Честный обмен

      В тёмно-зелёной коробке осталось совсем немного хвойного порошка, и Диппер, засучив рукава, с жалостью высыпал остатки в тёплую воду. Мелкие камушки звучно рассыпались по наполненной ванной, начиная медленно растворяться в пенистом водяном потоке. Пайнс не был морально готов к тому, чтобы согласиться на такое. Он почувствовал, как внутри кольнула совесть от того, что он сам виноват, и то, что случилось — его проблема.       Юноша облокотился на край и стал равнодушно наблюдать за тающими песчинками, пускающими цветные зелёные ленты, заполняющими собой всё пространство. Становясь всё темнее и темнее, они превращали воду в тёмное зеркало, протяжно вглядываясь в которое, Диппер увидел лица. Своё и…       — На что ты смотришь? — нескромно поинтересовался сидящий в ванной Билл.       Совсем не хотелось ему отвечать. Ни спорить с ним, ни дразнить не было никакого желания. Диппер слишком устал. Даже эти огромные, вечно сияющие бешенством глаза в этот раз не пугали его. Может, потому что они казались не свирепыми, а более… человечными, что ли. Или ему просто так казалось. Не важно. Лучше не думать об этом и молча искать шампунь.       Сайфер тоже был подозрительно спокоен. Взглянув на него сейчас, нельзя было сказать, что он сумасшедший демон, манипулирующий людьми с помощью своего обаяния. Голый и сидящий на корточках в душистой ванной, он даже не пытался ничего сломать или испортить. Просто сидел, долго смотря на Диппера, а потом отвернулся и обиженно подставил руку под испачканный подбородок, изобличая синяки и ушибы на теле.       Диппер, стоявший у раковины, почти закончил отмывать измаранные от пятен руки. А когда закончил, не глядя закрыл кран и вяло взглянул в зеркало. Он изучающе пробежал взглядом по исцарапонному лицу и красному следу зубов на шее, касание к которым было всё ещё болезненно. И эти следы, совсем свежие, снова выстрелили в голову звенящим воспоминанием того, что произошло.

Глава 6.1. На равных.

