Я победил окончательно и бесповоротно

Холодно. По телу прошла волна дрожи, лишь доказывая эту мысль. Серёжа всегда очень сильно мерз и даже летом, бывало, натягивал свитер, чтобы согреться, но сейчас такой возможности не было. Сидя в палате на ледяном кафеле и продрогнув из-за сквозняка от двери, он дрожал как осиновый лист. Почему его не посадили в палату с мягкими стенами? Хотя здесь, в Чумном форте (хах, как иронично) вряд ли таковые вообще были. Серёжа снова вздрогнул, но уже не от сквозняка, а от шелеста крыльев. Страх и паника накрыли волной, заставляя забыть о холоде, когда перед ним выросла крылатая тень, говорящая что её хозяин стоит прямо позади продрогшего голубоглазого и, наверняка мерзко улыбается, продумывая очередное издевательство. Серёжа со всей силы зажмурил глаза, пытаясь каким-то образом скрыться от наваждения, когда почувствовал горячее дыхание возле своего уха. - Не пытайся убежать, Тряпка. Ты же знаешь что мы не уйдём. - прошипел Птица и провёл влажным языком по ушной раковине, отчего Серёжа дёрнулся в попытке отвернуться. Смирительная рубашка полностью сковала движения, так что он даже не мог отодвинуться от так надоевшего существа. -То, что ты на нас не смотришь, не значит что нас нет - Серёжа услышал взмах крыльев и почувствовал дыхание прям возле лица. Глаза открывать он не хотел. И не мог. От страха перед Ним. - Уйди. Единственное, на что его хватило – на пропитанный болью шепот. Птица же на это лишь заулыбался. Он уже почти победил. Сережа, почувствовав его фирменную безумную улыбку, сжал искусанные губы. От ощущения собственного краха перед Птицей хотелось выть и рыдать. Хотя больше всего, наверное, хотелось исчезнуть. Лучше бы майор Гром его тогда убил. Эта мысль вертелась в голове Сережи постоянно. Он уже не раз думал как выхватить у санитаров шокер, лекарства и другие вещи, которые помогли бы ему прекратить своё существование. Он надеялся что однажды лекарства перепутают и он умрёт от передоза, что врач случайно разобьёт стакан и он перережет себе вены и тогда …тогда всем станет лучше и безопаснее. Но Птица ему не позволит. Никогда. Улыбка медленно сползала с лица альтер-эго. - Ты снова думаешь об этом. – послышался замах, и звонкая пощечина обожгла щеку Серёжи, - Мы же запретили тебе думать об этом. Или тебе мало? Хлопок. Вторую щеку тоже обожгло, а из голубых измученных глаз Сергея брызнули слёзы. - Теперь достаточно? – прокричал Птица в лицо голубоглазому, который даже дернуться теперь не смел. Боялся. А тот, в свою очередь, резким движением приподнял подбородок Разумовского, заставляя смотреть на себя. – Я же о тебе забочусь. О нас. Как ты не понимаешь? Мы прошли через столько преград, мы же были так близки, мы могли столько добиться ВМЕСТЕ, Серёжа, - Птица провел по лицу Серёжи когтями, оставляя алые следы, - а ты…ты взял и предал нас. Оставил одних как глупое воспоминание, разорвал нашу связь. Слёзы смешивались с только вступившей кровью и заставляли раны неприятно жечь. Птица резко придвинулся ближе и провёл языком уже по лицу, облизывая рану, и затем так же резко отодвинулся, оттолкнув Сергея. - Мы же помогали тебе, мы всегда были рядом, ты что не помнишь? Тех детей в приюте, тех зажравшихся мудаков, попытавшихся отобрать у тебя социальную сеть – это ведь мы помогли тебе. МЫ никогда не бросали тебя, в отличии от твоего дружка Волкова, МЫ были рядом. МЫ .. - Перестань.. – тихо проговорил Сергей, перебив тираду своего альтер-эго. Птица зло зашипел: - Как ты смеешь перебивать нас? - ПЕРЕСТАНЬ ГОВОРИТЬ МЫ. – выкрикнул Сергей осипшим голосом, - мы – не одно целое и никогда им не станем. Желтые глаза зажглись фанатичным и злым блеском, столкнувшись с измученными