Внеплановый отпуск по семейным обстоятельствам

Кэйа не помнил, как оказался здесь. Сначала была давящая головная боль и тошнота, цветные круги перед глазами и звон в ушах, а потом он вдруг понял, что сидит где-то и что кто-то зовёт его по имени. Кэйа постарался выровнять своё дыхание — сердце колотилось, как бешенное — и сфокусировать взгляд на стоящих перед ним фигурах. Это были парень и девушка, оба невысокого роста, и ещё странная летающая девочка. Все трое пристально смотрели на Кэйю, и все трое были ему совершенно не знакомы. Он нервно оглянулся вокруг: помещение было каменным, вокруг были расставлены столы со множеством колбочек и приборов, а из окон лился яркий дневной свет. Вот тогда Кэйа действительно начал паниковать. Парень и девушка начали что-то говорить ему, а крошечная девочка подлетела совсем близко, отчего Кэйа невольно вздрогнул. Из всех слов он разобрал только своё имя, а ещё отдельные слова «ты» и «не». Они пытались объяснить ему что-то? Они угрожали ему? Девочка облетела его, рассматривая со всех сторон, потом вернулась к остальным, и они начали переговариваться уже между собой, не переставая бросать взгляды на Кэйю. Сам он придвинулся ближе к спинке стула и постарался ухватиться за что-нибудь для поддержки. Голова всё ещё кружилась, а сердце слишком быстро стучало. «Спокойно. Нужно дышать», — напомнил себе Кэйа и по привычке начал расчёсывать рукой чёлку от волнения, когда вдруг заметил, что повязки на глазу нет. Внутри всё похолодело. Он тут же закрыл глаз рукой. Они видели? Кэйа осторожно взглянул на странных людей возле себя, но они уже не обращали на него такого внимания, только разговаривать стали тише, словно боялись, что Кэйа может что-то услышать. Парень с летающей девочкой вообще скоро ушли, а девушка, оставшись, начала ходить по комнате, стараясь даже не смотреть на Кэйю. «Спокойно», — ещё раз повторил себе Кэйа, делая медленные вдохи. — «Всё будет хорошо. Думай». Уже понятно, что он находился на поверхности, а если точнее — в какой-то лаборатории, если судить по каменным стенам и приборам. Его не связали, а значит, пока не видели в нём опасность. То есть и глаз, скорее всего, пока не видели. Тогда ладонь от него лучше убрать; она не скроет, а наоборот привлечёт внимание. Кэйа отнял руку от лица и вцепился ей в край стула, чтобы снова не начать теребить чёлку. Головная боль и тяжесть в груди почти прошли. «Хорошо», — похвалил он сам себя. — «Продолжай в том же духе». Итак, он на поверхности, но что он здесь делает? Для его миссии было слишком рано: он только начал учить язык и культуру, он был не готов. Последнее, что он помнил, это как ложился спать… Вроде бы. Или нет, отец разговаривал с ним, а потом… Кэйа потёр лоб. Все воспоминания будто перемешались. Он осторожно оглянулся вокруг ещё раз, надеясь, что обстановка ему что-нибудь подскажет. Девушка продолжала ходить и постоянно бормотала что-то себе под нос, и Кэйа только сейчас заметил у неё сине-зелёный круглый камень на шее — Глаз Бога. Анемо — ветер. Кэйа сглотнул: она была сильнее, чем могла показаться на первый взгляд. Возможно, она осталась, чтобы охранять его. Значит, его всё же считали опасным? Зачем ещё ей здесь быть? Кэйа совсем запутался. Дверь отворилась, и в лабораторию вошла высокая молодая женщина в фиолетовой шляпе. Она сразу же посмотрела на Кэйю, слегка нахмурившись, а девушка начала ей что-то торопливо говорить. Из всех слов Кэйа теперь смог разобрать только своё имя. Женщина, кажется, спросила что-то и, получив ответ, ушла. Всё произошло так быстро, Кэйа лишь успел заметить на её груди фиолетовый Глаз Бога, перед тем как она закрыла за собой дверь. Электро. Кэйа знал, что с