Серый, волк и птица

— Волче, а ты не будешь против, если первый буду я? Голос был низким с бархатистыми нотками и лёгким оттенком стали. Волков не сдержал судорожный вздох. Он повернул шею и, чтобы скрыть свою неловкость и неуверенность, хмыкнул: — Ты вроде как уже своё получил? — Это не значит, что я не хочу добавки, — хищно улыбнулся Птица. Его немного смущало то, как быстро он пришел к финалу, но это были виноваты эти двое — нашли слабое место и пользуются! Теперь же он мог спокойно прочувствовать всё, не теряясь в ощущениях. Олег отвернулся и неопределённо повёл плечами. Отказаться сейчас, означало оттолкнуть Птицу, но он не хотел этого. Волков постарался расслабиться. — Олежа? — понимая, что для Волкова это непривычно, Сережа вполне был готов и в этот раз быть снизу, не видя в этом проблемы. — И долго я тут валяться буду? — голос у Волкова был хриплый, с едва заметными неуверенными нотками. — Ну что ты, Волче, как можно! — поняв, что Олег не уверен, но и не так уж активно против, Птица решил провернуть кое-что из увиденного в ту пору, когда Сережа, только что осознавший что именно чувствует к Олегу, просматривал все виды порно. Волков уткнулся в простынь, чтобы скрыть неловкость. Чуть насмешливые интонации Ворона не помогали ситуации от слова совсем. А затем в его голове словно что-то щёлкнуло. Мысленно обозвав себя трусом, Олег на мгновенье сжал челюсть, после чего усмехнулся. Оглянулся снова, окинул их двоих горящим взглядом, облизал губы и напряг мышцы спины и таза, всё ещё скрытого под тканью плавок. Две пары жаждущих глаз проследили за этой демонстрацией, после чего Ворон провёл губами по метке, оставленной на шее Волкова Серёжей, следом ставя симметричную с другой стороны. Он спускался от шеи по позвоночнику то покусывая, то зализывая укусы, сначала осторожно, потом все смелее. Разумовский не мешал, улёгшись и любуясь действиями Ворона. Сосредоточенная фигура с чёрными крыльями вызывала желание сделать с ним что-то интересное. Вспомнились игрушки, которые тот недавно нашёл. Серёжа задумался. Олег тихо простонал. Ему было непривычно в подобном положении. Было странно просто лежать и ничего не делать, тёплая тяжесть сверху тоже была в новинку. Добравшись до самого интересного, Ворон провел по ложбинке пальцами, медленно нащупывая цель. Меж тем Разумовский, пользуясь тем, что Птица занят, свесившись с кровати заглянул в тумбочку, вытаскивая одну интересную вещицу. Небольшое виброяйцо темно-фиолетового цвета с длинной нитью. Пульт лежал рядом, маня парой кнопочек. Волкова встряхнуло. Он занервничал, но постарался не подать виду. Видя реакцию, Ворон, стараясь отвлечь его, погладил бедра, и нежно дотронулся до яичек. А затем, разведя ягодицы в стороны, лизнул сжатую дырочку. Олег удивлённо-неверяще простонал, его буквально подкинуло на месте. — Что ты?.. — он не договорил. Голос неожиданно дрожал, бёдра неосознанно то ли пытались убраться, то ли следовали за прикосновениями. — Тише, — Ворон на миг отвлёкся от своего занятия, вновь погладив нежную кожу бедра. Затем его язык с нажимом прошёлся по расщелине, особенно задержавшись на сжатом колечке мышц, и обведя его по кругу. Новый виток дрожи и новый стон, такой же громкий. То, что делал с ним Птица, было странным, но таким горячим. Довольный реакцией, Ворон продолжал, чтобы после, добавив смазки, на пробу проникнуть вглубь пальцем. Немного, совсем немного, ожидая действий Олега. Именно этого ожидал Серёжа, обнявший Птицу и что-то тихо ему прошептавший. Ворон лишь мельком взглянул, и закусив губу от предвкушения, лишь передал мысленно: «Крылья не трогай, а то все слишком быстро кончится». Вторжение заставило напрячься лишь на секунду, но Волков тут же расслабился: — И долго ты медлить будешь, Пташка? Птица на подначку не повёлся — он не собирался причинять Волкову боль, поэтому подготовка была медленной и вдумчивой. Серёже не понадобилось много работать, Птица, на миг напрягся и тут же расслабился впуская в себя маленький хорошо смазанный вибратор. Он замер, пытаясь свыкнуться с ощущениями, но пока ни боли ни удовольствия не было, лишь лёгкий дискомфорт. У Волкова было ощущение, что Ворон ему мстил за то, что он медлил ещё тогда, во время утреннего минета в ванной. Бедра неосознанно подавались назад, член тёрся о простынь, которую явно нужно будет