Честный обмен

      Когда знал, что станешь последним… Вот хотел ответить первым, но кто-то потянул руку раньше него, и в итоге Диппер уже пол-урока сидит с несданным докладом. А это ещё и дополнительные занятия. Все, кто отстрелялся, уже ушли. С каждой минутой всё больше и больше хочется домой, и даже ветерок с улицы нашёптывает мысль о том, что оценка не так уж и нужна, а третий этаж — не так уж и высоко.       Диппер устало посмотрел в окно и закрыл глаза, задумавшись о чём-то неважном. И тут его мысли прервало лёгкое веяние игривого сквозняка, что холодком прошлось вокруг шеи, приятно огладило ключицы и на выходе вывернулось под рубашкой, потрепав рукавчики. Это было похоже на ощутимое, почти физическое касание знакомого ветра перемен, как и все последние новости, не предвещавшего ничего хорошего.       — Я смотрю, ты меня не понял, — разлепляя утомлённые глаза, процедил Диппер, когда с исчезнувшим ветром рядом приземлился ненавистный демонический зад.       Как же быстро Сайфер созрел для разговора. Прошло всего ничего, а он уже отошёл от депрессии и материализовался тут каким-то образом. Присел, сложив руки, и изысканно лыбится с нечитаемым взглядом. Это, конечно, хорошо, что он молчит, но Диппера, если честно, волнует, что этот скоростной переключатель настроения задумал. Потому что его растянутый до ушей ряд зубов никогда не обещает ничего, кроме проблем.       — Прекрасно понял, — как-то странно мурлычет Билл, словно обдумывал это целую вечность.       Он прозорливо изогнулся и пододвинулся ближе, видимо, намереваясь не просто потеснить, а полностью заменить собой всё личное пространство Пайнса.       — Мы чувствуем одно и то же, — протянули у уха на пугающе тонкой грани умиления и безумия.       Кажись, пора начинать заново. Тот нихрена не понял.       — Вообще не угадал, гений, — произнёс Диппер с лицом человека, который однозначно не хочет развития данного диалога и в принципе любых отношений с представителем напротив. Разумеется, его поняли без слов… пододвинувшись ближе. — Нет! — пресёк парень. — Просто отцепись уже от меня!       Он толкает демона в сторону, но тот магнитом тянется назад. Новая попытка, и трикстер снова возвращается на прежнее место. Нет, он даже ближе оказался. Это просто возмутительно! Чего это он себе надумал в чертогах одиноких размышлений, что так неудержимо идёт напролом?       — Да что тебе нужно? — сдаётся Пайнс, стрельнув прямо в самодовольные глаза, которые… оказывается, огромные… Это не новость, просто… так близко Диппер их ещё не видел. Демон почти лбом с ним соприкоснулся. Даже как-то неловко стало.       — Может, я пришёл просить прощения… — замысловато выдаёт Билл, разминая плечи.       Ну конечно… Так Диппер и поверил. Сайфер ведь никогда не попросит прощения. Знает, что не получит. А получит — предаст доверие снова. Исправление не его путь. Он не видит в этом ни смысла, ни выгоды, а потому издевается.       — Ты не прощён. Проваливай, — упёрто тянет Диппер, хотя под этим взглядом становится как-то не по себе.       — Я и не просил.       Да что с ним не так? Ходит вокруг да около и разводит дешёвые интриги. И на что он рассчитывает после такого?       — Зачем тогда пришёл? — чуть ли не по слогам повторяет Диппер, требуя ответ.       Билл не отвечает. Смотрит прямым открытым взглядом и улыбается.       — Такой нетерпеливый…       И снова захотелось его прибить. Эта падла делает всё, чтобы в итоге остаться с огромным синяком прямо под одним из его сверкающе-искристых глаз, которых пока ещё два, но Диппер уже готов это исправить.       — Я пришёл к тебе, чтобы извиниться, — витиевато произносит трикстер и покупает себе ещё несколько секунд терпения Диппера. По-любому ведь проверяет на прочность. Как будто Пайнс отступится от своего решения.       — Ты не умеешь.       — Да что ты? Это ведь так несложно… — Диппер ощутил, как его невесомо погладили по руке. — Твоя сестрица сказала, что нужно просто сделать тебе приятно.       Так это она его подослала? Ох, сегодня будет нелёгкий разговор с Мэйбл. Диппер готов всё ей высказать за то, что она даёт советы этому одарённому. И ладно просто так, но эти советы касаются самого Диппера. А это уже опасно, потому что если Сайфер не так их воспримет…       — Знаешь, очень мило с твоей стороны так поступать, — будто бы поверив, процедил Диппер, — но если ты действительно хочешь того, что сказал, тогда давай обсудим это… Это обсуд-дим… Ну… Д-дома…       Как-то Пайнс пропустил момент, когда начал отклонятся от приближающегося взгляда, всё больше переходя в лежачее положение. Дыхание замерло в попытке не робеть, глаза забегали, а смущение от накативших воспоминаний всё успешней догоняло их в гонке на палевность. Пайнс старался удержать злость, но смотря в эти глаза, становилось совсем не по себе. Они действительно обладают каким-то гипнотическим свойством. Диппер почти уверен в этом. Только бы не утонуть в их дурманящей притягательности, ведь тогда тело неспешно расслабится, веки плавно потянет вниз, и всё, о чём думалось раньше, незаметно исчезнет, растворяясь в сахаре туманных грёз… Просто забудется. Поэтому нельзя… Э-э… Что-то нельзя делать… Что же?       — Мистер Пайнс…       Демона рывком отбрасывает в сторону.       — Д-да? — вскочил Пайнс на голос учителя.       — Я попросил бы Вас уважать других учащихся и соблюдать тишину, пока не придёт Ваша очередь, молодой человек, — предупреждает преподаватель строгим старческим голосом, не поднимая взгляд с записей.       — А? Я… Я понял, — неловко отзывается Диппер, приходя в себя.       Он поворачивает взгляд в сторону, дабы укоризненно посмотреть на Сайфера, но того на месте не оказывается. Как призрак испарился… И где он?       Диппер недоумённо оглядывается в поисках своей проблемы и, не найдя её, облегчённо вздыхает, пока вдруг не слышит из-под стола не самый обнадёживающий звук.       — О! Хорошенький! — оценивающе разнеслось у расстёгнутой ширинки.       Нет! Где угодно, только не там!       — Сайфер! — шокировано орёт шёпотом Диппер. — А ну живо вылезай оттуда!       — С чего бы? Я просто хочу извиниться. Ты ведь на это намекал, когда говорил о том, что я приношу тебе только боль.       Нет, он вообще не понимает намёков (прямой речи) или просто отбитый на всю голову? Что за бред? Неужели Диппер правда дал ему повод понять свои слова так? Он же не серьёзно? Господи, надо быстрее отогнать его от сокровенных мест, хотя и звучит так, будто это соседская просьба не ходить по газону. С этой территорией шутить нельзя, слишком чувствительная тема!       Измеряя расстановку сил, честно говоря, Диппер еле справился с ним пьяным. Теперь попробуй отгони его трезвого. Шансы на успех есть вообще?       В нелепых ёрзаньях на месте Диппер махом принялся выталкивать демона, до предела упираясь в чужие плечи, но тот, вопреки сопротивлению, свободно водил руками между ног. Вообще без проблем. Как будто стыдливые дёрганья подростка были лишь лёгким неудобством.       Издав сладкий хмыкающий звук, Сайфер вцепился зубами в резинку, жадно оттягивая её в рычащем покусывании и тут же отпуская, чтобы та звучно ударила по половому органу. Ему, видимо, это нравится, а вот Диппера нехило так вздёрнули столь бурные ощущения.       — Амф… — издаёт мальчишеский голос в яркой реакции.       Кровь подорвалась к щекам в секунду, а сердце сделало жёсткий переворот. Так сотряслось, что операция по-любому нужна. Или можно сразу хоронить: всё равно с такими успехами Диппер долго не проживёт. Он уже чувствует себя залитым алым цветом с головы до ног. Это невероятно стыдно и, какого-то хрена, безумно возбуждающе. То есть нет, Диппер так не думает, но об этом в горячей пульсации шепчет ему один половой орган.       — Т-ты же не серьёзно. Ты не можешь этого сделать… прямо здесь… — сквозь треснувшую ярость шипит Диппер, будто это безобидная просьба перенести на вечер, а не прямой и конкретный отказ.       — Не волнуйся… — шепчет Билл, уверенно забираясь другой рукой под рубашку и оглаживая бедра. — Лучшее, о чём ты можешь сейчас думать, — релакс и наслаждение. Я в этом специалист. Забавно будет, когда ты станешь упрашивать меня повторить.       Так, у Диппера два вопроса. Во-первых, когда это Сайфер успел стать спецом в данном вопросе, а во-вторых… Ну нет, остановимся на первом и пресечём всё ещё до второго.       — А ну живо вылез оттуда или я!..       — Мистер Пайнс! — новый оклик учителя и новое вздрагивание. Диппер инстинктивно хватается за Сайфера. — Второе замечание.       — А? — робко бормочет подросток, сжимаясь, как может. — Простите, я поста…       Удар тока пробил его слишком резко и неожиданно. Что-то скользкое коснулось прямо там, вон там прям, где находится неведомая кнопка отключения, к чёрту вырубившая голос Диппера вместе со способностью мыслить. Парень неверяще смотрит в никуда и чувствует, как между ног некий «кое-кто» склонился и легко дыхнул на набухшую головку, выглянувшую из-под нижнего белья. Вот он приблизился к ней губами и, издав краткий смешливый звук, одним заглатыванием поставил точку в ориентации Диппера.       Билл упоённо скользит влажными губами, ласкает языком, увлечённо посасывает головку круговыми движениями — странные ощущения, которых Диппер никогда ещё не испытывал, даже не надеялся на них ни на минуту. А если и надеялся, то только не так, не здесь, не с ним, не перед всеми!       