Кто пишет по ту сторону экрана

***

      Разъяренный и снова изрядно напившийся отец наотмашь ударил маленькую Анну по лицу, от чего девочка пошатнулась и с негромким визгом села на пол, больно ударившись спиной о стену. Анна почувствовала во рту вкус железа и, не прекращая плакать, зажмурилась, с силой прижимая ладони к губам.
— Дьявольское отродье, — озлобленным, отчаянным голосом прошипел отец, тяжело и громко дыша, даже не обращая внимания на испуганный и обреченный вид забившегося в угол собственного ребенка, — это твоя вина. Ты виновата, что Марта умерла, — в истерике, вновь настигнувшей его, он ещё раз замахнулся, но в последний момент крепко сжал руку в кулак, в затем обессиленно опустил её, в который раз, зарыдав, — прости меня, прости, — сквозь рыдания лепетал этот высохший, казалось, безжизненный мужчина, закрывший распухшее от слёз лицо, — прости меня, солнышко. Анна потихоньку стала отползать в сторону, волоча за собой побитые и мокрые от слез ноги, то и дело, падая и ударяясь подбородком о холодный пол. Отец всё так же продолжал беззвучно рыдать у стены, пока девочка, уже задыхаясь от испуга и собственных всхлипов, продолжала тянуться в ванную. Там, не включая свет, она заперлась на щеколду и, сидя на холодном полу, продолжала предаваться истерике.



***

      Анна обреченно вздохнула, когда поняла, что её идея отдохнуть от бесконечных занятий и репетиций просто-напросто сорвалась, ускользнула. Она взглянула на часы, которые показывали уже семь вечера, и недовольно фыркнула, осознав, что придётся перебороть себя и прийти завтра. Разговор с начальником о взятии отпуска не увенчался успехом, так как на носу спектакль, который они репетировали больше года и ни о какой отлучке не может быть и речи. Не помогли и рассказы о том, что всё равно у Анны есть замена, и ложь про то, что один из её родственников смертельно болен. Завтра она обязана прийти на репетицию, иначе ей грозит потеря работы в принципе, и уж тогда она наотдыхается. Анне стоило нечеловеческих усилий, чтобы попасть в труппу этого человека, и потерять своё место означало бы конец не только её карьеры как балерины, но и жизни, в общем.
 Девушка устало откинула худые плечи на спинку стула, на мгновение задумываясь и оглядывая пустую кухню. В буквальном смысле пустую. В ней кроме круглого стеклянного стола, холодильника и ряда шкафов совсем ничего не было. Ни веселых магнитов из разных стран, ни цветов, ни даже жалюзи.       Пустота.
 Отец умер три года назад, и двухкомнатная квартира принадлежала одной только Анне.

 Холодное осеннее солнце освещало лучами просторную комнату Анны. На часах около пяти утра.
 Девушка проснулась, как это с ней часто бывало, совершенно без настроения. Механически совершая действия, привычные для человека, который собирается на работу, Анна, уже у самого выхода из квартиры вдруг вспомнила, что забыла свой проездной, так как когда полезла в сумку за ключами, его там не оказалось. Связано ли это с тем, что в этот раз ей не удалось позавтракать, или с чем-то другим, но проездной был утерян. Раздражённая собственной забывчивостью, она быстрыми шагами впорхнула в комнату, спешно роясь в бумагах на столе, где обычно этот проездной выкладывала. Когда его не оказалось и там, Анна начала рыться глубоко на полке, роняя при этом книги и все то, что там стояло. Вдруг, одна из этих книг выпала с полки и приземлилась девушке прямо по ноге, раскрывая свои измятые и старые страницы. Недовольно взглянув под ноги, Анна с удивлением обнаружила, что из этой книги выпал ее проездной, а вместе с ним и какая-то фотография, изображением вниз. Девушка схватила и то, и другое, в тот же момент, перевернув фото лицевой стороной. Анна тут же скорчила гримасу отвращения, схмурив свои аккуратно выщипанные тонкие тёмные брови.
 С фотографии на неё смотрела смеющаяся толстенькая девочка лет шести, в плотно прилегающей к её раздутому животу маечке и не менее обтягивающих коротких шортах. Она, казалось, громко над чем-то хохотала и была абсолютно счастлива. Анна тут же разорвала фото. Сперва пополам, а затем на множество других мелких кусочков.
«И откуда здесь могла взяться эта дрянь?» — подумала девушка, поспешно выходя из квартиры, ведь она и так потеряла много времени.
 Сидя в метро, в её голове ежесекундно проносились тысячи мыслей. Как её проездной мог попасть в эту книжку? Она его точно туда положить не могла, а кроме неё в квартире никого нет.