      За столом раздавался воодушевлённый радостный смех. А Диппер недовольно смотрел на стаканчики, пытаясь найти в них адекватного собеседника, но даже на тех были нарисованы фирменные улыбчатые смайлы кафе, нагло смеющиеся прямо в лицо. На той стороне стола всем было весело, а на этой Диппер утомительно складывал с Мэйбл салфетки. На той стороне праздновали знакомство, а на этой хоронили социальную адаптацию.       Пойти в кафе в любом случае было лучше, чем шататься по городу. Ибо позориться перед людьми с этой компанией Дипперу не особо хотелось. Он уже смирился с тем, что потратит весь вечер, следя за сохранением баланса добра и зла в мире. Нужно только оставаться на месте и следить, чтобы никого не убили. Но как же, блин, это сложно!       Новый взрыв женского смеха с примесью знакомого азентета снова выдавили из Диппера протяжный вопль, и тот обречённо уронил голову на стол.       — Да ладно, Диппер, мы тоже можем повеселиться, — успокаивала его Мэйбл, оставаясь такой же оптимистичной, как и всегда. — Смотри, салфетный динозаврик! Или зайка! Я ещё не решила, как назвать моё творение.       Унылый Пайнс что-то невнятно промычал в ответ, но так как Мэйбл ничего не поняла, она додумала его мысль сама.       — Знала, что тебе понравится, — приободряюще потрепав брата по голове, она глотнула сока из стаканчика и задумалась. — Давай посмотрим, что будет, если смешать твой кофе и мой сок? Думаю, это станет косоком! Или сокофе! Эй, Диппер, хочешь чашку сокофе? Хе-хе! Ну ты чего такой грустный?       — Я не знаю, Мэйбл, — вздохнул тот, повернув к ней лицо. — Может, потому что я не выспался сегодня, а день приготовил для меня целый мешок сюрпризов? Смотри, уже почти ночь, а я всё ещё не дома. И вдобавок должен смотреть вот на это!       Он указал взглядом на девочек рядом. Те неотрывно наблюдали, как Билл рисует соломинкой узор из воды на столе, и увлечённо посмеивались, хваля каждое его движение.       — Эй, Билл, мы тоже хотим что-то о тебе узнать, — из толпы выделился тягучий мелодичный голос, настаивающий на разговоре. Сказавшая это школьница отбросила пряди накрученных волос через плечо и притиснулась ближе.       — Простите, дамы, о себе не рассказываю. Разве ты, блондинистая, ещё этого не поняла? — под раздосадованный женский гвалт Билл отпил немного глинтвейна и отвёл руку, хотев тем самым заставить стакан исчезнуть в воздухе. Но, видимо, забыл, что в этом теле не управляет физическими объектами, и стакан просто отлетел в сторону, звучно разбиваясь на осколки и разливая все содержимое.       Повисла тишина. Сайфер озадаченно смотрел то на битое стекло, то на беспокойные взгляды поклонниц. Он уже понял ошибку и хотел сделать вид, что ничего не произошло, но, одёрнув воротник пиджака, услышал тихий смех с другой стороны стола.       На него открыто смотрел нагло лыбящийся парень, о чьём существовании Билл уже почти забыл. Кто же ещё… Честно, Диппер пытался подавить в себе подступающий хохот, но это было самое смешное, что случилось за день. Вот вам, здрасте, и всемогущий демон! Захват Земли откладывается, сначала научимся держать стакан. Ну как тут не сдержаться? А когда он увидел недоумённое лицо Билла, кисло наливающееся красным, то окончательно взорвался, запрокинув голову и уже совсем не сдерживая смех.       Расклад быстро изменился, и теперь уже другая половина стола скептично наблюдала за весельем напротив. Угрюмое лицо Сайфера наконец-то разморозилось, и он изобразил что-то наподобие брезгливости.       — Смеёшься надо мной, — Билл ловко отразил оскорбление, унимая смех Диппера. — Что ж, пусть хоть зависть тебя успокаивает.       Что-то треснуло. Возможно, это был стаканчик, но Дипперу показалось, что это была его гордость, задетая намеренно и провокационно. Он и сам не заметил, как легко поддался этому подстрекательству.       — Ну, я хотя бы знаю, как работает гравитация, — Пайнс сделал вид, что не услышал последнего, но Билл всё же заметил, как дёрнулась чужая бровь.       — Да, зато кто-то не смог послушно дождаться меня на месте. Что, я тебе так нужен, пай-мальчик?       — Просто ты без меня и минуты не проживёшь.       — Беспокоишься за меня? — продолжил давить трикстер, на что услышал недовольное фырканье. Он был деликатен, но Диппер прекрасно знал, что в своих грязных мыслях тот прикидывает, с какого глотка парень подавится.       — Жду, когда упадёшь на ровном месте, — Продолжал Диппер, неосознанно поднимаясь с места. — Может, прямо сейчас.       Вокруг повеяло холодом. Нарастающее беспокойство окружающих неприглядно намекало на скорый бурный ураган, и оставалось только надеяться, что он промчится быстро; ведь уже каждому было ясно, что остановить ссору не получится.       — Я-то этого не сделаю, а вот ты когда-нибудь… — Билл придвинулся ближе, оскалившись.       — Мне будет только в радость смотреть, как ты…       — Очень скоро…       — Сгинешь без меня! — одновременно выкрикнули они, не сводя искристых глаз друг с друга.

***

      Больше они не сказали друг другу ни слова, сидя в скудном освещении ванной комнаты. Пайнс рассеянно глядел на стену перед собой, на десятки тюбиков и флаконов, пытаясь найти нужный из них. Этот тоже глядел перед собой, ссутулив плечи и облокотившись затылком на холодную стену, принимая тем самым странную расслабленную позу и давая возможность краем глаза подмечать, как умиротворенно его лицо, насколько оно спокойно и смиренно, неискаженно псовой злостью и пугающей до дрожи дикостью.       Диппер наклонился за лавандовым шампунем и испытал вдруг разлившуюся по телу неприязнь, случайно коснувшись чужой кожи. Билл тоже дёрнулся, избегая контакта. Точно обиделся. Видимо, спокоен он был только с виду, но, как и Диппер, молчал, не решаясь высказаться прямо.

