Честный обмен

      — Ёп вашу ж мать… — первое, что пробурчал Пайнс, наткнувшись щекой на острое, как нож, нечто.       Извините за *баный «французский», но эта х*йня слишком больно ткнула его, а ведь Диппер до этого преспокойно спал мёртвым сном. Парень недовольно замычал на эту хреновину, не собираясь пробуждаться. Очень хотелось перевернуться на другой бок и нырнуть куда-нибудь глубоко в одеяло, спрятавшись от всего мира, но в ходе тщетных попыток пошевелиться Диппер лишь лениво перекатнул голову в другую сторону и скоро почувствовал, как в рот уткнулось нечто не менее острое.       — Да вы, блять, издеваетесь!.. — с неизмеримой мрачностью выпалил подросток, выплёвывая изо рта нечестивую жуть.       Ну всё! Что бы это ни было, оно вылетит с кровати без разбора и следствия, ибо покушаться на сон равно покушаться на святое!       Не разлепляя глаз, подросток раздражённо закопошился в постели, но попытка поднять свою тушку оказалась тщетной: её придавило чем-то тяжёлым и тёплым. Тогда подросток решил вздёрнуться хотя бы на локтях, но под приливом усталости рухнул желешкой обратно. Это было невыносимо. Тело — уже не тело, а разварившийся жухлый пельмень. Мышцы затекли, а нервные клетки казались каким-то далёким и несуществующим понятием. Прижало так, что и врагу не пожелаешь. И откуда взялось это состояние выжатой губки?       — Что б вас. Дурацкое утро, — свирепо промямлил Пайнс и, смирившись со своим положением, решил-таки двигаться со скоростью восставшего трупа. Плечи его тягуче поднялись с постели одно за другим. Полная шума голова волочилась за ними, проглядываясь через выпирающие лопатки и маленькие, аккуратные хорьковые ушки. В спине что-то хрустнуло. Бок кольнуло. А кожа неприятно покрылась мурашками от напавшего на тело холодка. Казалось бы, обычный вторник, но, восстав с кровати в настроении крехтящего деда, лохматый подросток узрел поистине незабываемую вещь.       — О, боже… — лучшее, что мог выпалить он, только разлепив глаза. — О, мой бог! — громче повторил он, глядя то на нож, торчащий из-под подушки справа, то на сопящее слева полуголое тело. — Господи, как?..       Диппер хотел бы разозлиться, но вместо этого резко схватился за голову от внезапного осознания того, какой пиздец произошёл вчера.       Стыд и неловкость охватили его в ту же секунду. Событие за событием, от воспоминаний было не отбиться. Что за бред он вчера наговорил?! Обвинения, крики и… Господи, он лишил Билла глаза! Кошмар! Так неловко… Наверное, выглядел как придурок, когда извинялся. А Билл? Чёрт, он наверняка будет смеяться, когда проснётся! Или издеваться. Хотя нет, он просто прибьёт его… Или возненавидит?! И ведь не оправдаться.       А страшнее всего то, что, глядя на это лицо, Пайнс не мог не думать об одной невероятно смущающей вещи: он провёл с этим существом ночь. Рядом. И без потерь! Звучит как повод уверовать или закинуться чем-нибудь покрепче, но всё, что отображается на лице Диппера, — это зависшая загрузка системы, мигающая красным до самых ушей.       Поверить только, Билл Сайфер в его кровати. Погодите, это надо ещё осмыслить. Он что, с ним?.. Да нет, не может быть…       Диппер спешно оглядел себя, ощупывая тело руками. На спине покраснений и укусов нет, шея вроде чистая, ноги-руки в порядке, да и там внизу, между… ну… Там не болит. И внутри не ощущается ничего липкого… Всё нормально, короче. Вроде…       Убедившись в полной собственной сохранности, подросток относительно выдохнул в сторону, но покосился на демона уже с другой претензией. А конкретно: тот немножко охуел. Настолько, что захотелось без разбора дать ему по еба…       Дело в том, что этот уникум умудрился занять собой всё пространство. Свернулся в какой-то невообразимый узел и валяется по всей кровати в позе пьяной морской звезды: ноги вольно выкинуты на стену, руки переломаны в странных изгибах, а голова свисает с края кровати так, будто вот-вот отвалится. Что это вообще такое? В подобном положении людей под завалами находят, а этот гений предпочитает так отдыхать.       Неловкость от столь близкого контакта раскрасила подростка с головой. Не желая больше испытывать это, Диппер заёрзал в постели и, пытаясь отползти как можно дальше, начал экстренно вытаскивать ногу из-под чужого тела. Первый рывок. Второй. Почти что выбрался, и…       — Нет! — чирикнул подросток и пулей бросился назад: спасать падающее тело.       Кинулся без разбора, хватаясь за что попало. Было капец как тяжело. Особенно зная, что пол с горкой усыпан морем стекол и щепок! Боги, они что, тут повсюду?! Блестят из всех углов, будто их специально разбрасывали, окружая кровать. Что за дела? Это же не игра на выживание! Упадёт, и вскроются все вены разом.       — Ну, давай же… — тужился Диппер, затягивая демона обратно в постель (вот так подумаешь, чем занимаешься с утра, и сразу неловко становится). Может, это и правда игра на выживание, ибо Диппер прямо жопой чует, что добром это не кончится. — И почему же ты, чёртов треугольник, — руки перехватили демона покрепче, — такой непредсказуемый?! — Пайнс сжал зубы. — Такой несобранный! — он поднапрягся, — такой тяжё-ё-ё-ёлы-ы-ый?.. Ах!..              Диппера рвануло назад быстрее, чем он успел что-либо сообразить. Слишком резко его вздёрнуло вверх. Единственное, что он почувствовал — цепкая рука, крепко обхватившая его перед тем, как кровать тяжко скрипнула под весом двух тел. Они приземлились на неё как два блинчика, и, если честно, Диппер был в полном ахуе от происходящего. С минуту он не мог остановить своё скорое дыхание, всё больше расплываясь желешкой на чужой груди и надеясь, что Билл забудет о случившемся быстрее, чем он. Всё дышал, сбивчато глотая воздух вместе с чужим потом, а когда вскинул голову, увидел лишь мирно сопящего демона.       Лицо его не выражало ничего, кроме спокойствия. Казалось, что он проспал тысячу долгих лет, затянувших его в негу сладких снов до тех самых пор, пока не появилась реальная опасность, заставившая его инстинктивно дёрнуться в сторону.       