Ведьмин подарок

Этану — семнадцать. Дамиано — девятнадцать. Даже если забыть об обстоятельствах, невозможности всего происходящего и в целом флёре витающего пиздеца, они будут очень, очень плохими родителями. Потому что Этана самого ещё нужно воспитывать и выковыривать из раковины подростковых комплексов, а Дамиано детей не так чтоб сильно любит и обзаводиться ими планировал лет эдак в пятьдесят. Как минимум. Когда он будет достаточно скучен, уныл, заебется от внимания поклонников и получит все музыкальные награды мира, от пальмы Сан-Ремо до Оскара за саундтрек к какому-нибудь крутому блокбастеру. Возможно, к тому времени у него даже и не стоял бы, и обзаводиться теми самыми детьми пришлось бы при помощи достижений медицины. И да, под обзавестись детишками в пятьдесят несомненно предполагалось, что обзаведется он ими с помощью какой-нибудь красивой девчонки. Кого-то вроде Амаль Клуни, ну или хотя бы Майли Сайрус. Не сам, блядь, лично, будет расхаживать с животом и мучиться токсикозом! Даже звучит бредово. Однако, как верно заметила Вик, массово с ума не сходят, а его стремительно растущий живот, в котором будто и впрямь поселился Чужой, всем одновременно казаться не может. Встречу с родственниками было решено провести в доме у Вик. Много места и в случае чего, можно остаться в выделенной ему гостевой комнате и переждать бурю. Он не появлялся дома с самого возвращения в Рим. И пусть прошло всего два дня, он слишком боялся реакции матери и брата. Черт, да ему самому было страшно. Как, черт возьми, такое могло произойти с ним? Заслышав внизу знакомые голоса, он затаился в холле на втором этаже и совсем не торопился спускаться вниз. Семья Этана прибыла еще минут пятнадцать назад и тот убежал с ними обниматься, оставив Дамиано одного. Где-то тут еще слонялся Томас, решивший не посвящать свою семью в его маленькое положение. Хотя вот как раз в семье Раджи Дамиано не сомневался. Мировые люди. Они бы точно поняли. Вик на правах хозяйки вместе с отцом встречала гостей внизу, а её сестра укатила куда-то с друзьями на все выходные в тот же день, как они вернулись в город. Пора было спускаться, но Дамиано отчего-то медлил. Он стоял бы там и дальше, подобно странной статуе, если бы Этан не отправился на его поиски. — Эй, ты чего тут? Все уже собрались. — Я не могу, Эт… — Можешь, — не согласился тот, нежно отводя прядь волос от его лица. — Там всего лишь наша родня. Ничего страшного. — Что если они не примут меня. Не примут вот это? — от отчаянно обвел рукой свое тело. Хотелось плакать. — Я и сам не готов до конца поверить… — Даже если и нет, у тебя всегда есть мы, — мягко улыбнулся Этан. — Я, Томас и Виктория. Мы поддержим тебя. Идем, — он осторожно потянул Дамиано за руку. — Ты не можешь прятаться тут вечно. Дамиано согласился. Он действительно не может. И нужно покончить с этим, чтобы перейти к решению другой проблемы. Быстрорастущей проблемы, от которой нужно избавиться как можно скорее. Первым его заметил Якопо. — Привет, братишка! — налетел он на Дамиано и хотел было привычно скрутить в объятья, которые переросли бы потом в небольшую потасовку, но даже через балахонистую толстовку заметил выступающий живот. Прищурился и натянул на лицо дурацкую ухмылку. — Кто-то слишком много ел в туре? — и расхохотался, привлекая к ним внимание всех остальных. Дамиано вздрогнул и инстинктивно попытался закрыть свою проблему рукой, а потом вообще вцепился в руку Этана мертвой хваткой. Он с удовольствием бы спрятался за его спину, но Этан не дал. — Тише, Дами. Я с тобой. В другое время Дамиано сам бы обстебал Этана, за то, что тот ведет себя как мамочка, но сейчас был ему благодарен. Он смог только вымученно улыбнуться им обоим. Этану и старшему брату, которого тот немного отогнал. И сделав глубокий вдох, — будто он мог придать ему храбрости, — громко прочистил горло. — Эм… привет всем, — несмело начал он, но Этан положил свою ладонь поверх той, которой Дамиано вцепился в его руку. Это немного успокоило. — Мы всех вас собрали здесь потому, что у нас… у меня… внезапно образовалась одна маленькая… ангх… — Да нихера не маленькая, особенно когда на полуслове упирается куда-то в диафрагму! — проблема. — Прежде чем мы приступим к обсуждению… проблемы, — вдруг влезла Вик, цепко оглядев всех присутствующих, — хочу предупредить: что бы вы все не решили, и как бы не отнеслись к происходящему, знайте, мы не бросим Дамиано. Мы вместе, что бы ни случилось, и я проверчу мнение кого угодно из вас на том, чего у меня даже нет. Всем все ясно? Все непонимающе уставились на Викторию. Мама выглядела озадаченной, так же как и хмурящийся отец Вик. — Может, уже скажете, что происходит? — не выдержала Лукреция, переглядываясь попеременно то с Этаном, то с их матерью. Дамиано прикрыв глаза перевел дыхание. Спасибо, Вик. Погладил ладонью живот — за прошедшие сутки он выяснил что этот жест в его исполнении немного успокаивает живущее внутри чудовище. Иногда. Ненадолго. Когда он открыл глаза и снова посмотрел на собравшихся, на свою родную и не очень, но все-таки семью, все