Святой безбожник

･ ⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･. ⠂⋆ ･

— Агх… Громкий, до жути несдержанный, сладкий стон вырывается из порозовевших губ парня, который разлёгся на паркетном полу, холодящему кожу спины. По его обнажённой груди стекают капельки пота, спускаясь ниже, к твёрдым кубикам пресса, к дорожке темных волос от пупка до самого сокровенного, и, наконец, достигает стоящего колом возбуждённого члена, из головки которого активно сочится предэякулят. Мокрые губы жадно хватают накалившийся в комнате воздух, пока по ним проходится горячий шаловливый язычок, смачивая мягкую кожу слюной. В его голове салюты взрываются, раскрашивая реальность в яркие, почти что кислотные цвета, а в глазах мутно до жути, словно сквозь толщу воды смотришь. Оргазм настигает слишком быстро, слишком крышесносно. Его словно одной огромной волной тепла накрывает, разливаясь по телу приятной патокой наслаждения. Кончики пальцев ног приятно покалывают и непроизвольно сжимаются. Тэхёну хорошо, до жути хорошо. Его грудная клетка ходуном ходит, пытаясь набрать побольше воздуха в лёгкие, а сердце делает кульбит, падая куда-то вниз, где всё ярко горит от наслаждения. Живот, моментально втянувшийся в момент пика, пачкает густая сперма уже не в первый и не в третий раз. Честно, Тэхён и сам сбился со счёта. Вибратор, находящийся внутри ануса, плотно обхваченный нежными стенками, продолжает непрерывно работать. Поток сообщений не заканчивается. Люди беспрерывно донатят ему деньги, заставляя устройство внутри переключать режимы со слабого на интенсивный, который массажирует простату в разы активнее и сильнее. Тэхён сам пошел на это, сам купил всё необходимое, лишь бы угодить своему папочке, который сейчас смотрит на него и одними глазами сжирает. Чонгук абсолютно обнаженный. Он сидит за включённой камерой и безмолвно наблюдает за своим сладким мальчиком. Стоны, с его губ слетающие, — ласкают слух. Он смотрит, как его тело опять содрогается в оргазме, как сжимаются его руки в кулаки от наслаждения, как карие глаза закатываются. Тэхён откидывает голову назад, открывая вид на шею, где на песочной коже образовалась испарина, и вновь громко стонет. Его голос уже давно охрип, а горло неприятно саднит, но он и не думает останавливаться. Это будет длиться столько, сколько захочет Чонгук. А он заканчивать и не думает, откровенно наслаждаясь картиной перед собой. Тэхёна хочется всего. Хочется плюнуть на свою конфиденциальность, подойти к сладкому мальчику и взять его прямо сзади, на глазах у тысячи зрителей. От этой мысли башню сносит не хуже, чем от наркоты. Это даже не сравнится. Тэхён — это его личный сорт, тщательно изготовленный, что ударяет в голову, создает приятный вакуум за одну секунду и действует ядовито-сладко. Губительно. Но Чонгуку плевать. Он нырнет с головой. С этим мальчиком — только так. Очередной стон приятно режет слух. Держаться выходит всё сложнее. Чонгук касается своего возбуждённого органа и кулаком проводит пару раз по головке, ловя реакцию Тэхёна на его движения после долгого бездействия. А тот лишь ухмыляется, словно кот, проходится кончиком языка по нижней губе и опять глухо стонет. Движения руки Чонгука ещё больше возбуждают, заставляют громче стонать, игнорируя разболевшееся горло, и вынуждают дотронуться к собственному стоящему члену, чтобы быстрее дойти до желаемой разрядки. Тэ чертовски устал, но останавливаться, когда на него смотрит он — не за экраном, что разделял их когда-то, а прямо тут — не хочется никогда. Чонгук неожиданно поднимается с мягкого кресла, стоящего у стола с ноутбуком, и подходит к камере. Он проходится подушечками пальцев по кнопочкам и нажимает красную, резко выключая камеру и прерывая эфир. — Чонгук… — с выдохом шепчет Тэхён. Вибратор внутри сразу же