cheer & lead

— Короче, член у него что надо! — безапелляционно заявляет Чимин, помешивая вилкой свой диетический салат с рукколой, пока они с Тэхёном сидят в школьной столовой и спокойно обедают перед тренировкой чирлидеров.       Ну или спокойно только по мнению самого Чимина. Тэхён перестаёт жевать, когда Пак, как ни в чем не бывало, тянет улыбку аж до ушей (гляди, треснет вот-вот) и поднимает взгляд на своего друга. — Чимин, ну ёб твою... — корчится Ким.       Нет, не то чтобы Ким Тэхён — лидер чирлидинговой группы их школы, что пляшет на каждом матче их футбольной команды в белой плиссированной юбке с синей окантовкой и кроп-топе, ханжа. И не то чтобы он натурал (очевидно же) и ему неприятны разговоры о членах, просто... — Ты какого мне душу травишь? ...просто, кажется, он чей-то член, кроме своего, видел около четырёх месяцев назад, и то он его особо не впечатлил. — А, ой, — Пак откровенно смеётся над другом, когда тот хмурится и отпивает апельсинового сока из стеклянной бутылочки, — блять, Тэхён-и, я забыл, что ты у нас в монахи ушёл. — В хуяхи я ушёл, Чимин, — парень хмурится.       Чтобы Ким Тэхён – большой любитель секса и больших членов – ушёл в монахи? Помилуйте! Если только в следующей жизни. И то не факт.       Чимин напротив продолжает хихикать, пока пережёвывает листик салата, и Тэхён не выдерживает — кидает в довольную рожу сухарик из своего цезаря, вызывая у Пака ещё большую волну смеха. Ему-то смешно, конечно, он с Мин Юнги, нападающим из их футбольной команды, трахается каждую свободную минуту. А Тэ вот секс только во снах видит, просыпаясь с позорным стояком, а иногда и спермой на нижнем белье. — Ну ты чего? — сочувствующе улыбается Чимин.       На самом деле, он понимает весь спектр боли лучшего друга. Сам год назад такой же проблемы коснулся, пока Тэхён каждую ночь стонал под Чон Хосоком – выпускником прошлого года. А потом он ушёл, и всё, их общение вообще сошло на «нет», потому что Чон слинял из Кореи в Штаты учиться, а Ким ненавидит отношения на расстоянии.       Теперь вот Чимин в крепких таких романтических связях с одним угловатым и нагловатым Мин Юнги, а его друг никак не найдет пристанище для своей прекрасной круглой задницы, мучаясь от конкретного недотраха уже на протяжении четырёх месяцев. Как говорится, картинка смешная — ситуация страшная. — Да нихера, — вздыхает Ким. — Да не расстраивайся ты так. — Легко сказать, когда у тебя есть твой личный член, — совсем беззлобно фыркает Тэхён и тянется к своему соку.       Чимин закатывает глаза, пытаясь мысленно придумать хоть что-то, чтобы помочь сексуальному обезвоживанию лучшего друга, но его от мыслей отвлекает какой-то шум в паре метров от их столика. Пак толкает Тэхёна под столом коленом, и оба переводят взгляд на вход в столовую, куда уверенными шагами под довольное лепетание девчонок-младшеклассниц входит футбольная команда. Не всем составом, конечно, ибо их там человек тридцать, но главная свита. Любимчики, если быть точнее. — А эти че сюда припёрлись? — цокает Тэхён. — Они свои стероиды и у себя попить могут. — Ой, да ладно тебе, — хихикает Чимин. — Они тоже ученики школы, Тэ, не будь такой сукой.       Тэхён закатывает глаза, во-первых, потому что он реально сучка, но об этом и так все знают, а во-вторых, потому что эти чертовы засранцы из футбольной команды направляются именно в их сторону, пока девчонки за их спинами протяжно вздыхают, желая получить хоть толику внимания от звёзд школы.       Мин Юнги, Ким Намджун, Ким Сокджин во главе с самым главным засранцем и по совместительству капитаном этой самой команды Чон Чонгуком останавливаются напротив них. От них неприятно пахнет потом – значит, прямо после тренировки сюда припёрлись, не соблаговолив даже душем воспользоваться, — и дымом (курящие спортсмены, классно ж, да?). Юнги сразу подходит к Чимину, показательно засасывая его на виду у всей столовой, чтобы показать, что, во-первых, Пак занят (есть пара парней из класса помладше, что за ним приударить хотят), а во-вторых, что Мин Юнги нахуй не нуждается в этих сопливых записочках, что оставляют ему девчонки то в портфеле, то на парте, то в трусах в раздевалке. Было и такое, да.       Намджун с Сокджином вообще не обращают на них внимания, видимо, пришли за компанию, чтоб не стоять у входа, как лохам, и переговариваются между собой. Больше похоже правда на воркования влюблённой парочки, но всем вообще-то похер. А рядом с Тэхёном возникает фигура, которая его откровенно раздражает.       