Ответы Луче Джиглио Неро

Луче усталым взмахом руки скидывает надоевшую шляпу на пол. Он не особо грязный, но и идеально вылизанным его тоже не назвать. «Какая разница?» – Думает женщина. – «Кому до этого вообще есть дело?…» Этот относительно небольшой домик был подан остальным, как подарок Шахматноголового. Луче потратила на его постройку столько денег, усилий, и нервов, что терпеть ещё и взгляды вроде как Хранителей – уже перебор. Искать в усмешках восхищение, чтобы затем надавить и выжать эмоции по максимуму, отслеживать вспышки подозрения и недоверчивости… Луче кажется, что она попала в детский сад. Или в особый детский лагерь для детей мафиози, где демонстративно и наглядно через определённые ситуации должны пояснять, что никому верить, в сущности, нельзя. Гораздо проще было отдать это её решение, принятое изначально «во благо установления связей», на откуп Кавахиры. Сместить фокус подозрения с неё самой, сделать вид, что они все – в одной лодке. Ну, и избежать излишка подозрительных взглядов. Луче считает себя объективно неглупой женщиной, но, почему-то, осознание идиотизма ситуации пришло к ней на этапе ремонта. Она вовсе не допустила мысли, что этот её шаг может быть истолкован неправильно. В далёком, но осязаемом для неё самой будущем, она сидела со своими товарищами на удобном диване и корила их печеньем собственного приготовления. С готовкой Джиглио Неро смирилась и приучила себя класть в еду соль вместо сахара в особенно плохие дни. Всё же, отравить в порыве эмоций собственную семью виделось плохой идеей в перспективе. Но с диваном? Нет, Луче не смогла забыть этот отвратительный зелёный цвет, сколь бы ни старалась. Кавахире, очевидно, было плевать где и как живут Аркобалено, лишь бы вместе. Луче прикинула дизайн комнат и вдохновилась на постройку небольшого домика с расчётом на восьмерых человек. На первом же собрании – должным быть знакомством, однако, де факто, за редким исключением как минимум заочно друг с другом все были знакомы – Луче была спокойна. Спустя сутки видения, одно краше другого, едва не заставили её съесть собственную шляпу. Ей на самом деле стоило догадаться, что семеро людей с повышенной по долгу службы тревожностью и обязательным довеском в виде какой-нибудь травмы детства не отнесутся к идее совместного проживания с опасными незнакомцами положительно. Что ж, по крайней мере, Луче не придётся терпеть тот отвратительный зелёный диван из видений детства. Так, будущие Хранители пустышек не спрашивали, откуда взялся дом, подумав, видимо, что это является частью какого-то плана Шахматноголового. Луче было странно на собственном опыте ощутить, сколь слабыми и безобидными считаются беременные женщины. Вздохнув, Джиглио Неро заставила себя вынырнуть из воспоминаний о прошлом. Меж двумя гранями времени было сложно обнаружить себя в так называемом настоящем, но она по крайней мере старалась не впадать во фрустрацию слишком часто. Живот заболел с удвоенной силой, и женщина пожалела, что не может принять ни успокоительного, ни обезболивающего, чтобы унять боль. Невыносимая тошнота и тяжесть вкупе с болью в коленях заставили достать заготовленный для таких случаев таз из под кровати. Мыть его с раздутым животом было в сущей мере издевательством, но всяко лучше, чем, склонившись над унитазом, случайно задуматься о великом и проторчать так несколько часов. Когда остатки позднего завтрака покинули организм, всё, чего Луче хотелось – тишины, покоя и забытия. Грубо выражаясь, ей хотелось отоспаться. Просто лечь пластом на мягкий матрас пузом кверху, и просопеть до чьих-нибудь похорон. Желательно, конечно, до похорон кого-нибудь из врагов семьи или излишне назойливых партнёров, но Луче не привередлива, ей сейчас вполне хватит и этого. Ребёнок внутри толкнулся, и женщина схватилась за живот. Недавно она ходила со Скаллом на премьеру какого-то фильма, где сознание людей захватывала неизвестная человечеству пакость. Тогда Луче не придала особого значения этому моменту, относясь к этим нескольким часам бездумно потраченного времени как к необходимой квоте на крепкие семейные отношения. Сейчас она вспоминает о полутьме переполненного кинозала, хруст попкорна сбоку и перешёптывания на задних сиденьях. «На самом деле,» – отвлекает себя мыслями Джиглио Неро, ослабляя пояс на платье. – «Люди сами создают своих паразитов. Разве они знают, какими вырастут их дети? Так и та группа в джунглях – не знала, с какими тварями им предстоит иметь дело. Наглые, энергозатратные…» Лёгкие толчки превратились в судорожное покалывание и нестерпимую, жгучую боль чуть ниже живота. Голова закружилась, как после бутылки шампанского, и Луче, с трудом переставляя опухшие ноги, повалилась на кровать. Глядя в потолок, от отчаяния она была готова зарыдать. Останавливал разве что здравый смысл, подсказывающий, что кричать в доме, полном беспокоящихся о твоей жизни людей, в перспективе слишком проблемно. Да и как бы Луче им объяснила, что её беспокоит? Что ей скоро рожать, а она даже не знает, с какой стороны подойти к собственной дочке, чтобы уберечь от собственных ошибок? Что проклятие, наступающее на пятки, подводит её всё ближе к границе смерти и окончанию этой нелепой игры в семью? Что скоро – гораздо раньше, чем можно было ожидать – она останется одна? Заперевшись в особняке Джиглио Неро, оставив позади обманутых товарищей, подобравшихся к ней и её чувствам близко, слишком близко, чтобы не было больно. Луче разглядывает орнамент на балдахине и прикусывает кончик ткани подушки. Настойчивый запах лавандовых духов, обычно перекрывающий запах крови, сейчас перекрывает Луче возможность дышать. Паника, разрастающаяся и сжимающая глотку, не даёт вдохнуть. В голове – каша из сумбурных мыслей и предположений, разбивающихся о железобетонное «надо». Луче _надо_ умереть. Луче _надо_ действовать по сценарию. Луче _надо_ родить ребёнка. Луче готова умереть. Готова наряжаться в маски и обманывать всех, кого только придётся. Режущая боль и напоминание в виде довеска в животе – меньшее, чем Джиглио Неро могла пожертвовать. Но сейчас – съедаемая горькой печалью и жалостью к себе – Луче готова признаться, что по-настоящему не хотела этого никогда.