Всё случилось слишком быстро! Такого вообще не должно было быть!       От одной только мысли об этом подростка перекосило, словно он уксусу хлебнул. Всполошившись, парень прытко закрутился, извиваясь и царапаясь как мог, но всё без толку. Билла это, похоже, только заводило. Пальцы его правой руки уверенно водили по члену, помогая языку так, словно требовали: ближе, больше, сильнее.       При мысли об этом Пайнс заливается краской и буквально бьётся головой о стол, съёживаясь. Чёрт, Биллу определённо капец! Будучи тем, кто знает немало мерзавцев, Диппер готов утверждать, что на сто процентов видел самого скользкого типа на свете. И в своём деле этот тип, сволочь, специалист.       Мышцы ног призывно сжались. То была непроизвольная реакция на ласки, но кому-то от этого стало чуть теснее. С громким чмоком демон выпускает изо рта возбуждающийся влажный член и поднимает взгляд.       — Лучше не зажимайся, Пайни, — устанавливает Билл и невзначай кладёт мешающую ногу себе на плечо, ущипнув её с внутренней стороны в наказание. Сверху тихо взвизгнули.       — С-сайфер!       Чёрт. С такими темпами Пайнс не расскажет доклад. Зачем Билл вообще всё это делает? И почему именно сейчас? Это больше похоже не на извинения, а на… И тут до Диппера дошло.       — Это из-за того, что случилось в столовой? Да ладно! Я в этом не виноват, и ты это знаешь. Тебе незачем мне мстить!       Снизу сверкает опасный взгляд. Билл легко усмехается в довольном восхищении догадкой, но виду не подаёт: всё так же улыбается и покусывает в нужном месте, давая понять, что не намерен останавливаться.       Дрожащие руки схватились за «светлую» голову, грубо отпихивая её. Любому бы не понравилась такая дерзость, и Билл отреагировал на это по-своему: резко и мстительно глубоко. Это пробрало Диппера до дрожи, до глухого мычания, родившегося где-то внутри в горла и умершего между кончиками отчаянно прикушенных губ.       — Прекрати! — уже наплевав на всё, умоляет Диппер. Он уже клал на нормы приличий и просто рвался наружу, куда подальше. — Хватит уже, ну пожалуйста!       Кажется, это была огромная ошибка. Не сложно догадаться, что упрашивания приводят Билла в восторг, а от мольбы у него вообще сносит крышу. Это что-то вроде фетиша. Но что Диппер может? Сил думать нет. В голову не приходит ничего, кроме однотипных просьб. А как ещё говорить с этим представителем специфичных вкусов? «Не соизволите ли Вы выпустить мой член из своего рта, месье?». Так нормально?!       Причмокивая от предвкушения и горячей страсти, Билл просунул пальцы под рубашку мальчика, добираясь до соска, и с наслаждением убедился в том, что его партнёр в этой схватке абсолютно слаб и предельно возбуждён. Пайнс поймал восторженный взгляд, когда демон, выпустив плоть изо рта, сверкающе улыбнулся ему в привычной манере. По члену тут же прошла пульсация. Но это было совпадение! Совпадение, что б его!       — Оу… — переключился Билл, водя пальцами по пульсирующему органу. — Так тебя возбуждает моя улыбка?       — Чего?! Нет! — запротестовал парень, возобновив попытки вытолкать Билла из-под стола или всё-таки встать самому.       Билл медленно растянул рот в самой ослепительной улыбке, какая была всего раз на памяти Диппера, и, прикрыв чарующие глаза, соблазнительно облизнул верхнюю губу. Член тут же дёрнулся. Вот же… чёртова анатомия! Сайфер сразу воодушевился, наблюдая, как парень отворачивается, пытаясь найти способ по-быстрому умереть. Он-то развлекался по полной, а вот Пайнс всё спешней прикидывал, как нелегально пролезть в рай. Потому что пересекаться с этим отшибленным ещё и в аду он не собирается: это ж ещё больший ад!       — О, это так мило, Пайни, — шире улыбается Билл. — Я буду знать.       Диппер даже не разворачивается. Смотреть в эти глаза он всю оставшуюся жизнь не сможет. Особенно зная, что тот видит его таким.       Легко дыша на набухшую мокрую головку, Билл приближается к ней губами, но не спешит касаться. Он играет пальцами, подло вызывая импульсы, скользко водит рукой и расплывается в восторге от каждой ответной пульсации, зажигающей ритм движения всего юного тела. Не давая Пайнсу расслабиться, он бесстыдно дышит в такт всё громче; и с каждым разом резкий выдох постепенно растёт, превращаясь в проникновенно жаркий горловой стон — урок подобающего поведения, которое Билл желает видеть. Диппер злостно шипит в охватившем возбуждении и не может поверить, что с ним, в конце концов, происходит: он тихо уркает в ответ…       И тут же зажмуривается от стыда.       