Прелести сожительства

      Кэйе было пятнадцать и он отсиживался на диванчике в библиотеке после инцидента. Он тихо рисовал у себя в скетчбуке, вытянув больную ногу, и ждал окончания урока.       Кэйе было пятнадцать и он считал Дилюка потрясающим.       Это было так банально.       Все в классе любили Дилюка. Да что там. Дилюка, кажется, любили все, кто знал о его существовании. И это было... понятно.       Не было понятно — почему эти “все” пытались общаться ещё и с ним.       Кэйа не умел быть интересным и веселым. Он постоянно уходил в себя, у него не получалось искренне вовлекаться во... всё, чем занимались остальные. Он не умел остроумно отвечать, так, чтобы весь класс закатывался от смеха. Не знал всех сплетен и постоянно забывал имена старшеклассников. В общем, он бы не обижался, если б его просто игнорировали.       Он жил в себе. Много рисовал, закрывая тетрадку от окружающих, старательно учился и тихо мечтал...       Иногда придумывал истории. Иногда представлял, как вырастет и станет детективом. Или художником. А может писателем?       Иногда представлял, как выслеживает своих настоящих родителей. Не идет к ним знакомиться, нет. Просто... смотрит, видит, как у них все в порядке, и уходит. В конце концов у него уже была новая семья. У него были новые родители. Был Дилюк.       Иногда в своих фантазиях он выплескивал эмоции. Когда было грустно, представлял, как плачет Дилюку в плечо, когда неловко — как они смеются вместе над какой-нибудь глупостью, когда случалось что-то радостное — мысленно бежал рассказывать, представляя, как на чужих губах появлялась счастливая улыбка.       Главное потом было не забыть рассказать настоящему Дилюку то, что уже рассказал воображаемому.       Сейчас Кэйе... если честно, было немного одиноко. Поэтому он просто представлял, что Дилюк сейчас сидел с ним рядом и крепко обнимал со спины. Как тепло и тесно им бы было вместе...       Кэйа закрыл глаза, крепче прижимаясь плечом к спинке дивана. Было совсем не похоже даже на фантазию, но так представлять почему-то становилось приятнее.       Внезапно размышления прервал смех Дилюка, раздавшийся в коридоре.       Он вернулся?       Кэйа вскинулся почти инстинктивно, готовый ловить каждую секунду.       Следом послышалось несколько других голосов.       Оу...       Он был с друзьями...       Не то чтобы Кэйа ревновал, нет, совершенно нет. Он был счастлив видеть счастливого Дилюка, счастлив его популярности, его достижениям. Он даже представить себе не мог как можно чувствовать что-то такое темное, как ревность к самому родному и близкому человеку из возможных, дарившему покой одним своим присутствием.       Просто... Кэйа не очень комфортно чувствовал себя в компании... Они всегда о чем-то активно говорили, обращали друг на друга внимание, смеялись, задавали вопросы. Громкие. Непонятные. Обсуждали сериалы, которые он не смотрел, игры, в которые он не играл. Сплетничали про отношения...       На этой мысли Кэйа некомфортно поежился, плотнее сжимаясь в клубок.       Отношения...       Не то чтобы он совсем не понимал... просто...       Учителя, гонявшие парочки по кладовкам, ученики, принимавшие это с таким восторгом, будто это главное событие в их жизни, поцелуи в коридоре, скандалы, расставания, сплетни-сплетни-сплетни, о невзаимности, изменах, привычках и завоевании       Это все напоминало какой-то безумный фарс, глупый, только отталкивающий своим шумом.       А ещё заставляющий себя чувствовать немного... неправильным?       Будто Кэйа чего-то не понимал. Ведь...       Кэйа не хотел влюбляться. Не хотел быть темой для обсуждения, не хотел, чтобы ноги подкашивались при виде другого человека, не хотел ревновать, не хотел бояться.       Ему так часто было страшно.       Он не хотел всего этого безумия и шума.       Он хотел просто держать Дилюка за руку и слушать его успокаивающий голос.