его помощью можно пытать. По спине пробежался холодок. Погодите, а откуда они вообще знают его имя? Оно звучало немного странно из их уст, словно они не могли правильно его выговорить, но это точно было его имя. Они посматривали на Кэйю, когда произносили это слово вслух. Он проговорился? Кто-то им рассказал? Когда и как? Девушка начала снова расхаживать по комнате. Кажется, она волновалась, и Кэйа, смотря на неё, тоже начал беспокоиться. Нет, он точно не говорил своего имени. Он не помнил, чтобы он говорил. Но он также не помнил, как оказался здесь. У него провалы в памяти? Он случайно сказал это во сне? Что, если он сказал что-то ещё? Что, если его уже пытали? От этой догадки скрутило живот, но тогда всё приобретало смысл. Из-за чего ещё так ломило тело в начале? Откуда эти люди узнали его имя? Почему он ничего не помнит? Женщина в шляпе вернулась и привела с собой другую, статную, с орденом Магистра на плече. Кэйа узнал этот знак, этому его научить успели. Значит, он был у рыцарей. Его поймали и привели сюда как врага. Кэйа почувствовал, как у него потеют ладони, а сердце снова быстро-быстро бьётся. Он не был уверен, что выдержит такую боль. Он уже не выдержал один раз и сказал своё имя. Он точно проговорится. Успокаивало только то, что он почти ничего не знал о месте, где вырос — отец никогда не утруждался объяснить ему, — поэтому он не сможет выдать каких-то важных секретов. А если бы и знал, он не говорит на их языке, они мало что поймут из его речи. Он бесполезен. Но разве ему поверят? Вдруг они подумают, что Кэйа только притворяется, и будут продолжать пытать его. — Кэйа, — позвали его. Имя звучало незнакомо, хоть и было его собственным. Кэйа поднял глаза: женщина-Магистр смотрела на него. Сейчас начнётся, да? Кэйа, сам не понимая, что делает, соскочил со стула и постарался поклониться как можно ниже. Если она здесь главная и решает, что делать с Кэйей, нужно вымолить у неё пощады. Они ведь уже пытали его один раз, они должны были понять, что Кэйа ничего не знает. Пусть ему поверят. Пожалуйста. Но Магистру, похоже, это не понравилось. Она замахала руками, начала говорить что-то. Кэйа не знал, что ещё может сделать. Он упал на колени и в покорности склонил голову, отбрасывая всякую гордость. Отец бы разозлился, если бы увидел Кэйю сейчас в этом рабском положении перед своими врагами, но о нём Кэйа думал сейчас меньше всего. Лучше пусть его посчитают ничтожным и быстро убьют. Или из жалости дадут хотя бы день времени, чтобы Кэйа смог собраться с мыслями. Или посмеются, поймут, что он ничего не сможет им сделать или принести какую-либо пользу, и выгонят из города с глаз долой. Всё, что угодно. Он был не готов. Дверь громко распахнулась. На пороге появился мужчина с алыми волосами, а позади него парень и летающая девочка, которые ушли самыми первыми и только вернулись. Мужчина был рассержен, и на поясе у него тоже болтался круглый камень. Красный. Огонь. Он грозно глянул на Кэйю, и Кэйа вздрогнул. Его точно сейчас будут пытать. От страха затошнило. Он был не готов. Он не выдержит, он всех подведёт. И никто его не спасёт, никто не поможет, сколько ни кричи. Он один здесь, совсем один. Только когда все в комнате обернулись на него, Кэйа понял, что плачет. Это было хуже всего. Ему ещё ничего не сделали, а он уже расплакался у всех на глазах. «Будь сильным. Не плачь, не плачь», — повторял Кэйа себе, с силой сжимая кулаки, но ничего не работало. Здесь было страшно и непонятно, Кэйа хотел домой. Он уже чувствовал, как по щеке предательски катилась первая слеза, за которой наверняка польются и остальные. Теперь все поймут, какой он на самом деле слабый. Ему конец… Тишину вдруг разрезал