Мародеры и Тайная комната

В доме № 4 по Тисовой улице во время завтрака разразился очередной скандал. — Я бы удивился, если бы его не было, — Фрэнк смотрел на читателя, то есть Регулуса, со скучающим видом. Присутствующие почти единогласно решили, что Регулус начнёт первым, дабы «вникнуть» в историю. — Ранним утром мистер Вернон Дурсль проснулся от громкого уханья совы, долетевшего из комнаты племянника. — Третий раз за неделю! — проревел он, садясь во главе стола. — Вышвырни ее немедленно, коль не умеешь с ней управляться. — Сове в клетке скучно, — в который раз принялся объяснять Гарри. — Он думает, что запертое существо будет вести себя спокойно? — вопрос явно был риторический, но Сириус то ли этого не понял, то ли решил ответить для не понявших, которых в комнате не было. — У него ж «айкью» на уровне пластикового пакета. — Она вольная птица. Хорошо бы выпускать ее хоть на ночь. — Я что, по-твоему, идиот? — Да, — пришли все к единогласному выводу. — Не знаю, что от сов именно ночью жди неприятностей? Дядя Вернон переглянулся с женой и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы. — Этой семейке не помешала бы наша ведьма, — Сириус хоть и ненавидел мать, но её способы весьма эффективны для таких пробок. — Гарри хотел что-то возразить, открыл было рот, но кузен Дадли, смачно рыгнув, заявил: — Хочу еще бекона! — Я с тобой полностью солидарен, братец — Возьми, деточка, со сковородки. Там еще много, — сказала тетя Петунья, и глаза ее от умиления увлажнились. — Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда просто отвратительна! — Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон. — Я в этой превосходной школе никогда не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает. Дадли, очевидно, еды хватало: он был такой толстый, что бока у него свисали с краев табуретки. — На сколько он потолстел за год? — Лили пыталась посчитать, но без данных не получалось. — Примерно 40 килограмм, но я не уверен. — Гарри помнил возмущение тети о том, что её «деточка» сильно исхудал в школе, но решил промолчать об этом. — Дай мне сковородку, — приказал он Гарри. — Ты забыл волшебное слово, — напомнил ему Гарри. Эта простая фраза подействовала на семейство, как красная тряпка на быка. Дадли ойкнул и с грохотом свалился с табуретки. Миссис Дурсль, вскрикнув, прижала ко рту ладони. А мистер Дурсль вскочил со стула, а на его висках вздулись синие жилки. — Я только хотел сказать, что он забыл слово «пожалуйста», — стал торопливо оправдываться Гарри. — Этикет, — устало вздохнул Рег, ни на что не надеясь. — Сколько раз нужно тебе говорить, — брызгая слюной и стуча кулаком по столу, прошипел дядя Вернон, — в моем доме никаких слов на букву «в». — Даже свое имя? — Магия, чудеса, колдовство, чародейство… — Люпин начал перечислять синонимы, но Рег продолжил читать, заставив заткнуться оборотня. — Да и как ты посмел учить моего сына! — Ему не помешает капли ума, даже Сириус на его фоне выглядит учёным, — Лили, всегда говорящая, что у амебы больше ума, чем у Сириуса, признала Блэка умным. Правда на фоне Дурсля, но уже прогресс. — Но ведь… — Я предупреждал тебя, что не потерплю под этой крышей упоминания о твоем уродстве! — Он смеет оскорблять сильный род? Гарри взглянул на багровую физиономию дядюшки, побледневшее лицо тети Петуньи, которая силилась поднять с пола пыхтевшего сыночка, и тяжело вздохнул. — Хорошо… хорошо, — кивнул он. Дядя Вернон опустился на стул, дыша словно рассвирепевший носорог, его крохотные глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь. С самого начала летних каникул дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия. — Да вроде никто не превратил в бомбу, но я знаю заклинание отмены трансфигурации, которое я точно не буду использовать для него, — Джеймс, как всегда, похвастался перед Лили. Ничего нового. — Дело