***

      Было всего пятнадцать минут четвертого, а Дилюк уже сидел полностью готовый. Запись в зал была на четыре, однако фитнесс-центр находился буквально через дорогу, так что торопиться не было никакого смысла. Более того, в этот раз Дилюк решил переодеться дома и теперь скучал в гостинной, бездумно листая ленту.       Внезапно ожидание прервал неприятный скрип справа.       — Мы с Розой сегодня вечером идем в бар, — протянул Кэйа, устраиваясь на подлокотнике дивана, будто какой-то наглый кот. — Не хочешь с нами.       Звучало конечно интересно, вот только...       — Не люблю алкоголь, — вздохнул Дилюк, не отрываясь от телефона. — И шумные сборища.       — Ой, да ладно, Люк, не вредничай, — Кэйа мягко рассмеялся, скользя рукой о спинке дивана в его сторону. Дилюк замер, нахмурившись, стараясь не выдавать напряжения.       Пальцы мягко прошлись по плечу, огладили ворот футболки. Невольная дрожь прошла по телу. Дилюк чувствовал, что непозволительно размяк. Собственная слабость ощущалась дискомфортной, а мимолетно обнажившееся нутро чересчур уязвимым. Дилюк будто завис в падении. Вернуть все как было и снова огрызаться на каждое слово казалось бесчеловечным, но то, куда все шло... было опасным.       Поразительно, но Кэйа не делал ничего... агрессивного. Не пытался подшутить, не припоминал при возможности, не настаивал на чем-либо. Был деликатен настолько, что это казалось почти сном. Будто боялся спугнуть едва наметившееся настоящее примирение.       Но даже так, теперь каждая шутка, каждое прикосновение ощущались чересчур... опасными. Будто Дилюк превратился в оголившийся нерв, и неважно насколько аккуратным и нежным будет Кэйа — это всё равно сделает больно.       Палец тем временем легко огладил открытую шею.       Мурашки собрались на затылке, вызывая дрожь. Захотелось резко распустить собранный перед тренировкой хвост и закрыться волосами так плотно, как только возможно. Дилюк дернулся в сторону, уходя от навязчивого прикосновения, и раздраженно вздохнул, нахмурившись.       — Не сиди на подлокотнике, ты ломаешь диван, — проворчал он, будто это имело какое-то значение.       — Хорошо, — Кэйа с улыбкой соскользнул с подлокотника и улегся головой ровно Дилюку на колени. — Так лучше?       Гладкие синие волосы упали прямо на экран телефона, закрывая обзор. Звездочка в незакрытом повязкой глазу ехидно поблёскивала.       — Сойдет, — Дилюк невозмутимо потрепал Кэйю по волосам, вытягивая руку с телефоном из-под головы и укладывая сверху, используя лицо этого нахала вместо подставки.       Кэйю это впрочем совершенно не смутило. Он повернулся на бок, практически утыкаясь лицом Дилюку в живот, и слегка завертелся, видимо решив, что ему позволят так остаться.       Дилюк насмешливо хмыкнул. Наивный.       — Ну так, — напомнил Кэйа. — Что насчет бара?       — Ничего, — Дилюк сделал вид, что полностью погружен в телефон. — Не люблю алкоголь.       — Ох, какая незадача... — голос был настолько грустный, что только идиот поверил бы в это. — Совсем-совсем? И у меня нет ни единого шанса тебя переубедить.       — Нет.       — Ну ладно — вздохнул Кэйа, будто действительно печально, утыкаясь лицом в его живот. — Я просто... немного надеялся провести время вместе?..       Оу...       Сожаление загорчило на губах. Почти захотелось отмотать всё назад, поправиться, ответить иначе, вот только... у Дилюка правда были не лучшие отношения с алкоголем.       — Извини, — хмыкнул он неловко. — Может в другой день?       — М-м-м, — веселое мычание обдало теплым дыханием живот. Этот новый Кэйа пугающе быстро переключал настроение. Дилюк почувствовал, что опять чудовищно краснеет. — Я готов пойти с тобой в любой день куда угодно, куда ты только пожелаешь, светлячок.       