Various Storms and Saints/Грозы и Святые

— Гермиона! — воскликнула Джинни, подбегая к подруге на выходе у гостиной старост. Она выглядела обезумевшей с широко распахнутыми глазами, наполненными беспокойством. — Мерлин, ты здесь! Рон сказал, что не видел тебя с пятницы, а мы с Гарри не могли с тобой связаться, и… Это что, засос? Рука Гермионы метнулась к шее, прикрывая её, а рот слегка раскрылся, не зная, что ответить. — Я… эм… Джинни рассмеялась, после чего хлопнула её по руке. — Боже, да ты больше, чем в полном порядке, не так ли? Это кто-то из клуба, да? Ну и как он? Высокий? Большой? — Джинни! — О, милая, не стесняйся. Тебе нужно было с кем-то переспать. Гермиона покачала головой, направляясь в сторону кабинета, изо всех сил стараясь не думать о том, что произошло в ночь пятницы. Эта мысль буквально сводила её с ума на протяжении всех выходных. Она пила весь вечер, набрасывалась на незнакомцев, пытаясь отвлечься именно от того, что зажигало в ней искру. Всё, что произошло, захватило её сознание. Та ненависть, в которой она себя убеждала, казалось, погружалась на самое дно, когда он держал её в своих руках. Драко заставлял боль отступать, но он также был тем, кто стал причиной её возникновения с самого начала. Она должна была продолжать напоминать себе об этом. Он был ужасным человеком, всегда им был. Он был ужасным, пока не заглянул своими пылающими белым огнём глазами в её, спрашивая, всё ли с ней в порядке. — Ну так, как он? — спросила Джинни, прерывая её размышления. Девушки остановились перед кабинетом чар, и несколько однокурсников прошли мимо них. Гермиона усилила хватку на ремешке сумки, нахмурив брови. — О ком ты? — Тот парень, с которым ты трахалась, у него был большой? — Джинни хихикнула. — Он был хорош? То есть, ты могла ходить после? Гермиона поймала взгляд какого-то ученика, заходящего в помещение, тихонько хихикающего про себя. Она раздражённо фыркнула, покачав головой. — Я не собираюсь говорить об этом с тобой. — Ты обещала, что расскажешь мне, когда переспишь с кем-то! — проскулила подруга. — Это меньшее, что ты можешь сделать, так как не позволяешь мне говорить о Гарри. Мерлин, а я ведь могла бы только и делать, что говорить о выходных, ведь он… — Джин! Он мне как брат, прекрати! — Гермиона покраснела. Рыжая рассмеялась, толкнув её в плечо. — Давай, расскажи мне что-нибудь. — Это было… — она посмотрела в сторону, пытаясь найти подходящие слова, когда вдруг увидела его. Он, глядя в пол, слушал непрекращающийся поток болтовни из уст Пэнси. Гермиона увидела промелькнувшую у него во рту мятную конфету, вспомнив ощущение его языка на её. Когда они с Пэнси приблизились к двери, его серебристые глаза поймали её взгляд, и она отвернулась. — Невероятно. Джинни завизжала от восторга. — Я принимаю твой ответ. Но в следующий раз я хочу подробностей, откровенных подробностей. Флитвик попросил всех занять свои места, дабы начать урок. Гермиона зашла в кабинет после того, как Джинни напоследок сказала что-то об одиноких парнях в Хогвартсе. Она заняла своё место, сняв мантию и повесив ту на спинку стула, и посмотрела направо, заметив маленький чёрный блокнот. — Ты не на своём месте, — прошептал Драко. — Я не знала, что тут было занятно, — ответила она, доставая блокнот и ручку. — Мерлин, почему ты сидишь здесь, Грейнджер? — огрызнулась Пэнси, сидящая по правую руку от Драко. Гермиона осмотрела класс, после чего вновь взглянула на неё. — Остальные места заняты, Паркинсон. — Я так устала от твоего высокомерия. — Аналогично. Пэнси с ненавистью посмотрела на неё, однако