Magical exchange

       Наши желания — это отражения того, чего нам действительно не хватает в этом мире. В них, как в темноте, могут скрываться наши комплексы, переживания, надежды на лучшее, и, если не пролить свет правды на своё желание, хорошенько разобравшись в нём, то так и не выяснишь что же скрывается за твоим «желанием». Порой они обманчиво заводят нас в тупик, хотя поначалу кажутся сладкими и недоступными. Но, достигнув исполнения данного желания, уже тысячу и один раз пожалеешь, что, вообще, взлелеял его в сердце.       Эта история началась в небольшом американском городке, который вы вряд ли увидете на карте. Но суть не в его размере, а в том, что здесь в последнее время стало жить далеко не безопасно. По слухам, здесь действуют запрещённая группировка, которая именует себя, как «Black ravens"¹. Она не очень большая, но проблема в том, что она пополняется с каждым годом всё больше и больше, заставляя местных жителей беспокоиться. В основном, она покушается на молодёжь; сначала, как правило, участники данной группы подстрекают, заставляя присоединиться к ним, а в случае отказа, склоняют совершить преступление, которое будет стоит жизни, или подталкивают к суициду. Родители серьёзно всполошились по этому поводу, поэтому стараются контролировать своих детей и ограничивать в прогулках поздно вечером.       Сейчас по телевизору передавали о смерти 15-летней девушки, которая покончила жизнь самоубийством, сбросившись с крыши. Как утвержают следователи, это дело рук бандитской группировки. Они не просто первоклассные убийцы, но и отличные психологи, которые найдут подход к любому подростку, чтобы он совершил суицид, даже если он никогда не задумывался покончить жизнь самоубийством.       — Господи, что же творится в этом проклятом городе. — ахнула взволнованно женщина, лет 58. Она готовила ужин и параллельно слушала, что передают по телевизору. — Никогда не было такого, чтобы в нашем городе совершались преступления, а тут на тебе и не одно.       — Мам, эти группировки есть повсюду. Просто ты никогда не смотрела новости, а как только эти «Black ravens» появились в нашем городе, ты сразу включила новостной канал, хотя пару лет назад утверждала, что новости лишь пудрят мозги. — сказал сын этой женщины. Она была немолодой, чтобы быть матерью 17-летнему подростку, и скорее годилась ему в бабушки, что было предметом конфуза не только для окружающих, но и для самого мальчика.       К слову, его зовут Джонни — Джонни Коулман. Почти с самого раннего детства из мальчика хотели воспитать идеала, поэтому он учился не в обычной школе, а в кадетском училище, куда за красивые глазки не берут. Нужно сначала было сдать пару экзаменов на высокий балл, чтобы поступить туда, а затем усердно учиться, показывая свою заинтересованность в получении знаний. Но это быстро вымотало Джонни. Особенно он терпеть не мог жить здесь 5 дней в неделю в одной комнате с тремя парнями — одноклассниками. И лишь в субботу и в воскресенье он мог проснуться в своей кровати и лечь спать на неё.       — Ты уроки сделал? — спросила женщина — Марта Коулман, словно проигнорировав слова сына.       — Сделал, сделал… — пробурчал Джонни, нарезая овощи на салат. — Скажи, отец тоже учился в каком-нибудь клёвом училище, чтобы хорошо зарабатыаать деньги, работая за границей? М?       — Джонни, я знаю, что ты устал от учёбы, но можешь потерпеть капельку? Не за горами летние каникулы. Отдохнёшь, как следует, наберёшься сил. А сейчас тебе нужно получить хорошее образование и поступить в хороший институт, хоть в самом Вашингтоне.       — Ты говоришь это с такой радостью, будто хочешь от меня избавиться… Неужели я тебе так сильно надоедаю?       — Что за глупости ты говоришь? Я просто хочу, чтобы ты жил в достатке. Мы с твоим отцом уже начали откладывать деньги на твоё обучение. — женщина подошла к сыну и обняла его со спины.       — «Ага, конечно, будто ему, бизнесмену, который зарабатывает кучу денег, есть до меня какое-то дело — до внебрачного сына, имя которого он постоянно забывает. Деньги, которые он откладывает не превышают 10% его зарплаты, а остальное он тратит на молодую любовницу. Не удивлюсь, если у него уже есть другая семья. А деньги, которые откладываются мне на обучение, вычитаются из маминой зарплаты, на которую мы пытаемся, между прочим, выжить.» — подумал Джонни, но не сказал в слух, иначе бы сильно ранил этими словами маму.       — Кстати, Джонни, я тебе хотела кое-что рассказать, но всё не решалась… Хотя, давай сначала поужинаем… — Джонни начал накрывать на стол, Марта выкладывала еду на тарелки. Парень заметил, что его мама стала слишком напряжённой, сильно переживала, неловко улыбаясь.       Ужин прошёл в напряжённой тишине, хотя обычно они с мамой начинали болтать даже, казалось, о неважных вещах. Телевизор был выключен, потому что там началось ток шоу с какой-то голливудской знаменитостью. После ужина Джонни помыл посуду, мама сидела за столом, собираясь с мыслями.       — Что ты хотела мне сказать, мам? — спросил Джонни, поправив свои очки в круглой оправе, которые очень ему подходили, но которые он постоянно поправлял в случае волнения.       — Для начала присядь. Зная, какой ты бываешь порой вспыльчивый, я не хочу, чтобы ты сейчас обиделся на меня, а тем более ушёл из дома. — Джонни послушно сел напротив матери. — Итак, завтра к тебе приедет отец. Стой! Ничего не говори! Тебе нужно общаться со вторым родителем, это важно.       — Важно?! Мам, ты не шутишь? С какой это стати я должен общаться с человеком, который является к нам раз в год? Неужели у него нет денег, чтобы иногда звонить нам?       — У него нет твоего номера телефона, Джонни. Я уже говорила, что я не могу дать Мэттью твой номер телефона без твоего же спроса. Тем более, он человек занятый, работает бизнесменом заграницей. Он не может приезжать к нам часто. — сказала Марта, одарив сына многозначительным взглядом.       — Во сколько он приезжает?       — Рано утром. Всё равно завтра ты весь день будешь дома. Пожалуйста, прими его радушно.       — Не обещаю, но постараюсь. — сказал Джонни, наигранно зевая. — А сейчас пойду-ка я на боковую. Надо завтра встретить важного гостя.       Марта закатила глаза, зная, что сын говорит всё это с сарказмом. Джонни же закрылся в комнате и завалился на кровать. Просмотрев сообщения на телефоне, он не нашёл ничего интересного там. Бенджамин, староста класса, лишь прислал информацию о том, что скоро будет проходить олимпиада по экономике, но эта новость не впечатлила Джонни. Он точно знал, что все заучки, как Бенджамин, явно примут в ней участие и займут лидирующие места. А он, кто умом и сообразительностью не особо отличался от учеников коррекционного класса, мог даже не мечтать о том, что сможет занять хоть 200-е место. А тут ещё приезд отца, как тяжкий груз на шею. Что может быть ещё хуже?       — Мам, я могу немного прогуляться? — спросил Джонни, быстро переодевшись в уличную одежду. — Мне нужно просто немного времени, чтобы родготовиться морально к завтрашнему дню.       — Хорошо, но ненадолго. Будь на связи, прошу.       — Хорошо. — Джонни положил телефон в карман чёрных джинс и вышел из квартиры.       На улице было прохладно. Эту прохладу создавал лесопарк, находящийся неподалеку от его дома. Небо стало тёмно-синем, и на нём выступили маленькие звёздочки, а во главе их была большая круглая луна. Людей на улице было немного, лишь несколько человек возвращались домой после работы. Подростков, а тем более детей уже не выпускали на улицу из-за страшных слухов о группировке «Black ravens». Иногда тишину вечера прерывали шорохи, доносящиеся из подворотни. Его производили кошки и крысы, роющиеся в помойках.       