ещё один голос — спокойный и ровный. Все посмотрели на двери, как и Кэйа: там стоял человек с белой кожей и светлыми волосами. Глаза Кэйи сразу зацепились за символ на его шее. Он даже сквозь слёзы смог распознать золотую четырёхконечную звезду у человека на шее, такой же формы, какая была у зрачка Кэйи. В груди слабо, но отчаянно забилась надежда. Неужели свой? Человек спокойно посмотрел на всех в комнате, потом так же спокойно подошёл к Кэйе и поднял его на руки. У Кэйи на короткое время появилась возможность рассмотреть знак на шее поближе: звезда была словно отпечатана на коже и еле заметно переливалась на свету. Кэйа ни у кого больше такого раньше не видел, но это было красиво. Он почувствовал, как к нему вернулась способность дышать. Человек посадил его обратно на стул и встал спиной к нему, будто отгораживая от всех остальных. Он был ниже угрюмого мужчины и двух женщин, но держался очень уверенно. Кэйа почувствовал себя защищённым. «Свой», — с облегчением подумал он, украдкой утирая слезу. Теперь всё будет хорошо. Этот человек взрослый и знает язык, он разберётся. И действительно, с его появлением все сразу успокоились и разговаривать стали тише. Кэйа снова не мог понять ни слова, но догадывался, что речь идёт о нём. Кажется, человек что-то объяснял остальным, и остальные его слушали. Даже мужчина с алыми волосами уже не выглядел таким злым. Напряжение спало, они начали как будто договариваться о чём-то. Только парень с длинной косой, который ушёл первым и привёл с собой рассерженного мужчину, ещё раз посмотрел на Кэйю, и тот невольно разволновался снова: он всё ещё хочет, чтобы Кэйю подвергли пыткам? Но человек со звездой оставался спокоен, и Кэйа постарался последовать его примеру. Да, если он будет показывать свой страх, человеку будет сложнее убедить остальных, что Кэйа не сделал ничего плохого. Он не должен создавать дополнительных проблем. Всего через пару минут все, кроме человека, ушли, без споров, и никто из них так и не сделал Кэйе больно. Человек обернулся к Кэйе и посмотрел на него, а Кэйа смотрел в ответ и не мог поверить, что всё закончилось. Он никак не мог расслабиться, и ему всё ещё казалось, что сейчас кто-нибудь вернётся за ним. Человек что-то сказал ему на тейватском языке, и Кэйа почти упустил момент, когда он развернулся и собирался уйти, но вовремя схватился за край его плаща. Он сейчас не мог вынести даже мысли о том, что останется в этом месте совсем один. Вдруг они действительно вернутся… Человек это, похоже, понял и со вздохом взял Кэйю на руки. У него тоже был Глаз Бога, крепящийся к воротнику рубашки. Он был небольшой, жёлтый, с ромбовидным символом. Кэйа постарался не касаться его, когда крепче хватался за чужие плечи, и на всякий случай отвернулся, чтобы даже не смотреть на камень. Человек придерживал его за спину, и в его руках Кэйа впервые смог расслабиться. От него даже пахло чем-то знакомым и родным. По щекам всё же скатилась ещё пара слёз, но человек этого, к счастью, не заметил. Кэйа не хотел, чтобы он подумал, будто Кэйа плакса. Они вышли из лаборатории и направились куда-то по коридору. Кэйа старался запомнить дорогу на будущее, но они прошли совсем немного, перед тем как зайти в другую комнату. Она была небольшой, светлой, на полу были разбросаны игрушки и листки бумаги с цветными каракулями. Здесь было уютно и совсем не страшно. Человек поставил Кэйю на пол, и отошёл к комоду на другом конце комнаты. Кэйа начал рассматривать один из листков, лежащий почти у его ног: неровные цветные фигуры на нём чем-то напоминали людей, одна высокая и жёлтая, вторая красная и маленькая. Они держались за руки и улыбались. Человек вернулся с одеждой в