Диппер совсем не знал, как реагировать. Не понимал, что захватило его в тот миг больше: неловкость или растерянность. Но с этим по-дурацки счастливым лицом и рукой вокруг талии сердце начало всё сильнее сокращать время до последнего в жизни инсульта. — А, эм... Й-я... — робко позвал Диппер, ткнув пальцем в бесподобное в своей выразительности лицо. Билл крепко спал, так что это должно было быть весьма безобидным жестом, — Не падай больше, хорошо? — всё, что смог выдать он перед тем, как его палец куснули острые зубы.       Билл лизнул кожу языком, потом принюхался и, промычав что-то неразборчивое, выпустил наконец изо рта слюнявую конечность. Диппер не понимал, как на это реагировать. И на то, как Билл заурчал в ответ — тоже. Видимо, демон думал, что спит с подушкой, ибо то, как он повалил Пайнса набок, словно под препаратами, и начал утыкаться головой туда, куда не следовало бы, говорит только об этом.       Секунду спустя демон снова засопел на простынях безвольной звёздочкой. Лежал и дышал на растерявшегося подростка, пребывая в полном экстазе от происходящего.       Диппер моргнул на засопевшего как ни в чём не бывало демона и покосился. Как это так, интересно, вышло, что чувствуя горячее дыхание в свой животик и рукой, обвитой вокруг мягкого места, Пайнс всё равно умудряется думать только о том, что целую ночь смог спокойно спать рядом с когтистым созданием без предубеждений. Нет, об этом действительно нужно подумать подробнее, ибо никогда, мать его, в жизни такого не было, чтобы Диппер проснулся с человеком в своей постели! Который ещё, к тому же, не человек! И парень! И демон! И сволочь! И много кто ещё одновременно!!! Вспыхнув до самых кончиков ушек, парень пытался дать себе хоть минутку на полноценный отдых. Не шевелясь и не дыша лишний раз, пока мозг не перестанет тихо орать, как ёбнутый. Ибо слишком уж нелёгким выдалось это утро. А ведь, если подумать, оно даже не началось.       

Глава 24.1. На свет.

      Как бы ни было неловко, надо признать, что после произошедшего отношения с Биллом уже никогда не станут прежними. Как теперь быть, Диппер не знает, но он вряд ли выдержит барахтанье с демоном в лодке дружеских надежд. Хотя бы потому, что, как бы Пайнс ни пытался, ему непривычно было думать о Сайфере как о друге. Да и в принципе, думать о Сайфере с утра пораньше было странным и непривычным занятием.       Диппер стоял у плиты и несуразно колупал ложкой в сломанном чайнике, помешивая самый медленно варящийся чай в мире, не иначе. Наверное, надо было сначала поставить его вариться, а потом уже одеваться. Но в итоге Пайнс как встал, так сразу почапал на кухню и не успел даже причесаться как следует, не то что натянуть нормальную одежду. Ну, как не успел?.. Когда он выпутался-таки из демонического гнезда, то узрел на месте шкафа лишь огромную кучу деревяшек, перемешанных с какими-то рваными и растерзанными в клочья тряпками. Те, наверное, должны были бы называться одеждой, но в данном виде представляли лишь отдалённый намёк на нечто человеческое. Короче говоря, одежды больше нет. Единственное, что осталось целым, — какая-то длинная белая рубашка в лучших традициях ангелов церковного хора. Она сама по себе смотрелась как картофельный мешок, а на Диппере и того хуже... Какой-то прикид привидения, не иначе. На два, а то и на три размера больше, вот жуть! Однако в ней было тепло и удобно, ещё и рукава длинные, так что Пайнс решил не возникать и надеть сей дар небес, откровенно начхав на то, что он принадлежит парню в его постели.       Нет, ему, конечно, плевать, но, если вдруг Билл что вякнет, Диппер просто заткнёт его всеми теми обрывками вещей, которых тот лишил будущего. Ибо нефиг возникать! Демон уничтожил достаточно, чтобы Диппер мог стащить у него взамен маленькую компенсацию в виде красивой и тёплой рубашки! Вот и все причины, ничего более!       Пайнс неловко одёрнул закатанный рукав и, приняв самый что ни на есть мужественный вид, деловито помешал чай ещё раз. Он не знал, как Билл отреагирует, когда проснётся, и не то чтобы думал об этом, но после всего, что случилось вчера, его искренне волновал вопрос: как им теперь жить дальше.       Квартиры нет, одежды нет, еды хватит на пару дней, а денег... Лучше об этом не думать. Да и проблема есть, намного больше всего перечисленного:       Билл — высокомерный парень с комплексом бога и чрезмерно диким нравом. Очевидно, он не будет подстраиваться под кого-то, если сам не захочет. Повлиять на него вряд ли удастся, прогонять не стоит, потакать ему — тоже… Всё, что остаётся Дипперу, — просто мириться с его характером, пытаться принимать по мере возможности и, пока всё не закончится (а закончится всё, хотелось бы верить, как можно быстрее), не сближаться с ним слишком близко.       В конце концов, не лучше ли им будет распрощаться друзьями, не обвиняя друг друга в собственных решениях и убеждениях? Просто свободно разойтись, отпустив всю ситуацию и друг друга в свободное плавание, пойдя каждый своей дорогой и по своему собственному пути.       Где-то позади раздался хруст стёкол. Один взгляд назад, и пошатнувшийся в коридоре силуэт глухо откликнулся в глазах Диппера уколом потаённого страха. Слишком уж это надломленное человекоподобное тело в темноте напоминало восставшего из могилы лютого мертвеца: еле передвигающиеся ноги, склонённая набок голова на исхудалом теле и тяжёлые, тонко граничащие с хрипом протяжные выдохи, замолкающие лишь тогда, когда ходячее тело неестественно замирает где-то там в темноте.       Стало немного страшно. От наступившей вокруг тишины Диппер то и дело сглатывал, пытаясь унять клокотание сердца в нарастающем по всему телу волнении или хотя бы отвести взгляд. Но заставить себя пошевелиться оказалось невероятно сложно. Он просто оцепенел, крепко сжав руку у груди и молча наблюдая за тёмным коридором, из которого за ним точно кто-то следит.       — Н-не бойся, — мирно произнёс Диппер то ли Ему, то ли самому себе. Больше он ничего не вытянул из себя из-за охватившего странного чувства.       