 Все свои детские фотографии Анна давно сожгла, так по какой причине смогла уцелеть эта и скрываться среди страниц старой книжки такое долгое время? Анна не находила ответов, лишь ещё больше, не заметно для самой себя, начинала хмуриться от задумчивости. Мерзкое фото всколыхнуло то запретное, о котором девушка долгое время старалась забыть, как будто это был лишь кошмар или плод разыгравшегося воображения какого-нибудь писателя страшных историй. Девушка дёрнулась, пораженная дикой догадкой. «Нет… Ерунда, что еще за глупые мысли?» Анна нервно закусила изнутри щеку, сглатывая загустевшую от сильного волнения слюну. За всем этим, Анна едва не пропустила свою станцию.



***

      

Когда, наконец, всякое шевеление за дверью прекратилось, Анна с осторожностью выглянула из темной ванной комнаты, оглядываясь по сторонам. Нигде не горел свет, а значит, отец наконец-то уснул. Девочка на цыпочках двинулась в сторону своей комнаты. Все тело адски болело, на губах запеклась кровь, которую Анна не смогла самостоятельно остановить, смыть её не было сил. Закрыв дверь комнаты, девочка на ватных и затёкших от сидения в одной позе ногах добрела до кровати, после чего обессиленно повалилась на неё в той одежде, в которой была. Уже чувствуя, как постепенно проваливается в сон, Анна вдруг услышала звук сигнала мобильного телефона. Старенькая нокиа издала негромкий короткий дрожащий гудок и завибрировала где-то под скомканным одеялом. Сгорая от любопытства, Анна нарыла, наконец, телефон, врученный ей для самых крайне важных случаев, и, подсветив маленький тусклый экранчик, увидела входящее сообщение от незнакомого номера.

 «Привет, я полагаю, тебе нужна помощь?»

 — гласило оно. Анна ничего не понимала, было уже за полночь, кто мог написать ей подобное?       В её контактах был только номер папы и бабушки, которая жила в деревне, а никому больше девочка свой номер не давала. Решив, что это ошибка, Анна не стала отвечать, отложив гаджет снова. В ту же секунду пришло новое сообщение.

 «Я правда могу тебе помочь, Анна. Ответь, я знаю, ты читаешь это»

 Девочка не на шутку перепугалась, увидев текст сообщения. В голове всё смешалось, а из глаз снова хлынули слезы. И главное, она никому не могла рассказать о своих страхах, спящий пьяный отец не будет разбираться, а больше у неё никого нет.
Дрожащими пальцами Анна ввела:

 «Ты кто?»

 Ответ пришёл буквально через секунду, и, хотя никто не может набирать текст с такой скоростью, перепуганную Анну это абсолютно не насторожило в тот момент. 

«Я тот, кто может избавить тебя от постоянных побоев убитого горем отца»

Девочка моргнула, и крупные слезы скатились по её щекам, капая на маленький экран телефона. Анна никому не говорила об этом. Она всегда носила закрытую одежду и, даже если бы кто-то спросил её, она бы ни за что не рассказала такой, по её мнению, унизительный секрет.
 Она утерла покрасневшие глаза тыльной стороной ладони и снова принялась набирать, поджимая разбитые губы.

 «Как ты сможешь мне помочь???»

 Ответ неизвестно не заставил себя долго ждать.

 «О, не беспокойся. Это я с легкостью смогу устроить. Твоя жизнь наладится, а отец больше никогда не поднимет на тебя руку. Но только…»

 — сообщение оборвалось, казалось, на самом главном и Анна лихорадочно принялась строчить. Спать ей уже совсем не хотелось. Сознание маленького ребёнка совсем затуманилось, и девочка не могла трезво соображать. Кто печатает всё это? Почему этот незнакомец знает обо всём?

«Но только что???»

 «Только я взимаю небольшую плату за свои услуги. Не волнуйся, ничего серьёзного, услуга за услугу, как говорится. Я помогу тебе, а ты поможешь мне, когда я тебя попрошу об этом. Идёт?»

 Девочка несколько раз перечитала это сообщение. Анна была отнюдь не глупым ребенок. Более того, она была весьма сообразительна для своих лет, что всегда подмечали учителя в школе. Однако сейчас рассудок оказался затуманен. Когда у тебя не остается ничего — тебе нужно во что-то верить. Или в кого-то. Дрожа от недавнего приступа плача, она ответила:

 «Хорошо, но что мне нужно будет сделать?»

 Секунда. Снова гудок телефона.

 «До некоторого количества лет можешь вообще и не вспоминать о нашем небольшом разговоре! А до тех пор, помогу, чем смогу))) Спокойной ночи)»