В этих линиях — мы

      Сплит встретил Ивана пухлыми ноябрьскими тучами.       Аккурат два года, с ноября 2019, он не ступал на землю Хорватии: с тех пор, как приехал на сборы, получил безоговорочный отлуп от медиков и отправился обратно.       «А назад ты уже не вернулся», — сказал порыв ветра, чуть не сшибший Ивана с трапа самолета.       «От чего ты бежал?» — спросили его первые капли дождя.       «Зачем ты здесь?» — проворчал пока еще отдаленный гром.       — Pa vratio sam se, — улыбнулся Иван, сделав первый шаг с трапа, коснулся бетона и перекрестился.       Город в преддверии игры пестрел национальной и клубной символикой: Сплит являлся вотчиной «Хайдука» — заклятых друзей «Динамо Загреб». Главное дерби хорватской лиги было не менее древним и кровавым (пусть и менее знаменитым), нежели звездное Эль Класико. Здесь ставили решетки на окна гостевой раздевалки и гордились шрамами, полученными в драках с «Bad Blue Boys».       Приехав в гостиницу к сборной, Иван столкнулся в дверях плечами с Манджо. Тот внимательно оглядел Ивана с ног до головы, сделал вид, что набычился, не желая пропускать вперед, а затем сгреб его в убийственные объятия. Так они и ворвались в компанию Огненных, которая сидела за столиками и галдела на весь первый этаж: Стринич, Субашич и травмированный до сборов Матео тоже явились поддержать команду в решающем рывке против России.       Иван выпутался из множества объятий и шагнул к медленно встающему навстречу ему Луке, чье лицо заливала тихая радость. Ощутил, как знакомо падает вокруг них двоих силовое поле тишины. Рука в руке…       — Ну здравствуй, братко. Ты будешь красиво смотреться в ветеранской футболке.       — А у тебя сегодня к ночи уже будет открыта дорога в Катар…       — Как здорово, что ты здесь, Ракитич! Сфотографируемся? — воскликнул подскочивший Йосип Брекало и занес над ними смартфон.       — Ээ, стоп! Никаких фото со мной.       — Почему?! — новая и неугомонная семерка Огненных излучала энтузиазм, выискивая красивый ракурс для селфи.       — Потому что параллелепипед, — вмешался Манджо, заслонив Ракитича своей вышиной. — Смотри… сегодня впервые с мундиаля собрались три Ивана, которые участвовали в нем: Перия, наш болезный Стринич и Ракета. Это непростая встреча, ее нельзя нарушать фотками для сториз, энергия уйдет.       — Это особенный, магический день, — подхватил Иван, — для победы нашим потребуется немножко крови девственника. Из «Динамо Загреб», потому что мы находимся в городе враждебного ему клуба…       Йосип чуть не выронил смартфон. Команда позади увлеченно вслушивалась.       — Я уже полгода муж и отец, шутники вы чертовы.       — Смотря в каком смысле девственника, — шепнул Манджо, не меняя каменного выражения лица.       Брекало как ветром сдуло.       — Через час тренировка, а пока… Ракета, как насчет обсудить тактику? — с облегчением подмигнул Лука.       Иван улыбнулся Чеширским котом и сел за столик, взяв протянутый Деяном сок:       — Конечно, я с удовольствием поучаствую. Помнишь, перед четвертьфиналом мы планировали, как блокировать Головина и…       Лука подмигивал ему уже двумя глазами:       — Может быть, мы лучше в номере обсудим?       — Зачем? — невинно отозвался Иван. — Давайте все устроим мозговой штурм… а вот и Златко идет! — он приветственно замахал рукой Даличу, делая вид, что не замечает сердитой физиономии напротив — Лука подмигивал бы и третьим глазом, если бы тот у него был.       — Ракитиииич!!! — гремело над стадионом Полюд громче грома. Экран демонстрировал его легендарный пенальти русским с мундиаля и ликующий крик комментатора. Иван стоял на трибуне и сквозь пелену дождя благодарно аплодировал болельщикам, которые стойко ютились под навесами, образуя собой бело-красную шаховницу по всему стадиону. Внизу команды совершали последнюю разминку, Огненные то и дело оглядывались, махали Ивану, будто звали его к себе.       На сердце было грустно и… свободно?.. одновременно, когда он забирал памятную футболку с золоченой цифрой 106 в залитой ливнем пластиковой рамке, чувствуя всем телом взгляд капитана — жаждущий, обиженный и восхищенный.       Даниел подсел рядом в вип-ложе, когда первый тайм водного поло, пока что бесплодного водного поло, подходил к концу.       — Сейчас обрывались нити, связывающие тебя с Огненными, с Хорватией. Я видел, как они рвутся и отлетают — вратарям видно такое, что и во сне не приснится полевым игрокам. Эх, Ракета…       — Все идет как дОлжно, Суба, все будет хорошо, — Иван дружески пожал его плечо. — Одна нить останется всегда. Посмотри повнимательней…       — А почему ты днем держался строго в толпе? Пожалей кэпа, он не в шахматы с тобой хотел сыграть наедине. Я думал, ты тоже соскучился и ждешь его…       Иван задумался: как бы ему объяснить? Внизу Лука сосредоточенно прицеливался на угловом, насквозь пропитанный холодным дождем, боевой и непобедимый. Иван мысленно потянулся к нему, погладил сосульки волос, перехваченные черной резинкой (Лука тут же поправил ее), и нашел ответ:       — Ты ждешь землю под ногами? Небо над головой?       Карие глаза Даниела посмотрели в сторону невидимой отсюда хорватской скамейки (Вида был в запасе), куда-то сквозь пластик и металл… Вратарь-ветеран перевел понимающий взгляд на лицо Ивана и добродушно усмехнулся:       — Ясно. Вы двое, не сшибите земную ось своими играми в догонялки.       — Hajduk zivi vjecno! — проскандировали болельщики в перерыве и стадион дрогнул от многотысячного прыжка. «Торсида» была вездесуща даже на игре сборной и напоминала, чья здесь территория. Голубая кровь динамовцев, которые составляли большинство Огненных — против белой хайдукской: когда-то Иван шутил над переходом Луки в «Реал», что гордый экс-капитан «Динамо» теперь перекрашивается в белое.       Кум Ивана, Марко Бралич, прислал сообщение с приглашением отметить победу (или погрустить о ничьей — поражение даже не рассматривалось) в его баре, любимом логове хайдукских фанатов. Иван, взволнованно следя, как товарищи возвращаются плавать на поле, прикинул кое-что — и согласился.       Магия ли трех Иванов или невезение игроков по имени Федор наколдовали русским автогол, но дорога в Катар была открыта. Он исчез из-под длинного носа Луки сразу после победного свистка, счастливый, но не собираясь в раздевалке делить со всеми праздник выхода на новый мундиаль — его дорога отныне вилась отдельно. Сквозь несколько стен чудилось удивленное и недовольное сопение капитана.       «Найди меня», — с ухмылкой написал Иван в смс, смилостивившись над мокрым воробьем, и поехал к куму. Прятаться.       На здании бара в радужном кольце переливалась эмблема «Хайдука», среди гостей праздновали Ливая, Влашич и еще несколько Огненных, что сейчас или прежде принадлежали к этому клубу. Старина Марко, гордясь почетным гостем, вручил Ивану белую хайдукскую дресу — с десяткой, конечно же.       — Сегодня у меня день грандиозных футболок! — Иван, нарядившись в подарок, фотографировался со всеми в угаре песен и тостов. Спел половину репертуара группы Билича. Но не забывал поглядывать в ночное дождливое окно…       Ни один динамовец, бывший или нынешний, не переступит порог про-хайдукского бара, равно как и наоборот. Нет пути на чужую землю. Неписаные правила игры не позволят Луке войти, даже если он догадается, где искать Ивана, или кто-то из празднующих здесь сборников подскажет бедному влюбленному капитану… Но молодежь была не в курсе их игр в кошки-мышки, а Даниел, недавно начавший в «Хайдуке» вторую молодость, просто не поехал в бар Бралича. Где-то в городе Сплите сейчас счастлив один Домагой…       За спиной послышался тихий скрип по стеклу. Иван навострил уши, продолжая травить Ливае и Браличу анекдоты про Севилью. Поднял высоко стакан с ожуйским пивом — и увидел в темном пластике отражение бледного лица, прижатого к окну. Внутри щекотно шелохнулась радость. Через секунду Лука появился за противоположным окном, высовывая язык.       — У вас тут часто домовые шатаются, скребутся, — сказал Иван под очередное жалостное поскрипывание ногтей по стеклу. Если в эту мрачную ноябрьскую ночь по улицам Сплита бродила еще какая-то нечисть, то она наверняка ретировалась, не выдержав конкуренции.       — Надо им молока налить, да обогреть в предзимье, — рассмеялся хозяин бара, ничего не замечая.       Иван прокрался по коридорчику к задней двери и распахнул ее. В кустах сирени, под козырьком крыши склада, как Безликий из мультфильма Миядзаки, терпеливой тенью стоял Лука в черной кожаной куртке, ожидающий приглашения по всем правилам нечистой силы. Между ними прозрачной перегородкой висела стена ливня.       — Молвить «друг» и войти? — лукаво склоняя голову, спросил Лука.       Иван шагнул через защитную черту порога, сквозь разделяющую стену воды, и поднял его на руки как невесту. Втащил долгожданную, тычущуюся клювом в шею тяжесть внутрь, по коридору в гостевую комнатку. Их любимая дразнящая игра в ускользание закончилась.       — Никаких разборок.       — Никаких…       — «Капитан неутомимо растягивал русских» — пишут в новостях, — прошептал Иван, когда они вместе плюхнулись в огромное кресло и переплелись руками-ногами. — Устал, замерз, мой хороший? Молоком напоить?       — Если бы мы не выиграли, то устал бы. А теперь впереди Катар, и я бодр и полон сил до самого утра порастягивать кое-кого еще… Эт-то что такое беленькое на тебе? С каких пор ты интересуешься чертовым «Хайдуком»?       — Кум подарил… Хочешь, красивую ветеранскую надену, и ты меня прямо в ней…       — Нет-нет, оставь хайдукскую, — Лука зашелся смехом, — это судьба!       — Погоди, а что это на тебе? — Иван нетерпеливо расстегнул на нем мокрую черную кожу.       Под курткой сухощавую фигуру туго обтягивала, обрисовывала твердые (он тщательно проверил) соски, старая, севшая со временем, голубая футболка «Динамо» образца 2008 года. Голубое льнуло к белому, тело к телу, сердце к сердцу.       — Ого… — пополняя запас воздуха между поцелуями, восхитился Иван. — Получается, как мы с тобой раньше, прямо в форме «Барсы» и «Реала», по четыре раза за ночь… Ты тоже скучаешь по ролевым играм в Класико, с Севильей не тот азарт?       — Да. Это было наитие, — нежно прогудел Лука, глаза у него были шальные от желания. — Раз уж ты решил здесь от меня спрятаться, как на святой земле, я раздобыл у фаната свою древнюю футболку для штурма вражеской территории… Эх, когда-то, до всех этих грандов, мне было двадцать два, я капитанил в «Динамо» и больше всего на свете мечтал выебать «Хайдук».       — Итак, теперь можешь исполнить эту мечту в тридцать шесть...