***

      — Мальчики, — встряла в спор Мэйбл, — только не ссорьтесь. Так и до драки не далеко. Нам только…       — Вот именно, — перебил её не сдержавший гнев Диппер. — А ты никого вокруг себя не слышишь! Ни один нормальный человек не будет иметь дело с таким эгоцентриком и ублюдком как ты! С тем, кто только использует, тратит, присваивает, хватает! И ты ждёшь согласия на свои условия?!       — Только этого не хватало, — уже не вовремя заявила Мэйбл, но оставлять предложение незаконченным было как-то неудобно, так что она отделалась одним «ладно» и тихонечко села на место, прикусив щёку.       — Лесть очень тебя красит, — расплылся улыбкой тот, приподняв бровь. — Мы так похожи!       Вот гад! Бьёт в самое сердце. Позволил сравнить с собой того, кому ненавистен. Диппер исказился в лице, разозлившись ещё больше.       — Может быть, зато именно я обладаю тем, что тебе нужно больше всего, самым дорогим, что ты в себе ценишь и что не нужно никому, кроме тебя. Как же противно! Мерзко! И знаешь что, я просто уничтожу Это. Что бы ни случилось, я никогда не верну тебе этого обратно! Лучше умереть!       То, что вводило всех в озадачивающее замешательство, лишь для двоих было предметом жесточайшего спора, и только упоминание о нём вновь разжигало конфликт, от которого становилось неуютно, несмотря на угнетающее молчание обоих. Диппер не знал, что он хотел сказать: что он лучше Билла или что просто другой. Это был скорее выброс всего того, что так долго заставляло его сердце замирать, злиться на самого себя и ненавидеть прошлое. Как разорвавшаяся граната, упавшая на землю с оглушительным грохотом, он вспылил, найдя свою цель.       По телу Пайнса пробежала ноющая боль, словно сама кровь вскипела от непривычного поведения. Она пульсировала на выступающих венах, неодолимо метаясь в огне нахлынувших чувств. Кажется, Диппер вышел из себя. Он, заметно напряженный, размахивал руками, пока выговаривал наболевшие мысли беспрерывным потоком. Когда он остановился, чтобы отдышаться, брови его дрогнули, он как будто пришёл в себя. Первое, что попалось на глаза, — горящий взгляд Билла, плотно сжавшего руки в замок. Он был направлен прямо на Диппера, отчего того немного покоробило. Пайнс нарушил первое правило — молчать. Более того, сделал это импульсивно. И Сайфер точно этим воспользуется. По телу вмиг пронеслось напряжение.       — Какой горячий… — неожиданно спокойно бросил демон, вальяжно отворачиваясь. Будто ему плевать. — Остынь лучше, дурень.       Это он Диппера так назвал? Это Дипперу надо успокоиться? У самого руки трясутся, а за нервы мылит шею другому! Как Пайнс хотел врезать по этой циничной, задиристой роже и раскрошить эту напускную маску уверенности, но понимал, что в действительности зол на самого себя. И ему невыносимо это чувство. Настолько, что нет сил находиться рядом с кем-либо. Это опасно. Диппер фыркает и разворачивается, быстро уходя прочь. Он больше не собирается терпеть компанию этого, с позволения сказать, «человека». До сидящих за столом сквозь затихающие за дверью проклятия доносится сдавленное:       — Ты всё равно мне не нужен…             Сайфер на это плавно закрыл глаза, отпивая из бокала, взятого со стороны какой-то левой не возражавшей девушки. Только трикстер отставил напиток, как она схватила сосуд, опередив подруг, и вцепилась в тот губами.       — Билл, возьми и мой, — тут же закричали со стороны.       — Нет, сначала он попробует мой.       — Ему не нравится кофе. Да, тебе же он не нравится? Глотни лучше фруктовый пунш.       — Билл? Эй, ты с нами?       Одна из девушек нежно коснулась руки демона, но разглядев в тени бровей сверкнувший яростью взгляд, поняла, что зря. В ту же секунду рука дёрнулась, и её грубо ударили по щеке. Падение на диван было удачей, оттолкни он её сильней, и она бы отлетела к окну, вскрикнув гораздо громче.       — Чёртов мальчишка! — первое, что вырвалось у Билла.       Предметы со стола стремительно полетели вниз. Хорошо, что Мэйбл спасла свой сок. Но все остальные шокированно отстранились от слетевшего с катушек Сайфера, мгновенно пробудившего в себе неведомую им ранее тёмную силу. Не помнящий себя в одичавшем каждой клеткой тела буйном потоке и неудержимом торнадо крутящихся мыслей, Билл как сдуревший разжёгся и рассвирепел изнутри, давая волю своей истинной, совсем не человеческой натуре. Он покраснел, надулся, и казалось, что он сейчас лопнет от злости. Глаза его пылали ярко-красным. Тело ссутулилось, а руки сами до боли сжались в кулаки. И он рванул с места, исчезая из виду.