голубыми. Крыло в опасной близости замерло около шеи. - Ты даже не представляешь, насколько ты ошибаешься. Внезапный приступ смелости, Тряпка? Хочешь я эти порывы исправлю? Больше не в силах терпеть взгляд жёлтых глаз, Серёжа со всей силы зажмурился. - Ну же, смелый ты наш, открой глаза. Я покажу тебе. Воздух вокруг начал сгущаться и тяжелеть. Птица злится. А если Птица злится, то будет плохо и больно. Очень. Внезапно обстановку вокруг поменялась. Давящая атмосфера вдруг сменилась на очень знакомое и родное чувство, щемящее в груди и вместо шипящего и ядовитого голоса, вдруг послышался другой. Такой родной, мягкий, добрый голос. ЕГО голос. - Серёжа, открой глаза. Разумовский истерично замотал головой из стороны в сторону. - Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Ты ненастоящий. Тебя нет. Тебя нет. Тебя нет. - Я здесь. Я пришел чтобы освободить тебя. Тогда на задании произошла ошибка. Я живой, Серёжа. Лучик надежды зажегся внутри, разгоняя тучи страха и паники. Неужели правда Олег? Его родной Олег, которого он так любит, которого он так ждёт, пришел чтобы освободить его? Голубые глаза распахнулись и загорелись надеждой, увидев перед собой сидящего мужчину в чёрном костюме и с кулоном в виде волка на шее. - Олег? Настоящий? Или это вновь Птица играет с его воспалённым сознанием? - Это я, Серёж. - Олег потрепал парня по голове, растрепывая и без того растрепанные рыжие волосы. Такое знакомое движение. Олег всегда делал так, чтобы поддержать его. - Олег, о Господи ты жив! Серёжа буквально упал на плечо Волкова, продолжая бормотать одну и ту же фразу. Из глаз брызнули слёзы и Серёжа зашипел, когда они вновь попали на рану на щеке. Заметив это, Олег отодвинул друга и ласково, боясь сделать больно, провёл холодной рукой по уставшему лицу, убирая слёзы. На это Серёжа лишь вымученно улыбнулся, и слегка подозрительно посмотрел на обычно тёплые руки Олега. Олег, увидев заминку, потянулся и осторожно коснулся губами потрескавшихся и сухих губ Серёжи. Да, это Олег. Его Олег. Он пришёл за ним. Настоящий, живой Волков. Его защитник, его друг. Тот, кого он любил больше всего на этой земле. Тот, то всегда ему поможет и поддержит. Такой родной и любимый. Недолгая заминка и Серёжа ответил на поцелуй. И стало происходить что-то странное. Олег прикусил и оттянул нижнюю губу Серёжи, от чего тот вздрогнул. Волков никогда так не делал. Во рту почувствовался металлический привкус крови. Серёжа испуганно распахнул глаза и, попытавшись отстраниться, упал на спину. Олег опустил голову. - Не подходи ко мне. – Серёжа всё понял и глаза «Олега» сверкнули золотом, лишь подтверждая страшную догадку. - Он мертв, Тряпка. Он умер и никогда за тобой не придет. Больше никогда. Он мертв, навсегда. Он бросил тебя. У тебя есть только я. Только мы есть друг у друга, Серёжа. Только мы. «Олег» встал и начал подходить к Разумовскому, который в страхе полз к стене. За его спиной начали вырастать огромные черные вороньи крылья. Послышался крик. Оглушающий и разрывающий на куски душу. Это кричал он сам. - Санитары, у него припадок. Несите успокоительные. За дверями послышался топот ног. Персонал больницы тревожно забéгал и в палату к всё-ещё кричащему Сергею зашли санитары, но он их не видел. Он видел только ужасающие чёрные крылья и жёлтые, злые глаза. Тьма наступила внезапно, обволакивая сознание и погружая в беспокойный сон. В палату вошел лечащий врач Разумовского и осмотрел его. - Он ведь в смирительной рубашке был? - медсестра в ответ кивнула, а Рубинштейн подошёл ближе и задумчиво поправил очки, - Откуда у него тогда эта царапина? А Птица лишь кровожадно улыбнулся и, напоследок сверкнув желтыми глазами, растворился в темноте.