поменять сразу же после того, как они закончат. По спине то и дело пробегала дрожь, сосредотачиваясь внизу живота обжигающим жаром. Чувство растяжки и лёгкого дискомфорта немного отвлекали от возбуждения, но только лишь слегка. Между тем Ворон не собирался никуда торопиться, уже двумя пальцами проникая внутрь, и нащупывая нужную точку. Внезапно он вздрогнул, чуть резче входя в Олега — Сережа нажал на кнопочку. Небольшая игрушка старательно завибрировала, задевая простату и теперь Ворон точно знал где искать ее у Олега, вот только делать это, когда по телу пробегает дрожь удовольствия — сложновато. Волков вздрогнул, распахнув глаза, и простонал. Мало того, что Птица нашёл его простату, так ещё и после медлительных и осторожных движений, резкое нажатие казалось слишком сильным и острым. Ворона этот звук заставил обеспокоенно посмотреть на Олега. — Волче, ах! — он хотел спросить, всё ли в порядке, но тут вибратор очень удачно прижался к чувствительной точке внутри него. Олег обернулся, шальными глазами смотря на них обоих: — Что у вас… там происходит? Сережа помахал ему пультом, солнечно улыбнувшись: — Не волнуйся, Олежа, всё под контролем. И это хитрое создание с невинным взглядом голубых глаз нажал на кнопку второй раз, увеличивая скорость вибрации, отчего Птица дёрнулся, едва успев вытащить из тела Волкова пальцы. Олег хрипло рассмеялся над выражением лица Ворона, а потом чуть раздражённо посмотрел на него — то, что тот перестал прикасаться к нему, особого восторга не вызвало. Он мстительно, с намёком взглянул на Серёжу. — Кажется, Ворону всё нравится, Серый. Может быть ещё ускоришься? — Не надо! — тут же подскочил Ворон, и вскрикнул, когда сместившись, игрушка вновь прижалась к простате. Он выгнулся, как кот, с облегчением выдохнув, когда интенсивность ощущений снизилась. Разумовский усмехнулся, глядя, как Птица продолжает работать пальцами, растягивая Волкова. Олег зашипел сквозь зубы, когда понял, что Ворон теперь всё делал в два раза медленнее. И надо было ему это ляпнуть? А Серёжа — предатель. Разумовский, глядя на это лишь довольно улыбался, наслаждаясь зрелищем — сегодня он планировал обойтись этим. Но всё же, слыша недовольное шипение Ворона, которое было синхронно с тем, что издавал Олег, Сережа снизил скорость, чтобы вибрации не мешали Птице действовать. — Да давай уже, — прорычал Волков, сам подаваясь назад. Если у Ворона и оставались мысли об осторожности, они исчезли в этот момент окончательно. Едва вспомнив о смазке, он смазал свой член и медленно вошёл. Замер, чтобы дать привыкнуть и самому не кончить едва начав. Олегу казалось, что он вот-вот плавиться начнёт. Чувство растяжения было более сильным, но после неторопливой растяжки — умеренным. Волков закусил губу и приподнялся, резко насаживаясь. Ворон ахнул, когда его член оказался в тисках чужого тела полностью. Терпение иссякло, а порывистость самого Олега заставила Птицу начать двигаться. Сзади чуть саднило, но довольно скоро дискомфорт перекрылся возбуждением и удовольствием — слишком удачно Ворон попадал при каждом ударе. Олег чуть опёрся на свои руки — найти опору, когда в тебя вбиваются, сложно, но он упрямый — и обернулся, чтобы увидеть напряжённого Птицу и пристально глядящего на них двоих Серёжу, поигрывающего пультом. Волкову, не привыкшему бездействовать и отдавать контроль полностью, хотелось что-то сделать. Пальцы аж покалывало. И губы. Целоваться хотелось, но сейчас это было не шибко удобно. Он между собственными стонами облизал пересохшие губы. Серёжа, заметив это движение, всё же не выдержал, подползая ближе. Ворон, заметив этот манёвр, потянул Олега за бёдра, меняя позу. Волков возмущённо фыркнул от неожиданности, но обнаружив Разумовского перед собой, примирился с действительностью. Сергей сел перед Олегом, целуя пересохшие губы, лаская языком, не забывая при этом гладить себя. Довольный Волков разорвал поцелуй и шаловливо предложил: — Помочь? Отказываться, когда Олег — вот такой — залюбленный, горячий, с покрасневшими губами? Сережа ещё не настолько сошёл с ума! — Да! Когда Разумовский сместился и его член оказался перед лицом и, соответственно, ртом Волкова, тот облизнулся. Не то, чтобы он никогда не делал тому минетов — наоборот, вообще-то — но в этот раз всё было словно иначе. Олег осторожно начал вбирать чужое