Вольная привязанность

Новая ступень в учебе бурлила кровь даже тем, кто не горел желанием получать знания. Одноклассники поздравляли друг друга со стартом второго класса старшей школы и слишком шумно говорили о том, что будет потом. Мы с Чеен неторопливо, закинув рюкзаки на плечи, шагали на учебу, обсуждая новую серию вышедшего недавно аниме. Меня мало интересовало, что большинство так радостно приветствовали этот день, потому что кофе с утра пришлось вылить в раковину, тоскливо проводив бодрость вместе с потоком закручивающейся коричневой жидкости. А всему виной прокисшее молоко, о котором я узнала слишком поздно. Где же здесь место для улыбки? Но все остальное шло своим чередом, я с грустью думала об ушедших каникулах. Возле парадного входа школы росла сакура. Уж не знаю, с каких времен она там, но в период цветения равных в красоте ей не было. Мне аромат не очень нравился, потому что он был слишком сладкий. А подруга восхищенно остановилась, чтобы четче его ощутить. — Эй, Чеен-чан, — закричав на манер японцев, из ниоткуда возник Хоуп, наконец, восполнив баланс в нашей неизменной троице. Мы спелись с поступлением в среднюю школу. Не были друзьями детства, не ходили на один горшок, не поступали в один класс, но, тем не менее, сейчас легко находили общий язык и без устали трещали о том, что нравилось нам. — Ну да, ну да, — ворчливо полезло из меня, — пошла я нахер. — Тацу-чан! — воскликнул удивленно Хосок, выпучив до смешного глаза. — Где ты потеряла свой роскошный хвост? Тебя не узнать! Мне не верилось, что он так удивлен. Будто не ему доводилось слышать о том, как я ворчу о тяжести локонов, которыми меня наградила природа. Они действительно были здоровыми и выглядели хорошо, жаловаться было грех. Только в них я не видела особой ценности. Женственность? Да не было у меня в этом вопроса и желания казаться для кого-то красавицей. Я просто боялась, что с короткой стрижкой стану уродливее, чем есть. Мы немного поговорили с онни, которая держит цветочный магазин недалеко от школы, и она сказала, что благодаря моим природным данным волосы быстро отрастут в случае неудачи. И слова другого человека меня быстро обнадежили, несмотря на то, что в душе я знала об этом и сама. Как итог: мои волосы после мучительных сомнений были коротко отстрижены, не доходили даже до плеч, а челка как две занавески не доползали и до середины щек. Возможно, Хоуп действительно удивился. Но не прическе, а моей смелость. — Хосок-кун, Тацу постаралась ради роскошной новой прически. Взгляни, как ей идет, — подруга проворно развернулась ко мне и выставила ладони, как бы указывая «тадам». Друг добродушно хмыкнул: — Я ведь и не спорю! Теперь усмешка растянулась на моих губах. Мне-то моя стрижка не сильно угодила. Жить можно, конечно. Но, как оказалось, красавицей становишься не из-за прически. Отнюдь. Зато практично. Это да. — Признайся уже, что просто забыл со мной поздороваться! — веселясь, отшучивалась я. — Может немного, — поддразнивая меня, согласился Хоуп. — Но я боялся, что пока буду бежать, мега новость вылетит у меня из головы. — Что за новость? — я слегка скептично сощурилась. Озадаченное лицо друга заставило нас с Чеен громко засмеяться. — Напрасно ты со мной не поздоровался! — наигранно надулась я. — Это карма, — Чеен отбила мне пять, и мы двинулись по коридору дальше. Старательно хмуривший брови Хосок остался позади, но вскоре озаренный мыслью с визгами понесся нам вдогонку. — Я вспомнил, — он заверещал так, словно годами мечтал рассказать об этой новости. — К нам новенький перевелся, — нагнав нас, Хосок втиснулся между нами и доверительно сообщил о том, что выведал у тети Ли, которая работала психологом в школе и доверяла племяннику. Видно зря. — Вот глупости! — воскликнула Чеен и со всей дури влепила ладошкой парню по плечу. — Таки-чан заслуживала привета гораздо больше. — Интересно, почему переводится, — задумчиво протянула я, — кажется, легче доучиться два класса. — Может он из другого города? — предположила Чеен. — И там обстоятельства какие, — подруга пожала плечами, мол всякое бывает в жизни. — Не, — отмахнулся