Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

17 — Где ты был?! — спросила Анна. — Могу поклясться, что в объятиях своего любовника — нашего врага. Наслаждался жизнью, пока мы все работали. Ну да, он же у тебя влиятельная персона! А мне, девушке, пришлось работать за тебя. И роботов больше нет в эксплуатации, все вышли из строя. Мои руки стерты в кровь! Барни опустил глаза, ему было так стыдно, что он не мог смотреть Анне в глаза. Барни и Анна чем-то были похожи и многие принимали их за брата и сестру. — Прости меня, — виновато проговорил Барни. — Ты никому не рассказала? — Пока нет, — Анна нарочито подчеркнула слово "пока". — Пока? — переспросил Барни. — Каждый может ошибиться, оступиться — никто из нас не идеален. Главное — научиться исправлять свои ошибки. Ты должен прекратить эту гнусную, порочную, позорящую род людской связь с пришельцем, иначе мне придётся рассказать о ней всем нашим, чтобы они провели с тобой воспитательную работу. — Нет, Анна, ты не сделаешь... — Кто может доверять тебе, пока тыс ним, с нашим врагом, в близких отношениях? Так что тебе раз и навсегда придётся сделать выбор: либо ты порвешь с ним, либо с нами. Третьего не дано, Барни! Выбирай. Если не бросишь его, все узнают о вашей позорной связи. — Анна! Анна ушла быстрыми шагами, оставив Барни мрачнее грозовой тучи. Его съедали угрызения совести и по поводу Анны, и по поводу Мэриона. Анна работала за него, пока он прохлаждался в особняке Монти, предаваясь утехам, окруженный роскошью... Теперь он не простит себе этого никогда. Барни подумал, что действительно самым разумным выходом будет расстаться с Мэрионом. Так будет лучше всем, и пришельцу в том числе. Но он не знал, как сможет смотреть Монти в глаза. Мэрион уже ждал его дома. — Ах, Барни, я так соскучился... Барни мягко отстранил его, избегая взгляда. — Что случилось, почему ты не смотришь мне в глаза? — Мэрион... Нам лучше будет расстаться, — проговорил Барни, потупив взор. Мэрион отпрянул, как ошпаренный: — Что?! Уже, так быстро? Так быстро я тебе надоел? — Анна поставила мне ультиматум. Она расскажет всем, если я этого не сделаю. Анна работала за меня, пока я развлекался в особняке, я так не могу! Глаза Монти сузились, превратились в хрусталлики абсолютно белого прозрачного льда. Случайно подняв взгляд, Барни испугался: такого арктического холода он в них не видел ещё никогда. — Зачем ты лгал мне, что любишь?! Ещё вчера весь день ты мне это повторял, для чего?! А ведь меня предупреждали, что людям нельзя верить, потому что они постоянно лгут. — Мэрион, я не лгал! — Грош цена твоим словам, если ты предал меня на следующий же день! — воскликнул Монти. — Думаешь, я тебе игрушка?! Барни попытался схватить его за руку, но рука Монти превратилась в лед и Барни отпрянул. — Прощай, — ответил Мэрион ледяным тоном, — буду знать теперь, чего стоят слова и обещания людей, — он испарился и голубоватая дымка, оставшаяся после него, излучала холод и мрак. Барни почувствовал, как его сердце упало на пол и разбилось на тысячи кусочков. Он плюхнулся на диван и безудержно зарыдал. Таких рыданий у него не было со времён глубокого детства, когда он разбил себе коленку. Барни чувствовал себя предателем и по отношению к Анне, и по отношению к Монти, которому разбил сердце. Как Мэрион перенесёт этот удар, ведь он так любил его! Пришелец делал для него все и вот — чёрная неблагодарность за добро. Барни зарыдал ещё сильнее, он уже очень жалел, что так опрометчиво оттолкнул Мэриона, не думая о последствиях. В конце концов, он просто мог скрывать эти отношения. Но сказанного не вернешь. Мэрион разочаровался в нем и, возможно, больше не вернётся. Но в глубине души Барни верил, что плутонец вернётся через пару дней, не сможет без него. Но он не возвращался... Барни охватил ужас, что он безвозвратно потерял Мэриона, душа и тело по которому томились в адской пытке. Все их ночи крутились в голове, проносились перед глазами хороводом. Барни уронил голову на руки и снова зарыдал. Он думал, что скоро выплачет все глаза, которые раскраснелись. Его охватила тоска и пустота. Жить не хотелось. Со страхом и надеждой он приник к экранчику. — Мэрион, слышишь меня? — прошептал Барни. — Прости... Приходи, нам надо поговорить... На экране мрак и тишина. Барни пошёл в ванную, чтобы умыться и привести себя в чувство. Когда он вышел из ванной, увидел, что пришелец ожидает его в комнате и испугался. Мэрион был совсем другой: чужой, холодный. Он сидел, скрестив руки на груди, глаза излучали вечную мерзлоту Плутона. — Что ты хотел? — холодно спросил пришелец. — Говори быстрее, у меня куча дел. Барни разочарованно вздохнул: — Ты, наверное, меня возненавидел, может, разлюбил... Но, пожалуйста, прости... Разрываясь между долгом и чувствами к тебе, я сделал опрометчивое решение, не подумав. И очень пожалел об этом, ведь я действительно люблю тебя... Мэрион безразлично пожал плечами: — Если это все, то я пойду. Тогда Барни схватил здоровый кухонный нож, намереваясь вонзить его себе в