Я думал, что никогда никого не полюблю...

Я был весёлым общительным ребёнком. Любил играть, улыбаться… Любил родителей… И любил брата. Он никогда мне не помогал, каждый раз говорил «Прости меня, Саске» и оставлял на лбу след от щелбана. Восхищение… Я им восхищался. В один момент он разрушил всё. Восхищение и любовь к нему стали гноем, сидящим во мне. Сейчас это зависть и ненависть, гнев и желание мстить. Зависть его силе. Мне нужно стать сильнее его любой ценой. Да, я нечасто вспоминал своё детство. Эти воспоминания были настолько счастливыми… Я боялся в один момент утонуть в них, потеряться. Боялся, что больше не найду в себе сил вернуться в реальность. Мама, папа… Я был счастливым ребёнком. Утро выдалось необычным. Очень необычным. Я ощущал в груди какое-то давление…а ещё она пылала внутри, будто по венам проходят всё новые и новые потоки лавы. Я замер, приложив ладонь к груди. Меня будто ударило током. Со мной происходят какие-то перемены… Так ощущаются эти ваши положительные эмоции? Не так уж это и приятно. Мне казалось, что вечером, решив пойти к Сакуре, я не только сделал что-то очень важное и переменившее всё, но ещё и зажёг огонь…то ли в сердце, то ли… Это огонь любви. И он настолько ярок, что языки пламени долетают до меня и утром, сквозь одинокую холодную ночь. Но это уже другое одиночество. И другой холод. Сакура… Глаза невозможно было держать открытыми дольше 3 секунд. Солнечные пули пробивали их, отражаясь от озера. Мы оба пришли раньше, чем договорились. Я долго держал её в объятьях, то сжимая крепко-крепко, то ослабляя хватку. Я больше не хотел её отпускать. Лава внутри меня закипала. Она посмотрела в мои глаза, уткнувшись подбородком в плечо. —Я слышал, что светлые глаза более восприимчивы к солнцу. Иди сюда, —я создал ей барьер от солнца своим телом. Как я рад, что могу быть рядом. Мой цветок, который я защищу от всего на свете. Моя Сакура. Ночью мы снова пришли к озеру. Вы думали, ниндзя не смотрят на звезды? —Ты знаешь какие-нибудь созвездия? —Нет, я смотрю на них по отдельности. Это интересно, у каждой звезды своя яркость, свой цвет. —Саске, я хочу поцеловать тебя. Я повернул голову и встретился с ней взглядом. Она была такой серьёзной. Было в этом какое-то очарование. Её особенность. Девчонки так радуются, когда влюбляются. А в её глазах я отчетливо видел «я умру за тебя, я отдам за тебя свою жизнь». Она из тех, кто никогда не говорил слов о любви просто так. За это я её и любил. Я чувствовал, что кто-то сильно обо мне переживает. И это сказалось на мне лучшим образом. Она давала мне тот фундамент, то ощущение, когда твёрдо стоишь на ногах. Я нежно обхватил её щёки руками и накрыл губы своими губами. В голове что-то щёлкнуло. Горячий, полный любви поцелуй длился долго. Страсть всё нарастала и нарастала. Я подхватил её одной рукой за талию, а второй за ногу. Она повисла на мне, обхватив ногами торс. Я гладил её спину. Прикосновения обжигали. Я положил её на кровать и накрыл своим телом сверху. Минутное затишье перед новой волной. Медленный поцелуй. Я провел дорожку из поцелуев по её шее и остановился у губ. Наши взгляды сцепились мёртвой хваткой. В тот момент я понял, что нет ничего сильнее истинной любви и страсти. Сквозь приоткрытые губы мы повторяли одно и то же. —Как же сильно я тебя люблю —Саске, будь рядом всегда Вторая волна накрыла нас. Сопротивляться было бессмысленно. Я сорвал с неё рубашку и изучил руками верхнюю часть её тела. Тонкие плечи, ключицы, не стоящие на месте ни секунды от учащенного дыхания. Я провел по ним пальцами, едва касаясь, будто трогал произведение искусства. Под влажной горячей кожей отчётливо ощущались рёбра. Я осыпал её грудь поцелуями. Она выгнулась. —Саске… Ах Дыхание сбилось в который раз.