перестаёт работать, Тэ судорожно выдыхает, расслабляясь, пока есть время хоть немного передохнуть. — Зачем…? Мы закончили? — так же тихо спрашивает Тэ, желая услышать отрицательный ответ. — Хм, — пошло ухмыляется Джейкей, облизав пересохшие губы и смотря прямо на обнажённого и раскрасневшегося парня перед собой. — Нет, я ещё не наигрался, — улыбается, словно хищник, и делает медленные шаги в его сторону. Он садится перед ним на корточки и резко притягивает к себе за бёдра. Пальцами впивается в нежную кожу, оставляя красные следы, которые завтра точно будут болеть, может даже синяки останутся. Тэхён смотрит на него пьяным взглядом, скользит глазами по нагому телу и расплывается в довольной улыбке. Чонгук — мускулистый, с широкими плечами, выраженным прессом и прекрасной тонкой талией. Хочется облизать его с ног до головы, пройтись шершавым языком по смуглой коже, пуская табун мурашек. Примкнуть распухшими губами к шее и оставить там свои следы, на утро которые расцветут, словно бутоны грязно-красных роз. Ему никто и не мешает этого сделать. Тэхён сам льнёт к Чону, обхватывает взмокшими ладонями его мощную шею и тянет на себя. Когда тот огромной горой нависает над ним сверху, он без промедления впивается в его сухие губы, смачивая их в своей слюне. Мешает вкусы, создаёт один. Особенный. Чонгук ему отвечает охотно, кусает, то за нижнюю, то за верхнюю губу, и проникает языком внутрь, посасывая чужой горячий. Они целуются до невозможности долго, будто бы кислород им вовсе и не нужен. Изучают губы друг друга, пока руки беспорядочно блуждают по чужому телу, проходятся по всем плавным изгибам и неровностям. Возбуждение накрывает с головой. Они, словно в вакууме, не слышат звуков вокруг, полностью отдаются ощущениям и чувствам. — Хочу, — выдыхает Тэ прямо в мокрые губы Чона, опаляя горячим дыханием. — Что, малыш? — аккуратно проводит костяшками по нежной коже под скулой тот и смотрит прямо в усталые шоколадные глаза напротив, в которых разгораются огоньки похоти. — Тебя… внутри, — еле слышно, только чтобы один Чонгук услышал, чтобы понял, насколько он сейчас желает почувствовать его внутри, каждую вздувшуюся венку на его возбуждённом органе. — Повторяешься, малыш, — в заячьей улыбке расплывается Чон, пока правая рука плавно скользит по впалому животу и обхватывает чужой вставший член. — Хочешь, чтобы папочка сделал тебе приятно, м? — мурчит, словно кот, наевшийся сметаны, и делает медленное движение вверх-вниз, заставляя Тэ заскулить и прикусить и так искусанную нижнюю губу. — Д-да, — заикается Тэхён, теряясь в ощущениях. — Хорошо, — целует его в шею Чонгук, опускаясь ниже и оставляя мокрые дорожки. Губы плавно скользят к самому сокровенному и целуют липкую головку, опускаясь по всей длине вниз, уделяя внимание каждой венке. Он осторожно разводит его мокрые половинки и касается кончиком острого язычка колечка сжимающихся мышц. Тэхён сильно жмурится и откидывает голову назад. Ему так хорошо, что хочется кричать, ломать под собой руками паркет. Каждая клеточка в организме будто заполняется первобытным наслаждением, вопит о высокой концентрации удовольствия и счастья, разливающегося по венам вместо крови. Язык не без труда проникает внутрь, касается хвостика секс-игрушки и ласкает измученное оргазмами тело. Но спустя минуту Чонгук останавливается, сразу слыша недовольное мычание, и с дьявольской ухмылкой вытаскивает из ануса парня розовый вибратор. — Хочешь, чтобы я тебя трахал с ним внутри? Когда он работает? — словно змей, ядовито шепчет Чонгук, соблазняет. — Х-хочу, — мелко дрожа, судорожно кивает Тэхён, прикрывая глаза. Чонгук в ответ только ухмыляется и, вылив немного смазки на игрушку, приставляет её ко входу, дразня и обводя колечко по кругу, размазывая смазку. Тэ только тихо скулит. Он извивается