Хосок, — учился он где-то на окраине. Надо ему помочь освоиться у нас. В нашей компании явно не хватает ещё одного пацана. — Или один просто лишний, — фыркнула подруга. — Чего это вдруг подобрел? — недоверчиво покосилась я на Хоупа. — Не припомню в тебе благородных наклонностей. Выкладывай, что затеял! — потребовала я. — Просто солидарность, — пожал плечами друг, явно что-то от нас утаив. Но Чеен не подала виду или не заметила этого, поэтому я тоже не стала допытывать. В классе бурно обсуждали проведенные каникулы, планы о поступлении, о предстоящих экзаменах и всякого рода мелочах, как просмотренные фильмы, сериалы, прочитанные манхва и книги, новые музыкальные группы и любовные истории, о которых трепались смущенные девчонки. Класс у нас был разнообразным, и в целом мы общались со всеми, но, как и в любом коллективе, и у нас создавались маленькие компашки со своими интересами. Из подруг у меня была только Чеен-чан, а из ребят помимо Хосока ещё пара парней из спортивной секции. Сразу же оказавшись в кругу одноклассников, которых давно не видели, мы поздоровались и обратили внимание на изменившихся ребят: кто-то поправился и похудел, кто-то подрос, а кто-то просто сменил имидж. Из девчонок я единственная теперь была с короткой стрижкой. Даже Ханни отрастила свое каре. Мы были молоды, и нам все еще нравилось чувствовать вкус жизни. Всё не опробованное привлекало. А вдруг понравится? Только мне не нравились разговоры о будущем. Каждый раз, как только кто-то начинал эту песню, я старалась отвлечься. Раньше демонстративно неприязненно и показушно морщилась, сейчас же молча старалась прибиться к другой компании, где разговоры вели о чем-нибудь постороннем. Я ведь не центр земли, чтобы все подстраивались под меня. Во второй класс старшей школы мы уже пришли повзрослевшими (ну, все кроме меня, кажется), потому что теперь каждый думал о будущем и об экзаменах, даже непоседливые и близкие мне по наплевательскому духу ребята пытались рассуждать на эту тему. Я тихо встала из-за стола, собираясь прогуляться, пока не начнется урок. — Тацу? — вопросительно взглянула на меня Чеен. — Проветрюсь, — сказала я и пошла по коридорам в сторону внутреннего дворика. Многие ребята еще тусовались на подоконниках. В этой части школы мы уже не были новичками, но и до старших нам было далеко. У нас был застекленный коридор, соединявший корпус среднего и старшего классов, я направилась к нему, чтобы посмотреть на внутренний двор, на котором сегодня тоже всё выглядело расцветающее. Все такие непонятно почему счастливые. Эх, сейчас бы кофейку, и жизнь не казалась бы мне столь мрачной. Запах сакуры долетал из приоткрытого окна в школу. Такой дотошно сладкий, что я подавила рвотный позыв, но не отошла. — Ёсикава! — громкий и строгий голос прошелся по мне как разряд тока. Я отвлеклась от созерцания уличных посиделок старшеклассников и взглянула на собранного взрослого мужчину, одетого в голубую рубашку и темные брюки. — Сонсэнним, — я слегка поклонилась в знак приветствия. — Год ещё не начался, а ты уже нарушаешь правила, — улыбнулся мужчина идеально ровной улыбкой и указал на мою форму кивком головы. Я перестала носить школьную юбку сразу, как познакомилась с онни и стала ей помогать в цветочном магазине. Сначала просто думала, что это на парочку раз, а потом привыкла к брюкам, которые свободно болтались на моей нелепой фигуре. Рубашка, такая же свободная из-за маленькой груди и галстук на месте (просто потому что он мне нравился), а где-то дома лежал черный жилет, в котором сегодня было бы непременно жарко. Наверное, я сейчас выгляжу, как мальчишка. Раньше хоть по волосам различали, а теперь ни фигуры, ни гривы, ни косметики. Ну, может, оно и к лучшему. — Я же уже в старшей школе, сонсэнним. Он был моим учителем на протяжении всей средней школы. Потрясающий человек, которому я благодарна за помощь в социализации после переезда. — Я знаю, — он снова мягко улыбнулся. Не получилось сдержать собственные дрогнувшие в ответной улыбке губы. — Но это не означает, что тебе теперь можно нарушать правила. — Усмешка таки рвалась наружу, но