Флитвик вновь заговорил, привлекая внимание класса. Гермиона принялась бездумно чиркать на странице, когда услышала тихое бормотание. — Что? — прошептала она, отрывая взгляд от своих записей. Драко встретил её взгляд, смотря то на её стол, то на неё. — У тебя есть ещё эта штука? Она протянула ему ручку, после чего достала другую из своей сумки. Драко открыл свой маленький блокнот на пустой странице и начал что-то в него записывать. Она с восхищением наблюдала за тем, как длинные пальцы скользят по странице — его почерк был до невозможности безупречным, он наверняка вышколил его с юных лет. Пальцы Драко были длинными, но не такими как у Рона: они были изящными и сильными. Вены на его руках сокращались с каждым движением, и она сдерживалась, как могла, чтобы не провести по ним пальцами. В тот момент, когда он прекратил писать, она осознала, что он был левшой. — Не будь такой любопытной, Грейнджер. Гермиона вновь посмотрела в его глаза, чувствуя, как закручивается узел внизу её живота. Она быстро отвернулась, прикрывая залившиеся румянцем щёки волосами и успешно игнорируя его до конца урока. Как только их отпустили, она заметила, что он забрал её ручку с собой.

***

Она шла по коридору с огромной стопкой книг, доходящей ей до подбородка, осторожно балансируя, пробираясь через студентов и поддерживая равновесие на волшебной лестнице. Среди множества мыслей, кишащих в её голове, больше всего выделялись лишь две: Драко и упоминание мадам Помфри о яде. Её предплечье, несмотря на то, что в последнее время оно не так сильно её беспокоило, становилось всё хуже, а она всё ещё не имела ни малейшего понятия, в чём заключалась причина. Что-то больное и извращённое от Беллатрисы навсегда въелось в её кожу, скрывшись прямо в её мышцах, и ей нужны были ответы. Как только она найдёт их, то сможет избавиться от Драко, перестав создавать себе новые проблемы. Одному Мерлину известно, что произойдёт, если кто-нибудь узнает о них. Чем скорее она сможет вылечить свою руку, тем лучше. Удерживая книги, она вошла в гостиную старост. Отшвырнув обувь Тео с дороги, она вышла из холла, заметив блондинистую голову сидящего в отвратительном кресле в цветочек парня. Гермиона прошла мимо него, добравшись до своей комнаты и сбросив книги с сумкой на кровать. Она схватила верхний фолиант из стопки и, скинув с себя туфли, села на кровать. — Грейнджер, — Гермиона подняла взгляд, столкнувшись, как она однажды сказала, с грёбаным Адонисом, облокотившимся на дверной проём. — Малфой, — ответила она, потирая руку. Его глаза метнулись к предплечью и обратно к её лицу. — Я не собираюсь показывать тебе свою руку. — Я и не просил, — кратко произнёс он. — Болит? — Теперь, когда ты знаешь, ты будешь относиться ко мне как к инвалиду? — огрызнулась она. — Я ничего не знаю, ты не говоришь мне. — Не будь таким любопытным. Гермиона расположилась с книгой, открыв ту на разделе с диагностическим заклинанием. Начав читать, она обнаружила, что присутствие Драко, стоящего прямо здесь и наблюдающего за ней, сильно отвлекает. Это было простое заклинание, не сложнее тех, что она уже знала. Она прочитала: …рекомендуется, чтобы студент практиковал диагностическое заклинание на другом человеке, чем на самом себе. Блестяще. Она и так с трудом держала себя в руках в его присутствии. Гермиона вздохнула и встретила взгляд серебристых глаз. — Не хочешь побыть полезным? Драко пожал плечами. — Я прошу об услуге, которую ты мне задолжал, Малфой. — Я уже оказал её тебе, — сказал он, медленно осматривая её с ног до головы, отчего Гермиона поёжилась. — Я