под ним, выгибает спину, просит войти поскорее. И Чонгук подчиняется ему, медленно вводит игрушку внутрь, оставляя длинный хвостик снаружи, и берёт в руки маленький пульт, отключая провод от ноутбука на столе. — Сначала слабо или сразу на полную? — смотрит Чон на Тэ, большим пальцем гладя гладкие кнопочки. — Н-не знаю, — приоткрыв глаза, шепчет тот. — Хорошо, предоставим это мне, — и вновь ехидно ухмыляется. Он нажимает на кнопку посередине, выставляя интенсивность на средний уровень. Тэхён сразу же стонет и нетерпеливо сводит коленки, упираясь в бока сидящего меж его ног Чонгука. Тот только упивается предоставленным ему видом. Сначала ему хочется хорошенько помучить своего сладкого мальчика (будто бы до этого он не этим занимался) и понаслаждаться его протяжными стонами, а затем взять его нетерпеливо и жадно. Правда, Тэ уже не может стонать из-за больного горла и нехватки кислорода в лёгких. А ещё Тэхёну жутко хочется пить. Внутри рта — самая настоящая пустыня Сахара. Долго терпеть Чонгук не намерен. Он сменяет интенсивность на слабую и нависает над Тэ, одной рукой упираясь в пол у его головы, другой же приставляя член ко входу. На руке осталось немного смазки, поэтому перед тем, как войти в него, он проводит пару раз по стволу, размазывая скользкую жидкость по всей длине. Одним медленным толчком Чонгук заполняет его, распирая нежные стенки и входя по самое основание. Его бёдра соприкасаются с влажными от пота чужими и издают пошлый шлепок кожи о кожу. Головкой члена Чон чувствует упирающийся вибратор, который слабо вибрирует внутри, массируя гладкие стенки и чувствительную головку органа. Тэхён только тихо скулит, шире разводя ноги, чтобы Чонгуку было удобнее. А тот в свою очередь делает пробный толчок, следя за тем, чтобы не протолкнуть игрушку глубже. Она немного смещается в сторону и прилегает к набухшей простате. По телу Тэхёна мигом проходит волна приятной дрожи. Вибратор щадяще массирует все изнутри. Если ещё подумать о том, что в его заднице находится сейчас большой член Чонгука, так вообще крышу сносит. Движения становятся чуть глубже и быстрее. Чонгук тянется к пульту и делает вибрацию немного сильнее, сразу же слыша глухой стон Тэ. Его руки, разместившиеся на широких плечах Чона, до боли сжимаются, коготками впиваясь в смугловатую кожу. Чувствовать Чонгука внутри и работающий вибратор одновременно — это чёртов рай. Чонгук совсем не нежный, со временем его толчки только углубляются, становятся в разы резче и грубее. По комнате расходятся хлюпающие звуки, полукрики-полустоны Тэ и несдержанное рычание Чона. Тэхёнов член, до этого упирающийся в собственный живот, чуть приподнимается, и белесая жидкость вновь пятнает его торс и тяжело вздымающуюся грудь. Он протяжно стонет, сильнее сжимая руки и пальцы ног, находящиеся на пояснице Чонгука. Жмурит глаза до белых пятен и обмякает в его руках. Вибрация игрушки действует и на головку. Чонгук с утробным рыком делает глубокий толчок, касаясь вибратора, и густо кончает внутрь. Его голова опрокидывается назад, он хватает воздух ртом и медленно выходит из Тэхёна, захватывая пальцами хвостик игрушки. Жжение в заднице от пустоты заставляет колечко мышц сжаться. Чон выключает вибратор и заваливается на пол рядом с Тэ, который от усталости уже находится в состоянии дрёмы. — Знаешь, — притягивает его к своей груди Чон. Тот только вопросительно мычит и поворачивается всем телом к нему лицом. Тэхеновы глаза закрыты, тёмные ресницы немного подрагивают, а припухшие от поцелуев губы чуть раскрыты. Чонгук умиляется его сонным выражением лица и чмокает во взмокший висок. — Я люблю тебя. В ответ ему приходит только тихое сопение, звучащее под боком. Чон ухмыляется, аккуратно убирает мокрую прядку волос с его лба и сам закрывает глаза, погружаясь в сон.