Боже, как ему теперь себя вести? Что говорить? Если Билл напуган или растерян, то Дипперу придётся взять себя в руки, иначе он опять всё испортит! А если он не сможет, то что будет делать Билл? Какое у демона вообще настроение? Он зол? Радостен? Рассержен? Недоволен? И как долго он собирается скрываться?!       Диппер сглотнул, и из-за угла робко появилась блондинистая макушка. Не сразу. Дрогнув от ясного света, она выждала пару мгновений перед тем, как осмелилась высунуться из темноты. За ней несмело высунулся нос. И только Диппер подумал, что сейчас увидит истинное лицо Сайфера, как стрельнувшая дрожь в пальцах заставила его выронить из рук ложку и отпрянуть назад, испугавшись самого себя.       Макушка тут же исчезла, так и не выйдя на свет.       Ну вот, всё-таки Диппер всё испортил. Чёрт, ну почему всё так сложно? Они с Биллом ведь всего лишь… Всего ночь… И как теперь?.. Ох, боже…       Отгоняя страх, Диппер смущённо пригляделся к густой тени, но ему было видно лишь то, что пришедший гость накрепко прижался к косяку двери и застыл, предпочитая оставить всё своё тело там, где его никто не увидит. Взгляд его был скрыт за упавшей чёлкой, а иссохшие от обезвоживания губы криво поджались, скрывая дрожь. Казалось, он никак не мог подобрать слова.       — Доброе утро, — расслышал Билл прежде, чем смог что-либо произнести. Казалось, он вздрогнул, не рассчитывая на столь приветливый, хоть и несмелый тон в его сторону.       Потом надо будет дать Биллу лекарства и сделать необходимые процедуры, но сейчас Диппер хотел бы просто убедиться, что с ним всё хорошо. И попытаться наладить связь.       Умение смело держаться при Нём вмиг стало первостепенной задачей. Диппер решил действовать очень аккуратно, избегая уже совершённых ошибок при помощи точно отмеренной дозы молчания или давления, силы или уступчивости в словах. Возможно, так ему удастся показать Биллу готовность к новым проблемам или, как минимум, непредвиденным взрывам горячего нрава. Ведь именно в этих вспышках гнева и сопутствующих мелких жестокостях кроется тот самый неуверенный природный эгоизм Билла. К сожалению, Диппер понял это не сразу. Как и то, что из-за его смелости и испорченности, из-за его чрезмерно похвальной независимости в суждениях и, наконец, из-за высокомерного убеждения в том, что в мире нет существа сильнее него, он стал для Диппера образцом испорченного ребёнка, потерпевшего поражение в схватке с собственными желаниями. И как бы ни было тяжело со вчерашнего инцидента, после подобной нагрузки на психику провокация — это то, чего Диппер будет избегать, чего бы это ни стоило.       Спустя продолжительное молчание блёкло-жёлтый глаз демона косо сверкнул в сторону собеседника. Он как-то недоверчиво прищурился, словно задумавшись о чём-то неприятном, и, задержавшись на миг, окончательно скрылся за чёлкой в тени. Хотя до этого то и дело являлся исподтишка, изучающе оглядывая подростка.       — Всё хорошо? — осторожно продолжил Диппер, стараясь быть смелее, чем может. — Я не стал тебя будить. Думал, ты отдохнёшь до полудня и наберёшься сил. Как ты поспал?       — Нормально. — резко огрызнулся Билл, как-то скомкано дёрнув плечом. — Тебе-то какое дело? — в голосе его чувствовался холод.       Да что с ним? Всё-таки зол? Диппер пригляделся. Нет, он скорее в раздумьях. Или, лучше сказать, в смятении. Так странно. А ведь утром улыбался. Что-то явно не даёт ему покоя. Взгляд слишком сосредоточен на…       — Оу… — Диппер смущённо отворачивается от столь дотошного разглядывания. — Извини, просто… хотел узнать, как ты себя чувствуешь.       В ответ нечестно раздалось молчание. Привычное, но всё же слишком тяжёлое для столь обыденных слов. Демон ещё сильнее прижался к стенке, и скрежет его когтей был больше похож на лязг закрывающейся решётки, чем на попытку скрыть бьющую дрожь.       — Я в порядке! — коротко бросил демон, заставляя Диппера нахмуриться от столь надтреснутого голоса.       Боже, да что с ним? Что за эмоции охватили его? Боль, гнев, стеснение… Глядя на Билла сейчас, нельзя сказать, что это просто подавленность. Он выглядит разбитым. И в то же время невероятно собранным. Как будто внутри него воюют те диаметрально направленные эмоции, что сжигают любую решительность в нарастающих волнах горячей крови.       — Эм… Ладно, — еле улыбчиво отворачивается Диппер и имитирует помешивание чая с натянутым по всей руке нервным спокойствием. — Хорошо… Я рад.       Собственные слова показались нелепыми до невозможного. «Я рад»? Ну ох*енно, блин. Прямо на лице написано, как Диппер счастлив, улыбается вот стоит во все тридцать два. Чёрт, и зачем он это ляпнул? Самому же стало только более неловко.       Снова повисает молчание. Не слышно ни собственных мыслей, ни сторонних движений. Всё просто стихло, чёрт подери! Потому Диппер и решает ненавязчиво вернуться к готовке, дабы разрушить убивающую тишину этого утра. Потянувшись к близстоящей миске, он разбивает в неё два яйца и, еле раскрыв упаковку, насыпает муку и ванилин. Потом ещё немного муки, чтобы смесь была не слишком жидкой. Столько вроде нормально, остался лишь сахар и…       — А ты?! — вдруг вопросительно окликает голос из темноты. Слишком резко и громко, отчего Диппер ловит привычный для своей жизни инфаркт. Мука рассыпается на пол…       Парень оглядывается, покроличьи прижимая к груди остатки муки в пачке.       — Я? — он глупо указывает на себя пальцем, отчего тёмная фигура раздражённо фыркает на стоящего в свете облака пацанёнка.       Было видно, что демон отчаянно хочет что-то сказать, но, видно, кроме едких комментариев, слов просто не находит. А потому молчит. И Диппер молчит. Все тут, блять, молчат, такая уж сегодня функция кухни. Не то что вчера! Вчера-то был просто взрыв мозга, огонь-вечер, не меньше! Господи, да почему все молчат?!       И именно в этот момент Пайнс смутно начал осознавать, что у них с Биллом в общем-то и нет общих тем. Никогда не было. Надобность говорить друг с другом таким тоном, который люди обычно называют нормальным, казалось, пропала ещё в момент их знакомства. Любое слово, кто бы его ни сказал, получало ответ лишь в виде резкой эмоции или стойкого желания заткнуть собеседника ударом в лицо. А разве могло быть как-то иначе?       