Чонгук, как и всегда, в тёмно-бордовой толстовке и чёрных спортивках (в их школе нет как такового правила на форму, поэтому Чон вообще забил большой и толстый хотя бы на классический стиль и гоняет двадцать четыре на семь в спортивных костюмах), на губах дьявольская ухмылка. Чон вздымает проколотую правую бровь, и смотрит на Тэхёна так пристально, что хочется ему вилку в глаз воткнуть.       Но Тэ держится. Не хватало ему ещё выговора от директора получить за то, что покалечил человека. — Эй, Ким, чего такой грустный? Хуй сосал невкусный? — с явной издёвкой. Чонгук опирается рукой на стол, где стоит лоточек с салатом Тэхёна и толкает язык за щеку.       Чирлидеру его этот язык хочется отрезать кухонным ножом, или в задницу запихать поглубже. Желательно в свою. Желательно вместе с членом.       О, нет, нет, нет, нет, блять, Тэхён, даже не думай об этом, проносится одной большой красной строкой в голове, пока он нарочно фыркает, потому что если бы он хоть какой-то хуй сосал, то точно бы сейчас не злился и не думал о том, чтобы его трахнул Чон, мать его, Чонгук. — А ты чего такой радостный? — парирует Тэхён, чтобы хоть как-то отвлечься от мысли о том, как Чонгук насаживает его на себя по самые яйца. Чёртов недотрах и вполне себе симпатичный засранец. Сука.— Дал кому-то? — Завидуешь? — скалится Чон. — Что ты для кого-то свои ноги раздвигаешь? — хмыкает он. Хотя вообще-то завидует. Завидует пиздец как, что словами не передать всю боль и унижение, пока он смотрит в эти наглые карие оленьи глазки и видит в них реально огонёк. Такой обычно у людей, что кончали за ночь минимум трижды. И не от дрочки точно. — Нисколько. — А по тебе не скажешь, — усмехается, говнюк. — Эй, Гук, ёб твою душу! — по столовой разносится голос Юнги, что уже, оказывается, почти ушёл из столовой вместе с Кимами, и Чонгук шипит себе под нос, потому что он только начал издеваться над Тэхёном. — Ой, иди в пизду, Мин, — бурчит себе под нос Чон, пока нагло забирает у Тэ его апельсиновый сок. — Ты охуел?! — Ким поднимает злобный взгляд на довольную мину Чонгука.       Парень в два больших глотка осушает бутылочку, а потом со звоном опускает её на столик возле руки чирлидера, облизываясь. Воткнуть вилку в глаз теперь хочется ещё больше. Тэхён прожигает его взглядом, искренне надеясь, что он на выходе из столовой ударится головой об ёбаный дверной косяк, пока Чимин с интересом наблюдает за их перепалкой. Ему, если честно, реально смешно. Но он держится, потому что злой Тэхён, плюс присутствие Чон Чонгука возле него, плюс смешки Чимина, равняется удару Чона лбом о стол и вилке в заднице Пака. Определенно. Даже сомнений малейших нет на этот счет. — Чонгук, сука! — вновь повторяется голос Юнги. — Отвали от златовласки, педик несчастный. Пошли, тренер в очко трахнет, если опоздаем!       Тэхёну хочется засмеяться, потому что, как минимум, слышать от Юнги, трахающего Чимина, что-то вроде «педик несчастный» реально смешно, но его дыхание останавливается ровно на долю секунды, пока Чонгук нарочно наклоняется к его уху и шепчет, засранец, блять, цепляя зубами колечко сережки: — И запомни, златовласка, ножки раздвигаю не я перед кем-то, а кто-то передо мной.       И уходит как ни в чем не бывало, помахав на прощание Чимину рукой.       Пак с секунду молчит, переваривая увиденное, пока Тэхён всё ещё не дышит, чувствуя жжение от горячего дыхания на своей щеке, а потом выдает ёмкое, но красноречивое: — Срань Господня, блять. — Ублюдок, — роняет Тэхён и уходит из-за стола, схватив толькo свою сумку и мобильник.

***

      Три дня. Три блядских дня Чонгук мельтешит перед глазами Тэхёна, пока тот спокойно себе тренируется с девчонками из группы чирлидеров. И за эти три дня он его откровенно заебал. Жаль, конечно, что не в прямом смысле этого слова (стоп, блять, Тэхён, хватит, очнись), но морально точно.       В первый день Чонгук вообще проходил мимо, но увидев, как Ким скачет с помпончиками и объясняет девчонкам фигуру, решил посмотреть. Тэхёну это, конечно же, пиздец как не понравилось. — Какого хрена ты тут забыл? — сказал ему тогда Ким, складывая руки на груди. — Вали к своим сородичам. — Хищник вышел на охоту, — подмигивает ему Чонгук. — Поэтому сородичи подождут. — Так, а какого хуя ты тут забыл? Иди ищи себе добычу где-нибудь подальше от меня. — А кто сказал, что я на тебя пришёл посмотреть? — фыркнул Чон, вздымая свою проколотую бровь и облизывая губы.       