【・・・】

Теплый луч света и тихое копошение рядом выводят Тэхёна из сна. Под собой он чувствует не холодный пол, где он уснул, а мягкий матрац. Пальцами он хватается за пушистое одеяло, укрывающее его, и стягивает с торса. Жарко. Тэхён открывает заспанные глаза и рефлекторно жмурится от яркого света из окна, которое почему-то не задёрнуто занавесками. На теле всё ещё видны следы секса, что неприятно стягивают песочную кожу. Виновник копошения лежит совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки от Тэ и сжимает в крепких руках одеяло, перекинув одну ногу через него. Чонгук спит, уткнувшись лицом в подушку, и еле слышно сопит. Иногда его тело содрогается и ресницы начинают дрожать — кошмар снится. Тэ мягко улыбается и проводит нежной рукой по его немного колючей щеке. Тёмные омуты теперь обращены на него. Чон широко зевает и смеётся с Тэхёна, чьи волосы, словно ветки деревьев, торчат в разные стороны, создавая гнездо. На его щеке отпечатался розоватый след от подушки. — Доброе утро, — хриплым ото сна голосом шепчет Чонгук и приподнимается на локтях. — Доброе, — усмехается Тэ и садится в тёплой постели, потягиваясь. — Ты раскрыл шторы? — Да, не нужно было? Я люблю просыпаться под тёплыми лучами, — улыбается тот и спускает ноги на пол; босые стопы сразу холодит паркет. — Жарко так, поэтому я закрываю. В моей комнате солнечная сторона. — Прости, я не знал. В следующий раз не буду открывать, — Чонгук поворачивается к Тэ и тянется к нему за поцелуем, когда слышит на первом этаже хлопок входной двери, а потом негромкие шаги. Тэхён сразу подскакивает с места, спрыгивает абсолютно обнаженный с кровати и вытаскивает из шкафа первую попавшуюся толстовку. — Сколько сейчас времени? — шепотом спрашивает он, натягивая через голову кофту. — Не знаю… десять, наверное, — чеша затылок, шепчет в ответ тот. — Чёрт, — выругивается Тэхён, подбирая с пола чёрные джинсы Чонгука и бросая их ему в лицо. — Одевайся, придурок, чего расселся? — Я не понимаю. Что такое? — Чон сжимает вещь в кулаке и смотрит на Тэхёна вопросительно. — Это отец! — шепотом кричит он. — Он, типа, гомофоб или что? Так я поговорю с ним. — Не поговоришь, одевайся и вылезай через окно, — Тэхён напяливает на себя спортивные штаны и подходит к изножью кровати, с укором смотря на всё ещё сидящего Чонгука. — Ты шутишь? — смеётся он, но умолкает, когда замечает, как уголки губ Тэхёна подрагивают от злости, а челюсть сжимается до скрипа. — Ладно… — недовольно тянет Чон и выворачивает джинсы. — А как я слезу со второго эта… Чонгук не успевает договорить. В проёме двери появляется высокий и полный мужчина, держа в руках охотничье ружьё. Он перезаряжает его и направляет дуло в Чонгука, который застывает с выражением шока на лице. Тэхён молниеносно перекрывает его собой и, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться прямо сейчас, сжимает руки в кулаки. — Отец, пожалуйста, дай мне объясниться. — С тобой у нас будет совсем другой разговор. Отойди, иначе и тебя зацепит, — холодным тоном отрезает мужчина, не сводя взгляда с застывшего Чонгука. — Нет! — вскрикивает Тэ, после чего сильно жалеет. Отец стреляет, но Чон успевает увернуться, и пуля попадает в матрас, разрывая его вместе с бельём. — Давайте мы поговорим спокойно, — сдержанным тоном