***

      Говорить совсем не хотелось. Конечно, Билл так поступил с ним только из-за себя. Диппер знал это. Ведь ради достижения своей даже самой незначительной цели демон был готов бросаться в огонь с головой, ломать самому себе кости и разрывать глотку. Неважно, чем придётся пожертвовать. Он просто привык метаться из крайности в крайность, ему не нужна золотая середина, он так живёт. И готов из-за этого умирать.       Да, Диппер знал это, но стоя у раковины и выжимая полотенце от крови, он почему-то испытывал скребущее душу сочувствие и немалую долю вины. Корить себя и только себя он не собирался, но рьяно отгоняемые мысли указывали на колкое ощущение собственной слабости.       Он зачем-то ждёт, что жёлтые глаза поднимутся, снизойдя до того, чтобы встретиться с мутной смесью досады и порицания во взгляде напротив. У него появляется странное желание сделать это насильно, чтобы демон точно услышал всё, что Диппер думает. Но спокойный золотой блеск наконец стреляет в глаза Пайнса, и слова, которые роились в голове до этого, погибают, скошенные перекрестным дыханием тихого баритона.       — На тебя физически больно смотреть, парень.       Этот голос никогда не мог слиться ни с чьим другим; когда он звучал, Диппер неосознанно откликался на него, как на своё имя. И ненавидел себя за это.       — Не знал, что ты можешь чувствовать, — двусмысленно произнёс Диппер, сам не зная, что именно имеет в виду. — До того момента.       Сайфер, до сих пор остававшийся неподвижным, шелохнулся и повернул голову в сторону Диппера, не отводя глаз. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, каждый из них что-то для себя решал, возможно, даже отвечал, но говорить вслух всё ещё никто не осмеливался.