достоинство в свой рот, но очередной толчок заставил его поторопиться, из-за чего он закашлялся, одновременно с задушенным стоном, рвущимся наружу. Олег расслабил горло и приспособился, лизнул чувствительную головку, хитро посмотрел снизу вверх. Сергей же зажмурился, чувств было очень много — он уже слабо разбирал где чьи. Забытый им пульт оказался сжат в руке, отчего кнопочка нажалась сама, добавляя всем новых ощущений. Ворон дернулся резче и ускорил движения. Олегу казалось, что он вот-вот сойдёт с ума от плавящего кости жара возбуждения, было слишком странно, слишком много и одновременно с тем недостаточно, словно не хватало самой малости, чтобы получить оргазм. Он задушено стонал, вибрации от этого передавались через член Серёже, пока Птица вбивался в Волкова и бил своими крыльями воздух. Когда крыло оказалось в поле зрения — и досягаемости — Олега, он перевёл всю опору по большей части на одну свою руку, чтобы второй, насколько мог, коснуться чужих перьев. Это стало для и без того перевозбужденного Ворона последней каплей. Хрипло вскрикнув, он кончил глубоко внутри Олега, едва удержавшись от падения и тихо скуля, от чересчур сильных для чувствительной точки вибраций. Сережа, по связи заметивший это, быстро ткнул кнопку выключая игрушку и выкинул пульт. Олег мелко дрожал, громкий вскрик и точный удар выбил почему-то воздух из лёгких. Олег успел последний раз лизнуть головку члена Разумовского прежде, чем сам кончил, услышав чужой стон, словно это стало последней каплей в море удовольствия. Сережа пришел к финалу мигом позже Птицы и Олега и бессильно рухнул на кровать, пытаясь отдышаться. Через пару минут он нашёл в себе силы за нить вытянуть из валяющегося рядом Ворона вибратор. — Охренеть, — выдохнул Волков. Ему на мгновенье показалось, что он слишком сильно и отчётливо чувствовал этих двоих. Тело всё ещё подрагивало от пережитого. Новый опыт… был интересным. Другим. Тоже есть свои плюсы, но непривычно. Он покачал головой, прекращая зацикливаться. — Так, господа счастливые лужицы, вынужден попросить вас подняться. Нам бы простыни сменить. И, — он зевнул. — Спаа-ать. Ворон лишь покосился на испачканное белье и тихо прошипел что-то вроде — «Спалю нафиг!» Сережа согласно кивнул, мол — пали, новых купим! — А ну успокоили ваши порывы дестроя, — цокнул на них Волков. — Кровать сожжёте вместе с простынями, да и даже если нет, спать мы что, чисто на матрасе будем? Глухо вздохнув и переглянувшись, два рыжих лентяя скинули на пол одеяло и сползли на него неаккуратными кучками. Олег хрипло рассмеялся, и прошёл мимо них не совсем твёрдым шагом, чтобы достать новые простыни из шкафа и перестелить постель. Вот как так получилось, что ему, которому пришлось выступить в роли пассива и который должен был сейчас прибывать в разнеженной неге, приходится делать всю эту бытовуху? Он насмешливо фыркнул и охнул, когда резкое движение при застилании простыни, неожиданная, хоть и слабая боль, прострелила район копчика. Этот звук вывел Серёжу из состояния медузы, правда сил подняться он так и не нашёл. Но вот уже через минуту смог подняться и подойти к Олегу, обеспокоенно заглядывая в глаза: — Ты как? Сильно болит? Давай мы мазь принесем! Да, секретом столь быстрого восстановления было то, что они с Птицей снова стали одним целым. Представив, как эту мазь нужно будет использовать, Волков повёл плечами. — Обойдусь. — Волче? — взгляд золотых глаз был чуть строже, но не менее обеспокоенным. — Всё хорошо, — Олег чуть улыбнулся. — Правда. Непривычно только. Давайте-ка по очереди в душ и спать. Ворон немного недоверчиво сощурил золотые глаза, но спорить не стал. Быстро сполоснувшись, они вновь оказались на кровати и Птица тут же материализовался рядом с Разумовским, уже почти привычно прикрывая их обоих крылом и обнимая Серёжу. Олег поудобней устроился на постели, улыбнулся, когда Серёжа откинул свою голову ему на плечо, и тоже приобнял его, рукой касаясь руки Ворона — почти точно также, как в первую совместную ночь, когда Волков сам позвал Птицу к ним со спящим тогда Разумовским в постель. Было до ужаса уютно. Сергей чувствуя тело их обоих, засыпал с лёгкой улыбкой. Ворон же поймал руку Олега и переплел пальцы. Только после этого он провалился в сон. Олег улыбнулся в полусне — слишком легко влипнуть в них обоих — и тоже уснул.