говорит Чонгук, подняв руки вверх, показывая, что сдаётся. — Я люблю Вашего сына. И следующая пуля попадает уже в боковую царгу. Она застревает в дереве. Тэхён ёжится. Он понимает, что сильно проебался, что забыл о времени и теперь виноват в том, что сейчас происходит. Вчера вечером, когда он проводил эфир, пригласив Чонгука, он думал, что всё рассчитал. Думал, что они после секса сходят вместе в душ, поставят будильник и лягут спать. Но получилось всё совершенно по-другому: отец вернулся с работы, а Чон всё ещё находится в доме. Это полный провал. Всё настолько дерьмово, что у Тэхёна уже просто руки опускаются. Он не знает, что ему сделает отец, что будет с Чонгуком. А ведь за него намного страшнее. Тэхён переживёт. Но Чонгук-то ни в чём не повинен. Это не он последний еблан, который забыл о том, что вообще-то живёт не один, так ещё и в верующей семье, не принимающей никаких отношений, кроме гетеросексуальных. Никто вообще не знал о его настоящей ориентации, до этого дня, разве что младший брат догадывался, не исключено. — Вы же адекватный человек, — «ебанный безумец» — не добавляет. — Давайте поговорим спокойно и всё разъясним. — Мне и так всё ясно! — кричит мужчина и аж слюной брызгает. — Вы двое выметайтесь из моего дома! И чтоб я тебя, — указывая на Тэ толстым пальцем, скалится отец. — Никогда в своей жизни не видел! Хоть один раз на глаза мне попадись — пристрелю! И даже на то, что ты мой сын, не посмотрю! Тэхён застывает. От слов отца жутко хочется плакать, слёзы сами скапливаются в уголках глаз, а губы в болезненной гримасе искривляются. Ему больно, прямо в груди, под ребрами. Там сейчас запускается самая настоящая мясорубка, которая перемалывает все органы, причиняет адскую боль, которая не сравнится ни с чем. Он не может поверить, что человек, который его вырастил, воспитал и подарил счастливое детство, смотрит на него с самым настоящим омерзением. Как он может так смотреть на собственного сына? Он же на руках его носил, когда тот в пелёнках был, учил его ходить. Сейчас в его глазах отчуждение, нескрываемая ярость и разочарование. Тэ смотрит в отражение в глазах отца и видит совершенно другого человека — урода, посмевшего предаться греху и превратиться во что-то похожее на демона, вылезшего прямо из Ада, с рогами и черными глазами без белков. В его глазах Тэхён именно такой. Тэхён чувствует на своём плече чью-то тяжёлую ладонь и возвращается сознанием обратно в комнату. Это рука Чонгука. Он оборачивается и смотрит на одетого парня, который поджимает губы и тянет его на себя. — Всё будет в порядке, — теплая ладонь нежно поглаживает Тэ по спине. — Ничего уже не будет, — тихо шепчет тот, еле шевеля губами. — Не говори так, — Чонгук поднимает его лицо ладошками. — Посмотри на меня, — Тэхён вздыхает и поднимает полный отчаянья взгляд на Чона. — Сейчас ты берешь все, что тебе нужно, и мы уходим, слышишь? — Тэ слабо кивает. — Будешь жить у меня. — Что? — Что слышал. Я люблю тебя и не позволю обращаться с тобой вот таким вот образом, — его губы нежно касаются тэхёновых, успокаивая. — Ты будешь жить со мной и учиться там, где захочешь сам, слышишь? — Чонгук перекладывает руки на его плечи и чуть сжимает. — Я тоже люблю тебя…

･ ⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･ ⠄⠂⋆ ･. ⠂⋆ ･