***

      Диппер зашагал прочь, чуть не выбив дверь на выходе. Он чувствует злость. Жгучую, всеохватывающую, до зуда в руках щекочущую нервы. Как же раздражает, бесит, что он не может ничего сделать! Если он уйдёт, мир будет практически обречён на смерть, если останется — признает, что он в подчинении Билла. И тот, и другой вариант просто омерзителен, и от этого по телу леденящей дрожью пробегают мурашки ядовитой злости. Ведь если дать Биллу волю, он не остановится: он иссушит, искалечит, выдавит личность и гордость… или избавится от тебя. Билл так привык. И как бы не было сложно противостоять этой ласковой силе обаяния, подчиняться ей ещё хуже. Пайнс прекрасно знал, какая натура скрывалась в этой напускной игре в джентльмена. У Диппера аж руки чешутся что-то сделать. Что-то. Неважно что. Только не терпеть эту невыносимую точку невозврата.       На улице дышалось неожиданно легче. Не мешал и холодеющий осенний воздух, остужающий горячую голову. Сумеречный туман расстилался по земле, сметаемый гущей машин и занятыми пешеходами. Фонари уже зажглись. Умиротворяющая ночная мгла наплывала на город так же быстро, как на Диппера расслабляющее спокойствие.       И надвигающаяся опасность.       Он только сейчас услышал размашистый шаг, нарастающий с неистовой скоростью. Пайнс поймёт, что произошло только тогда, когда его резко развернут и, схватив за плечи, до хруста прижмут к ближайшей стене, звучно вырвав из горла недовольный всхлип.       — Какой же ты идиот! Разве ты не понимаешь: ты обладаешь невероятной мощью, и она несравнима с ничтожным земным телом. Если попытаешься уничтожить её, она уничтожит тебя!       Всё больше деталей бескомпромиссно указывало на подконтрольность и управляемость ситуацией. Словно Билл не упустит, не даст уйти, сбежать. Хотя сейчас он не похож на того, у кого всё под контролем. Особенно его выдавали мечущиеся из стороны в сторону блики в глазах и оскал острых клыков.       — А тебе-то какое дело?! — гордо отбивался Диппер, пытаясь показать превосходство в диалоге.       Смелая фраза заставила янтарные глаза изумлённо сверкнуть на то, что даже будучи прижатым к стене, парень продолжал дерзить. Ну что ж, если этот строптивый говорит с ним, повелителем чистого разума, свысока, пускай смотрит сверху, будучи униженным собственной слабостью.       Билл усмехается и до костей сжимает плечи подростка. Секунда, и Диппер охает, уже не чувствуя земли под ногами. Он суетливо напрягает мышцы в поисках хотя бы одного способа высвободиться из крепкой хватки и, пытаясь отдышаться после очередной попытки, злостно смотрит в пляшущие довольные глаза ниже. Пайнс понял намёк демона: даже иллюзорно доминируя, он ничего не решает. Ему только что перекрыли кислород, снова загнав в ловушку. И ему придётся услышать то, что он не хочет слышать.       — Я намерен присвоить то, что моё по праву. А ты… Если ты не приручишь силу, она сожрёт тебя. И мы оба останемся ни с чем! Ты понимаешь: такая мощь исчезнет без следа из-за тебя!       — А моя жизнь тебя не волнует? — зная ответ, выкрикнул Диппер прямо в фальшивое лицо.       — Вы с ней одно и то же, болван! Как бы ты не заполучил мою силу, она часть тебя, ты не можешь отвергать свою суть!       Под сердцем нещадно кольнуло. Теперь Билл говорит о нём, как о самом себе. Он уже второй раз сравнивает Диппера с собой, и это не может не возбуждать нервы. Пайнс сжался и поник, рука его дрожала. Он не верил в это. Он не такой, как Билл. В нём нет ничего демонического. Правда ведь?       — Замолчи…       — Нет, это ты слушай! Можешь бегать от меня, но тебе никогда не убежать от самого себя!       — Да заткнись ты!       Что-то тренькнуло, звук слишком напоминал порвавшуюся цепь; в грудь Сайфера вдарило дёрнувшееся колено, и он пораженно ахнул и упал наземь, не думая, что его слова приведут к такой реакции, но почему-то был доволен и спустя секунду даже улыбался. Диппер заносит ногу для удара, но ее быстро перехватывает сильная рука. Билл хищно улыбается и дёргает так, что Диппер падает следом.       