Сайфер довольно хмыкает и, облизывая губы после мучительного ожидания, медленно обхватывает член в проникновенном глотательном движении. Под взрывом реакции Диппер выгибается в его руках и запрокидывает от наслаждения голову — высвободить раскалённый воздух из горящих лёгких.       Хотелось, чтобы демон прекратил. Сейчас же, немедленно остановился. И в то же время хотелось, чтобы он продолжил, чтобы Пайнс, если и держал того за плечи, то только направляя. Так глубоко, вперёд, до предела. Да, только так…       Сопротивляться Пайнс уже не мог. Только громко дышать, чувствуя, как напористый язык пластично водится по члену, щекотя, нащупывает нужные точки и упруго надавливает, заставляя сдерживать стон.       Диппер сам не заметил, как схватился за золотистые волосы и, словно последний идиот, надавил, робко толкнувшись навстречу. Билл тут же остановился.       — Так мне продолжить? — выпуская игрушку изо рта, уточняет он.       Диппер замер, хоть у него перед глазами уже плясали какие-то пятна, а стиснутые зубы скрипели так, что говорить было невозможно.       — Ты что, издеваешься? — стонет мальчик и, только сказав это вслух, понимает, что окончательно потерялся в своих принципах. Что это он такое делает? Продаётся за один минет? В смысле, нет, речь не о количестве. Это дело принципа… от которого тот отступился. И вообще, короче, всё так неправильно!       — Мистер Пайнс, — окликает отдалённый голос. Он тихий, но ощущается как громогласное напоминание о том, что происходит и где Диппер находится. — Ваша очередь, мистер Пайнс. Вы готовы отвечать?       Мгновенная паника. Диппер моргает, пытаясь подчинить тело разуму, а не желанию. Вот что ему говорить в подобной панихиде? Сейчас совсем неудачный момент. Неужели придётся в таком состоянии отвечать? Просто нелепо! Нет!       — Э… Да… — неуверенно тянет Диппер, приходя в себя.       — Да? — играюче переспрашивают из-под стола.       — Нет! — шикнули на демона. — Я не тебе!       — Нет? — Переспрашивает преподаватель, перелистывая журнал.       Диппер без понятия, что делать.       — Так, Сайфер, живо вылезай оттуда! Ты выставляешь меня идиотом.       — Надо же, прямо как ты меня сегодня. Забавно получается, да?       — Мистер Пайнс! — повышает голос учитель и поднимает глаза. Люди начинают оборачиваться. — Не тратьте моё время. Если не готовы, так и скажите.       Время течёт слишком быстро, чтобы просто выдохнуть и всё обдумать. Так, спокойно… Нужно просто ответить прямо здесь и сейчас или нигде и никогда. Если честно, ситуация не в пользу Диппера. У него тут член вообще-то зависает в чужом рту.       — Я… — Пайнс стискивает зубы в раздумьях и вдруг слышит пошлую усмешку снизу.       По основанию дразняще медленно проводит язык. Он останавливается у ямки головки и легонько скользит в круговороте, игриво лаская сокровенное место, отчего Диппер сначала треснул себе по губам, пресекая стоны, а потом не глядя долбанул рукой куда-то вниз, услышав меткое «ау!».       — Я… — повторил он, напрягая мозги.       Рука Билла перемещается на талию подростка, приятно поглаживая и вгоняя в жуткое смущение. И так уж получается, что, думая об этом, Диппер возбуждается ещё сильнее. Вот накатило проблем за день!       Пайнс тут же зашипел и решительно двинулся прочь, но его напористо придержали за бёдра, не давая отстраниться. Так вот зачем переместил руку, тварь! То есть встать Диппер не может, отвечать со стояком — тоже. Но оценка!.. Как же оценка?..       Дрожащая ладонь под столом робко сжалась в кулак, и её в тот же миг поспешила обвить чужая рука, один за другим переплетая пальцы в спасительном утешении… или наглой просьбе! Диппер впал в небывалое бешенство, но его рука под действиями необъяснимых сил сжалась в ответ и мгновенно перестала дрожать. Что б её! Это от нервов! От нервов! Нет! Так просто невозможно! Мозг рассыпается, тело выходит из-под контроля, сердце рвётся, как ненормальное, и всё сразу становится ясно как день.       — Я не готов сегодня отвечать, — сквозь стон выдаёт парень и падает головой на стол, чувствуя награду в виде поглаживания по ослабшей руке.       Учитель что-то говорит привычным тоном и вызывает следующего. Это конец. Диппер проиграл в бою. Так обидно: этот доклад убил не один день работы, а в итоге… минет на уроке. Класс. Просто супер. Жизнь окончательно катится к чертям. Точнее, к одному чёрту.       Диппер нахмурился и, вырвав руку из обнимающих пальцев, грубо толкнулся ногой.       — Доволен? — свирепо выдал он, зыркнув под парту. Никакого сочувствия от жёлтого взгляда. Только невинное моргание. Добился страданий и наслаждается. Отличная месть. — Ты получил, что хотел. Теперь вали уже и оставь меня, чёртов змей!       И снова никакой реакции, только прямое молчание лицом к лицу, бездвижное, но в этот раз угрожающе-властное.       