в том, что Гарри был и в самом деле необычный мальчик, не такой, как все. Гарри Поттер был волшебником. Он приехал домой на каникулы, закончив первый курс Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», что на волшебном языке значит «вепрь». — До сих пор не могу понять смысл. С этим утверждением согласились все. — Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, но это пустяки по сравнению с тем, что чувствовал, живя в этом доме, Гарри. Он очень скучал по школе, скучал по замку, его таинственным переходам, привидениям, по урокам и учителям (но, конечно, не по Снейпу, преподававшему волшебное зельеварение)… — Я тебя тоже не жажду увидеть. —… по общим трапезам в Большом зале. А какая у него замечательная кровать под пологом на четырех столбиках в круглой спальне на самом верху башни! Почту приносят совы, а в хижине на опушке Запретного Леса живет добрый лесничий Хагрид. Но особенно он скучал по квиддичу, любимой игре волшебников: шесть колец на высоких шестах, четыре парящих мяча и четырнадцать игроков верхом на метлах. Привезя племянника домой, дядя Вернон первым делом отобрал у него весь волшебный скарб — учебники, палочку, мантию и метлу новейшей модели «Нимбус-2000». Все это отправилось в чулан под лестницей и было заперто на замок. Дурслям наплевать, что Гарри не выполнит летнего домашнего задания, а без тренировок его исключат из команды факультета. Обычных людей, в чьих жилах нет ни капли волшебной крови, маги называют «маглы», что на их языке значит «простаки». Для простаков — не для всех, конечно — волшебник в семье — позор. И чтобы пресечь всякую связь с миром чародейства и волшебства, дядя Вернон даже сову Буклю посадил под замок. Гарри в семье Дурслей был во всем белой вороной. Дядя Вернон — представительный мужчина с пышными, черными усами и без намека на шею. Тетя Петунья — тощая блондинка с лошадиным лицом, а розовощекий, белобрысый Дадли весьма смахивал на поросенка. Гарри же был маленький, худенький, сквозь круглые очки на мир взирали блестящие зеленые глаза. Черные как смоль волосы вечно взъерошены, на лбу тонкий шрам, похожий на разряд молнии — единственное свидетельство трагических событий, в результате которых одиннадцать лет назад Гарри был найден Дурслями на пороге их дома. — Почему они пересказывают, что мы знаем? Все переглянулись между собой и сошлись во мнении, что это для новых читателей. Он, разумеется, не помнил, как он чудом избежал гибели, поскольку ему тогда был всего годик. Великий черный маг лорд Волан-де-Морт, чье имя и по сей день наводит ужас на волшебный народ, подверг заклятию семейство Гарри. Мать с отцом погибли, а на мальчика злые чары не подействовали; о произошедшем напоминал только легкий зигзаг на лбу. Но вот что странно: после этого злодейства колдовская сила Волан-де-Морта невесть почему сама собой исчезла. А Гарри очутился на пороге дома единственных родственников — тетки по матери и ее мужа. — У него ещё целая туча со стороны Джеймса. Блэки. — Вымерли, — Гарри решил вмешаться в разговор, дабы подогреть их интерес и поиздеваться над ними. (Может, совсем чуточку.) Все понимали, что конкретней информацию не дадут, поэтому довольствовались малым. Хотя Сириус и Регулус встревожились по этому поводу. — Уизли. — Своих детей хватало. — Малфой. — В тяжёлом положении. Пожиратели, которым не доверяют героя. — Он прожил с ними десять лет, не понимая, почему с ним творились порой очень странные вещи. И никогда не подвергал сомнению рассказ дядюшки, что его родители погибли в автомобильной катастрофе, после которой у него и остался на лбу этот шрам. А ровно год назад Гарри получил письмо из «Хогвартса», открывшее ему правду. Он поехал туда учиться, а потом вдруг оказалось, что он знаменитость, и все его по этому шраму узнают. Но сейчас лето, время каникул, и он опять дома, где с ним