Глава вторая

      Микото всегда знала, за кого и когда выйдет замуж. Ей, как в Средневековье, показали портрет Фугаку и сообщили, что вот это - лучший вариант. К слову, тогда ей не было и двенадцати лет.       В пятнадцать она впервые встретилась с молодым Учихой - он был старше ее на какой-то год, а выглядел и держался так, будто ему все двадцать. Судьба Микото сложилась удачно - она по уши влюбилась в предполагаемого жениха, и даже получила взаимность. Едва ей исполнилось восемнадцать, родители передали ее в клан Учиха, как пару будущего главы.       Она стала невестой, потом женой, и, в довершение, матерью, и получила все, о чем могла мечтать в юности, даже чуть-чуть больше. Первые примерно лет пять совместной жизни Фугаку буквально носил ее на руках и сдувал любую пылинку, особенно после рождения сына. Потом жизнь молодой пары затопила рутина, но и тогда Микото не могла сказать, что супруг к ней как-то охладел - у них просто стало чуть меньше времени на себя из-за детей.       Она могла не думать ни о каких своих проблемах, ведь если они и возникали, Фугаку их незамедлительно решал. Она могла позволить себе не работать и спокойно заниматься сыновьями дни напролет. У нее была потрясающая подруга и огромный клан за спиной, в котором находились люди на все случаи жизни, которые были готовы помочь. Микото была полностью довольна своей жизнью и ее не смущали даже старомодные во многом порядки Учих - такова была цена успеха великого клана.       Когда старший сын объявил о своем выборе, она, как и сам Итачи, уже знала, что скандала не избежать. Фугаку тоже это отлично понимал. Счастье Микото омрачилось отдалением сына.       Пусть с ней все также оставался Саске, Итачи она теперь не могла даже упоминать. Разумеется она безумно скучала. И корила себя за все произошедшее. Но Итачи сам пресек все попытки вернуть его или переубедить Фугаку, когда они впервые после того скандала говорили по телефону.       Сын не много рассказывал о себе, в основном расспрашивал о ней или о Саске. К своему стыду, за полтора прошедших года она так и не смогла узнать имя его супруга - Итачи упорно не хотел втягивать ее в проблемы еще глубже, и говорил примерно то же самое, что и Фугаку: "Живи спокойно и не думай об этом, все было и будет в порядке, мама".       И что Микото еще оставалось делать? Она вздыхала и жила спокойно. Единственное, что она знала - Итачи все еще в Японии, и он точно не несчастен.       В клане на нее в первое время косились с неодобрением - воспитала не как подобает, получай. Но потом все улеглось. Итачи никак не напоминал о себе, его будто не стало. Через год об этом перестали даже говорить, не шептались в спину, не обсуждали.       Только все больше задумчивый Саске, которого раньше было довольно легко расшевелить, напоминал, что чье-то место в их семье действительно опустело. Микото тоже грустила, но старалась не подавать вида и поддерживать младшего сына. Как могла.       В этом серьезно помогал и Обито, ее брат, появляющийся в их доме в последнее время все чаще. Фугаку не акцентировал внимание на этих визитах, но Микото знала, что он не мог не понимать, о чем они на самом деле шепчутся на кухне. Иногда Обито просто приезжал поболтать с ней самой или с Саске, иногда приносил для нее маленькие новости, но тоже не говорил ничего существенного.       Почему-то все вокруг не хотели втягивать ее в проблемы, не спрашивая ее мнения. И любые попытки узнать чуть больше об Итачи старательно пресекались со всех возможных сторон. А она, может, хотела бы втянуться в эти вот проблемы, которые касались ее сына! Если таковые были, конечно.       Кушина, глядя на ее метания, явно глотала что-то колкое, иногда только вздыхая по неуверенности подруги. Микото была уверена, Узумаки есть что ей высказать, но та проявляет чудеса сдержанности, не желая обидеть своими словами.       Саске все больше времени проводил в компании Наруто, все чаще отпрашивался погулять или переночевать у Намиказе, но оставался в каком-то своем сером мире, не желая вылезать на свет.       