Подземный цветок

Молчишь. Превращаешься в охотника.

Metro 2033. ©Хан

Уходить с центральных станций метрополитена на окраины всегда было опасно. Монстры, что пока не осмеливались подходить к переполненным оружием и людьми, качественно обороняемым центральным станциям, неумолимо штурмовали и захватывали те, что были поодаль. Некоторые уже не представлялось возможным спасти, но все же остались оплоты, что еще держались, и как никогда нуждались в защитниках, таких, какими были мы — ведьмаки. За глаза нас называли чужаками, мутантами и тварями, но лично мне эти эпитеты казались чересчур предвзятыми. Ведьмаков было мало, по некоторым причинам в наш круг могли войти лишь единицы, да и те немногие редко справлялись с темпом жизни, смертельным риском, голосом страха и разума… Работа заставляла постоянно двигаться от станции к станции, отбивая убежища от нападений, от пораженных радиацией чудовищ. Немногие выдерживали, многие погибали, но ремесло было востребовано как никогда. Сигнал бедствия поступил на этот раз из Керака. Станция с недавних пор стала крайней на ветке, после того, как пал стоящий за ней Цидарис, но держалась хорошо, сигнал SOS оказался даже некоторой неожиданностью. Ветка — Цинтра — одна из самых влиятельных веток во всем метрополитене, стоящая в ее главе женщина — Калантэ — никогда не скупилась на оружие или припасы для своих людей. Именно поэтому станции под её руководством несли минимальные потери. Геральт был на Тэмерии — соседней ветке, когда услышал зов, и поспешил на помощь. Пришлось срезать через боковые тунели, это было чревато нежелательными встречами и возможными завалами, но время играло не в его пользу. Эхо в тоннелях здорово разносило звук автоматной очереди и крики людей, Геральт ворвался на поле боя в самый разгар битвы. Вокруг творился полнейший хаос, кровавая баня, месиво. Стражи, гули и кровососы, словно ведомые чьей-то волей, обьединились, тварей было много, очень много. Внешний кордон, внутренний и сам шлюз — все было снесено к чертовой матери. Монстры бушевали уже внутри станции, лезли из труб, выламывали решетки вентиляционных отверстий. Отстреливаясь и подбрасывая в кучи существ гранаты, Геральт медленно, но верно пробирался в эпицентр. — Быстрее сюда, помоги прикрыть турель! — перекрикивая грохот выстрелов и взрывов, один из солдат указал на массивную конструкцию, прежде чем одна из тварей, вырвав кусок из его шеи, утащила беднягу куда-то во тьму. Оставшиеся в живых люди образовали полукруг с той части турели, где она была уязвима. Один за другим исчезали те немногие, кто продолжал защищать Керак от обезумевших монстров. В какой-то момент Геральт понял, что остался один. Бросив еще горячий ствол своего «Хельсинга», он сам впрягся в турель. Перезаряжать магазин, одновременно отстреливаясь от орды тварей, было сложно, но фортуна сегодня была на его стороне. Последняя туша упала к ногам Ведьмака, издав предсмертный хрип. В наступившей тишине собственный пульс стучал столь громко, что, казалось, звук этих ударов, мог привлечь новых существ. Судорожно выдохнув, Геральт унял дрожь, поселившуюся в пальцах после, кажется, вечности в этом аду. Лишь мельком взглянув на то, что осталось от некогда процветающей станции, мужчина понял — Керак пал. Пробираясь среди груд уже остывающих тел, подбирая то тут, то там то, что еще могло пригодиться, беловолосый услышал тихий всхлип. Не поверив своим ушам, продолжил заниматься привычным делом, но всхлип повторился, затем еще и еще. Голос был явно детский, несмотря на заглушающий звуки бетон, толстый слой мёртвых тел, крови и прочей дряни, Геральту удалось проложить себе путь к небольшой крышке люка. С замком пришлось повозиться, но вот пласт толстого металла с грохотом откидывается, перед глазами предстает печальная картина. Мальчишка, лет 10-12 сидит весь в пыли, испуганное личико с огромными сияющими от света странным образом уцелевшего фонаря васильковыми глазами, перемазанное кровью, было донельзя удивленным. Кажется, парнишка совсем не ожидал увидеть кого-то, кто не был бы тварью. Испуг в глазах ребенка медленно сменяется недоверчивым узнаванием, когда мальчуган благоговейным полушепотом произносит «Белый волк», тут же протягивая ко мне худые ручонки. Опостылевшая кличка, слышать ее из уст жителей подземки было неприятно, во рту моментально появлялся странный кислый привкус. Едва ли люди в метро хоть раз за всю свою жизнь видели волка, но кличка приелась, еще бы. Белые, скорее пепельно-серые волосы и желтые от бурлящей в жилах радиации глаза дают пищу воображению. В то же время интонация и наивное восхищение, легко читающиеся во взгляде мальчишки, разбавили неприятное послевкусие. Помогаю ребёнку выбраться, одновременно с каким-то отстранённым равнодушием отслеживаю степень повреждений. Запах крови и страха привлечёт тварей скорее, чем мы успеем добраться до ближайшего убежища. Повезло, он полностью цел, но сильно напуган, ещё бы, оказаться в такой ситуации. И что же теперь с ним делать, родители явно мертвы, а родственники, есть ли они, нужно спросить. Восседающий у меня на руках мальчик не прекращает пристально и зачарованно всматриваться в моё лицо, васильковые бездонные глаза словно прожигают в нем дыру. — Как тебя зовут-то, цветочек? Мальчишка, словно проснувшись, поерзал, устраиваясь на моих руках поудобнее, и с удивительной чопорностью произнес: — Юлиан Альфред Панкрац де Леттенхоф, — но затем, немного смутившись добавил. — Ты можешь звать меня просто Лютик. Ведьмак позволил усмехнуться своей оказавшийся верной догадке. Геральта в какой-то степени поразила эта детская легкость и непосредственность, они стояли по колено в крови посреди кучи тел, превалирующая часть которых не была человеческой. И при этом у мальчишки хватало смелости разговаривать с Геральтом — совершенно незнакомым ему человеком — таким тоном. Мужчина резвернулся, продолжая нести ребенка на руках, ноги вели беловолосого обратно тем же путем, что он и пришел, здесь им делать больше нечего. — Я — Геральт. У тебя есть другие родственники, дяди или тёти? На этих словах Лютик неожиданно для ведьмака разрыдался, уткнувшись мужчине в изгиб шеи, так надрывно и отчаянно, что Геральт тут же пожалел о сказанном. У мальчишки была замедленная реакция на произошедшее, страх и осознание полностью настигли и поглотили его только сейчас. Ведьмаку пришлось найти им пристанище в небольшом служебном помещении с крепкой дверью, продолжать путь с громко плачущим ребенком было не только опасно, но и очень утомительно. Геральт так и не смог уснуть, прижимая к себе содрогающееся хрупкое тельце, он гладил мальчишку по спине, перебирал его волосы и рассказывал какие-то сказки, как умел и как помнил. Нянька из Белого волка была отвратная, но, кажется, ему все же удалось успокоить мальчугана. Устав плакать, Лютик уснул. Значит — Леттенхоф, сын управляющего станцией. Что-то подсказывало, что Калантэ не сможет отказать Геральту и приютит у себя паренька, ведь за ней числится должок. Ведьмак же, сбросив с себя этот груз, сможет продолжить свое опасное, но такое важное дело.