никогда не просила о помощи. — Нет, ты бы просто истекла кровью и умерла. — Помоги мне или выметайся из моей комнаты, — серьёзно сказала она. Слегка изогнув бровь, он вошёл в её спальню, закрыв за собой дверь. Она скинула сумку с кровати и указала ему на место перед собой. Драко сел достаточно близко: одна его нога свисала с кровати, а колено другой задевало её. Она несильно наклонилась, чувствуя, как учащается её пульс. Несколько раз прочитав невербальное заклинание и изучив движение палочки, она достала ту из своих волос и вновь посмотрела на Драко. Он оглядел кудрявое безумие вокруг её головы и потянулся, чтобы убрать мешавшую прядку с её лица. — Прости. — Возможно, извинения были его новой фишкой. Гермиона крепче обхватила палочку. — У тебя есть сейчас какие-нибудь раны? Он вытянул руку, и она увидела в центре его ладони длинную, тонкую царапину. — Порезался пергаментом. Гермиона аккуратно взяла его руку, обращаясь с ним как с перепуганным животным. Его кожа всегда была холодной, но она наслаждалась этим, позволяя ему охлаждать своё по природе горячее тело. Пальцем она провела по тонкой царапине и затем вновь заглянула в свою книгу. Вытянув палочку, Гермиона взмахнула ею вдоль его ладони именно так, как было сказано. Ничего не произошло. Вспомнив слова мадам Помфри о полной концентрации, она предприняла попытку очистить сознание. Никаких отвлекающих факторов. Сделав глубокий вдох, она думала лишь о движении палочки: простой взмах и спираль. Гермиона попыталась вновь. Ничего. — Ты можешь перестать пялиться на меня? — возмутилась она, подняв взгляд на Драко. — Это отвлекает. — И куда я, по-твоему, должен смотреть, Грейнджер? — Я не знаю, закрой глаза. Драко со вздохом сделал так, как она попросила, и Гермиона впервые посмотрела на него, по-настоящему разглядывая. Его брови были безупречно чёткими и удивительно тёмными по сравнению с волосами, а практически чёрные ресницы ярко выделялись на фоне его алебастровой кожи. Даже с расслабленным лицом между его бровями виднелась морщинка, словно он был вечно встревожен или зол. Его скулы были точёными, а линия подбородка острой, но в то же время мягкой и идеально помещающейся в руке, подумала она. Кожа без единого изъяна — ни веснушек, ни родинок — ничего. Её взгляд задержался на его губах дольше положенного. Они были довольно тонкими: нижняя губа чуть полнее верхней и розовее к центру. Гермиона, мотнув головой, вновь опробовала заклинание. Сконцентрировалась сильнее. Затем снова. Взмах и спираль. И снова. Она раздражённо фыркнула, и Драко открыл глаза. — Ничего не выходит. — Или ты просто делаешь это неправильно. Гермиона сузила глаза. — Тогда сам попробуй. Она указала на параграф в книге, пока он доставал свою палочку. Драко один раз прочитал его, прежде чем повернуться к ней. — Раны? — Смешно, — съязвила она, после чего схватила книгу, порезав страницей палец. Гермиона поднесла его к губам, слизнув кровь, и протянула ему свою руку. Драко сжал её руку сильнее, чем это делала она, и взмахнул своей палочкой. Зачарованный квадрат возник перед её пальцем, с подробным описанием всех нарушений. — Небольшой порез на указательном пальце, заражений не обнаружено. Рекомендованное заклинание — Эпискеи, — прочитал он, пока квадрат не испарился таким же образом, как и Патронус. Он вновь взмахнул своей палочкой, и её царапина исчезла. Единственный раз, когда она видела, что кто-то лечит её невербальным заклинанием, был тот случай с Джинни. — Как ты это сделал? — спросила Гермиона, вновь уставившись в книгу. — У тебя в роду были целители? Он