Стоило только осознать это, как на Диппера напали смешанные чувства сожаления и печали. Вот вопрос: а способен ли он вообще вести с Биллом спокойные диалоги? Такие, чтобы просто болтать ни о чём и наслаждаться компанией друг друга, не остерегаться опасностей и лишних слов? Ответить на это было сложно даже гипотетически, однако, у Диппера на душе почему-то посветлело от одной мысли об этом.       Не чувствовать дискомфорта и страха?.. Ощущать только покой и радость... Звучит прекрасно.       — Ну… — снова мешкает фигура в темноте, копошась ногами в осколках битого стекла. — Да, ты! — слишком резко подтверждает Билл, вырывая Диппера из потока мыслей. — Что ты делаешь… здесь? Сейчас.       Ему действительно интересно это? Он так пытается поговорить? Опять бездвижно смотрит в упор и ждёт… Стесняется?       — Я… — Диппер несмело усмехается, почесав затылок. Сейчас он чувствует себя слегка умалишённым. Хотя в такой-то ситуации! — Хочу приготовить завтрак. Вот так с утра, неожиданно и спонтанно… — неловко отшучивается он, глупо улыбаясь собственной кринжовости. Чёрт, да почему он несёт всякий бред?       Со стороны демона снова тишина. Тот лишь старательно разглядывает парня, неустанно ловя каждый его жест, движение и направление взгляда. Но слов этот молчун так и не находит. Видимо, просто не может ухватиться за данный клочок информации, не знает как… А потому Диппер, как непревзойдённый мастер своего дела, спешно начинает думать, какую чушь ещё можно сморозить.       — Эм… Утром я убирался на кухне и подумал, что можно приготовить оладьи. Я, конечно, не мастер, но видел, как это делает Мэйбл, так что должно получиться. Они готовятся быстро и довольно просто. А ещё все необходимые ингредиенты остались целы после… В общем, целы. Так что, думаю, это самый идеальный завтрак для тех, кто не ел пару дней. А ты как думаешь?       Билл всё ещё молчит. Сейчас собеседнику ничего от него не нужно, тот не ждёт извлечения выгоды, не сыплет оскорбления и не пытается убить, а потому нехило так сбивает демона с толку. Чёрт, кажись, Билл совсем потерялся в себе: просто стоит и неотрывно смотрит. Да что с ним, блин, случилось такого всего за одну ночь?       — Оке-е-ей… — неловко закончил парень и, набрав воздух за щёки, протяжно выдохнул в сторону плиты. — В общем, я только начинаю и пока что готов только чай. Он тёплый, так что буду пить его, пока замешиваю тесто. Только кружку найду и сразу… — Диппер воодушевлённо осмотрелся вокруг, но когда заметил свою кружку рядом с Биллом, то невольно стушевался, смяв края рукавов. Он хотел бы подойти ближе и взять то, что ему нужно, но… Но не сделал этого. И отвернулся. Это сиюминутно ввело демона в замешательство.       С секунду Билл смотрел на него с открытым непониманием: оглядывал мнущиеся в нерешительности ноги и спешно ищущие замену кружке в полуразрушенной кухне глаза. Чем он руководствовался тогда, понять сложно, но, взглянув на кружку рядом с собой, Билл вмиг всполошился и, чуть помедлив, робко вылез из темноты. Сначала носочком босой ноги, затем макушкой и, наконец, полностью. Рот Диппера непроизвольно приоткрылся от удивления.       Казалось, сейчас Билл красив как никогда. Выхваченный одним из тех нетленных моментов, которые так ярко запечатлеваются в памяти, он возник перед Диппером в своём истинном, природном обличии, с глазами, полными блёклого света и бушующих в сомнениях мыслей вместо всеобъемлющей игры плутовских огоньков. Уже изрядно отросшие волосы тяжело свисали на его плечи и лоб, закрывая любую возможность рассмотреть лицо целиком. А вместе с той балахиной, которую тот, скорее всего, не глядя надел на себя вместо рубашки, он смотрелся как вылезшая из леса дикая собака, поджавшая уши в новом, непривычном для неё обличии.       Помедлив в нерешительности, Билл впопыхах перехватывает кружку и, сжимая её так крепко, как только может, делает боязный шаг в сторону Диппера. Потом, наблюдая за реакцией, ещё один шаг. И ещё…       Взгляд, которым он обводит подростка, полон любопытства и осторожного оптимизма, но Пайнс всё же непроизвольно напрягается. В руках его возникает белая тряска, проявляющая себя именно в те секунды, когда слышится шарканье медленно подступающих к нему шагов. Было невероятно сложно осознавать, что сейчас придётся добровольно вытянуть руку, чтобы забрать что-то из рук Сайфера, как делают при любом обмене нормальные люди. Ибо Сайфер уже приблизился и, по-видимому, ближе подходить не собирается.       — Ммм… — Коротко мычат подростку, вытягивая руку перед собой так, будто кормит дикого зверя, к которому и на километр приближаться опасно для жизни. — На!.. — резковато подталкивает он.       Пайнс сглотнул. Лапки его осторожно поднялись вверх и, не сразу решившись, мягко коснулись грубой кожи когтистых пальцев. Осторожно так, ненавязчиво, но для тех это, похоже, было не меньше, чем сквозной удар молнии, ибо через секунду они судорожно дрогнули, и раздался громкий звук разбившейся о пол кружки. Похоже, последней на этой некогда целой кухне.       Билл застыл, не в силах сдвинуться с места. Во всём теле его было заметно напряжение. Взъерошенные волосы, глаза и линии тонких бровей, искривившиеся в зигзагообразную форму, — всё кричало о том, что он прямо сейчас убивает себя изнутри.       Прямо в руках… Он ведь держал в руках… Так крепко держал, но… Как же так? То, во что он так отчаянно цеплялся пальцами всего секунду назад, просто выскользнуло и навсегда перестало существовать…       Казалось, досада ещё никогда так не касалась его лица, как сейчас. Глаза задрожали и нервно забегали по полу. Жёлтый цвет совсем исчез, незаметно превратившись в смешанный с грязью серый оттенок, на который невыносимо было смотреть даже с потерянной способностью плакать. И именно такие глаза поднялись на Диппера с щемящей сердце тяжёлой жалостью.       