взгляды были устремлены на него. Тянуть больше не было смысла. — В общем, мам, скоро ты станешь бабушкой, — выпалил он скороговоркой, а потом, когда заметил как она переводит взгляд на Вик, понял как все прозвучало. — Не смотрите на меня, — замахала руками Виктория. — Я тут не при чем. Где-то за спиной весело хохотнул Томас. — Да скажи ты им уже нормально, Дами! — посоветовал он. Будто это было так просто. — Я не могу нормально, — огрызнулся Дами. — Как вообще вот это, — он дернул вверх толстовку, обнажая заметно выросший живот, — можно нормально объяснить! Тишина в гостиной повисла такая, что казалось, её можно было разрезать. Желание спрятаться вернулось с новой силой, и только крепко вцепившаяся в него ладонь Этана не давала то ли свалиться, то ли выйти в так удачно расположившееся сбоку окно. — Мы не можем объяснить вам, — тихо заговорил Этан. — Не знаем как, потому что всё это выглядит очень-очень странно, но… да, синьора Роза, вы скоро станете бабушкой. Непосредственно, без участия Виктории или любой другой девушки. И ты, мам, — он повернулся к своей матери, Дамиано краем глаза заметил яркие пятна румянца, поползшие по его шее и лицу, — тоже. Мать Этана натурально схватилась за сердце и Лукреция подскочила к ней, помогла сесть на диван. Она злобно зыркнула на брата, видимо, не оценив… шуточки. — Кажется я чего-то не понимаю, — протянул синьор Де Анджелис. — Парни, это шутка такая? — Нет, папа, — ответила Виктория. — И ты говорил у тебя есть хороший проверенный врач. Мы хотели попросить тебя связаться с ним, чтобы он помог решить эту… проблему. — Дамиано, что за ерунда?! — не выдержал Якопо, снова подскочил к нему, но Этан встал перед ним. — Ты и Этан? Можно было и не устраивать этот цирк, если хотел признаться, что трахаешься с парнем! — Эй! — одернули его сразу два женских голоса. Завязалась перепалка, Дамиано вздрагивал от каждого громко сказанного слова и все сильнее вцеплялся в Этана. Наверное у него потом останутся синяки. На глаза наворачивались слезы. Воздуха стало не хватать. Ситуацию спас Этан. Он невесть каким чудом умудрился понять, что с Дамиано что-то — боже, всё, — не так. Развернулся к нему всем телом, обнял, уложил руку на взъерошенную макушку и буквально заставил уткнуться себе в плечо. — Всё хорошо, — заговорил он успокивающе. — Эй, всё хорошо, мы подозревали, что так будет, это очень неожиданные новости, согласись? Сейчас они успокоятся и всё поймут, да? А если нет, я же тут. Я не брошу тебя с… этим всем. Слышишь меня, а? Дамиано слышал. Вот только ответить не мог, потому что больше всего на свете ему хотелось исчезнуть, или умереть, потому что ощущение, будто он оказался в кошмарном сне, вернулось с новой силой. Он мотнул головой, крепче вцепился в чужие плечи. Не всхлипнул, но воздух втянул в себя с такой силой, что наверняка было похоже на плач. — Всё хорошо, — повторял и повторял Этан. А потом вдруг сорвался, когда кто-то, кажется, Якопо, выдал прочувствованное «Да вы серьезно?!»: — Заткнитесь все! Да, мы, блядь, серьезно! Прости, мам. Мы не знаем как это вышло, мы даже не уверены, что не сошли с ума! Но это происходит, и мы обязаны с этим справиться! Мы не сделаем это без вас всех, но если придется — постараемся. Вик и Томас, замершие рядом, синхронно закивали и бросились поддакивать — Этан редко выдавал столь длинные и прочувствованные речи, но когда делал это, они оказывались удивительно к месту. — Так что мам, — чуть снизив тон, продолжил он. — Пожалуйста, проверь сама, если думаешь, будто мы всех вас разыгрываем. Пожалуйста. Он подвел Дамиано к дивану, где сидела синьора Торкио, вместе со своей дочерью. Его собственная мать подошла следом. И Дамиано снова задрал толстовку, открывая живот, слишком ровно округлившийся, чтобы можно было предположить, что он просто сильно поправился. — Дай руку, мам. И вы тоже, — тихо попросил Дамиано. Говорить было трудно. Он все еще чувствовал, что вот-вот сорвется в истерику. — Вот так. Он сам приложил две теплые ладони к животу. Сначала ничего не происходило и взгляды обеих матерей сменились на скептические. Но потом мама Этана надавила чуть сильнее и Дамиано почувствовал ответный толчок изнутри. — Святой Боже, — они обе резко убрали руки и замерли прикрыв ими рты. — Иди сюда, милый, — наконец отмерла его мать. Дамиано упал в её объятия и только почувствовав родные руки, крепко обнимающие его плечи, расслабился. Она поняла. — Я не знаю, что мне делать, мам, — лихорадочно шептал он куда-то ей в плечо сквозь тихие всхлипывания. — Не знаю как это получилось. Что будет когда придет срок. Слезы потекли рекой, но ему было плевать. Мальчики могут плакать! Тем более беременные мальчики, как бы глупо это не звучало. — Мне так страшно, мам… Он вздрогнул, когда кто-то обнял его со спины, но быстро понял, что это Этан, успокаивающе поглаживает его по ребрам. Потом почувствовал на животе прохладную ладошку Вик и тонкие пальцы Томаса на руке. Они с ним. Все вместе обнимали его, и Дамиано зарыдал в голос, окончательно отпуская свой страх и напряжение последних нескольких дней.