Это было больно. Кто ж знал, что мальчишка упадёт прямо на него, саданув в живот? Билл шипя прикусил губу и исказился. Его резко вздёрнули за ворот, и он мстительно впился взглядом в сидящего на нём наглеца. Того можно было бы легко сбросить, но Сайфера возмутила не ситуация, а дерзкое поведение. Злость возрастала непомерно сильно, так сильно, что… не по-детски заводила его.       — Ты опять об этом. Каждый раз об одном и том же… Только она тебя и волнует! В тебе есть хоть что-то по-настоящему человеческое?!       Сайфер ответил бы, но он уже понял, что Диппер из тех, кто будет бежать по своему пути, даже кашляя кровью. Кажется теперь парень стал его неразрешимой проблемой, единственной личной. И это так нелепо, но волнующе-завораживающе, что даже сквозь острую боль вызывает азартный смех.       — С таким тонким запястьем сильно не ударить, да? — выплёвывая слова извивающимся голосом, Билл сладко издевался, поднимаясь на локтях, но его в момент встряхнули, снова придавив к земле. Он даже хотел поддаться, посмотреть, как далеко зайдёт парень, но тот слишком наглым образом будил в нём всё больший интерес. — Совсем не больно.       — Может, потому что ты бездушная тварь?       — А может, кто-то бьёт как девчонка?       — А может, я сдерживаю силу?       — Ну так яви мне Свою настоящую силу!       — Она не моя!!!       Удар под дых раздался эхом по всей округе. За рваным выдохом последовал глухой сжатый звук, от резкости Билл чуть не задохнулся, но огромная волна возбуждения заставила кинуться навстречу размашистым движениям. В спешке перехватив Пайнса за шею, он дёрнул того влево. Его руку протестующе схватили, но предотвратить жёсткое падение не удалось. Новый вскрик, потемнение в глазах, и вот уже Диппер оказался снизу.       — Ты ведь боишься её. Из-за меня, я прав? Признай это! — тихие слова, так же с усилием произносимые в налитые ненавистью глаза, звучали слишком тяжело. Но каждое из них, чётко выговоренных, меткой стрелой вонзалось в цель.       — А ты отпусти, и узнаешь!       Прошипев, Пайнс пошевелил руками, но они были плотно сжаты над головой. Демон, управляя всей ситуацией, полностью имел власть над его телом.       — Тебя так легко прижать. Если б не я, ты бы уже сгинул. А ещё говоришь: мне без тебя не прожить! Или тебе нравится такое положение? — Билл перехватил пальцами непокорные руки, чувствуя пульсирующие волны горячей крови в венах. — Хочешь той жести, которую я так неудачно прервал недавно? — в ответ на свой вкрадчивый шёпот Сайфер уловил буйное напряжение подрагивающих запястий. Тело под ним нелепо рыпалось и брыкалось, это забавляло, но он так и не услышал ответ. Это месть? — Даже в таком слабом теле я сильнее тебя. Насколько нужно быть глупым, чтобы подавлять в себе реальную мощь даже в такой ситуации?       — Да лучше умереть, чем такому, как ты… — дальше Сайфер не слушал, он лукаво пригляделся к чему-то поинтереснее и облизнулся.       — Да? А если так?!       За громкими обвинениями Диппер не заметил, как в оголённую шею яростно вонзились острые зубы, ожидаемо вырвав из горла истошный крик. Пайнс был прав, этот ненормальный всё же вампир! Он не видел, что происходит, но мог поклясться, что чувствует горячую жидкость, стекающую со жгучего плеча. Можно сказать, Сайфер добился своего. Нужно было всего лишь оставить на шее смачный след, разорвать клыками кожу и рычаще пустить кровь, чтобы беспомощный парень испытал мощный взрыв адреналина и, хрипло выдохнув жарким стоном в его костюм, ответно вцепился в ухо и зверски рванул того вправо.       