обращаются, как с паршивой собакой, вывалявшейся в зловонной грязи. У него бы день рождения, но никто из семейства даже не вспомнил об этом. Он и не ожидал подарка, от них и пирожка не дождешься. Но чтобы уж совсем забыть… — Ну вы и твари, — глядя на Рона и Гермиону, прокомментировала Алиса. — Не торопись с выводами, мало ли что случилось, — отдернула подругу Лили. Грустные мысли Гарри прервало многозначительное покашливание дяди Вернона. — Сегодня, как вы помните, у нас важный день… — начал он. Гарри от неожиданности поперхнулся. В Выручай-комнате тоже не было тихо. — …возможно, именно сегодня, — продолжал мистер Дурсль, — я заключу самую крупную в жизни сделку. Все разочарован выдохнули. Гарри опять принялся жевать свою гренку. Как дядюшка надоел со своей дурацкой сделкой! Последние две недели только о ней и говорил. Сегодня вечером в честь хозяина богатой строительной фирмы будет дан званый обед. Дядя Вернон, чья собственная фирма делает дрели, мечтает получить от него выгодный заказ. Гость обещал быть с женой. — Не мешало бы еще раз отрепетировать сегодняшний вечер, — предложил дядя Вернон. — Стоп, что? — поперхнулся воздухом Регулус пробежался по следующим строкам и удивлённо вздохнул. — Они действительно его репетируют? — Итак, к восьми ноль-ноль каждый должен быть на своем месте. Петунья, ты будешь… — В гостиной, — подхватила тетя Петунья. — Моя обязанность — со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей. — Прекрасно. А ты, Дадлик? — Я открою гостям дверь, — ответил толстяк и, приторно улыбнувшись, прибавил: — Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваши пальто! — Кхм, — Джеймс неубедительно пытался скрыть смех кашлем, что также сделало половина присутствующих. — Ах! Они сразу его полюбят! — воскликнула тетя Петунья. — Молодец, Дадлик! — похвалил сына мистер Дурсль и повернулся к Гарри. — А ты что будешь делать? — Буду тихо сидеть у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — пробубнил на одной ноте Гарри. — И чтоб ни единого звука! — напомнил дядя. — Затем я веду их в гостиную, представляю Петунье и предлагаю что-нибудь выпить. В восемь пятнадцать… — Я приглашаю гостей к обеду, — важно произнесла тетя. — А ты, Дадлик, скажешь… — Мистер и миссис Мейсон, позвольте проводить вас в столовую. — Дадли протянул пухлую руку невидимой даме и прибавил, гордо взглянув на родителей: — Ну как? — Ужасно, даже моя маман не такая отчаявшаяся, — Сириус положил голову на руки и устало прикрыл глаза. — Маленький мой, ты истинный джентльмен! — Тетушка чуть не прослезилась. — А ты? — Дядя Вернон злобно зыркнул на Гарри. — Тихо сижу у себя в комнате, как будто меня вообще нет, — тупо повторил Гарри. — Правильно, — кивнул дядюшка. — За обедом каждый скажет гостям что-то приятное. Петунья, ты что придумала? — Вернон рассказывал, как вы прекрасно играете в гольф, мистер Мейсон! Миссис Мейсон, позвольте вас спросить, где вы купили это очаровательное платье? — Очень хорошо! А ты, Дадлик? — На прошлой неделе мы в школе писали сочинение на тему «Мой кумир». И я написал про вас, мистер Мейсон. — Слишком подозрительно. Они, блять, серьёзно? — Редко, кто слышал от Лили мат, но в тот момент ее чаша терпения была переполнила. Это уж было явно чересчур. Тетя Петунья от избытка чувств разрыдалась и прижала сына к груди, а Гарри нырнул под стол — еще увидят, как он трясется от беззвучного смеха. — Ну а ты? Гарри вылез из-под стола, изо всех сил стараясь не фыркнуть. — Тихо сижу в комнате, как будто меня вообще нет, — отчеканил он. — Вот именно. Я ничего не говорил Мейсонам о тебе. Незачем им это знать… После обеда Петунья пригласит их в гостиную пить кофе, а я как бы невзначай заведу разговор о дрелях. Глядишь, до начала вечерних новостей и подпишем контракт. И тогда завтра утром едем по магазинам. Надо столько всего купить для отдыха