Билл смотрел выжидающе, с еле выжившей частичкой надежды, но только уловил во взгляде подростка нечто, похожее на огорчение, как от остатков его смелости не осталось и следа. Он тут же нахмурился и, нелепо сунув руки в карманы, сбежал обратно, роняя всё на своём пути.       Такой вот, значит, исход, да? Диппер, конечно, подозревал, что Биллу свойственна постоянная тревожность, но чтоб настолько… Кто же знал, что он способен на искреннее негодование от собственных действий? Где, интересно, та грань между добротой в его импульсивности и коварным замыслом щедрой злопамятности? Диппер никогда о таком раньше не думал.       — Ох, Сайфер… — с выдохом произнёс Диппер, посылая нахуй все свои страхи и решаясь почапать за главным из них. Пошло всё на хрен. Надо разобраться с этой фигнёй раз и навсегда. — Эй, ты чего? — он заглянул за угол и поймал на себе не слишком приветливый взгляд.       — Отвали от меня! — колко огрызнулись в его сторону. — Сгинь! Вон отсюда!       — Опять прогоняешь? — Диппер наклонил голову, ступив в тень. — Разбилась-то всего чашка. Ну и, может, ещё пара-тройка вещей… — Диппер оглядел квартиру вокруг себя. М-да. — В любом случае, я не злюсь, не переживай. Давай попробуем ещё раз и мы, возможно, сможем поладить?       Он задумчиво замер, пока Билл слишком напряжённо смотрел куда-то сквозь пальцы своих босых ног.       — Ой, ну надо же!.. — с насмешкой съязвил Сайфер, подняв на подростка совсем другой взгляд и заставляя того взволнованно отшатнуться. — Хватит болтать, малявка! Ты типа такой праведный, любого поставишь на путь мира и истины. А если откажутся, что, вырвешь глаз и заткнёшь?! Думаешь, покрутился передо мной с этим своим взглядом и теперь можешь играть, как вздумается? Какой наивный! — Билл злостно сплюнул в сторону и, дёрнувшись, задрал подбородок. Губы его задрожали. — Было весело перевернуть всё с ног на голову и спалить как ненужную кучу жизней, но давай не делать вид, что мы и правда можем стать друзьями!..       Его грубые слова, будто желчный яд, слетали изо рта со стремительной целью убить любое желание продолжать диалог. Само сердце Диппера сжалось от столь каверзного намерения вызвать у него отвращение. Захотелось сию же минуту дать Сайферу то, чего он так добивался, и хорошенько врезать ему, покрыв всеми возможными оскорблениями.       Путаясь в собственных чувствах, Диппер взглянул на скорченного у стены демона с тяжело имитируемым спокойствием. Какие эмоции, интересно, борятся в нём, что он так мучается?       — Чего же ты тогда хочешь?       Стоило Пайнсу ступить ближе лишь на шаг, как хруст под его ногой заставил демона спешно отпрянуть в сторону.       — Я хочу?! — Билл на миг сверкнул глазом на лопнувший осколок. — А что, ты сделаешь всё, что я захочу? Прямо всё-всё? Да неужели?! — ломано скорчив всё тело, Билл до треска впился в стену когтями, царапая её так, будто вместо обшарпанной штукатурки там должно было треснуть живое горячее тело. — Глядя на тебя сейчас, так и не скажешь, что ты сучёныш. Оу, вы только посмотрите на этого героя! Ха-ха! Готов так легко продаться ради пары шансов не быть обманутым! И снова из-за собственной тупости! Да кто бы знал, что ты вырос такой потаскухой, не способной даже себя защитить?! Самому-то не тошно от собственной никчёмности? Давай, заплачь уже как девчонка и вали отсюда плакаться подружке! Ты же это умеешь!       — М? — Диппер вдруг моргнул, начиная дотошно вглядываться в тёмный искривлённый профиль. Так долго, пока до него наконец не дошло. — Так тебе… страшно? — сам удивляясь такому выводу, произнёс Диппер. И, видимо, зря, потому что реакцию его слова вызвали мгновенную.       Зрачки Билла стали острее тончайших линий. Застывшая радужка всплеском налилась горящим цветом крови. Он начал стремительно терять человеческий облик и вдруг закричал так громко, как мог.       — Ах ты паршивец! — взбесился демон, нависнув над подростком тягучей яростной тенью. — Как смеешь ты?! Да ты хоть знаешь, кто я такой? — Билл громко резанул когтями по стене. — Я!.. Тот, кому подвластно само время! Я повеливаю материей! Я стираю галактики щелчком пальца! Я способен переменить местами солнце и луну! Да что там! Целые вселенные выстраиваются в очередь, чтобы удостоиться чести пасть ниц передо мной! Да весь мир давно уже истекает слюной в мечтах покорно принадлежать... Мне! И это не удивительно, ха-ха! Я единственное существо всех миров, которое не имеет слабости. Я сильнее и страшнее кого бы то ни было! Я великий! Я бессмертный! Я идеальный и единственно достойный повелитель миров… Я чистейший разум вселенной! Я спаситель, Я… Да Я… Я бог, чёрт возьми! И я не боюсь такого наглого и напыщенного как!..       — Я? — робко встрял Диппер, моргнув пару раз и каким-то образом заставляя Билла рассверипеть ещё пуще.       — Т-ты! — едко прошипел Билл, не в силах смотреть в чужие глаза, — Особенно ты! –он выплюнул в пол, — Такой бесстыжий, жалкий и маленький человечишка, как ты, не смеет мне!.. М-мнх!       Дослушивать было нецелесообразно. В один момент голос демона перешёл какую-то ведомую лишь Дипперу грань, и его губы совершенно случайно были жёстко заткнуты двумя ладошками. Так уж получилось, что Пайнс успел сорваться вперёд раньше, чем Билл окончательно сошёл с ума, и одним единственным касанием заставил того мгновенно заткнуться, взъерошившись.       — Да, я не знаю, кто ты, Сайфер. В этом ты прав, — произнёс Диппер гораздо спокойнее, чем думал, и на всякий случай сжал руки на губах демона крепче. — Но не смей судить других, пока сам не оказался в их шкуре. Никто из нас не знает, что пережил другой, и не нам винить друг друга в содеянном прежде, — он запнулся. — К сожалению, я… только сейчас начинаю это понимать.       