невесело хмыкнул. — Я бы сказал, что наоборот. — В таком случае ты окклюмент? — не унималась она, перечитывая абзац раз за разом. Когда ответа не последовало, она посмотрела на него. Его лицо было непроницаемым, а глаза потемнели. — Это не то, что окклюмент стал бы так просто раскрывать, Грейнджер. — Так значит это правда, — заключила она, и вдруг к ней пришло понимание. Гермиона отложила книгу и заглянула прямо в его глаза, пытаясь увидеть то, как он блокирует своё сознание. — Ты делаешь это сейчас. — Делаю что? — голос Драко стал ниже, звуча более хрипло, тяжело. — Защищаешь себя. Между ними повисла тишина и какое-то немыслимое количество секретов, витающих в воздухе как пыль. — Ты делаешь это неправильно, — повторил он. — Спираль, а затем взмах. Гермиона взяла свою палочку, повторив движение. Ничего не произошло. Драко положил свою левую руку поверх её собственной, ведя палочку в правильном направлении, вызывая квадрат. На нём было всё то же самое, что и на её, только вместо её указательного пальца была его ладонь. В углу квадрата было маленькое бьющееся сердце с числом девяносто семь под ним. — У тебя учащённый пульс, — произнесла она, взглянув на него. — Разве? — прошептал он. Гермиона опустила палочку и поместила свою ладонь на его грудь, поверх сердца. Теперь оно стучало быстрее, глухими ударами отбиваясь от его груди, от его твёрдой, крепкой груди. Глаза Драко метнулись к её губам, задерживаясь на них. — Твоя рука болит? — спросил он ещё тише, чем шёпотом. — Немно… Он схватил её за талию, притягивая к своим губам. Гермиона ответила на поцелуй, и её руки скользнули к его лицу. Ладони прижались к челюсти, так идеально помещавшейся в её руках, прямо как она и представляла. Его поцелуи были торопливыми, как будто он пытался утопить себя в ней. Она прижалась ближе, поднявшись на коленях и поднимая его лицо вместе с собой. Драко схватил её за заднюю часть бёдер, грубо сжимая. Она пробежалась своим языком по его нижней губе, затем укусила и отпрянула. Мягкие губы переместились на его челюсть, покрывая ту поцелуями. Гермиона провела языком по точке пульса на его шее, вырывая глубокий вздох из его груди. Его пульс под её губами участился, и она улыбнулась, оставив на нём свой след — месть за ту метку, что теперь красовалась на ней. Гермиона контролировала каждый тихий звук, что он издавал, и его участившееся сердцебиение — и она наслаждалась этим чувством. Руки Драко скользнули выше, зацепившись за резинку её белья. Она вновь поцеловала его, прижимаясь к нему ещё ближе. Гермиона поднялась выше на коленях, сильнее расставляя ноги. Одной рукой он провёл по внутренней части её бедра и потёр чувствительное место сквозь ткань. Удивлённый вздох сорвался с её губ, и он поцеловал её сильнее. Драко добрался большим пальцем до её клитора и прижался ближе, и она почувствовала, как становится всё более влажной. Другая его рука оказалась на её ягодицах, сильно сжимая, пока он массировал её клитор. Гермиона простонала в его губы, слегка разрывая поцелуй. Она прижалась бёдрами к его руке, чувствуя, как скользят её колени, раздвигаясь шире. Тяжёлые вздохи вырывались из её груди, обрывисто раздаваясь между всхлипами. Гермиона ухватилась за его затылок, ногтями впиваясь в кожу, а большими пальцами надавливая на его челюсть. Он намеренно двинул пальцем, прислушиваясь к её отзывчивым стонам и чувствуя её тёплое дыхание на своих губах. Она прислонилась своим лбом к его, внутренне напрягаясь. Бёдра задрожали, и он крепче прижал её к себе. — Я… я… — запиналась она, намокая ещё больше и подходя к