Джонни вставил в одно ухо наушник и включил его любимые песни жанра рок. Ходить по пустой улице казалось бессмысленным и скучным занятием, поэтому он решил подняться на крышу, чтобы посмотреть свысока на красоту города. В жилых домах перекрыли выход на крышу в связи с обстановкой в последнее время, поэтому он решил забраться на крышу ресторана, который разорился ещё четыре года назад и закрылся. Но выйти на крышу там было вполне возможно. Без спешки парень поднялся по лестнице на самую верхотуру. Здание было пятиэтажным, поэтому выделялось среди трёхэтажных домов. Но отсюда открывался незабываемый вид на большой город, вдалеке, который переливался разными огнями, откуда слышался рёв мотоциклов и яростное бибиканье автомобилей.       Внезапно на глаза Джонни попалась фигурка девушки. Она сидела на краю здания и, болтая ногами, смотрела вдаль. Парень подошёл к ней поближе и тоже присел на краю здания. Отсюда он смог разглядеть её вблизи. Это была миловидная девочка, на вид не больше 14 лет. Она была одета в платье, напоминающее форму официанток, а на её ногах были кеды. В карих глазах девушки переливались огни города, которые красиво отражались в них, как в зеркалах. Каштановые волосы, длинной до плеч, вились волнами по её спине.       — Здесь очень красиво. — подал голос Джонни. Он говорил тихо, думая, что девушка его не услышит, но оказалось совсем не так.       — Да, весьма. — прошептала она, убрав прядь волос за ушко. — Я частенько прихожу сюда после рабочего дня.       — Вы работаете официанткой? — спросил Джонни.       — Да, а как Вы догадались? По моей форме, верно? А ведь меня хотели уволить за то, что я не одеваю юбку выше колен и не ношу обувь на высокой шпильке.       — Как развратно. Неужели Вы работаете в кабаре, несмотря на юный возраст?       — Мне 18, могла бы работать и там. Но сейчас я работаю в обычном кафе, недалеко отсюда. Если хотите, можете прийти — у нас готовят очень вкусный кофе.       — Да, возможно, зайду. — Джонни немного смутился, что не угадал с возрастом. Девушка оказалась даже старше его. — Но всё равно я считаю, что Вас, милую, безобидную девушку, не должны заставлять одеваться так…       — Непристойно? Да, я согласна с Вами. Ой, а давайте перейдём на «ты»? Мне так неловко, когда ко мне так вежливо обращаются. Меня зовут Бьянка Мур, но обычно меня называют просто Бьянкой.       — Меня зовут Джонни Коулман, но, прошу, называй меня Джонни, ненавижу свою фамилию.       — Так, так, так… У кого-то, походу, не сложились отношения с отцом, как я посмотрю. — приулыбнулась Бьянка, скрестив ножки и подперев щёку.       — Это точно. Я с ним никогда не ладил. Он бросил нас с мамой! С чего я должен его прощать? А мама очень хочет, чтобы я продолжал с ним общение. А он только и хочет переманить меня на свою сторону, но пусть знает, что этого никогда не будет.       — Но всё же это лучше, чем жить с отчимом, тем более если ты девушка.       — Он к тебе домогается? — Бьянка кивнула головой. — А маме пробовала рассказывать?       — Она мне не верит. Она слишком влюблена в отчима, чтобы увидеть его недостатки. Но ты не переживай за меня, я могу за себя постоять. — приулыбнулась через силу Бьянка, было видно, что она совершенно не хочет говорить об этом. — Но иногда мне так хочется стать мальчиком, чтобы уметь постоять за себя, быть сильной и смелой.       — Не думаю, что, став мальчиком, ты могла бы решить свои проблемы. Отчим бы стал конкурировать с тобой, я слышал, что такое бывает. И плюс ко всему тебе придётся воздерживаться от своих чувств, больше заниматься учёбой и меньше валять дурака.       — Я люблю учиться. Для меня это не проблема. — тут у Бьянки зазвонил телефон. Она ответила на звонок. Из телефона Джонни услышал возмущённый голос женщины, как он мог понять, это была мама. Мальчик слышал некоторые слова и пару из них были явно оскорбительными. По крайней мере, ему послышались слова «проститутка» и «сука».       — Тебе уже надо домой? — спросил Джонни, когда Бьянка выключила телефон. На лице Бьянки, казалось, вот-вот должны были выступить слёзы, но она выкручивала себе пальцы, щипала кожу, чтобы не заплакать.       — Можешь… Можешь проводить меня домой, пожалуйста? — дрожащими губами спросила она, её руки тоже тряслись.       — Да, конечно, не вопрос. — Джонни встал с насиженного места и направился к лестнице, первую он пропустил Бьянку. Она бодро сбегала с лестницы, было видно, что сильно спешила. Парень следовал за ней.       — Идти где-то минут двадцать-полчаса. Ничего страшного? — спросила Бьянка. — Ведь мама, наверное, волнуется за тебя.       — Не волнуйся, всё в порядке. — поспешил её успокоить Джонни. Хотя, у самого него в груди сжался комочек страха, а по телу прошёл холодок за то, что скажет мама, когда узнает, что её сын примерно в часе ходьбы до дома. Она вся переполошится и поднимет на уши весь дом.       Сначала ребята молчали и слышались лишь их прерывистые дыхания от быстрой ходьбы, а иногда и бега. В таком маленьком городке, где живут эти ребята, к сожалению, не ходят автобусы или хотя бы такси. Неподалёку находится железная дорога так, что можно отчётливо слышать звуки проезжающего поезда. Но поезд, ясное дело, отвозит в цивилизацию, в города, кишащие людьми и где сливаются воедино множество звуков в один громкий звук, который болезненно давит на барабанные перепонки.       — Мама сильно злится на тебя? — решил прервать молчание Джонни, он искренне переживал за девушку, но всё же этот страх перекрывал страх за маму и прилитие к сердцу адреналина, который часто появляется, когда что-то идёт не по плану, а тебе сразу нужно разрешить проблему. А ещё больше энергии придавал бег и все предметы, мелькавшие в сумерках, окутавших пеленой всё в округе.       — Ничего, всё в порядке. Мы с ней порой ссоримся, но сразу же миримся. Уверена, что и сейчас всё пройдёт гладко.       — Надеюсь, что так и будет. А мне завтра терпеть присутствие «любимого папочки». — процедил сквозь зубы Джонни и поправил очки.       — К тебе завтра приезжает отец? Значит, ты не сможешь завтра прийти в кафешку?       — Смогу. Как не смогу? Я только буду рад улучить момент, чтобы смыться от отца. Только дашь мне адрес, пожалуйста.       — Да, конечно. Могу дать тебе визитку… О, нет!       — Что случилось?       — Я забыла свою сумку на том здании. Но телефон с собой.       — Я принесу тебе её в кафе, пришли только мне адрес. — Джонни продиктовал свой номер телефона, Бьянка быстро забила его в телефон, шустро стуча по экрану пальцами.       — Спасибо тебе огромное. Я даже не знаю, как тебя благодарить. Ты мой спаситель. А вот и мы возле моего дома. — Бьянка указала пальцем на светло-зелёное сдание с облупленной краской, кое-где были розоватые полосы, но от старости краски они были коричневыми. Возможно, данное здание было когда-то красивым. Но сейчас лишь походило на заброшку.       — Пока-пока! — помахал рукой Джонни и, как по сигналу, быстро сорвался с места. Скорости ещё прибавили двенадцать пропущенных от матери. Все эти звонки Джонни не услышал, потому что музыка играла в наушниках, а вибрация была отключена. Тогда Джонни решил позвонить сам.       — Алло, мам!       — Джонни, где тебя носит? Почему не отвечаешь на звонки?!       — Телефон был на беззвучном режиме, извини. Сейчас я уже бегу домой, минут через 15 буду дома.       — Давай поторопись, а то уже на улице не видно ни зги. Знаешь, как я за тебя переволновалась?! Больше меня так не пугай!       — Хорошо. Извини меня, пожалуйста. Мне сейчас неудобно разговаривать. Целую. — Джонни знал, как сильно переоценил свои силы. Чтобы успеть забежать за сумкой и вернуться домой ему потребовалось бы в 2, а то и в 3 раза больше времени. Но всё же он продолжал бежать, надеясь, что физическая подготовка, которой он занимается в училище, не подведет. Уже была видна верхуршка ресторана, ещё совсем чуть-чуть оставалось, чтобы добраться до сумки. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Выросший под крылом матери ребёнок, который никогда не позволял себе такой роскоши, как гулянки по ночам, сейчас чувствовал себя крайне не комфортно в этой мгле. Особенный страх прибавляли гаражи, которые использовались, как мусорные баки — для хранения всякого хлама, в частности заброшенные.       