на Майорке! Никакой радости Гарри это известие не доставило. Ему все равно: что Тисовая, что Майорка, — лучше к нему относиться не будут. — Хотя бы море увидишь — сочувственно похлопал Фрэнк по спине Гарри. Не говорить же ему, что он целые сутки сидит в отеле? — А сейчас мы с Дадли едем покупать смокинги. Ты, Петунья, приведи все в идеальный порядок. А ты, — повернулся он к Гарри, — не мешай тетушке, не путайся под ногами. — Хотя бы убирать не заставил. Прогресс. Гарри вышел в сад. Был чудесный солнечный день. Он прогулялся по лужайке, сел на скамейку и грустно запел: «С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя…» И ни открыток, ни подарков, а вечером просто хоть совсем умри. — Не надо так категорично, наверное, с твоими друзьями что-то случилось, — Лили забыла о Гарри в комнате, поэтому обращалась к книжному, пока настоящий Гарри грустно улыбнулся Взгляд его, бесцельно блуждая, остановился на зарослях живой изгороди. Никогда еще у него на душе не было так тоскливо, так одиноко. Нет рядом ни Рона Уизли, ни Гермионы Грейнджер — его лучших друзей. Совсем они про него забыли. За все лето ни одного письма! А ведь Рон — тогда в июне — даже звал его погостить. Сколько раз Гарри хотелось заклинанием отпереть клетку и послать друзьям с Буклей письмо. Но это сулит большие неприятности. Несовершеннолетним волшебникам применять магию вне стен школы категорически запрещалось. — Дурацкое правило, всегда хотела показать родителям, какая магия прекрасная, — Лили хотела разразиться тирадой о бесполезности данного закона, но передумала. Дядя Вернон, правда, о запрете ничего не знает. Знал бы, давно бы запер племянника в чулане вместе с метлой и волшебной палочкой. Все семейство ох как боится, что он возьмет и превратит их в навозных жуков или в кого еще хуже. Первые две недели Гарри придумал забаву: надоел ему Дадли, так он начинал что-нибудь бормотать — толстяка как ветром сдувало. Но писем от друзей все не было, волшебный мир превращался в мираж, Гарри надоело потешаться над кузеном. А еще друзья не вспомнили и про день рождения. Получить бы из школы хоть какую весточку, от кого угодно, даже от злейшего врага Драко Малфоя (не зря его фамилия значит «злокозненный»), лишь бы увериться, что Хогвартс не сон. Сочувственные вздохи от девушек, а Сириус так вообще вздрогнул о воспоминаниях, когда он был летом один среди эти блюстителей чистоты крови. Конечно, и в школе всякое бывало. В конце третьего семестра Гарри лицом к лицу столкнулся с самим Волан-де-Мортом. И хотя нынешний Темный Лорд был лишь бледной тенью прошлого, он никому не пожелал бы встречи с таким чудовищем. Чего-чего, а хитрости и лукавства черному магу и сейчас не занимать. Ясно, что он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть былое могущество. — А у него есть какая-нибудь цель? — задался вопросом Люпин, но слизеринцы, которые хотели вступить в отряд Пожирателей, не знали ответ. — Уничтожить магглов и магглокровок? — неуверенно произнесла Алиса. — Это утопия. — Правда, Гарри опять удалось спастись, уже второй раз. Но жизнь его висела на волоске. С того дня прошла не одна неделя, а Гарри неоднократно просыпался ночью в холодном поту: опять привиделось это страшное лицо, безумные глаза. Такая жуть! Интересно, а где сейчас Волан-де-Морт? — В Албании шатается в поисках Немо, — ответил сам себе Гарри. — Внезапно Гарри весь напрягся: из середины кустарника за ним явно кто-то следил. Гарри вскочил со скамейки — в густой листве мелькнули два огромных зеленых глаза. — Ши-зо-фре-ни-я, — по слогам сказал Сохатый. — А я знаю, какой сегодня день, — донесся до него насмешливый голос Дадли, приближавшегося вразвалочку. — Вау, он знает дни и все ещё умеет ходить? Огромные глаза мигнули и исчезли. — Что, что? — Гарри не отрывал взора от живой изгороди. — Где энтузиазм Гарри? Я