Тэхён мельком обратил на этот жест внимание, а потом ещё скользнул по крепкой шее, на которой венка вздулась (опять после тренировки шляется), и на руки сильные тоже чуть-чуть поглазел, рассматривая татуировки. Короче, залип на долю секунды, но тут же отвернулся, не выдавая своего интереса.       Да о каком интересе вообще речь идёт, кричит Тэхен сам себе в голове, потрахаться тебе надо, дурень. Секс – лучшее лекарство от всяких сексуальных Чонов, перед которыми ножки раздвигают. — Тогда вали отсюда нахер, — рычит Тэхён. — Тебе ловить здесь нечего. Мои девочки на таких заносчивых придурков, как ты, не ведутся. — О, правда? — Чонгук хмыкает и отходит от окна, возле которого стоял все это время, толкая язык за щеку. — Я бы не был так уверен. Мы с Чеён неплохо кутили в прошлом году, да, крошка?       Чон смотрит на темноволосую девушку во втором ряду и подмигивает ей. Чеён тут же прячет взгляд, пока кто-то из девочек в задних рядах перешёптывается, и то ли о Тэхёне с Чонгуком, то ли о Чонгуке и Чеён – не разобрать, – но Ким резко разворачивается к Чонгуку лицом и шипит от дикого раздражения: — Просто свали уже нахуй отсюда.       И, к его глубочайшему удивлению, Чонгук уходит.       Приходит он на следующий день. Уже специально, потому что тренировки у футбольной команды в этот день нет, а значит, как-то случайно оказаться в этом корпусе Чон не мог. Он снова стоял у окна, пока Тэхён старательно игнорировал факт его присутствия. Просто... как там говорится? Не трожь дерьмо – не воняет оно? Вот этому принципу парень и следовал.       В удивительном молчании прошло аж полтора часа, пока Тэхён показывал девчонкам новые элементы (Чимин сегодня на тренировке отсутствовал, видите ли, с Юнги они, сука, трахаются). Но как только Ким объявил десятиминутный перерыв и направился в тренерскую, чтобы там попить водички и отдохнуть немного самому, за ним увязался Чон. Тэхён, понимая, что шаги определенно мужские и точно не принадлежат одной из девчонок, которая, например, хочет чем-то поинтересоваться, останавливается у самой двери, хмурясь. — Ну что опять, твою мать? — щипая себя за переносицу, жалобно стонет Тэхён.       Ему, если честно, даже спорить сегодня с Чоном не хочется. Он просто уже задолбался. За два года их своеобразной вражды, когда каждый из них пытается друг друга задеть и оскорбить, выпуская пошлые шуточки, он порядком подустал. Плюсом, Тэхён всё ещё видит в Чонгуке чёртов объект своего сексуального желания, ну, потому что, блять, за два дня член, который бы отменно его трахнул, он так себе и не нашел, а гормоны в крови шалят, подкидывая ночью картинки того, как этот самый Чон, мать его, Чонгук втрахивает его в матрас, выбивая из груди жалобный скулеж.       За что Тэхён заслужил такое наказание, он не знает. Но знает, что пиздецки хочет избавиться от навязчивого парня, что второй день ходит за ним по пятам, потому что достал. — Ничего, — Чонгук пожимает плечами и снова толкает язык за щёку.        И блять, это очень сексуально. И блять, Тэхён хочет так же толкнуть что-нибудь за щёку. Желательно член Чонгука. Желательно прямо сейчас.       Он гулко сглатывает вязкую слюну, надеясь на то, что Чонгук внимания не обратил на это, и складывает руки на груди, закатывая глаза. — Ты издеваешься надо мной? Или что, блять? — Смотри-ка, догадливый какой, — без тени застенчивости хмыкает Чонгук.       И Киму прямо сейчас хочется заехать ему ногой в глаз, лишь бы он перестал так пялиться. Пялиться, как будто раздевает его взглядом. — Нет, серьезно, Чон, какого хрена ты сюда второй день подряд таскаешься? У тебя дел своих нет? — на выдохе тянет Тэхён. — Чеён сегодня нет, если ты не заметил. — Заметил, — кивает Чонгук, и опирается рукой на стену за спиной парня, делая шаг вперед.       Тэхён отступает к стене, прижимаясь к ней спиной, и тянет носом воздух. От Чонгука сегодня не пахнет потом. У него тяжёлый аромат какого-то мужского парфюма, что у чирлидера аж лёгкие сводит. Будем честны, что он от таких растекается, как девчонка в пубертат. Как сам он любит говорить: «Запах мужика, которого хочется поймать и трахать до потери пульса». Так вот, Тэхёну охуеть как хочется Чонгука поймать и трахать. Так, чтоб звёздочки из глаз, чтоб дышать было нечем, и голос хрипел из-за сорванных связок.       