предплечье, туда, где находился чип. В мгновение ока руки его скрутил Мэрион, нож выпал. Они стояли так близко друг к другу... По лицу Барни катились слёзы. Мэрион наклонился и слизал одну из них. — Какой ты соленый, — проговорил он, отпуская руки Барни, которые хорошенько покраснели. Монти ласково вытер очередную, катящуюся по лицу, слезу, остальные принялся осушать поцелуями. — Ты прощаешь меня? — сквозь слёзы проговорил Барни. — Как ты мог бросить меня из-за одного только слова взбалмошной девчонки! Я бы не оставил тебя, даже, если бы мне бросил вызов целый мир! — гневно воскликнул плутонец. — Я не великий Мэрион Монти, который может противостоять мирам, — проговорил Барни, — я молодой парень, работающий в корпорации, у меня нет ни силы, ни власти, чтобы защитить своих друзей или тебя. Я подумал, что так будет лучше для всех... — Это не оправдание, — сказал Монти, но уже не так злобно. — Если бы я не наблюдал, как ты каждую ночь рыдаешь из-за этого, никогда бы тебя не простил! — Ты все это видел? — устыдился Барни. — Не сомневайся, от моего ока не укроется ничего. — Как мне искупить свою вину? — прошептал Барни. Мэрион погладил его по щеке. — В постели ты её искупишь, — прошептал он и его губы нашли губы Барни. Мэрион снова был тёплый и нежный, такой, как раньше. Холодная завеса льда растаяла, уступив место пламени огня. Мэрион схватил его на руки и отнес на кровать, швырнув, как манекен, он уже практически обнажился. Барни не спускал с него глаз, глаза парня все ещё были красными от слез. Мэрион ласково потрепал его по щеке и прижал к своей обнаженной груди. — Барни, я все понимаю, я простил тебя... — прошептал он. Его голубой локон щекотал щеку Барни. Барни с радостью обхватил его за шею и поцеловал в губы. — Теперь я ещё больше понял, что ты значишь для меня, когда ты ушёл, мне не хотелось жить, — тихо сказал Барни. Мэрион сжал его ещё крепче: — Если ты позволишь, я никогда не уйду... Барни нашёл его руку. Тонкую, изящную руку аристократа и прижался к ней губами. Мэрион посмотрел на его мозолистые потрескавшиеся руки любимого и душу его пронзила острая боль. Он не знал, как это все разрешить. — Ты действительно простил меня? — спросил Барни, заглядывая ему в глаза своими огромными заплаканными глазами. Сердце Мэриона снова дрогнуло: — Конечно, дорогой мой, я не сержусь. — Спасибо, — пробормотал Барни, прижавшись к нему. Мэрион ласково перебирал его волосы, укачивая на руках. Барни начал засыпать. Он вцепился в руку Мэриона мёртвой хваткой, боясь, что тот снова уйдёт. Монти знал, что после всех стрессов Барни лучше всего будет хорошо выспаться и продолжал его укачивать. Парень заснул у него на руках с улыбкой облегчения. Мэрион прижал его к своему обнаженному торсу, сердце бешенно колотилось. Разлука в несколько дней показалась вечностью. Но что можно взять с глупого запуганного мальчишки? Разумом Мэрион это все понимал, потому больше не злился. Барни уже наказан терзаниями за свою глупость, а то, как он из-за этого рыдал и убивался, Мэриону даже польстило. Пришелец водил пальцем по лицу спящего Барни, изучая миловидный профиль. Прямой нос, нежные губы; в нижней губе красовалось колечко. Темно-русая челка полностью закрывала правый глаз. Мэрион заботливо убрал ее, любуясь невинными, прекрасными чертами. Он вздохнул. Что будет дальше? Его страшило будущее и их противоречивый союз, который никто здесь не допустит. Когда Барни проснулся, понял, что спал на руках Мэриона. Голова плутонца покоилась на подушке, рядом с Барни, так близко, что его щека касалась лица парня. Барни облегчённой вздохнул: значит это не сон. Парень нежно погладил плутонца по щеке и прикоснулся к губам. Мэрион схватил его и притянул сверху к себе. — Скажи, что простил меня, — потребовал Барни, — и не злишься. И что между нами все будет, как до этого... — Да не злюсь! Сколько же раз мне это ещё повторять, глупый мальчишка, — и Мэрион начал целовать его в губы так чувственно, что Барни постанывал. Они подумали, что неплохо было бы заняться тем, чем не удалось вчера ночью. Мэрион стянул с него футболку и начал опускаться языком все ниже и ниже. — Как я истосковался по тебе, — шептал он. Мэрион раздвинул ноги Барни и, приподняв их, вошёл, но очень осторожно, как всегда, не торопясь, чтобы не причинить боль. Барни обхватил его руками и закрыл глаза, ему казалось, что он растворяется в другом, неизведанном мире. — Мэрион, любимый, — шептал он и Мэрион проникал в него все глубже, не останавливаясь, пока они оба не закричали. Мэрион сжал Барни в жарких объятиях, накрыв своей голубовласой шевелюрой. Глаза его снова переливались яркими, синими, как драгоценные камни, глазами. Барни невольно залюбовался зрелищем. — Теперь я абсолютно счастлив, Мэрион, — прошептал Барни, — но мне надо собираться на работу, увы. — Мы продолжим вечером, — усмехнулся Монти, — мне также надо собираться на работу. Люблю тебя. Барни закрылся лицом в его волосах, вдыхая неземной аромат. Как же не хотелось его отпускать... Но выбора не было.