Кэйа оторвался от его живота и слегка повернулся, сверкая звездочкой в игривом вопросительном взгляде.       Ох...       Сердце заколотилось в горле. Он же был сейчас весь красный, да? Лицо горело. Он такая катастрофа. Ещё и этот “светлячок”. Боже. Что за новое дурацкое прозвище? Кэйа опять развлекается?..       Вот только... он не веселился. Он терпеливо ждал, замерев, словно...       “...когда человек с тобой флиртует, обычно это значит, что он не против сходить на свидание...” — раздался в голове насмешливый голос Лизы.       Оу-у. Оу. Нет. Точно нет. Это же глупость, правда?       Лицо опять непроизвольно хмурилось, закрываясь в очередной попытке защититься.       — Я... в субботу у меня нет пар... — пробормотал Дилюк, отворачиваясь и склоняя голову, пытаясь скрыть румянец.       Черт.       Он сам старательно убрал все волосы перед тренировкой. Пылающее лицо ощущалось голым. Как и стремительно краснеющая следом за ним шея. Лоб уже почти болел от напряжения.       — Это ведь замечательно! — Кэйа расцвел в широкой улыбке. Уголки его губ нервно подрагивали. — Мы могли бы выбраться в парк... или кофейню...       — Или... — неуверенно продолжил Дилюк. Расслабиться не получалось.       — Или — что хочешь! — радостно подтвердил Кэйа, кивая. — У тебя есть предложения?       — Есть пара мыслей... — ответил Дилюк чуть более твердо, нащупав знакомую почву под ногами. Как старосте и просто душе компании в прошлом ему не впервые придумывать какие-нибудь... активности. Мозг заработал в привычном направлении, отодвигая дискомфорт на задний план.       Им с Кэйей просто нужно что-то... безопасное. Умеренно интересное, что можно было бы обсудить за кофе, ненавязчивое, не принуждающее к каким-то активным действиям. Что-то, что позволило бы им более комфортно провести время наедине. Может поговорить по душам. Не очень громкое, фоновое, что могло бы дать им безопасную тему для разговора. Может выставка? Раньше Кэйа любил искусство...       Он ведь сейчас продумывал свидание, верно?       Кэйа тем временем продолжал неловко ютиться на достаточно маленьком для его роста диване, пока случайно не надавил плечом на небольшой шагомер, который тут же весьма неприятно вжался Дилюку в бедро, напоминая о скором начале тренировки.       — Ой, что это? — тут же подскочил Кэйа, реагируя на болезненное шипение. Его взгляд, упавший на ноги Дилюка, тут же преобразился. — О-о-о. И ты всё это время прятал такое сокровище?       — Прошу прощения? — Дилюк недоуменно выгнул бровь. Кэйю явно привлек его внешний вид, вот только одет он был в привычную форму для зала. Спортивные штаны и футболка. Ничего особенного. Выделялся только шагомер, крепление которого, возможно, и было не самым удобным, но на бедре он раздражал Дилюка меньше, чем на голени или плече.       — Не прощу. Засовывать это в твои скучнейшие брюки — настоящее преступление! — уверенно заявил Кэйа, оглядывая его ноги со всех сторон. — Хотя, показывать такое людям я считаю не меньшим преступлением. Как вообще можно о чем-то думать, когда у тебя перед глазами... такое? Что это вообще? Выглядит как какой-то фетиш.       Пальцы Кэйи аккуратно прошлись по резинке, на которой висел шагомер, слегка оттягивая её. При этом его лицо буквально светилось энтузиазмом первооткрывателя. С каждой секундой ситуация становилась всё более неловкой. Дилюк из последних сил подавил в себе желание заёрзать. Позорное бегство тоже не было подходящим вариантом.       Они вроде говорили о... свидании почему сейчас Кэйа привязался к его одежде?       — Это обычный шагомер, — выдавил Дилюк сквозь зубы, стараясь смотреть куда угодно, но не вниз. Было немного обидно. И странно. — Я хожу так на тренировки каждую чертову неделю, все те месяцы, что мы живем вместе.       — Во-от как, — глубокомысленно выдал Кэйа, явно пропуская слова мимо ушей. Его пальцы ловко скользнули под резинку, слегка оглаживая бедро. Мизинец и вовсе прошелся по внутренней стороне бедра в опасной близости от паха. Внутри всё прострелило словно разрядом.       — Кэйа! — резко рявкнул Дилюк, заставляя парня отскочить, и резко подтянул колено к груди, пряча бедро от чужих прикосновений. Фантомное ощущение пальцев до сих пор горело на коже. Пальцы дрожали, впиваясь в ногу до боли в попытке отогнать ужасное неуместное ощущение.       — Прости! — тут же покаялся этот... придурок абсолютно неискренне. По его глазам было видно, что, будь возможность, он бы снова распустил свои грязные руки. Свои длинные пальцы... И возможно вообще бы не отлипал от чужих бедер, пока не прогонят. Осознание этого пришло с легким ужасом.       — Извращенец. — Припечатал его Дилюк, кидая в лицо диванную подушку. Твердая. Так что он надеялся, это было достаточно больно. — Иди проветрись.       — Прости-прости! — засмеялся Кэйа, уворачиваясь из-под удара.       — Мне пора на тренировку, — Дилюк подскочил, начав нервно собираться. Лучше он придет раньше и потерпит незнакомых людей, чем останется еще на минуту с этим... этой катастрофой.       Боги. Какой позор. Оставалось только надеяться, что Кэйа не подумал и не заметил ничего... лишнего.       — Ну-ну, Люк, постой, — тон его был всё таким же веселым, но, кажется, он действительно волновался. — Я чуть-чуть перегнул...       — Суббота. После обеда. Освободи время. — отчеканил Дилюк, накидывая пальто. — Я сброшу тебе несколько вариантов, куда мы можем пойти.       — Хорошо, светлячок, буду ждать! — тон Кэйи снова мгновенно изменился на искренний восторг.       И опять это прозвище...       Из их квартиры Дилюк вылетел, чувствуя себя факелом.

***

      В холле спортзала его ждал сюрприз. Опять.       — Привет.       — Добрый день.       Они с Джин неловко кивнули друг другу. Помимо редких совместных обедов они иногда пересекались и здесь.       Точнее - Дилюк был почти полностью уверен - Джин сама форсировала их встерчи, когда волновалась за него. Или же просто хотела пообщаться. Дилюку было почти без разницы. В конце концов, после всего у Джин в общении с ним были некоторые привилегии.       Дилюк невозмутимо пошел в сторону зала, оставляя девушку у раздевалок. Как бы близки они ни были, если Джин хотела разговор по душам - Дилюк не собирался ей помогать.       Она присоединилась к нему уже на беговых дорожках. Напряженная, немного нервная, виноватая. Дилюк мысленно закатил глаза. Всё-таки это.       — Эм-м, прости, мы с Лизой повели себя бестактно в прошлый раз, — неуверенно начала Джин. — Я знаю, как ты не любишь, когда лезут в личную жизнь.       Дилюк тяжело вздохнул. Да, он тоже всё знал. Не в первый раз. Джин видела, что кому-то плохо — Джин хотела помочь. Она всегда была такой... деятельной.       Хотя, Дилюку грех было жаловаться... именно эта временами раздражающая черта Джин в свое время... спасла его. Из очень глубокого дерьма.       — Всё в порядке, — всё же ответил он. — Я привык.       — И всё же, — Джин настойчиво нахмурилась. Иногда казалось, она могла переупрямить самого Дилюка. — Я считаю, что мы поступили некрасиво. И за Лизу я тоже должна извиниться. Я знаю, что ее взгляды могут быть... твердыми. Прости.       Дилюк  невнятно хмыкнул. Он не знал, что на такое отвечать. Он ненавидел, когда лезли в его душу, в его жизнь. Порой он думал, что предпочел бы выкинуть всех людей из своей жизни. Оставить только учебу, работу и отца, завести кого-нибудь неприхотливого, вроде рыбок. По-своему неплохая жизнь.       Но потом перед глазами всплывала улыбка Кэйи.       — Все правда в порядке, — смирившись, вздохнул Дилюк. — Её мнение оказалось... не таким уж неуместным.       — Думаю, Лизе знать это не обязательно, — рассмеялась Джин.       — Буду благодарен, — он не мог не улыбнуться в ответ.       Тренировка шла в привычном темпе, наполняя всё тело приятным напряжением. Джин тянула мышцы перед тренажерами, когда Дилюк наконец нашел в себе ещё немного желания поговорить.       — Как думаешь, — вопрос, который он собирался задать, казался до крайности нелепым, но... что ж поделать. — Как выглядят нормальные отношения?       Джин оторвалась от растяжки, обернулась на него недоуменно и сконфуженно вздохнула.       — Ну... думаю, я не тот человек, которому стоит задавать такие вопросы, — она немного неловко рассмеялась. — В конце концов у тебя должно быть куда больше опыта в этом вопросе.       — Мы с Кэйей не встречались, — нахмурился Дилюк привычно, усаживаясь на тренажер.       Силовые тренировки отлично помогали избавиться от лишних волнений.       — Нет-нет, я вовсе не это имела в виду, — резво замахала руками Джин. — Я вроде как хотела сказать... на первом курсе ты не казался обделенным вниманием.       — А... — коротко выдохнул Дилюк. То время. Что ж... — Я не строил никаких отношений ни с кем из них...       Если быть совсем честным, он даже не помнил их имен. Это был... не самый приятный период его жизни.       — А... — не менее глубокомысленно ответила Джин.       — Не горжусь.       А если ещё точнее — за то время было откровенно стыдно. Иногда в голове проскальзывала недостойная мысль: просто забыть, вычеркнуть из жизни эти отвратительные полгода. Когда отец проходил сотни операций, выходил из комы, проходил реабилитацию и новые операции, Дилюк просто...       — Не волнуйся, я понимаю, — серьезно ответила Джин. — Тогда... было действительно непросто.       Дилюк молча усмехнулся возвращаясь к упражнению.       “Непросто” — это было очень мягко сказано. Однако, это его не оправдывало. Он вел себя как какое-то животное, живя одним днем, не зная порой даже где проснется на следующее утро. Ожидание звонков из больницы буквально убивало его. Почти каждую ночь ему снилось как врачи сообщают худшую возможную новость. Иногда он путал эти сны с реальностью.       Поэтому он пил. Много. Пока не забывал собственное имя и не засыпал на чьем-нибудь диване. Или в чьей-нибудь постели. Ему было даже не особо важно. В какой-то момент вокруг него оказалось достаточно людей ищущих такого ж утешения в легких удовольствиях.       А потом в один день он напился так сильно, что не смог ответить на звонок из больницы, из-за чего им пришлось воспользоваться запасным номером. Номером Джин.       Правила больницы требовали оставить дополнительные контакты. Других родственников у них с отцом не было, а с Джин они общались достаточно неплохо, и та без проблем согласилась. Дилюк в любом случае был уверен, что эти данные никогда не понадобятся. Что ж...       Он ещё никогда не чувствовал себя таким отвратительным человеком, как когда врал Джин про плохое самочувствие, пока та радостно сообщала ему, что его отец вышел из комы. Он должен был его навестить. Должен был быть счастлив.       Дилюк чувствовал только пустоту. От запаха собственного перегара у него слезились глаза. Едва ли он был в состоянии дойти хотя бы до душа.       В таком состоянии его и обнаружила Джин.       Отмыла, поставила на ноги, вправила мозги. Помогла вернуться в прежнюю жизнь настолько, насколько это было вообще возможно.       Дилюк думал, что она была его ангелом-хранителем. Была даже мысль, что судьба послала её ему, чтобы он мог забыть Кэйю...       Она была в него влюблена...       Боги...       — Джин, — Дилюк окликнул ее после тренировке, когда они уже собирались расходиться. — Я... насчет того времени. Я правда благодарен тебе, за всё, что ты для меня сделала. И... мне очень жаль, если я... воспользовался твоими чувствами.       