in the name of love

25 декабря. Наша годовщина. Непонятно как, но уже прошел год. С каждым годом моя любовь к Симону становится все сильнее. Наш день начался просто. Мы вместе пошли в наш любимый ресторан. Его мы когда-то нашли вместе. Это место было обустроено интимно, создавая романтическую атмосферу. Это (и еда) заставляло нас возвращаться сюда каждый месяц. Меню было интересным. Это был микс со всего мира, от китайских до итальянских и мексиканских блюд. Лично я предпочитаю их мексиканскую еду, которую мы оба заказали сегодня. После этого мы посетили кафе-мороженое (да, я знаю, что сейчас зима, но мы хотели мороженого). Симон выбрал шоколад и клубнику, а я вкус печенья и ванили. Мы некоторое время шутили, но перестали, когда пришли девушки. Они начали снимать нас и, вероятно, опубликуют это сегодня. Это был сигнал для нас вернуться домой и спрятаться от мира. Симон и я, как замечательные пекари, решили испечь кексы. Удивительно, но мы были не так хороши, как ожидали. В итоге Линда спасла кексы (и кухню). Как будто практически сжечь кухню было недостаточно для сегодняшнего дня, поэтому всю ночь мы смотрели все части «Улицы Страха». Я думаю, что мы оба фанатели по главной паре. Теперь мы оказались на улице на нашем месте. Симон показал мне его несколько месяцев назад, и всякий раз, когда мы хотели побыть наедине, мы приходили именно сюда. Симон однажды сказал мне, что часто ходил на это место в детстве. Когда он ругался со своим отцом, он сбегал сюда. «Хороший побег от реальности», как он это называл. Здесь мы могли быть просто двумя влюбленными подростками. Не наследным принцем и его парнем. Мы сидели вместе, закутавшись в одеяло, которое защищало нас от холода, наша единственная компания — миллионы звезд, смотрящих на нас сверху вниз. Они были действительно красивы. — Как ты думаешь, ты бы изменил что-нибудь, если бы мог? — спросил Симон. Я нахмурился. — Например, чтобы мы не целовались в тот день, если бы ты знал, через какую боль тебе придется пройти? Теперь он смотрел на меня, лунный свет освещал его лицо. — Но если бы мы не поцеловались, я бы сейчас не держал тебя за руку. — я поцеловал его в лоб. — В конце концов это того стоило, не так ли? Он подарил мне ту очаровательную улыбку, в которую я влюбился. Улыбка, которую я хотел бы видеть каждый уходящий и приходящий день. — А что насчет тебя? — спросил я. — Если бы у тебя была возможность жить без людей, следящих за каждым твоим шагом. Ты бы согласился? — Нет, если это означает, что мне придется жить без тебя. Все того стоит, пока ты здесь, — сказал он без колебаний. Это напомнило мне о подарке. Я вынул коробку из кармана и отдал ему. — Что это? — спросил Симон, изучая упаковку любопытными глазами. Я передал ему. — Просто кое-что. На мгновение Симон просто восхитился коробкой, а именно моими навыками упаковки. Затем он осторожно развернул обертку, обнажив подвеску. — Это Spotify штрих-код песни «in the name of love». Песни, которая заставляет меня думать о нас, — объяснил я. Он повернул подвеску. На задней части было выгравировано слово «Вильмон». Это название пейринга, который придумали для нас наши «фанаты». Он усмехнулся, увидев это. — Спасибо. — все, что он сказал, надевая подвеску. Симон поцеловал меня, прежде чем прижаться ко мне, глядя на звезды. Наши тела создавали знакомое тепло, которое я так любил. Я знаю, что нас ждут трудные времена, но все в порядке, пока мы вместе.

———

Я не думаю, что когда-либо так нервничал, как сейчас. Прошло шесть лет с тех пор, как мы закончили школу Хиллерска. С тех пор Вильгельм учился в Упсальском университете, изучая историю, социологию, политологию, налоговое право и экономику. В пяти часах езды я учился в Академии музыки и драмы Гетеборгского университета, следуя своей страсти с их курсами индивидуального исполнения. Мы созванивались каждый день, разговаривали часами. По выходным мы встречались в Бьерстаде, что было для нас обоих трехчасовой поездкой. Как бы сильно я не любил обнимать его по выходным, мне хотелось делать это каждый день. Вот почему совместная жизнь казалась сбывшейся мечтой. Я мог обнимать его столько, сколько хотел (нужно было). Мы жили во дворце Хага, прямо за Стокгольмом. Мы с Вилле хотели жить в простой квартире, но Кристина убедила нас жить здесь. По ее словам, это больше подходит наследному принцу. В ходе наших отношений она все больше поддерживала нас. Едва мы закончили Хиллерска, как она заговорила о замужестве. Наш роман был отличным пиаром. Публике нравился молодой гей-роман, который объединял разные классы (статусы в обществе). Эту историю нужно было сохранить любой ценой. Даже если бы мы захотели расстаться, она не позволила бы нам. Поэтому, когда я рассказал ей о своих планах сделать предложение, она была вне себя от радости. Конечно, ей хотелось, чтобы все было идеально. Это должна была быть «хорошая история». К счастью, мне удалось убедить ее оставить планирование на меня. «Так было бы более искренне» — таковы были мои точные слова. В итоге я удивил Вильгельма поездкой. В детстве он ездил в Хорватию. Одну неделю в год он должен был быть обычным ребенком, а не принцем. Он и Эрик вместе проводили там время. Мы остановились в бутик-отеле Noemia на неделю. На четвертый день, то есть уже сегодня, я пригласил его на свидание на пляже. Я нашел прекрасный тайный «бриллиант», идеальное место для частного романтического пикника. Я никогда раньше не вкладывал столько труда в свидание. Место было украшено лепестками роз и освещено свечами. Я привез все любимые блюда Вильгельма, а также разнообразную выпечку, фрукты и шампанское. Через пять минут прибудут Малин с Вильгельмом. Пять минут до того, как моя жизнь изменится. Пять минут, чтобы не сойти с ума от мыслей о предложении любви всей моей жизни. Я чувствовал коробку с обручальным кольцом в кармане. Это было напоминание о согласии на то, что произойдет сегодня. Это было кольцо Tiffany T Wide Pavé Diamond Ring из 18-каратного золота с гравировкой дня, когда мы первый раз поцеловались. Это было чудо, что я смог купить это кольцо так, чтобы никто этого не заметил. Я не хотел, чтобы сюрприз был испорчен. СМИ уже предполагали, что во время поездки будет предложение. Пять минут прошли незаметно, и я увидел Вильгельма и Малин, идущих ко мне. У Вилле была повязка на глазах. Я попросил Малин об этом. Глядя на него, я почувствовал тех бабочек, которых я чувствовал, когда мы только познакомились. Он был прекрасен, как всегда, даже с завязанными глазами. Это был человек, с которым я хочу провести остаток своей жизни. Он тот, с кем я хочу просыпаться рядом. Тот, с кем я хочу разделить семью. Жить с ним до конца своих дней. Он человек, который делает меня счастливее, чем кто-либо. Понимает меня лучше, чем кто-либо. Вилле — любовь всей моей жизни.