Но всё ещё один единственный факт его останавливает от этого безумного поступка, заключающегося в том, чтобы затащить Чона в тренерскую и оседлать: это, блять, Чон Чонгук. Тот самый Чон Чонгук, который его откровенно раздражает и бесит одним лишь своим существованием. И которого хочется до глубины души. — Тогда, пожалуйста, — дышит тяжело Тэхён, прикусывая губу. Ещё минута, и он, твою же мать, сорвется, — свали отсюда, ты мешаешь мне работать. —Тем, что стою молча, не мешаясь, и наблюдаю? — Чонгук дразнит.       Он облизывает свои губы, изучая взглядом лицо златовласки, и задерживается на его губах, что тот то и дело теребит зубами.       Тем, что я хочу тебя трахнуть, думает Тэхён, прикрывая глаза, тем что, какого блять Дьявола ты такой сексуальный сейчас с этой своей аурой альфа-самца? — Да, — кивает Ким, вздыхая.       Сказать так, как он подумал, Тэхён не осмелится. Не хватало еще Чонгуку знать, что он сейчас просто кончит от его аромата. Тэ, как и положено, сейчас в той самой форме чирлидерш (он сам настоял на том, чтобы ему выдали женскую, потому что ему она кажется весьма привлекательной), и это ой как играет ему на руку, потому что член в шортиках болезненно дергается, стоит только Чонгуку вновь толкнуть язык за щеку (блядская его привычка, взбудораживающая каждую нервную клетку), а юбка хоть как-то спасает положение, не выдавая его малого возбуждения. — Почему? — опять издевается, чёрт.       Потому что если ты сейчас не вставишь свой член в мою дырку, я тебя переебу, кричит внутренний голос Кима, но внешне он старается держаться. Слава Богу, он краснеет вообще редко, иначе бы его алые щёки сейчас знатно бы выдали его состояние. — Потому что я ненавижу, когда кто-то старательно пялится мне в спину и отвлекает, — цокает он.       Тэхён понимает, что просто больше не может вот так вот стоять посреди коридора, прижатым спиной к стене из-за морального давления Чона, поэтому собирает свои яйца в кулак и отталкивает парня в сторону, поправляя золотистые волосы. — А теперь, если ты не против, а ты не против, потому что отнимаешь время от моего перерыва, я пойду выпью кофе. Один, — подмечает на всякий случай Тэхён, чтобы Чонгук не подумал увязаться за ним.       Чон за его спиной наигранно раздосадованно вздыхает, когда Тэхён вставляет ключ в замочную скважину на двери, и рывком притягивает парня к своей груди за талию, касаясь губами мочки уха. — Тебе так идёт эта форма. Я почти потёк, — бросает он небрежно.       А у Тэхёна, блять, внутри цунами, ураганы, наводнения, пожары, ёбаное землетрясение от горячего шёпота, неимоверной близости, запаха Чона и его ауры. Букет под названием «доступ к заднице Ким Тэхёна». Охуенно.       Чонгук его так же рывком от себя отодвигает, и Ким быстро проворачивает ключ, дёргает ручку двери и скрывается за ней, щёлкая замком. — Да что ж ты будешь делать, блять! — он прижимается спиной к двери, слыша за ней шаги удаляющегося Чона, и опускает взгляд вниз.       Юбка топорщится из-за вставшего члена. — Пиздец... — только и вздыхает Тэхён, забывая о чёртовом кофе, потому что сейчас ему придётся избавляться от возбуждения подручными средствами в прямом смысле этого слова.       И он дрочит на Чон Чонгука в тренерской, прикусывая мягкую игрушку в виде маленького футбольного мяча зубами, чтобы слишком громко не стонать. Прекрасно.       Утром третьего дня Тэхён весь на нервах тащит Чимина в тренерскую. Ему необходимо поплакаться. И не то чтобы ему стыдно, вообще-то было очень даже приятно, что аж ноги дрожали как не в себя и тело в судорогах от оргазма минут пять содрогалось, но вчерашней ночью он старательно имел себя любимым своим вибратором, представляя член Чонгука. Того самого, да.       И Тэхёну нихуя не стыдно. Потому что он больше не может. — Я так больше не могу, — почти воет Ким, усаживая Чимина на кожаный диванчик, а сам встает напротив него, начиная расхаживать из стороны в сторону. — Мне срочно нужен секс. — Давай, раздевайся, — абсолютно серьёзно отвечает ему Пак, а сам тянется руками к пряжке своего ремня.       