недоволен, — насупился Бродяга — А я знаю, какой сегодня день, — повторил Дадли, подходя ближе. — Великое достижение! Наконец-то ты выучил все дни недели. — О, ты съязвил, тоже какая-никакая реакция — У тебя сегодня день рождения. А где же поздравительные открытки? — хихикнул Дадли. — Выходит, у тебя даже в твоей уродской школе нет друзей. — Смотри, как бы твоя мама не услыхала, что ты упомянул мою школу, — сухо проговорил Гарри. Дадли подтянул сползавшие с толстого пуза штаны. — А чего ты так уставился на кусты? — подозрительно спросил он. — Да вот прикидываю, от какого заклятия они сильнее вспыхнут. С поросячьих щек Дадли сполз румянец, он отбежал назад и, заикаясь, проговорил: — Ты… ты… не посмеешь. Папа сказал, будешь колдовать, он вы… выгонит тебя из дому. А… а куда ты пойдешь? У тебя и друзей-то нет! — Джокер-покер, фокус-покус, фигли-мигли, — угрожающе затараторил Гарри. — Надо будет дома попробовать, — энергично закивала головой Лили, но быстро растеряла всю свою серьёзность. — Мама! — завопил Дадли и понесся в дом. — Мама! Он занимается… сама знаешь чем! — Звучит двусмысленно, — поиграл бровями Сириус. Дорого заплатил Гарри за доставленное себе удовольствие. Тетя Петунья сразу поняла, что слова эти ничего не значат, что с ее сыночком ничего не случится, как, впрочем, и с живой изгородью. Но для острастки замахнулась на племянника сковородой, так что Гарри едва от нее увернулся, да еще выше головы завалила работой. — Пока все не закончишь, об обеде и не мечтай, — бросила она и вернулась к своим делам. Дадли принялся за третий рожок мороженого, а Гарри взял губку, вымыл окно, машину, потом постриг газон, унавозил клумбы, обрезал и полил розовые кусты. Солнце палило нещадно, он устал и хотел пить. Оставалось еще покрасить скамейку. Конечно, на Дадли не стоит обращать внимание. Но как не расстроиться от его слов? Может, и впрямь нет у него в школе друзей? —Не смей думать так, — рычала Алиса. «Видели бы они сейчас, как знаменитый Гарри Поттер раскидывает по клумбам навоз», — горестно размышлял он. Спина уже еле разгибалась, по лицу градом катил пот. — Эксплуатация детского труда. В половине восьмого тетушка наконец позвала его. — Иди ешь! Да смотри, наступай на газеты! А то еще нанесешь грязи. Гарри вошел в прохладную, сверкающую чистотой кухню. На холодильнике высился праздничный пудинг: гора взбитых сливок, украшенная засахаренными фиалками. А в духовке аппетитно скворчал в ожидании гостей свиной окорок. Тетя Петунья кинула на стол тарелку с двумя ломтями хлеба и куском сыра. — Не понял, ты что реально раб? Соотношение восполняемой и потрачено энергии очень велико. —Люпин знал, что Дурсли не очень хорошо относятся к Гарри, но после школы разве у них не должен появится страх? Гарри мог бы легко заколдовать их, если учесть что Поттер не говорил о запрете колдовства. На ней уже было вечернее платье цвета лосося. Алису передернуло. — Давай быстрее, гости будут с минуты на минуту! — приказала она. Вымыв руки, Гарри с жадностью набросился на скудный ужин. Не успел он проглотить последний кусок, как тетушка схватила со стола его тарелку и махнула рукой. — Марш к себе! — прошипела она. Проходя мимо гостиной, Гарри увидел дядю Вернона с сыном. Оба были в смокингах и галстуках-бабочках. — Ужасно, наверное, смотрится. Поднявшись наверх, он обернулся и в последний раз окинул взглядом прихожую и лестницу. — Запомни: один звук — и тебе несдобровать, — донеслось напутствие дяди, который вышел из гостиной, чтобы еще раз напомнить Гарри, как себя вести. Гарри на цыпочках вошел к себе в комнату, осторожно прикрыл дверь и замер. На кровати у него кто-то сидел. — Задница Гарри Поттера, плюс приключение, равно любовь, — ухмыльнулся Сириус — Как катион и ион, как разные полюса магнитов, как шоколад и Римус, как минус и плюс, как… — Мы поняли, — перебили Римуса.