мне пришлось сдержаться. Не хотелось напоминать, кто всегда вступался за меня, стоило мне забыть о правилах. — Тебе идет новая стрижка, Ёсикава, — сонсэнним пытливо сощурился, словно что-то от меня ожидая. Но комплиментов я не смущалась, потому что научилась им не верить. Ведь если точно знаешь, что это неправда, зачем радоваться? Не успела я поблагодарить учителя, как нас прервала подлетевшая как ураган женщина: — Сокджин, привет, ты весь вечер не брал трубку? Мы же договорились, что закончим вместе, — она явно запыхалась, бегая по коридорам на своих немаленьких каблуках. Её собранные в хвост высветленные волосы поблескивали в лучах дневного солнца, на щеках проступил легкий румянец. Только пластырь с мишками на подбородке слегка портил красоту. Интересно, кто её так? — Ёсикава, ещё увидимся, — учитель натянуто и виновато мне улыбнулся, чуть грубовато, как показалось мне, взял женщину за предплечье и поволок дальше по коридору. Я едва успела ему нелепо кивнуть в знак прощания и с удивлением проводила их взглядом. О чем они там договорились? Встречаются? Учителю сейчас где-то около тридцати, но сколько не пыталась, я не могла припомнить его девушек. Были ли они или же просто школа упускала возможность посплетничать о его личной жизни? Да нет бред. Ким Сокджин невероятный красавчик, о котором каждая школьница мечтает на первых парах. И я сначала собственную благодарность перепутала с влюбленностью, но хорошо, что это прошло исключительно в моей голове и никто не узнал об этом недоразумении. Так что, будь они парочкой сплетни бы разлетелись. В полной задумчивости я дошла до класса, где все скучковались в одном углу, возле парты Хосока. Снова видно что-то растрепал всем. Наверное, о новеньком. — Тацуне! — заметив меня, Чеен вся прямо воодушевилась. — Тут такое произошло. Но что это такое произошло мне предстояло узнать только после учебного дня, во время которого тоже скучать особо не приходилось. О событиях перед первым днем учебы. Про Тэмина. Тогда я и представить не могла, как сильно пошатнет это знание мой устоявшийся мир, поэтому слепо слушала рассказ взбудораженного Хосока и удивлялась событиям, перевернувшим покой нашей школы. Но о том, как совсем мальчишку, милого блондина Тэмина, беспощадно столкнули со второго этажа, я узнала чуть позже. Началось занятие, нам пришлось рассесться по своим местам. Недовольные вздохи посыпались по классу, как крупа в миску. Моя парта находилась на первом ряду вторая с конца возле окна, через которое открывался вид на вышки многоэтажных домов, раскинувшихся по городу. Передо мной сидел Хосок, с боку на втором ряду на одну парту впереди Чеен, а позади одиноко задвинуто стоял сломанный стул, который всё забывали починить — у него съезжала спинка. Учитель размеренно вошел, важно положил на стол свой ежедневник из черной кожи, а поверх поставил, предварительно сняв, круглые очки в тонкой оправе. Мужчина ещё был молод, лет сорока с темными коротко и аккуратно подстриженными волосами и живым взором, губами, с широкими крыльями носа. Он пару минут помолчал, пока все ученики присматривались к нему, принюхивались как собаки в надежде узнать опасен или безобиден. Потому что Чхве Минхо — непредсказуем. Но вопреки ожиданиям он всего лишь представился, пожелав всем успешного учебного года, после чего перевел все внимание на нового ученика, что тихой мышкой притаился у двери. И по классу прокатилась еле ощутимая волна оживления. Ничего не произошло, но будто сами стены подтянулись, чтобы разглядеть кто же их гость. Совершенно обычная школьная форма, довольно высок и подтянут — явно спортсмен. Коричневые волосы в простой стрижке, поблескивающие маленькие серьги в виде колечек — единственный повод выделить среди других. Темные глаза, крупный нос и ровная арка купидона. Девчонки зашушукались, я усмехнулась понимающе. Он действительно красивый, хотя в нашем классе таких много. — Представься, пожалуйста, — Чхве Минхо неопределенно махнул ладонью в сторону сидящих, как бы знакомя артиста с публикой. — Чон Чонгук, мне шестнадцать, позаботьтесь обо мне, — он поклонился и легко