Только в последние пару месяцев Микото стала замечать, что он, наконец, взбодрился. и обрадовалась - хотя бы с младшим все теперь в порядке.       ***       Все прояснилось буквально в один вечер - Саске снова отправился в гости к Наруто на выходные, Фугаку улетел куда-то в Кобо по работе, и Микото никого не ждала, решив посвятить пару часов только себе и постараться ни о чем не думать.       Но едва она, замотав мокрые волосы полотенцем, присела с книгой и чашкой чая на кухне, в дверь позвонили.       Стоящий на пороге встрепанный альфа в темной маске вскинул вверх раскрытую ладонь и коротко произнес:       - Йо, Микото-сан. Не помешал?       - Какаши-сан? - не сдержалась Микото, недоуменно разглядывая позднего гостя. Друг ее брата и учитель младшего сына появлялся в их доме от силы дважды, а в последний раз она видела его больше года назад, он был свидетелем на свадьбе Обито и Конан.       - Я могу войти? - вежливо поинтересовался Какаши, прищуриваясь, очевидно, в улыбке и указывая ладонью за спину женщины. Та, спохватившись, посторонилась, пропуская его в коридор, и закрыла входную дверь.       - Что-то случилось, Какаши-сан? Саске что-то натворил в школе?       - Нет-нет, что вы! - тут же снова вскинул руки вверх альфа. - Понимаете, я бы позвонил, но ждал, когда ваш муж уедет.       - Так что-то с Саске? - обеспокоенно переспросила Микото, совершенно переставая что-либо понимать. Какаши снова улыбнулся ей, все не отходя от двери, как будто за любую следующую фразу его могли выгнать из дома.       - С Саске все в порядке, Микото-сан. На этот раз я беспокою вас не из-за вашего младшего сына. А из-за старшего.       ***       Микото все продолжала неверяще рассматривать мужчину, сидящего напротив. Они молчали уже добрых минут двадцать - Какаши вертел в руках кружку, а Микото не сводила с него глаз. Он его муж! Муж! Муж Итачи! Он!       - Очень вкусный чай, Микото-сан, - тихо-тихо заметил альфа, разрывая повисшую паузу и отставляя пустую посуду в сторону. - Если мне лучше уйти, скажите.       - Нет! - вскрикнула Микото, подскакивая. - Нет, не уходите! Стойте.       - Я пришел сюда только чтобы все объяснить вам и предложить встретиться с вашим сыном. Уверяю вас, он в полном порядке, но если вы хотите его увидеть...       - Хочу!       Какаши, казалось, чуть расслабился, его плечи расправились, на лицо снова вползла улыбка.       - Ваш муж ведь будет в командировке еще несколько дней, правильно? Сегодня уже слишком поздно, но я могу заехать за вами завтра. Или подобрать вас, где вам будет удобно.       - Какаши-сан, я... Спасибо вам, - Микото обхватила широкую ладонь в перчатке своими изящными пальцами и заглянула в пыльные глаза. - Спасибо огромное.       Какаши вскоре ушел, сославшись на действительно позднее время, и пообещал ждать Микото завтра днем у школы Саске, предупредив, что он имеет склонность опаздывать по разным причинам вроде пробок и внезапных поломок машины, и приходить заранее не стоит.       Микото, в лучших традициях женского менталитета, появилась на месте на пятнадцать минут позже, но ей все равно пришлось ждать еще столько же, прежде чем Какаши притормозил рядом с ней и виновато прищурился в приоткрытое окно:       - Ма-а, Микото-сан, я прошу прощения, долго стоите?       - Все в порядке... - Микото опустилась на мягкое пассажирское сиденье, и тут же вздрогнула, когда в опущенную на колено руку ткнулось что-то мокрое и холодное.       - Уухей, не приставай! - шикнул Какаши, и Микото успела заметить только перевязанную длинную морду, которая скрылась на заднем сидении.       - У вас собака? - изумленно вскинула брови женщина, поворачиваясь, чтобы рассмотреть длинную бело-коричневую борзую, развалившуюся на пледе сзади. - Честно говоря, не думала, что Итачи... Ну, что сможет жить с животным. Он всегда был помешан на аккуратности. Единственными питомцами, которые ему нравились, были...       - ...кактусы, - закончил альфа, подтверждая это, несомненно, страшное слово кивком.       - Да, кактусы, - кивнула женщина. - А здесь - собака... Честно сказать, я удивлена. И вы возите его с собой?       - Нет, не постоянно, конечно, парень приболел, пришлось утром везти его в ветеринарку.       - Так вот что вы имели ввиду, когда говорили, что у вас всегда находятся причины для опозданий? - улыбнулась Микото. Собака с любопытством смотрела на нового человека одним целым глазом, явно с трудом справляясь с желанием обнюхать гостя, но не решаясь нарушить приказ.       - Да, именно. В этом мы с Обито похожи. Сегодня, когда гуляли, он влез в какие-то кусты и располосовал себе всю щеку о консервную банку. Хорошо остальные не заметили, иначе у меня было бы несколько "раненых" зверей.       Что-то в этом предложении напрягло Микото, она повернулась к Какаши и аккуратно уточнила:       - Так у вас он не один?       Какаши улыбнулся, не отрываясь от дороги, и спокойно сообщил:       - Семеро взрослых и один щенок.       Микото выпала из реальности.       ***        Они, на удивление, проехали от дома четы Учиха всего пару районов, путь занял уж точно не больше получаса, с учетом того, что они успели еще и потолкаться в пробках пару минут.       Какаши открыл дверь сначала для Микото, потом для борзой, которая явно чувствовала себя хозяйкой положения и без этого, оставил машину на скрытой деревьями стоянке и провел омегу к опрятному относительно новому подъезду.       В квартире Микото ждало новое потрясение - восемь гиперактивных собак на клочке паркета метр на два и там же два взрослых человека, которым предстояло в этой движущейся массе разуться. Женщине пришлось опираться на плечо терпеливо шугающего животных Какаши, чтобы выполнить эту нехитрую миссию, но в процессе ей-таки лизнули руку раз десять.       - Ванная налево от кухни, крайняя к стене дверь, - сообщил Какаши, указывая в нужном направлении рукой и скрываясь в ближайшей комнате.       Микото вымыла руки и вернулась на кухню, осторожно присев на один из стульев.       В интерьере чувствовались знакомые руки - каждая мелочь неуловимо говорило о том, что вот эту вазочку поставил сюда Итачи, или вот эту чашку точно выбирал он. Оформленная в тепло-коричневых тонах буквально кричала, что омега в этом доме - ее сын.       На подоконнике стояли несколько нелепые чуть косоватые глиняные фигурки, окружающие огромное количество фоторамок. Микото пересела чуть поближе и вгляделась в новые и не очень карточки.       Сбоку стояло их семейное фото с десятого дня рождения Саске, рядом - Итачи с растрепанным хвостом обхватывал торс Какаши ногами и обнимал за шею. Правее стояло большое фото, которое Микото видела на камине у Обито - двадцать человек в глухой черной форме на сером фоне, отличающиеся только лицами и цветом волос. Итачи играет с пестрым щенком на траве где-то в парке, а рядом Какаши, кажется, спит. Итачи обнимает пятилетнего Саске. Какаши ставит рожки довольно худому жилистому парню с рыбьими глазами, который ниже его самого едва не на полголовы. Какаши держит Итачи на руках. Какаши, Обито, Конан, хмурый мужчина с красными волосами и смеющийся блондин сидят на полу в гостиной, похоже, в этой квартире, в окружении каких-то листов бумаги. Итачи сидит в ногах синеволосого мужчины с гитарой. Итачи стоит на маленькой сцене перед микрофоном. Итачи играет в карты с Конан. Конан в свадебном платье, почему-то очень коротком, пытается задушить Обито фатой. Какаши обнимает Наруто и Саске. Наруто растягивает щеки Саске в улыбку. Итачи целует Какаши. Какаши снимает Итачи с ветки дерева. Итачи сидит на траве, облепленный собаками. Тот самый смеющийся блондин разрисовывает чем-то лицо Итачи. Итачи задувает свечи на торте размером с полстола. Торт у Какаши в волосах. Какаши и Итачи почти целиком в торте. Борзая и унылый, уставший от жизни мопс в кукольных платьишках. Итачи, Какаши, Какаши и Итачи, Итачи с собаками, собаки без Итачи, собаки вместе с Итачи и Какаши, Итачи в толпе каких-то людей, Какаши, Итачи, Итачи, Итачи, снова собаки...       Какаши вошел на кухню, когда Микото держала в руках фото, на котором Итачи и блондинчик с очень недовольными лицами сидят в кошачьих ушках. В крае зеркала за их спиной отражался хохочущий парень с бело-розовыми волосами в одних трусах, снимающий их на телефон.       - Итачи вернется примерно через час, - улыбнулся Какаши, аккуратно отпихивая ногой со своего пути хмурого мопса. - Могу предложить хороший кофе и тортик. Есть саке, если кофе будет недостаточно крепким.       Кофе действительно был хорошим, и Микото, закусывая теплый, разбавленный молоком напиток малиновым тортом и поглаживая уложившего перевязанную голову ей на колени Уухея, расспрашивала Какаши обо всем, что приходило ей на ум.       Мужчина был приятен в общении, но явно сам больше любил слушать, чем говорить, поэтому омега старалась чаще задавать вопросы.       Оказалось, учителем альфа пошел работать больше от скуки, чем от необходимости в деньгах - со старой службой он все еще поддерживал связь, иногда мотаясь в командировки и набивая стаж, к тому же к своим молодым годам он имел неплохую пенсию, как не единожды участвующий в боевых действиях.       Когда Микото ткнула пальцем в фотографию с Итачи на сцене, Какаши тот час же прищурился в улыбке. Следующие двадцать минут госпожа Учиха имела удовольствие слушать рассказ о нынешнем ближайшем круге общения ее сына и о его роде занятий. Не сказать, что она не была удивлена - то, что кто-то смог уговорить Итачи попробовать выступить на публике, пусть даже пока все их выступления ограничивались ночными клубами и кафешками, было удивительно. С другой стороны, когда сама Микото была в его возрасте, она мечтала о путешествиях на мотоцикле, так что понять молодежь уж точно могла. Хотя сейчас, в тридцать девять, она, услышав о группе, первым делом подумала о смерти от передоза, а не о юношеских увлечениях. У Итачи был хороший голос, это она знала точно, но и это было не так важно. Важным Микото считала то, что у ее сына появились друзья.       Пусть и немного придурковатые, как сказал Какаши.       За эти полтора года сын с супругом успели расписаться, сыграть свадьбу, скататься в Хоккайдо на "медовую" неделю, на подаренные деньги сделать ремонт, отметить свадьбы Обито и хороших друзей Какаши, Асумы и Куренай, при этом Итачи успешно учился на филфаке и пел, а альфа работал (заметка: мы-то знаем, как он на самом деле работал...) учителем и иногда катался в командировки на другой конец страны.       - Мои собаки? О нет, я не такой уж любитель животных, - смущенно почесывал затылок Какаши. - Когда я закончил с действующими войсками, мне приходилось долгое время работать с собаками по службе, да и сейчас часто приходится. У нас был собственный питомник, где разводили подходящий собак, а тех щенков, которых выбраковывали, раздавали служащим и штатским работникам. Но, к примеру, Бисуке около двух лет работал в аэропорту, искал наркотики, оружие, ну вы знаете. Сильно повредил нос на эскалаторе и ушел в отставку, вот мне и предложили взять его к себе. Квартира большая, есть даже лишняя комната, и с размещением проблем нет, но вот гулять с ними... Они ведь ищейки, пусть и не подошли для службы, постоянно что-то откапывают и пристают к другим собакам. Наверное, когда мы выходим гулять, собачники из нашего двора начинают заикаться. Иногда я забираю щенков и отдаю кому-то из знакомых. Моя бывшая сослуживица, Цуме, сейчас занимается разведением собак разных пород, и для вязки метисов ей подходят даже полупородистые, вот мы все и отдаем ей любую лающую живность. Пару раз я отдавал щенков Кушине-сан, вы наверняка видели их Кураму.       Кураму, Микото, разумеется, видела. Правда, уже не помнила, который это Курама по счету, потому что когда кошатница-Кушина все же соглашалась на уговоры и брала щеночка, его непременно называли именно так. Кажется, этот был девятым. Или нет. Первый Курама, кажется, еще застал помолвку Намиказе-Узумаки.       - Шерсти, наверное, от них очень много, - задумчиво пробормотала омега, почесывая Уухея за здоровым ухом.       - Итачи убирается через день, - развел руками Какаши. - Мы специально не стелим ковры.       - Голый пол гораздо легче держать чистым, - покивала Микото и собиралась было спросить что-то еще...       В замке шумно провернулся ключ.