руках и помог Кэйе снять с себя широкую рубашку, в которой он был всё это время. Кэйа быстро оглядел своё тело: на коже не было ни синяков, ни порезов, ни следов от ожогов или молний. Похоже, с ним всё же не успели сделать ничего страшного… Человек говорил с Кэйей, пока помогал ему переодеваться, но не на родном языке. Кэйа снова понимал лишь отдельные короткие слова, но он не был глупым: они сейчас на вражеской территории, если кто-то услышит их родную речь, накажут не только Кэйю, но и этого доброго человека. Поэтому Кэйа только кивал иногда и не говорил ни слова. Зато он узнал имя человека — Альбедо. Это было хорошее имя, красивое. Ещё Кэйе нравилось, как Альбедо произносил его собственное: мягче, чем остальные, хотя всё ещё неправильно. Когда Кэйа переоделся в чистую одежду, они вернулись в лабораторию. Кэйа на всякий случай отстранился, когда Альбедо попытался посмотреть его второй глаз. Возможно, он его уже видел, и это было бесполезно, но отец сказал Кэйе никому-никому его не показывать. Кэйа решил не рисковать лишний раз. Альбедо каким-то образом снова всё понял и дал Кэйе повязку, которая будто специально была сделана для него. Только немного большая. Откуда она была у него? Он ждал Кэйю и готовился к этому? Или это было просто совпадение? Без посторонних лаборатория тоже не выглядела такой уж страшной. В ней пахло горьким дымом и чем-то кислым. Кэйа смог узнать некоторые приборы на столах, когда рассматривал их, заново привыкая глядеть на мир всего одним глазом. Альбедо делал что-то: зажёг огонь, вскипятил воду, насыпал в неё сушёную траву. Кэйа думал, что он готовит какое-то зелье, но потом Альбедо зачем-то усадил его за стол рядом с собой, налил ему в чашку жидкость из колбы и дал что-то ещё, круглое и вкусно пахнущее. Похоже, это была еда. Кэйа есть хотел очень, но терпеливо ждал, когда Альбедо доест первым. Он был старше и главнее, а отец учил, что нельзя есть вперёд старших. Только когда Альбедо всё доел, и Кэйа убедился, что он не собирается есть ещё, только тогда Кэйа имел право взять в руки свою порцию. Он на всякий случай подул на жидкость, прежде чем пить, как это сделал Альбедо. Он был не уверен, зачем это, но вдруг здесь так было принято. Судя по форме оправ Глаз Бога, Кэйа был в Мондштадте, где люди поклонялись Архонту ветра. Возможно, дуть на еду было у них своего рода молитвой. Кэйа не хотел показаться грубым и надеялся, что Архонт не разозлиться на него за это. Когда Кэйа взялся за вкусно пахнущий шарик, Альбедо сказал что-то и погладил его по голове. Кэйа зажмурился на секунду. Альбедо был им доволен, значит, правильно, что он подождал, перед тем как есть. Еда оказалась сладкой и вкусной, но Кэйю после неё вдруг начало клонить в сон. Глаза так и норовили сомкнуться, и очень хотелось зевнуть, однако Кэйа держался. Он сейчас был на чужой земле, ему нельзя было спать. Если потерпеть и поделать что-нибудь, сон скоро отступит. В этот раз Альбедо его почему-то не понял, и вместо того чтобы дать какую-нибудь работу, уложил на мягкий диван и укрыл пледом, хотя Кэйа совсем об этом не просил. Сам Альбедо снова начал что-то делать, носить и мыть посуду. Кэйа хотел встать и помочь, но вдруг обнаружил, что его тело его не слушается. От пледа и еды было тепло, вставать очень не хотелось. Из-за смыкающихся ресниц фигура Альбедо рассеялась до состояния белого пятна, и Кэйа наблюдал, как оно ходило по комнате, тихо звенело посудой, а потом принялось писать что-то за столом. Все эти движения укачивали. Кэйа подумал, что, может, ничего страшного не случится, если он прикроет глаза на пару минут. В конце концов, Альбедо посторожит его и разбудит, если случится что-то важное.