улыбнулся. Ох, мне послышалось или половина класса как-то тяжело вздохнула. Захотелось рассмеяться, но я подавила смешок, жутко желая увидеть хихикающую над происходящим Чеен. Но я видела только её распущенные волосы, прикрывавшие спину. — Есть вопросы? — учитель надел очки и из-под оправы осмотрел класс на наличие поднятых рук. — Прошу, — указал он на Сонхи. — А почему ты перевелся, Чонгук? Я громко цокнула, вот нерадивая. — Отстань от человека, — услышав мое недовольство, устало попросил Хосок Сонхи. Чонгук снова мило улыбнулся и коротко заговорил: — Все в порядке. Мы просто сменили квартиру на более комфортную. От ответа и улыбки рук взмыло вверх штук восемь, Чхве Минхо прокашлялся и строже взглянул на класс из-под очков. И это был явно невербальный сигнал, который ребята всерьез не восприняли. — Начнем урок, у нас не так много времени. Присаживайся, Чонгук, за последнюю парту после Тацуне, — учитель задал ладонью направление. — Там сломан стул, — спокойно предупредила я и указала на еще одно свободное место перед Сонхи. Чонгук коротко взглянул на меня и сел на второе свободное место, не дождавшись слов учителя. Время снова потекло привычным образом. Никакие плюшки учебы не могли меня подкупить и заставить радоваться. Я училась очень средне, не горела тем пламенем, в котором варились мои одноклассники. Даже Чеен с Хосоком трепетнее относились ко всему, что с ними происходило. Может что-то со мной не так? Я же тосковала по каникулам. По зимним вечерам на нашем любимом катке с Хосоком и Чеен, по поздним клиентам в цветочном онни, где меня учили общаться с цветами, утверждая, что они всё понимают. Я скучала по совместному ежедневному ужину, когда мама с папой были по максимуму свободны и к нам приезжал оппа со своей семьей. Мне нравилось не приходить на учебу и не тратить время на учебники, а лишь посещать в школе спортивную секцию. Это тоска придавила меня сегодня, лишая концентрации и внимания. Всё время я рассеянно поглядывала то на скромные часы на своем запястье, то в окно, где мохнатый круг цвета охры озарял расцветшую повсюду сакуру. Мне хотелось встать, сказать, что там на улице ждут великие дела и уйти, как полагается тем, кто знает, что делает. Только я не знала и оставалась на месте в ожидании звонка. К моменту наступления перемены я вся извелась, забыв о том, что рассказывал Хосок в начале урока, и радостно вспрыгнула с парты и с наслаждением подтянулась. Все потихоньку стали поглядывать на новенького, а некоторые осмелились подойти к нему, чтобы познакомиться. — Что это с ней? – Хосок поинтересовался у меня, проследив за вылетевшей в коридор Чеен. — Не знаю, — ровно произнесла я, последовав за подругой. Тогда я нашла Чеен у того самого окна, где мы недавно говорили с Ким Сокджином. Мне не было видно её глаз, искренней поволоки в них. Я смотрела только на женственную фигуру, длинные коричневые волосы, плавными волнами спустившиеся на лопатки, тоненькие ножки в аккуратных совсем крохотных лодочках. Ничего еще не было сказано, но сердце мое чуяло, а нутро, как ему свойственно поняло всё уже давно. Надо было развернуться и уйти, думала я после всего, что произошло, надо было не спрашивать, а потом понимала, что это бы не уберегло меня. Если где и следовало сдать назад, так это с утра, когда вместо кофе я пила чай. — Чеен? — я заглянула ей в лицо, покрытое легким румянцем, и непроизвольно нахмурилась. — Что-то случилось? — Тацу, — тихо произнесла она, — я, кажется, влюбилась. Показалось бы, а! — С чего ты взяла? — попыталась я успокоить её легкостью тона и даже снисходительно усмехнулась. — Оно так бьется, — ладошка её покоилась на груди. Приплыли. Это очередная катастрофа. — На этот раз все по-другому, — и я верила. К счастью или нет, но верила. И кто бы знал, как мне всё это надоело. Уже несколько раз Чеен находила источник для воздыхания и скромного обожания и все заканчивалось одинаково. Она ломала себе сердце, рыдала у меня на плече и повторяла себе, что никого никогда не полюбит. Поэтому словно снесенная собственной гениальностью я решила взять всё в свои руки: — Я завоюю его тебе.