Влажные от слюны пальцы неспешно провели по стволу, и Пайнс шире развел ноги, выгнувшись в ощущениях. От нервов, а не потому что тело слишком податливо! Билл задумчиво глянул на незаконченное дело и, зыркнув на смущённо-злостное лицо, снова взял в рот, прикусив. Волна удовольствия была такой силы, что Пайнс растворился в ней, полностью погибая, чтобы через какое-то время вновь вернуться в мир живых.       — Зачем? — не понимает Диппер: Билл ведь добился, чего хотел. — Не делай больше так!       — Как? — выпускает Билл.       — Так!       — Так? — переспрашивает тот, ускоряя ритмичные движения рукой.       — А!.. Ах! Да, так!       — Ну раз ты просишь.       — Нет! — шипит Диппер, но уже поздно.       Пальцы на ногах сжимаются, новый стон врывается в смятые зубами листы уже ненужного доклада, а глаза зажмуриваются в сладостной муке. Потому что Билл огромный мудак, а нервы не меньше виноваты во всём остальном…       Новый взвизг.       Чёрт, не надо было ничего говорить про ту ночь! Это была, наверное, самая страшная ошибка. Не стоило и думать, и предполагать. Надо было навсегда скрыть это от Билла. Тот преподал отличный урок прятать в себе то, что важно, и прекрасно показал, какие есть последствия, если этого не делать. Ясно. Такого больше не повторится. Это Диппер может себе обещать.       Глупо, наверно, получилось, но тогда решение сказать правду казалось правильным. И вот теперь приходится расплачиваться за свой развязанный язык убедительным и уже совершенно нестерпимым возбуждением… Диппер, заскулив, прикрыл глаза и уткнулся в листы, утопая в наслаждении и даже не задумываясь, что слюна просачивается в чернила, смазывая всё важное и второстепенное в одно большое пятно, которое потом станет ненужным и противным мусором, но сейчас остаётся ещё мокрым и желанно горячим, как любое наслаждение во время животного инстинкта.       Одно верное движение, и Билл снова сподвигнул подростка судорожно выдохнуть, впиваясь ногтями в его плечи, чтобы потом подняться вверх по шее и окончательно разворошить золото идеально уложенных волос. Демон проталкивается всё дальше, остервенело впивается когтями в бёдра, так сильно, что по-любому останутся синяки, двигается резко, рвано и, что б его, так хорошо… Просто прекрасно…       Голос тонет в сладостных вздохах, а искры жаждущих эмоций всплеском срываются с губ.       — Да… Мх… Да! — рвётся шёпот.       Грудь напряжённо вздымается, дыхание перехватывает, и всё тело сводит умопомрачительной судорогой, полностью окутавшей разум накатившей страстью. Диппер раскрыл глаза, но в них по-прежнему витали только фейерверки. Казалось, он так долго плавился, сходил с ума и сдерживался, терпел, так терпел… что это стало просто невыносимо…       Последний взрыв невероятного наслаждения, и по аудитории эхом раздаётся чувственный, долгожданный и безудержно громкий

звонок.

***

      Просто нелепость…       Диппер что, многого просил? Всего лишь не трогать его. И вот последствия: сам же толкался навстречу, тонул в моменте и открыто просил ещё. Класс. В этот раз Билл не просто вывел Диппера из себя. Он довёл его до оргазма. И это, что б его, было охуенно. Но он, сука, об этом не услышит. Никогда!       Подумать страшно: теперь каждый раз во время уединения Пайнс не сможет развидеть перед собой это напыщенное лицо с этой дурацкой улыбкой. Даже сейчас оно перед глазами, хотя те, блин, закрыты.       Под столом послышалось шушуканье. О ногу опёрлась влажная сильная рука и использовала дрогнувшее колено подростка как опору, чтобы подняться. Диппер чувствовал, как трикстер выныривает и подсаживается рядом, будучи не менее вымотанным и потрёпанным. Одно отличие: он, сволочь, доволен.       — Ты счастлив? — с придыханием интересуется демон, поворачивая голову.       Диппер еле шевельнул пальцем. Он не смог поднять голову со стола, чтобы стрельнуть в демона говорящим взглядом: слишком сложно. И смущение душит. Всё тело судорожно сводит от проникающих до глубины души волн удовольствия и ласкающей слабости. Пришлось убито лежать на перемешанных вещах и тихо дышать в пенальчик, приходя в себя.       — Сердце так и разрывается… — прозвучал в полудрёме безжизненный сарказм.       После безумного фонтана реакций на злость совсем не хватало сил. Да и зачем пытаться что-то говорить? Сайфер всё равно нихрена не понял. Ни единого слова Диппера… Что бы он ни сказал, демон сам придумает ответ на свой же вопрос. Как всегда.       — У меня тоже… — хмыкает Сайфер, придвигаясь ближе.       