Парень уже взошёл на верх ресторана, когда увидел, что в сумке уже копаются большой чёрный ворон. Он зачем-то взял блокнот и стал что-то в нём изучать с деловитым видом.       — Кыш! Кыш! Улетай! — прогнал ворона Джонни. Тот лишь одарил его напоследок косым взглядом и, легко вспорхнув, улетел вдаль. Парень собрал всё, что выпало из сумки в то время, как ворон в ней копался. Зеркальце, разные записочки, блокнот, а затем поспешил домой. Где-то на полпути ему снова позвонила мама. Тот лишь объяснил ситуацию, что познакомился с девушкой, якобы встретившись с ней в лесопарке, они долго разговаривали, сидя на скамейке, и затем Джонни решил её проводить до дома, но на полпути оказалось, что та забыла свою сумочку, а парень зашёл за сумочкой обратно и теперь возвращается домой.       — Ты, конечно, джентльмен, Джонни. Но можешь в следующий раз гулять с девушкой не так поздно. — было слышно, как слово «девушка» было ярко выделенно мамой. Видимо, она подумала, что они встречаются, и поэтому её заботливый тон сменился на мягкий и спокойный. — И, вообще, когда придёшь, расскажи мне про неё.       — О-бя-за-тель-но! — сказал Джонни и завершил вызов. Здесь, где домов было много и они стояли плотно друг к другу, было не так бесспокойно на душе. На небе приветливо сверкали звёздочки, в прохладном, влажном ночном воздухе чувствовался запах хвойных деревьев из лесопарка. Весело стрекотали сверчки, засевшие в траве, на которую уже выпали капельки росы, а из лесопарка были слышны голоса ночных птиц. Отдалённый стук колёс последней электрички нарастал, а затем потихоньку убывал. Все звуки были довольно тихими, успокаивающими — самая лучшая мелодия для медитации.       — Привет, мам! — сказал Джонни, переступив порог квартиры.       — Привет, Джонни. В следующий раз убедительно прошу тебя не забывать включать звук у телефона. Я уж думала, что произошло что-то ужасное.       — Как видишь, я цел и невредим. Вот сумка, которую забыла та самая девушка. Она работает официанткой в кафе не очень далеко от нас. Я хотел завтра сходить и вернуть её ей.       — Не забывай, что завтра у тебя встреча с отцом. Джонни, прошу, это только лучше для тебя. Мальчик должен тесно общаться с отцом, как и девочка должна общаться с матерью.       — В таком случае, жалко, что я не девочка. — кисло улыбнулся Джонни и, сняв обувь, проследовал в комнату. Сумку он положил на стол, рядом положил и телефон с наушниками.       — Всё должно пройти хорошо, уверяю тебя. Возможно, сможешь поехать с ним в Великобританию на летних каникулах. Ты же так мечтал путешествовать — вот твой шанс. Также у него у есть вторая семья там. Мальчики практически твои ровесники. — данные слова матери будто подлили масла в огонь. Джонни, конечно, знал, что он откровенно изменяет матери и даже не скрывает этого. Но чтобы ей так говорить — это высшая наглость.       — Ну, уж лучше я умру, чем буду с ним. — сказал Джонни с нескрываемой злобой. Его всего трясло от ненависти к отцу. Действительно, какое право он имеет так бесцеремонно влезать в их семью, в жизнь их семьи. Ушёл — и не приходи тогда. А эффектно появляться раз в год, будто они уже всю жизнь счастливая семья — вот это наглость.       Джонни закрылся в комнате и, сняв очки и положив их в чехол, лёг на кровать, несмотря на то, что был в уличной одежде. Он пытался, щурясь, разглядеть хоть что-то, что находилось в его окружении, но не получалось. Всё, что он видел — расплывчатые очертания предметов. Плохое зрение, как и любовь к иронии, передалось ему от отца.       — «Неужели всё дерьмо от отца передаётся?» — подумал Джонни и, отвернувшись к стенке, начал думать, что ему делать с завтрашним днём. Наигранно улыбаться, как и отец, будто ничего не произошло или злиться и настырно идти против него? Этого Джонни не знал.       — «Ладно, самое главное сейчас — набраться сил, чтобы завтра не сорваться на отца и не огорчить маму своим поведением.» — подумал Джонни и, сам не заметив этого, уснул.