Тэхён на секунду зависает, пока Чимин расстегивает ширинку, но потом кидает в Пака со стола ту самую мягкую игрушку, что вчера зубами терзал, лишь бы не стонать. Чимин заливисто смеётся, застегивая джинсы обратно, и откидывается на спинку. — Ты вот ебанутый? — цокает Тэ, закатывая глаза. — Я тебе серьёзные вещи говорю, а ты... — А я че, несерьёзен, что ли? — разводит руками Пак. — Чем тебе не секс? Я что, не в твоём вкусе? — Господь милостивый, послал же мне Бог друга-придурка! — вздыхает Тэхён, поднимая голову к потолку, как будто к Всевышнему обращается. — Я твой член кроме как в братской форме не признаю, так что нет. Во-первых, меня Юнги потом изнасилует, если узнает... — Он не узнает, — заверяет Чимин, облизываясь. — А во-вторых, — Ким бросает на друга предупредительный взгляд, чтобы он даже не думал продолжать эту тему, потому что это абсурдно настолько, насколько и инцест, а они буквально выросли вместе, так что считают себя не просто лучшими друзьями, а братьями почти, — у меня на тебя не встанет. — У Юнги встаёт, — пожимает плечами Чимин, опять возвращаясь к теме с сексом по дружбе.       У Тэхёна, если честно, уже всё зудит и огнём горит, так что он в шаге от того, чтобы согласиться, но частичка здравого рассудка его старательно оттаскивает подальше от этой незатейливой идеи. — Да я ебать хотел тебя и Юнги, Чим, — злостно бросает Ким, плюхаясь на диван рядом с Паком. — У меня третий день в голове этот Чонгук блядский. — Еб твою... — Чимин искренне удивляется и переводит взгляд на Тэхёна, а тот сидит, закинув ногу на ногу и кусает кончик указательного пальца. — Ты влюбился в него, что ли? — Ты конченый или да? — на это заявление Тэхён реагирует даже резче, чем хотелось. — Нет. Он просто, сука, третий день возле меня ошивается, шутки свои пошлые шутит, а вчера зажал в коридоре у тренерской. Я чуть не кончил от одного его запаха, Чим... — Мужик а-ля поймать и трахать? — уточняет Пак, потому что знает, что если его друг кончает от запаха, значит, это тот самый легендарный аромат.       Тэхён в ответ согласно кивает. Ему даже кажется, что этот аромат застрял у него в легких. Он даже сейчас, блять, кажется, им дышит. Голова уже идёт кругом. — И че? Сосались? — Нет, я сбежал сюда и заперся, — зарываясь в золотистые волосы, вздыхает Тэхён, а сам зачем-то представляет, как губы Чонгука терзают его и...о боже, блять, нет, но член в узких джинсах снова дергается. Нет, блять, нет, хватит, пожалуйста, это уже невыносимо. — Ты че, дурак? — искренне не понимает Чимин. — С чего это? — Тебя зажал Чонгук, при том, что два дня шлялся за тобой хвостиком, а ты его даже не засосал? И не отсосал? — Пак откровенно негодует. — Я тебя не узнаю. Блять, да его член полшколы хочет, а ты, как течный омега из этих фанфиков ебанутых сейчас ходишь, и отказываешься от того, что тебе чуть ли не на блюдечке дают? — Чимин, это Чон, сука, тупой придурок, Чонгук, алло! — Хуем по лбу не дало? — фыркает друг. — Ты себя иногда ведёшь как кретин, черт тебя дери.       Выдерет, походу, скоро, хмыкает про себя Тэхён, потому что терпеть, блять, он уже больше не может. Это незаконно, сука, так издеваться над недотрахнутой задницей Ким Тэхёна, что, по словам Чимина, реально похож на ебучую омегу из фанфиков. — Хватит ломаться, — продолжает Пак, хлопая Тэхёна по плечу. — Это Чонгук, а не Дьявол. Он душу твою не сожрет, не ссы. Хотя вряд ли она вообще у тебя есть, — усмехается. — Сексом вражду не испортишь. Трахнитесь уже. Ты успокоишь своё либидо, желающее горячего члена, а не резины, и Чонгук, гляди, отстанет, добившись своего.       Чимин поднимается с диванчика, заканчивая свою пламенную речь, и уверенными шагами направляется к двери – уроки через двадцать минут начинаются, — но уже около выхода останавливается, оборачиваясь на друга и принимаясь рыться в карманах своих джинсов. — Вот, лови, — Чимин выуживает из заднего кармана маленький пакетик со смазкой и кидает его Тэхёну. Ловкости Киму не занимать – ловит, и тут же хмурится, пока Чимин гадко хихикает. — И не благодари. Знаю же, что ты, жопа ненасытная, не носишь с собой нихуя на экстренные случаи. Я собирался, конечно, его юзануть с Юнни, но уверен, этот чёрт с собой бутылёк таскает, так что пользуйся на здоровье. И на оргазм, конечно, — Чимин подмигивает и успевает скрыться за дверью тренерской прежде, чем в него прилетит тот самый злосчастный плюшевый мячик уже во второй раз.       