Ну вот, совсем не понял…       Мог не говорить. Пайнс и так чувствует биение той бомбы, которую Билл запрятал где-то в своей грудной клетке. Она бьётся с такой силой, словно готова вот-вот взорваться, снося всё вокруг. Видимо, непомерная самооценка включает в себя бонус в виде нескончаемой дикой энергии и безудержной страсти ко всему, что можно добить.       Глядя, как подросток тонет в тишине, не ёрзая и не сопротивляясь, как спящий барашек, Сайфер, помедлив, ласково оплетается вокруг него и облегчённо вздыхает, прикладывая голову к пушистой макушке. Её прелесть как раз в этом: она завивается волнами в любой ситуации и всегда остаётся в неизменно беспорядочном притягательном хаосе. В тёмную копну радостно хмыкают носом и улыбаются, потираясь о непослушные пряди щекой, будто это мягкое ватное облако.       Диппер как бы против, но пока не восполнятся силы, пусть будет так. Ещё минутка отдыха, и, если повезёт, демон выйдет отсюда уже с одним глазом. Это уже решено.       Люди начинают расходиться. Все спешат домой, даже преподаватель с крехтением поднялся и зашаркал куда-то. Только Диппер опять остался последним и никому не нужным. Ну, никому, кроме того, кто лежит на нём с простодушным видом и мурчит в затылок. Чёрт, если бы существовала подписка на удачу, Пайнс без замедления взял бы её на месяц-другой. Есть некоторые причины… А конкретно Эта: в погоне за местью Сайфер подобрался слишком близко. То, от чего хотелось оградить трикстера, было нещадно использовано для низших и морально извращённых целей, осквернено одной лишь мыслью ради сохранения грязной эгоцентричной гордости.       — Ну, как тебе? — нежеланно раздаётся в осевшей тишине.       Что? Месть, замаскированная извинениями? Дайте-ка подумать… Слишком сложно определиться между ненавистью и омерзительностью.       По груди ползёт чужая ладонь, обхватывая тело крепче, и Диппер нехотя вспоминает о ещё одном невероятном таланте Сайфера: прятать жестокий нрав за ласковым голосом. В нужный момент крикливый эмоциональный тон, насмешливо выплёвывающий слова, превращается в приятную мелодию с медовой сладостью. В этой затягивающей неге легко проглядеть истинный посыл — кривую, насмешливую издёвку, ловко замаскированную словами о благих побуждениях, эту лживую натуру, хитро прикрытую лепестками благонравия и чистых намерений.       — Думаю, ты не можешь подобрать слов о том, как всё было прекрасно, — не услышав ответ, Сайфер продолжает: — ничего, можешь просто боготворить меня. Поверь, благодарное восхваление гораздо лучше обернётся для тебя, если не будешь отвергать то, что я дарю. Я-то знаю, ты ведь, — он выдержал ледянящую паузу, — ударил меня по голове за это… после того, что услышал…       Диппер распахнул глаза. Он всё ещё прятал голову в сложенных на столе руках, но спёртое дыхание выдавало его панику. Как это так? Если Билл так легко вспомнил, что произошло той ночью, то где гарантии, что он не вспомнит остальное? А что, если он уже вспомнил, и сейчас в его руке нож, которым он по пути сюда заколол кучу народу и оставил Пайнса напоследок? Боже, Диппер ведь вообще ничего не знает! Только то, что ему всё же аукнулся тот словарь! И не просто аукнулся. Угроза, сплетённая с шантажом из извинений, — сокрушительный вердикт в ответ на выданный… секрет?       — Ты помнишь что-нибудь о той ночи, Пайни? — раскрашенное укусами горло ненавязчиво погладили когти.       — Нет, — спешно сглотнул Диппер.       — Совсем?       — Ничего.       Как тактично Билл заткнул рот Пайнса, напомнив, что он может сделать, когда всё идёт не по его плану. Одно лишнее слово разом откроет его новую мстительную игру. И на этот раз, кажется, одним несданным докладом не отделаться.       И всё же демон не просто так разошёлся. Если он не хочет и слышать об извинении, значит, для него оно что-то значило. Что-то болезненное и запретное, то, над чем он не позволяет себе смеяться. И как же Билл мастерски это скрывает… Диппер прямо-таки видит эту пробоину насквозь, что странно, потому что он никогда раньше не видел в запугиваниях демона защитную реакцию.       Если быть честным, эту ситуацию хотелось просто забыть. Как и всё о психическом состоянии Сайфера. Тот, кажется, сам не желает, чтобы кто-то копался в его душе, и делает всё, чтобы Диппер никогда и никому не ляпнул о той крупинке, что случайно узрел в момент слабости Билла. Теперь это только их тайна, ещё одна грязная и никому не нужная тайна, подставленная ножом к горлу. Лезвие ещё не давит, но выдохнуть страшно: вдруг хлынет кровь.       — Я ничего не помню, — повторяет Диппер, робко отстраняясь.       Сайфер позволил ему разогнуться, но только парень попытался выбраться из кольца обвивающих рук, те сжались лишь крепче, играюче говоря «нет». И как ненавязчивое напоминание — резонансная волна мурашек, зажёгшая под кожей синее свечение главной метки Сайфера — грязную пентаграмму неизвестного назначения. Диппер испуганно выгнул спину в знакомых ощущениях.       — Отлично, Пайни, — смеётся трикстер, покачивая того из стороны в сторону.       Свет метки медленно растворился, как только Пайнс перестал дёргаться.       И снова это терпеть. Всё вернулось на круги своя. Блаженная, привычная беспомощность без права на отступление. Пустая болтовня, заводные интонации и смех самолюбования. Если всё так продолжится, рано или поздно лодка прихотей раскачается и перевернётся вверх дном вместе со всей остальной планетой. Что тогда будет, Дипперу и представить страшно…       — Раз уж ты решил остаться, — вдруг начал Билл с совершенной невинностью, — давай приятно скоротаем время и поговорим о нашем будущем…       Билл начал ровно и чётко, словно репетировал перед зеркалом целую речь. Но Дипперу на ум приходит только одна картина мира, где есть Сайфер, и к ней совсем не подходит та интонация, которой говорит демон. Парень судорожно вдохнул, мотая головой.       — У нас нет никакого бу.!       — Так вот… — продолжил Билл, резко стиснув щёки взбалмошного подростка. — Думаю, мы слишком поспешили с переходной стадией наших отношений, и в какой-то момент всё покатилось по наклонной. Ну, знаешь, как бывает. Недомолвки, ошибочное впечатление, тайны… Всё так запутано. Не думаешь?       Как бы пожёстче объяснить, что Дипперу плевать. Его буквально стиснули в оскорбительно неудобном положении. И не двинуться! Он пытается высвободить зажатые челюсти, чтобы что-то сказать, но ему не дают. Хочет помотать головой в отрицании, но, вот так совпадение, у него снова нет шансов! Зато рука настойчиво тянет вниз, вытягивая кивок согласия.       — Мне тоже так кажется, — задумчиво тянет демон, будто ведёт с заложником светскую беседу. — Вот я и говорю, надо что-то с этим делать. У тебя есть предложения?       Диппер хмуро моргнул, просвирипев нечто гневное с заметкой «закопать демона заживо».       — О, Пайни… — с изумлением протянул Билл. — Я даже не знаю. У тебя такие резкие предложения. Всё это так внезапно. Не думаю, что я готов…       Билл ловко изогнулся, продолжая театр одного актёра. Боже, его неописуемая реакция всё успешней выжимает из Диппера все соки. Парад эмоций без права на отказ быть зрителем. Он что, изображает недотрогу, будучи надзирателем?       — Хотя знаешь, — смущённо тянет Сайфер, — возможно, нам действительно стоит легонько поторопиться. Горячую кровь всё-таки не удержишь в таком чувственном теле, — по бедру Диппера играюче скользнули когти, заставив вздрогнуть. — И если ты будешь особенно нежным, я, возможно, соглашусь на твои условия. Только не дави на меня слишком сильно, это так смущает…       Диппер отвёл глаза в полном игнорировании, но его лицо вдруг до боли сильно стиснули, потянув выше, и парень со всей скопившейся злостью фыркнул в болтливое лицо, надув щёки слишком мило, чтобы что-то внутри демона не разлилось в приятно жгучем чувстве.       — А ты настойчив, парень, — просияла довольная усмешка. — Настолько, что я, пожалуй, готов сказать «да». Да, я согласен! — выкрикивает ликующий полустон. — О, я абсолютно согласен! — громче пропел демон, падая в безумные мечты. — Это прекрасная идея! Уверен, нам будет хорошо вместе, да! Нас никто не остановит, нам никто не помешает, мы разрушим всё, что встанет на пути и создадим то, что захотим! На веки вечные! Давай же начнём всё сначала, с самого начала… И в этот раз мы дойдём до конца. Прямо… сейчас! — в полудрожи закончил жаждущий шёпот.       В глазах демона вдруг заметался голубой пожар. Сайфер мягко толкнулся ближе и обхватил податливое, совершенно сбитое лицо ладонями. Склонившись ближе, он нависнул над ним тяжёлой тенью и с безумным азартом царапнул когтем бледные полуоткрытые губы.       Диппер не знал, что сказать. Глаза его в панике распахнулись, губы удивлённо ахнули, и тело сковал непробиваемый ступор. Может, он сам себя накручивает, может, всё не так, но кажется… Кажется, с ним всерьёз решил переспать тот, кто ещё недавно избивал его в подворотне, обзывая жалким и ни на что не годным людским отродьем. Хотя может, это просто обычная паранойя, и Дипперу только кажется…       — Попрощайся с невинностью, парень…       Нет, не кажется!       Билл коротко усмехнулся и, чарующе прикрыв глаза в воздушной мечте, со сладостным наслаждением подался вперёд…       — Чего?! — остановил пластинку резкий тон.       Взгляд подростка живо пришёл в себя. Диппер, может, и тугодум, но не настолько тупой, чтобы не понять всей опасности. И дело даже не в предохранении!       