Они сцепились, как два зверя, под сумеречным небом грязных переулков. Сцепляясь, чтобы оттолкнуть, и расцепляясь, чтобы вновь соединиться. Сделать глоток воздуха и снова кинуться в пьяную драку, оставляя кровавый след и придавливая один другого — теперь стало целью и болезненным утешением. Они всё никак не могли остановиться и подумать, чего они добиваются. Пытаться прийти в себя, чтобы действовать разумно, обоим казалось бессмысленным, голова решительно ехала, и нельзя было уследить куда. Громкие рывки и прерывистое дыхание — всё, что оставалось неизменно ясным в их бурлящем сознании. Они двигались с таким рвением, что мысли не просто исчезали из сознания: их сжигали той страстью, что всем весом обрушилась на них. Казалось, нет ни одной причины продолжать, но именно в этом едином порыве они неосознанно чувствовали, что хотят одного и того же.       — Слабак! — прыснул Билл, останавливая руки Диппера на полпути к своему лицу. — Это из-за тебя я не могу перевоплотиться! Это ты забрал у меня способности! Что ты ещё у меня отнял?! Где моё тело?       — Как много вопросов от того, кто всё знает! — дёрнулся Пайнс. — Мне ничего от тебя не надо было! Это ты влез в мою жизнь!       — Твой знак меня вызвал.!       — Я не знаю, как он оказался на мне!       — Не лги мне!       — Я сказал тебе правду. И да, теперь я очень жалею об этом! — Диппер до дрожи вжимал кулаки в ладони трикстера, но тот никак не выдавал слабости. Каждый мимический жест мальчишки кричал, что тот борется в полную силу, независимо от возможностей.       — Лучше бы ты жалел себя…       Сайфер резко ослабил хватку, и Диппер всем весом свалился на него. Лёгкое тело тут же отбросили в сторону мощным толчком, и оно грубо треснулось об асфальт. Пайнс только сейчас понял, что вылетел на главную улицу. Ну и ладно, не это главное. Главное — подняться и не проиграть. Он не может подчиниться. И этой мысли достаточно, чтобы притупить нарастающую боль и пробудить волю, что взбодрит ослабевшие мышцы. Он поднимается, глядя на приближающуюся фигуру. Падает. Но пытается снова.       — И ты всё ещё противишься? — вытирая кровавую слюну, хрипло шепчет демон. — Ты так жалок!       Слово, предназначенное для унижения, вызвало парадоксальный эффект, и Дипперу показалось, что сейчас его глаза загорелись ярче солнца. Ничто в мире не могло остановить его от тяги к заветному броску. И он уже хотел сорваться с места и ринуться навстречу удару, для которого Билл уже занёс руку, но замер. Всё будто замедлилось, и резкое биение секунд растянулось в вечность.       Зрачки сузились, и дрожь разгибающихся коленей прекратилась, Диппер ошеломлённо смотрел на сожжённую часть штанов и собственную руку, почему-то горящую ясным синем огнём. Он обомлел. Его рука реально горит, а он ничего не чувствует. Ни боли, ни тепла. Только страх. И гнев. Он не понимал, что происходит. Внутри что-то кольнуло, и Диппер, словно придя в себя, испуганно встряхнул рукой, словно пламя было всего лишь водой, которую можно легко сбросить. От этого неловкого порыва нога соскользнула с бортика, и Диппер встретился взглядом с огнём электрических фар. Сердце забилось как ненормальное. Резкий звук двигателей становился всё громче, и перед стремительным приближением грузовика раздался

последний удар.

      Вокруг стало так тихо, словно кто-то выключил шум по щелчку выключателя. В ушах звенело. Тело тряслось. Но боль, как и страх, растворились, словно во время удара Диппер был окутан чем-то тёплым и мягким, будто это был не удар, а крепкое объятие. Он даже не заметил, как оказался в стороне. Грузовик пронесся и не задел его? Или он уже умер?       Приходя в норму, Диппер открыл глаза, но вместо привычной картины мира видел лишь размытые пятна света. Сколько бы он не пытался глотнуть воздуха, ему всё казалось, что он не может надышаться. Сердце всё ещё билось сильно и гулко, как молоток, загоняющий гвоздь в деревянную доску. И каждый звук с треском разносился в голове, крошась о стены черепной коробки.       Диппера клонит в сон, но он противится, пытаясь точно убедиться, что он в безопасности. Зрение приходит в норму и он облегчённо выдыхает, находя себя далеко от трассы. Сложно сказать что именно, но что-то заставило Пайнса снова посмотреть назад. И оглянувшись, его тут же насквозь прошиб холодный пот.       На белой полосе дороги под размытым следом резкого дрифта шин лежало бездвижное тело Билла.