Тэхён пиздецки напряжен. Он первые два урока думал о том, что, наверное, Чимин прав. Ну потрахается он с Чонгуком, блять, ну что будет? Подумаешь? Член он всё ещё не нашел, Чимин явно не вариант, друг же, как-никак, брат, а других поблизости нет. Ходить по клубам у него времени тоже особо нет, а вот Чонгук, чтоб его ёбаный свет, рядом. Ходит хвостиком, заводит и выглядит очень даже горячо. Даже в своих злоебучих спортивках, за которыми определённо скрывается красивое тело. Он же спортсмен.        Именно после обеденного перерыва, после которого он по традиции уйдет с двух последних уроков на тренировку чирлидеров, он уверенно прячет пакетик со смазкой в кроп-топе (тот к телу прилегает так, что хрен выпадет в случае чего), и выходит к девчонкам. Расстраивается он сразу же, потому что, блять, Чонгука нет. Вот когда Тэхён уже вроде как и решился, его нет. Даже на горизонте не мелькает.       И вроде бы он должен радоваться, потому что Чон вроде как отстал, но что-то в груди щемит. Тэхён настроился на секс, так какого черта его потенциальный член где-то ошивается?       Ким пытается отвлечься от мыслей, и даже забывает уже о Чоне, уходя с головой в новые элементы с помпонами, которые он объяснял девочкам, но когда он наконец-то объявляет перерыв и уходит в тренерскую, чтобы хоть с горя подрочить, его там у двери поджидает Чонгук. Да, тот самый, на которого он уже успел забить. — Классно двигаешься, — с лукавой улыбкой тянет Чон, когда Тэхён подходит к двери и вставляет ключ в замочную скважину. — Особенно когда с этими помпонами прыгаешь. — Благодарю, — слишком спокойно отвечает Тэ и кладет руку на ручку двери. — Ты бы так на члене чьём-нибудь скакал, как со своими помпончиками, — усмехается Гук, толкая язык за щеку.       У Тэхёна всё вновь в груди сводит. Да, блять, да почему? Ну... он же уже решился, да?       Ким открывает дверь тренерской и заталкивает в неё парня, тут же проворачивая ключ и оставляя его в скважине, чтобы кто-то вдруг не решил сюда заглянуть «на огонёк». — Раздевайся.       Чонгук на секунду даже подвисает. — Реально? — он хлопает глазами, пока Тэхён в нетерпении облизывает губы и хмурится. — Быстрее, пока я не передумал!       Тэ не успевает и слова больше сказать, потому что взгляд Чонгука с удивлённого резко меняется на голодный. Звериный. Чон толкает его к стене и впивается в губы требовательным поцелуем. И Тэхён соврет, если скажет, что это не охуенно. Это нереально охуенно. Чонгук целует просто великолепно. Он посасывает губы, заставляя их налиться кровью и опухнуть, тянет зубами нижнюю и вторгается в рот языком, старательно вылизывая. Ким стонет глухо, стоит только кончику языка коснуться его гланд, что, блять, просто пиздец, и ладонями оглаживает тонкую талию. Руки у Чонгука холодные, от чего – неизвестно, но контраст температур заводит Тэхёна настолько, что он цепляется пальцами за чоновы плечи, чтобы не упасть.       Он так долго хотел секса, что уже и значения не имеет, что это блядский Чон Чонгук, умело ласкающий его рот своим языком и сжимающий холодными пальцами его талию. Слишком хорошо, чтобы останавливаться.       Тэхён одну свою руку размещает поверх руки Чонгука, и тянет его за собой на диван. Поцелуй приходится разорвать, что очень огорчает их обоих, но Ким снова принимается целовать губы с привкусом табака – теперь он уверен, что руки у Чона холодные, потому что курить на улицу выходил, – когда седлает его бедра. Одной рукой Тэхён сжимает член Чонгука через одежду, а второй водит по его груди, слегка подаваясь бедрами вперёд, чтобы обеспечить себе трение, потому что очень уж хочется хоть капельку внимания своему изнывающему возбуждению.       Чонгук в этой борьбе не уступает, пробирается руками под подол юбки, нащупывая шортики, и пальцами ведет по внутренней стороне бедра к паху. Тэхён снова стонет, но уже громче, когда Чон наглаживает его член, зубами терзая губы.       Ким целуется как в последний раз, будто хочет из своего партнёра душу высосать через рот. Его желания слишком велики и сильны, он не в силах себя контролировать, и ему пиздец как это нравится. В венах уже вовсю кипит кровь, в голове полнейший бардак, а мысли там сейчас только о члене в заднице, поэтому он нагло проникает под одежду Чона и сжимает его член теперь уже напрямую, ощущая, какой он, сука боже да, большой и горячий. Он очерчивает пальцем головку, размазывая каплю смазки, и усмехается в поцелуе, проводя ногтём по уретре. — Ты течёшь, — замечает он очевидное с целью поддеть, но Чонгук гортанно стонет ему в рот, больно кусая за нижнюю губу, тут же зализывая языком. — Пиздец, — выдыхает тяжело парень. — Ты... просто пиздец, детка. — Нравится, да? — Тэхён дразнится.       