Нечто злостное вмиг проело Пайнса изнутри, зубы сжались до скрежета, а в глазах разгорелась острая искра одного конкретного желания. Лицо напротив так и застыло на полпути, медленно переменяясь во что-то смешанное. Билл моргнул.       — Чего это ты собрался меня лишить? А ну-ка повтори… — непривычной интонацией тянет Пайнс. Кажется, это называется угрозой…       В осторожной манере демон отвёл руки от подростка и опасливо двинулся назад, словно вот-вот должно было произойти что-то ужасное. Лицо его непонятливо вытянулось и изобразило некую растерянность.       — П-погоди, парень, — переменился Сайфер, стремительно вылезая наружу. — Наверное, ты меня не так понял. Я…       — Ты меня шантажировал! — накинулся Диппер прежде, чем Билл закончил. Так обнаглеть ещё надо постараться! Смотрите-ка, он ещё и планы на чужую жизнь строит! А что дальше? Станет играть, как с куклой? Будет говорить, что делать, а что нет? Наденет ошейник? Диппер разгневанно шикнул. Один шаг, и демон отошёл на два.       — С кем не бывает… — нервно усмехнулся Билл в попытке отбиться. Что-то подсказывало ему, что ситуация вышла из-под контроля.       — Ты мне оценку испортил!       — Чисто технически это был ты, парень. Я здесь не…       — Ты мне жизнь сломал! — Диппер ткнул указательным пальцем и даже без касания заставил демона опрокинуться наземь. — И ты хочешь начать заново?! Совсем оборзел, паршивец!       Под ногой что-то звякнуло, и Диппер с удивлением обнаружил внизу свой рюкзак, до верху набитый очень практичными для данной ситуации вещами. Ну, надо же, так Сайфер всё-таки притащил его сюда. Какая удача!       — Эй, может, лучше оставим это недоразумение и забудем, а? — поднимаясь, предлагает Билл, потирая затылок. — В чём проблема? Я же просто предложил нам не… Н-не надо!       В демона стремительно полетела банка газировки, заставившая пригнуться. Неожиданный ход для него: видно по глазам. А что он удивляется? Хотел ведь, чтобы Диппер пользовался его дарами? Вот пусть получает, чёртов разрушитель судеб!       — Ты разрушил мою жизнь и хочешь начать заново?! А ну иди сюда, чёртов демон! Я объясню тебе кое-что доступным и очень жёстким способом!       — Знаешь, возможно, нам лучше… — Билл увернулся от нового снаряда, но, заглядевшись, пропустил следующий. — Ауч!       Меткое попадание!       — Обняться и забыть? Валяй, паршивец, я открыт!       — Нет так нет…       — Давай же!       Пайнс схватил следующую газировку и зажал её крепче, готовый выдернуть железку, как чеку из гранаты. Он сейчас был предельно серьёзен, чтобы прямо вот этим выстрелить в бесящее создание и снести его к чёрту волной бесконечного негодования. Что б знал, сволочь!       Демон боязливо сглотнул, прикрыв рукой ушибленный глаз. Это он, конечно, проглядел… В его голове ещё мелькала какая-то идея, но мысль об отступлении всё больше спорила с ней непробиваемым аргументом: рюкзак-то ещё полон.       — Пожалуй, поговорим, когда ты немного остынешь, парень, — снисходительно улыбнулся Билл, будто это его великодушное позволение. — А то здесь так жарко, не думаю, что ты устоишь…       — Наброситься на тебя я уже готов!       — Смени настрой, и хоть здесь, парень!..       — И хватит звать меня так!       — Тогда «милый»? — предложил Билл, заскакивая за дверь аудитории, как за надёжный щит.       — Только попробуй… — замахивается Диппер, сведя брови.       Билл с секунду молчит, мельком выглядывая из-за щели, и решительно хмыкает, дёргая бровью.       — Увидимся, милый! — смачно выдаёт он и в страхе хлопает дверью, когда в ту влетает ещё одна банка.       Диппер застывает, по уши залитый краской, с тяжёлым дыханием и полным отсутствием понимания, что сейчас произошло. Смущение накатило с неимоверной силой, и даже злость не смогла перекрыть дрожь.       Пайнс не знал, что ошеломляло его больше: то, что он каким-то чудом сумел отогнать от себя демона не святой водой, или то, что теперь у него новые проблемы на пятую точку. Во всех, блин, смыслах этого слова!       Под непроходимой дрожью парень пытается поставить газировку на стол, но не справляется, и та звучно падает на пол, взрываясь под ногами. Подошвы окружает огромная затягивающая лужа. Класс, и как теперь выбраться?       Так… неважно. Главное, что Билл отвязался. В следующий раз вряд ли прокатит, но в этот сработало. Со своими маньячными идеями Сайфер подобрался слишком близко, и что бы такого кардинального демон себе ни надумал, Диппер не оставит это просто так. Ему уже некуда отступать, и как бы ни было страшно, кажется, теперь придётся защищаться всерьёз. Да как можно скорее! В ближайшее время ему определённо понадобится специализированная, непробиваемая и очень действенная защита… Ага… Вот и всё…

…

      Боже, ему конец!