Ещё несколько мгновений демон до треска прожигал взглядом искристые глаза напротив, чистые, как северное сияние, и уверенные в себе настолько, что их хотелось без колебания разбить вдребезги, сжечь, вырвать и уничтожить, как страшный сон, за ту безумную силу, с которой они заставляли его тело бросаться то в жар, то в холод, нахально повелевая пульсом лишь одним движением гордых бровей. Их ледяное спокойствие ломало всю проницательность Билла. Диппер прекрасно видел, как тот метался в сомнениях, видел всю его дрожь, видел рвущееся по швам терпение и всё же пропустил момент, когда демон, метаясь меж двух эмоций, выбрал пустить в ход привычную для него грубую силу.       — Почему?! — нервно закричал он, отбрасывая от себя руки подростка. — Что, совесть замучила? Совсем забыл, как унижал меня раз за разом без зазрения совести? Как манипулировал и подчинял без единого прикосновения?! И эти твои притворства… Хорошо же ты изображаешь из себя жертву, когда на самом деле… Пусти меня! На самом деле, ты тот ещё!.. Да убери от меня свои мерзкие руки, ты, жалкий… Ч-что ты?! Ч-что ты себе позволяешь?! — задрожал демон. — Ч-что за?.. М...       С какой эмоцией отшатнулся от подростка демон, не передать словами. Это было бы похоже на угрозу, но с его горящим резкостью взглядом и чересчур испуганным видом во всём этом читалось лишь скрытое грубостью чистое потрясение. Казалось, Билл до последнего не верил, что это произошло. Весь посинел, как связанный, и прямо-таки вытянулся струной у стены, потеряв дар речи вместе со своим вечно надменным выражением лица. По крайней мере, такова была его реакция на обычную вещь под названием «объятия».       — Тебя здесь никто не осудит, слышишь? — раздалось прежде, чем шею Сайфера успели мягко оплести дрогнувшие руки. Сопротивления не последовало, а потому Диппер решил осторожно потянуть демона на себя, заставив того наклониться ниже из-за (небольшой!) разницы в росте. — Что за паника? Никто не собирается тебя пугать или использовать. Не волнуйся, — робко произнёс Пайнс, смущённо выдыхая слова в алеющее ухо: — всё нормально. Я не обижу тебя… не бойся, — ещё тише выдохнул Диппер, стоя на носочках и чувствуя, как опускаются напряжённые плечи. — Всё хорошо.       Прислушиваться к реакциям бесполезно: Сайфера здесь будто и нет. Пульс вроде слышно, но вот дыхание… замерло, как студёный лёд на реке. В такие моменты Пайнс терялся в себе не хуже кролика в пустыне. Сложно разобраться, что делать, когда в ответ не происходит ничего, кроме мертвенного молчания и самого что ни на есть животрепещущего биения сердца в груди напротив. Хотя дрожит Билл нешуточно… Непонятно тепло ему или холодно.       Решая осторожно разрядить обстановку, Диппер удобнее уложил руки за чужой шеей и мягко тронул загривок в поглаживающем движении. Лёгком таком, почти невесомом, чтобы только потрепать спутавшиеся между собой светлые пряди, но в ответ на это раздалось не что иное, как взвизг, похожий на секундный взрыв сгоревшего чайника.       Послышался неясный звук. Сайфер то ли шикнул, то ли всхлипнул в напавшем негодовании и, зарычав глубоким горловым рёвом, вдруг принялся грубо отталкивать Пайнса от себя.       — Нет, это не манипуляции, — твёрдо произнёс Пайнс и тут же остановил на себе ответное давление. Внимание его сейчас было неотрывно связано с любым действием, выдохом или словом со стороны демона, и на этих шатких весах между отступлением и притяжением Диппер старательно силился сохранить равновесие. — Я здесь не за этим, — слабее выдохнул он, стоя максимально неподвижно. — Да, доказать тебе это я не могу, это правда. Как и ты не докажешь мне, что не манипулируешь мной прямо сейчас. Но подумай, если уж я решился сделать шаг тебе навстречу… То это, по-твоему, для того, чтобы вонзить нож в спину? Ты думаешь, я такой?       Выждав время, пальцы Билла расслабились от услышанных слов. Лишившись опоры, они задумчиво начали сползать по рубашке подростка. Царапали её всё ниже и ниже, и, когда ниже было только падать, спохватились и отчаянно вцепились в края до побеления костяшек.       — Не такой… — выдохнул демон хриплым, еле слышным шёпотом и устало уронил голову в копну елово-тёмных волос. — Нет, ты не такой… Не такой, ты… слишком слаб для подобного.       Чего? Ну спасибо, блин… Хотя, каких слов от Билла ещё можно ожидать?       Диппер решил проигнорировать последнее, скинув это на предвзятое отношение к доверию. Но приятного в этом, конечно, было мало. Придётся набраться немалого терпения, чтобы привыкнуть к подобным «комплиментам».       — И чист, — рвано дополнил Сайфер, ласкаясь щекой о непослушные волнистые прядки. — Да, ты слишком чист для этого. Слишком умён, — произнёс он и непреднамеренно вызвал у Диппера изумлённый взгляд.       Да уж, видно, Дипперу и впрямь придётся привыкнуть к подобным комплиментам. И, возможно, это даже будет… намного приятней, чем кажется.       — С-спасибо, — тихо буркнул голос, утыкаясь в тёплое расслабленное плечо. — Был бы ты всегда таким честным.       — А ты таким ласковым, — ответно произнёс Билл и тут же услышал за собой усмешку.       — Ну… Если бы ты только успокоился…       — А ты не был бы таким занудой… — спешно перебил Билл и снова вызвал робкий смех со стороны.       Пайнс прижался щекой ближе и прикрыл глаза, растворившись в тепле окутавших его ощущений. Сейчас он так легко вдыхал запах чужого тела, такой же терпкий и непривычный, но почему-то гораздо более приятный, чем раньше. И сердце его стучало совсем не так, как прежде. Если прислушаться, можно услышать его рвущиеся трепетные пульсации в ответ на собственное биение. Диппер удивлённо прислушался и не поверил сам себе. Сердца и впрямь перестукиваются. Так отзывчиво, словно волны из разных течений зашептались о жизни в едином порыве, перебивая и обгоняя друг друга, в залитом солнцем песке тихой гавани. Пайнс и сам не заметил, как трепетно прислушался к этому диалогу, затаив дыхание и совсем не замечая, как утопает в окутавшем умиротворении.       