Он, видит Бог блять, не хочет, но слезает с бёдер Чонгука, оставляя его губы и член в покое, и поворачивается к Чону спиной. Тэхен задирает юбку и цепляется пальцами за резинку коротких белых шортиков, снимая их и сразу демонстрируя Чонгуку свою задницу, которую ему предстоит хорошенько так трахнуть. Тэхён больше терпеть не хочет. Он хочет Чонгука. Везде и всего. — Ты же не будешь снимать эту форму, а? — разглядывая сочные половинки и алую дырочку между ними, потому что Тэ специально наклонился и развёл руками ягодицы в стороны, тяжело вздыхает Чон.       Он уже успел приспустить свои штаны и теперь неспешно надрачивает свой член, лицезрея приятнейшую картину того, как Тэхён пальцем оглаживает себя сзади. — Хочешь, чтобы я был в ней? — Ким наконец-то разворачивается и возвращается на бёдра Чона, ёрзая на них, чтобы усесться поудобнее. — Блять, да, — шипит Чонгук, потому что Тэхён сел слишком близко и теперь их члены соприкасаются. — Ты такой сексуальный, серьёзно. — Поэтому ты... ох чёрт! — вздрагивает Ким, потому что Чонгук одной своей ладонью обхватил сразу два органа, возобновляя движения. — Поэтому ты за мной два дня хвостиком ходил? — Я два года, сука, пялюсь на тебя в этой ебучей форме чирлидерши, мечтая отодрать, — не скрывая правды, Чонгук шепчет, а потом снова горячо и грязно целует Тэхёна, потому что смотреть на эти губы и ничего с этим не делать просто невозможно. — Тогда ты выбрал непра-а-авильную тактику, Чон, — стонет Ким и в спине выгибается, как кошка, потому что Чонгук соединил их головки вместе и теперь размазывает общую смазку по обоим членам. — Сраться со мной и хотеть трахнуть заранее хуёвая идея. — Так ты на меня внимания по-другому не обращал, — с лёгкой обидой хрипит Чонгук и снова целует, пока Тэхён лезет ладонью под кроп-топ и достает оттуда пакетик со смазкой. Чонгук даже присвистывает. — Готовился, детка? Думал о том, что мы сегодня трахнемся, да? — Ты два дня меня из себя выводил, а у меня четыре месяца не было секса, так что да, я готовился, — и спасибо стоит сказать Чимину. Всё-таки друг у него пиздатый. — А теперь сними свою сраную толстовку, я хочу понаоставлять на тебе засосов.       Чонгук не любит на себе отметины. Они ему кажутся уродливыми. И это при условии, что сам любит помечать тех, с кем спит. Но Тэхён на нём такой горячий в этой ебучей юбке и с красными губами, что он готов уступить. Похуй, главное, чтоб приятно было.       Чон быстро стягивает с себя толстовку, отбрасывая её куда-то за спину – судя по всему, попадает на стол, потому что там что-то гремит и падает, – а Тэхён облизывается, истекая слюной. Тело Чонгука – произведение искусства. Рельефное, крепкое, загорелое. Он, не раздумывая, касается языком ключиц и прикусывает, срывая с губ Чона шипение. Но он молчит. Отпускает их члены и заводит руки Тэхёну за спину, сжимая ягодицы. Сочные, округлые ягодицы, которые хочется держать в своих руках вечно. И Чонгук ни в коем случае не упускает шанса шлепнуть, когда чирлидер оставляет первый засос где-то под правым соском.       Ким крупно вздрагивает, кажется, в тихом стоне выпуская весь воздух из лёгких, а потом подаётся бёдрами вперёд, облизывая грудь Чона, и просит еле слышно: — Ещё.       Тэхён вновь оставляет засос на том месте, по которому прошёлся языком, и снова получает увесистый шлепок, раскрывая рот в немом крике. — Ещё раз, пожалуйста... — Нравится, когда тебя шлепают, как провинившегося мальчика? — дразнится Чонгук, но вновь прикладывает ладонь к поалевшим ягодицам, выбивая новый стон. — А твой Хосок тебя так же шлёпал?       Тэхён поверить не может. Даже отрывается от манящего торса и смотрит Чонгуку в глаза, замечая там подозрительный огонек. — Ты ревнуешь сейчас, или куда? — хмыкает парень, но в ответ на вопрос получает новый шлепок.       Он инстинктивно дёргается вперед, упираясь сочащимся от возбуждения членом в чонов пресс, и стонет громко, прикусывая губу. Так приятно. — Не исключено, — Чонгук отвечает увилисто и не позволяет задавать новых вопросов, вновь терзая губы.       