Несколько секунд девушка смотрела на него крайне недоуменно.       — Что?! — возмущение в ее голосе сотрясло воздух. — О чем ты вообще?       — Ты была влюблена в...       — В школе! Я была влюблена в тебя в школе! — рявкнула на него Джин обиженно, заставляя отшатнуться. Раньше она никогда не позволяла себя при нем такого тона. — Поверить не могу, что ты до сих пор... Эх-х...       Дилюк предпочел разумно промолчать, не закапывая себя ещё глубже.       — Не воспринимай на свой счет, пожалуйста, — начала Джин, смотря на него усталым извиняющимся взглядом. — Я просто посчитала это забавной историей из детства, я не хотела провоцировать тебя на какие-то глубокие размышления.       Дилюк сконфуженно нахмурился. Иногда он действительно мог искать слишком много смысла в вещах, которые его не имели...       — Дело в том, что... — Джин неловко прокашлялась, отводя их в сторону. — Я не особо заинтересована в отношениях... В смысле — не только сейчас — вообще. Я осознала это до конца не так давно. А тогда... ты мне скорее нравился... как картинка. Когда я поняла, что твое сердце занято... мне даже грустно не было. Так что... не забивай себе этим голову, ладно?       — А... а Лиза? — вопрос вырвался почти непроизвольно. Не то, чтоб Дилюк действительно хотел лезть не в своё дело... просто это было действительно неожиданно.       — Лиза... Лиза замечательная, — неловко замялась Джин, поправляя выпавшую челку. — Наверное лучший, человек, которого я могла встретить. Мне иногда немного неловко, что я вот так трачу ее время.       Улыбка девушки была грустной. Дилюк уже пожалел о том что вообще решил начать этот разговор. Пусть прошлое бы осталось в прошлом.       — Она любит всякие театры, рестораны... — Джин вздохнула устало, будто уже смирившись. — А я иногда жалею, что не могу взять с собой бумаги. Ну знаешь... мы ведь всё равно сидим... столько свободного времени.       Дилюк тихо усмехнулся. К своему стыду он понимал это состояние даже слишком хорошо.       — Ужасно, правда? — рассмеялась Джин.       — И правда, — Дилюк безрадостно улыбнулся в ответ. К счастью, у Кэйи всегда получалось доставать его из кокона.       Над ними повисла задумчивая тишина.       — Знаешь, иногда я думаю, что мы были бы отвратительно хорошей парой, — поделилась внезапно Джин, вызывая новую волну недоумения. — Просто представь: оба вечно в работе. Пересекаемся только на ужине, который приготовил один из нас, в качестве недельного норматива романтических действий. Мы вежливо киваем друг другу, как какая-то аристократичная парочка. Вежливо интересуемся делами друг друга. И все такие вежливые расходимся каждый в свою спальню — дальше работать. Заведем ещё какую-нибудь черепашку...       — Я думал о рыбке, — вставил Дилюк неожиданно. — И я не умею готовить.       — О, ужас! — наигранно вздохнула Джин. — Я тоже. Придется питаться доставкой.       — Ужасно, — подтвердил он. — Ты права. Мы были бы отличной парой и умерли в один день. От гастрита.       Джин счастливо захохотала.       — Рада, что ты согласен!       Дилюк уже собирался уходить, как вдруг Джин его снова окликнула.       — Насчет твоего вопроса, — сказала она задумчиво. — Думаю... нормальные отношения — это когда вы просто принимаете друг друга. Даже когда вам бывает трудно вместе, вы достаточно друг друга понимаете и цените, чтобы это преодолеть.       Так просто...       — Спасибо — выдохнул Дилюк. Почему-то такой ответ для него действительно много значил. Хотелось как-то ответить добром на добро. — Знаешь, мне кажется, Лиза не из тех людей, кто позволит тратить все время в пустую.       Джин посмотрела на него долгим благодарным взглядом и кивнула.       — Хорошего вечера.       — И тебе.