Наверное, поэтому он не сразу почувствовал, как облегчённо Билл выпустил пар в спорящем с рассудком желанном спокойствии. Словно невероятно тяжёлый камень свалился с его плеч и упал прямо на голову Диппера. Вот так навалился на него всем весом и ослаб, явно рассчитывая на крепкую и уверенную опору, а не дрожащее от тяжести обессиленное тело. Билл всё водил по этому телу руками, обнимая и бережно прижимая к себе в каком-то рандомном, никому не известном темпе. Дышал всё громче, начхав на тишину, и постепенно переходил на рык, не в силах сдерживать подступающий к горлу порыв. Стоять непоколебимо было, конечно, сложно, но Диппер почему-то был уверен, что выдержит… По крайней мере, до тех пор, пока его с тихим всхлипом не стиснули в объятиях, подмяв под себя. Сжали так, что парень уже и не чувствовал пола, почти леветируя на носочках с неясными вопросительными звуками. И чем сильнее демон стискивал тело под собой, тем парадоксально легче ему становилось дышать. Диппер чувствовал это всем телом, честно. Вот прям от головы до ног. Но ему оставалось лишь пытаться вдыхать воздух и не издавать ничего лишнего. Лишь чутко прислушиваться, с каким сдавленным звуком сжимаются свёрнутые швом губы и грудь демона, как подёргивается его холодный нос, зарытый от всего мира глубоко в уютные пряди. Сложно было подгадать, в какой момент было лучше вставить слово в череду едва слышных всхлипов.              — Послушай, Сайфер…       — Билл, — хрипло исправил демон, выплюнув собственное имя с непреднамеренной резкостью. Диппер вздрогнул.       — М… Б-билл… — с трудом выговорил подросток, сглотнув. Говорить стало намного сложнее. — Я не знаю, чем ты жил до нашей встречи, — отстранённо начал он, — но я хотел бы узнать тебя получше, пока ты не вспомнишь всё… Всё, что забыл. По отношению к тебе было бы нечестно просто промолчать, поэтому я и говорю тебе об этом сейчас. Чтобы ты знал о моих намерениях до того, как снова захочешь меня убить. А это, я думаю, произойдёт уже скоро.       Диппер остановился, прислушиваясь к внезапно обострившемуся вниманию.       — Ты... Много думаешь.       Демон дёрнул ухом, нахмурившись. Наверное, просто разозлился, но Пайнс на всякий случай начал осмотрительнее подбирать слова.       — Когда-нибудь нам всё равно придётся расстаться, — серьёзно начал он. — Но если использовать время правильно, то, возможно, мы сможем найти способ сосуществовать. Представь, что мы сможем чувствовать себя спокойно рядом друг с другом… хотя бы ненадолго… Прямо как…       — Прямо как сейчас?       Эти слова ввели Диппера в лёгкую задумчивость. Вообще-то, он хотел сказать «как друзья», ну да ладно.       — Да, — приободряюще улыбнулся он, — прямо как сейчас.       Диппер покраснел. Такое странное чувство. Сердце будто выпрыгивает из груди. И дело вовсе не в жаре. Просто… Билл так дышит.       — Тогда какая разница, помню я что-то или нет? — хрипло прошептал демон, мягко проходясь по волосам Пайнса бережной рукой. Диппер готов поставить на то, что демон сейчас хмуро вглядывается в никуда, боясь стереть всю реальность одним лишним морганием. — Какая разница, что будет?       — Ты не знаешь, что случится.       — Ты тоже, — оборвал Билл и заговорил с нарастающей в голосе тревогой. — Вдруг я, скажем... не захочу тебя убивать? И не стану причинять тебе боль? Может, я захочу совершенно иного, чего-то более прекрасного, сравнимого хоть на долю с нашим первым танцем; может, я буду хорошим, я буду очень хорошим! О, я буду лучшим! Ты сможешь восхищаться мной и получать подарки каждый день, будешь делать, что хочешь и никогда... никогда ни в чём не нуждаться! — он жаждуще усмехнулся в пол голоса и прошептал: — Мы будем танцевать целую вечность. Хочешь? Не то, чтобы Диппер собирался в этом участвовать, но из его рта самовольно вырвалась фраза: — А свобода? Демон уклончиво хмыкнул, проходясь губами по виску подростка. — Ни в чём не будешь нуждаться... — прошептали снова у самого уха, и Диппер со вздохом прикрыл глаза. — Я знаю, чего ты хочешь. — голос Билла проникал повсюду, усиливаясь с каждой секундой, запинаясь и чередуясь с бушующими подёргиваниями в грудной клетке. — Я могу дать тебе всё это. И хочу сделать это прямо сейчас. Так что же измениться из-за глупых воспоминаний?       Билл трепетно прижал Пайнса ближе, и вся его нескрываемая тревога стремительно перекинулась на душу Пайнса.       — Тогда я не смогу тебе доверять, — неспешно произнёс Диппер, и поглаживания по голове мгновенно прекратились. — Прости, но я не могу доверять тому, кто, помня весь тот кошмар, ведёт себя со мной мило и ласково. Мне кажется, что… Я возненавижу тебя за это. Да и ты, я думаю, всё же будешь не особо мне рад. Я сделал многое, чтобы ты меня возненавидел. Не знаю, что может побороть в тебе это чувство, — тихо прошептал Диппер, боясь разрушить редчайший момент хрупкого спокойствия. Казалось, один лишний вздох, и тишина с треском разобьётся о новую истерику.       В теле Билла что-то со страшной силой ударило в грудь. Настолько ощутимо, что Диппер не мог это не почувствовать. Видимо, дело становится только хуже. Но лучше сказать ему всё как есть, чтобы избежать возможных последствий. Лучше попытаться сейчас. Всё равно каждое слово в отношениях с ним — как шаг по краю лезвия.       Сглотнув, Диппер нехотя разорвал объятия и посмотрел в глаза напротив с той безрассудной решимостью, которая каким-то образом ещё разгоралась в его груди. Змеиные глаза, один мертвенно-чёрный, другой — солнечно-золотистый, сверкнули на него с безмолвным дозволением продолжить. Тогда Дипперу в первый раз показалось, что пульс в венах замер так же резко, как и время вокруг.       Рука его слишком мягко и в то же время настойчиво дотрагивается до лица демона, и холод кожи тут же пронзает её через бьющий внутри огненный жар.       — Билл…       Вспыхнувший жёлтым глаз ответно среагировал искрой.       — Я знаю, что с тобой просто не бывает, — запинаясь, произносит подросток, — и без обмана тебе не обойтись, потому что такая уж ты наглая лиса и есть, что бы ни сделал, — лицо Билла всё больше хмурится от услышанных слов. — Но, несмотря на всё это, я очень хотел бы, — Диппер смутился, — чтобы ты остался… — еле дыша, прошептал Пайнс, из последних сил удерживая себя на носочках. Тяжело всё-таки быть выше, чем ты есть, но если вот так вот опуститься, будет слишком смешно, так что нет, спасибо, Диппер выдержит до конца. — Даже понимая всю опасность, я не хочу вот так вот тебя отпускать, — он осторожно провёл пальцами от щеки до подбородка демона, смотря во всё более светлеющие глаза. — Я, конечно, не эксперт в отношениях, но не думаю, что тебе нужно быть «лучшим», чтобы просто поговорить со мной. Если тебе так удобно, можешь быть кем угодно, — парень легко усмехнулся, стирая большим пальцем побежавшую по щеке Билла маленькую каплю. Билл и не думал моргнуть, смотря так же преданно, как на свою мечту. — Неважно, кого ты будешь отыгрывать: джентльмена, хулигана или, не знаю, кого ты там изображаешь в ванной, эм…       — Тебя…       — К-кого бы то ни было!.. — краснея, оборвал Диппер, разрывая касания. — Ты — это и есть ты. Настоящий. Со всеми своими тараканами… Понимаешь?       Демон не издал ни звука. Он просто не мог делать ничего, кроме как разглядывать этот открытый взгляд, взволнованный, нежный, сладкий и в то же время невероятно горький в своей красоте.       Наклонившись ниже, как моряки за борт корабля, Билл и сам не заметил, как постепенно притянулся лицом к подростку, заколдованно смотря в этот пылкий огонь откровенного взгляда.       — Т-ты меня слышишь?       На такое Сайфер, казалось, не в силах был ответить. Слишком сильный пожар творился внутри него для принятия конструктивных логических решений. На любое из действий не хватало сил. Будто бы все эмоции забегали в какой-то панической вакханалии, безуспешно пытаясь затушить пожар своими криками, но от этого заставляли Билла лишь глубже тонуть в этом пылком огне откровенного взгляда.       — Неужели мы не можем просто поговорить хоть раз? Забить на все проблемы и прожить хотя бы один день без конфликтов, капризов и слёз? Просто побыть вместе. Я хочу этого. А ты?       Сначала Дипперу показалось, что Билл расстроился, но, слава богу, у него всего лишь случился припадок. Выглядел как взорванная раскалённая лампочка. И если бы не кровь из носа, то Диппер в жизни не догадался бы, чего демон так завис.       — Т-то есть!.. — додумался Диппер, вмиг заливаясь красным. — Я хотел сказать, что хочу, хотел бы… — что-то Пайнс проглядел, как на лице Сайфера начала проглядываться его привычная излюбленная ухмылка. — Что было бы неплохо поговорить! Просто это хороший способ наладить общепринятую вербальную коммуникацию с учётом эмоциональной психической активности и развить визуальную составляющую активных нейронов в соматической памяти. Тебе… это неинтересно? — протараторил Пайнс.       На лице Сайфера вовсю расползлась ослепительная улыбка. Ненастойчивая такая, лёгкая и уж точно не менее обворожительная, чем его блеснувшие искрами сощуренные глаза, прикрытые тенью ресниц.       — Ты и вправду успел прочесть меня насквозь, Пайнс. Вижу, времени зря не терял и использовал шансы по полной, — голос Билла ликующе вздёрнулся в злодейской полу-усмешке. — Что ж, если это то, чего ты желаешь, то я, так уж и быть, рассмотрю твоё предложение. Оно достаточно деликатно и изысканно, чтобы уделить ему моё время, — улыбнувшись в захватившем восторге, Билл навис над растерявшимся подростком и незаметно обхватил его руку. — Но знай, что я ничего не обещаю. Всё-таки чистота нравов обязывает быть более избирательным. А то так ненароком и ошибиться можно. Непростительно это для голубых кровей.       Билл игриво сверкнул глазом на пацанёнка и, утопая в расцветающем наслаждении, начал медленно подносить его руку к губам. Вот же нахал.       — Отлично, — Пайнс скептично выдернул руку из захвата, потирая запястье. — А пока думаешь, можешь помочь мне на кухне.       Пайнс спешно развернулся, поведя плечом, и прежде, чем Сайфер усмехнётся увиданной дерзости, почапал назад на кухню. Ибо долг, извините, зовёт.       — Мх... — улыбнулся демон. — Так уж и быть, Па... Ч-чего?! — изумлённо взметнулся Билл, переменив лицо. — Эй, я не соглашался на подобное!       — Правда? Ты же, вроде, хотел, чтобы я ни в чём не нуждался?       — А!? — поймал пулю Билл.       — И был готов начать прямо сейчас. Разве нет?       — Э? — второй удар.       — Да, и... — Диппер развернулся, задумчиво приподняв бровь, — Кажется, ты, там, сказал, что будешь хорошим? Я не ошибся?       Что-то Билл окончательно превратился в статую. Даже не ответил ничего. Удивительно. Просто стоит, хмуро разинув рот, и смотрит. Пайнс моргнул, решив заговорить по делу.       — Там слишком много высоких полок, до которых надо тянуться, да и пол от осколков пора разобрать. А то ещё поранишься, и проблем потом не сосчитать. Ещё готовка и чистка, стирка, посуда, бельё... Много всего, короче. Так что не отставай.       Собрав всю свою волю в кулак, Билл снисходительно усмехнулся знакомой дерзости. Подобное восхитило его не меньше собственной наглости и заставило вопреки рассудку чуть надавить на собственную гордость. Билл прекрасно помнил, что такой как Пайнс умеет просить только невозможное. И в эту самую секунду этот юнец показался ему невероятно сладким, как, впрочем, и всё, чем манит в жизни запретный плод. Несмотря на сладость, подобный фрукт обладает смертельной ядовитостью, но, чёрт возьми, такой страстной привлекательностью. Лишь коснись языком, лишь почувствуй... И ты больше не сможешь ему сопротивляться.       Нахохлившись всей натурой, демон поспешил обогнать и резко преградить путь зазевавшемуся подростку.       — Хочешь сказать, — игриво подловил демон. — что без меня ты не справишься?       — Размечтался! — пресёк подросток в лицо павлина и сложил на груди руки. — Это только в вопросе роста. Ну и, возможно, в нарезке фруктов. Не более! — произнёс он и, хмыкнув, толкнул демона на кухню. — Пошли уже.       — Куда?       — Т-туда! — снова рыпнулся Диппер, и Билл громко засмеялся, сдвинувшись с мёртвой точки.       Казалось, время растаяло вместе с пространством, появилось биение в свободно дышащей груди. Ещё один робкий шаг в такт соседнему, и босые ноги Сайфера, повинуясь какой-то магической силе, беспрепятственно вышли по разбитым стёклам на слепящий глаза белый свет.