Тэхён сначала поддаётся, раскрывает рот, принимаясь самостоятельно толкаться вперёд и тереться членом о пресс Чонгука, но через минуту опять отрывается, опять заглядывая в карие глаза. Охуеть, они такие красивые. Почему он только сейчас это заметил? — Ты че, реально ревнуешь? — Ким мотает головой, укладывая руки Чонгуку на грудь, в одной из которых всё ещё зажат пакетик со смазкой.       Заодно нагреется. — А я два года тебя дразню и последние три дня бегаю за тобой, как собачка, просто так, да? — хмурится Чонгук, и до Тэхёна, кажется, доходит.       Нет, блять, реально, что ли? Вот так просто прямо сейчас? — Стоять, ты... влюблён, что ли, в меня? — Тэхён сам своим словам не верит. — Ну не то чтобы... — Чонгук отводит взгляд, кусает свою губу, пока сжимает в руках горячие ягодицы Тэхена, — скорее, ты мне просто нравишься. — Ебануться... — к таким поворотам событий Тэ был не готов.       Нет, он мог догадываться (нихуя Тэхён вообще-то не догадывался, даже близко), мог предполагать, но чтобы ему вот так вот во время секса признались? Во время спонтанного секса? Чонгук только что переплюнул всех его парней вместе взятых. Он даже немного завис. — Детка, отвисни, — Чонгук щёлкает перед его глазами пальцами, и Тэхён от неожиданности вновь дёргается, подаваясь бедрами вперёд.       Тело в очередной раз пробивает волной электрического тока, стоит только головке коснуться горячего тела, и он хрипло стонет, кусая губу. — Давай... мы сначала потрахаемся, а потом поговорим, окей? — вздыхает Тэхён. — Я четыре месяца как монашка, так что...       Но договорить ему не дают. Чонгук вновь утягивает его в долгий горячий поцелуй, и Ким сдаётся. Он наощупь разрывает пакетик со смазкой и выдавливает сразу всё на ладонь, принимаясь ласкать Чонгука, чтобы смазать и себя на всякий случай. — Ты растянут? — уточняет Чонгук, и Тэхён уверенно кивает, направляя головку ко входу.       Ким, охваченный желанием, насаживается сразу на половину и восторженно вздыхает, когда понимает, что член Чона достаточно для него большой – наполняет его так хорошо, что он невольно цепляется испачканными в смазке руками за плечи Чонгука и зубами вгрызается ему в шею. — Нормально? — видно, что Чонгук волнуется, но Тэхёну сейчас настолько хорошо, что он даже ответить ничего не может.       Опять кивает и опускается ниже, принимая полностью. — Блять, если бы я знал, что ты такой большой, позволил бы трахнуть себя гораздо раньше, — стонет Тэ прерывисто, потому что ему член буквально весь воздух из лёгких выбивает. Голова идёт кругом, и перед глазами просто пелена. Слишком прекрасно, чтобы быть правдой. — То есть, всё дело только в члене? — хрипло смеётся Чонгук, и у Тэхёна мурашки по спине бегут.       Его голос от возбуждения непривычно низкий, и, блять... но какого хуя Чонгук такой...? Симпатичный, сексуальный, вроде даже умный, с мелодичным тембром голоса, спортсмен (курящий, но кто его осудит), с большим членом и трахает отменно, потому что пока Тэхён вновь уплыл куда-то в свои мысли, позволяя себе лишь стонать, Чонгук сам его под задницу подхватил и начал вбиваться в горячее нутро, срывая с зацелованных губ крики.       Почему Тэхён его вообще не любит? Он даже не вспомнит сейчас из-за чего они сраться-то начали. Вроде вообще какая-то мелочь, которая неожиданно переросла во взаимную неприязнь, а теперь вот они тут самозабвенно трахаются, и Чонгук ему в чувствах признаётся? Что, блять?       Тэхён вновь старается сейчас об этом не думать. Он что-то себе под нос шепчет, а потом целует Чонгука куда-то в скулу, в силах выбить из себя лишь протяжное: — Чонгук...       В теле такое напряжение, и голова совсем тяжёлая от быстрого темпа и хватки Чона на его бедрах, что Тэхёна надолго не хватает. Он себе надрачивает в такт размашистым толчкам и кончает с одним лишь матом на губах, тут же целуя Чонгука, чтобы куда-то этот мат впихнуть. Чон слышит его ругательства, смеётся, периодически пропуская стоны, и сам кончает, еле успевая выйти из растраханного колечка мышц, спуская Тэхёну на бедро.       Оба затраханные, оба дышат тяжело, но Ким находит в себе силы упереться в грудь Чонгука, чтобы приподняться, и посмотреть в его глаза с ехидной ухмылкой. — Нет, Чон, дело не только в члене. — Значит, есть и другие причины? — усмехается парень, перебирая золотистые пряди Тэхёна меж пальцев. — Есть. — А на свидание со мной пойдёшь, златовласка? — А надо? — Тэхён язвит, а потом сам снова тянется к влажным губам напротив, целуя уже более целомудренно. — Пойду.