краю. — О. Боже… Малфой! Она сильнее вцепилась в него, кончая, приподнимая бёдра, пока ноги всё ещё содрогались от невероятного удовольствия. Драко вернул свои руки на её бёдра, придерживая её, пока она опускалась. Гермиона распахнула глаза и отняла свой лоб от его. Он смотрел на неё своими обжигающими белыми глазами; его губы опухли. Это было весьма впечатляюще, что он сделал это, не снимая с неё ни одной вещи. — Лучше? — спросил он. — Пошёл ты. — Солнышко, я дома! — прокричал Тео, и из гостиной донёсся звук закрывающегося портрета. Драко взмахнул рукой, запирая её дверь. Гермиона отодвинулась, но он всё ещё придерживал её. — Он знает, что ты здесь? — прошептала она. — Нет, — резко ответил он. — Что ж, ты слишком часто сам себя приглашаешь, — огрызнулась она в ответ. — Пять секунд назад у тебя, кажется, не было с этим никаких проблем. — Что, если он на самом деле знает, что ты здесь? Что тогда? — Он избегал меня в последнее время. Сомневаюсь, что он думает, что я здесь. Гермиона знала, почему Тео избегал его, в конце концов, это была её вина. Хотя почему она не должна была ему говорить? Это ведь был её секрет, а не Драко. Она не чувствовала себя плохо, и всё это рухнуло на того, на ком она сидела. — Гермиона, ты здесь? — окликнул Тео. Широко распахнутые медовые глаза впились в Драко, когда она подняла брови. И теперь её сердце колотилось совершенно по другой причине. Он собирался начать говорить, когда она заткнула его, положив ладонь поверх его рта. Драко нахмурился, прежде чем вновь махнул рукой, накладывая на комнату заклинание заглушки. Он убрал её руку, смотря в сторону двери. Мобильный телефон на её столе вдруг загудел, привлекая их внимание. Гермиона переползла через кровать, потянувшись к нему. — Гарри? — О, да она жива. Ты не занята? — Да, — сказала она, глядя в серебристые глаза. — У меня есть только минутка, что случилось? Звук удаляющихся шагов Тео успокоил Гермиону, и её плечи расслабились. Драко опёрся на спинку кровати, схватив книгу по целительству. — Ох, хорошо. Я просто хотел сказать тебе до того, как «Ежедневный Пророк» доберётся до Хогвартса. Она выпрямила спину, и Драко взглянул на неё сквозь опущенные ресницы, обратив внимание на смену её позы. — Что-то случилось? — Муж Беллатрисы Лестрейндж был осуждён сегодня. Её грудь напряглась при упоминании её имени. — На сколько? — Пожизненно. — Отлично. — Прости, я просто подумал, что тебе стоит услышать это от меня. — Нет-нет, я рада, что ты позвонил. Спасибо. — Теперь я отпускаю тебя. Люблю тебя, Миона. — Пока, Гарри. Гермиона захлопнула телефон, покрутив тот в руке, прежде чем поднять взгляд. — Твоего дядю приговорили к пожизненному заключению в Азкабане, — сказала она. Челюсть Драко слегка напряглась, и, не глядя на неё, он бросил книгу обратно на кровать и встал. — Отлично. Он схватил свою палочку и направился к двери, слегка приоткрыв её. Увидев, что Тео нет в гостиной, он вышел и пошёл к портрету. Гермиона вздохнула, садясь на кровать и проводя руками по волосам. Тео знал, он всё видел, и она не знала, что ей делать. Теперь Драко тоже что-то знал. Она вбила клин между ними, и как бы сильно ей не хотелось не чувствовать себя виноватой — она чувствовала. Тео не сделал ничего плохого, во всяком случае, он был более чем добр, а она испортила его дружбу. Каждый тщательно возведённый фасад медленно рушился, и Гермионе нужно было понять это до того, как будут заданы вопросы, на которые у неё нет ответов. Как только рука перестанет быть проблемой, она сможет избавиться от Драко. И тогда всё вернётся к норме. Норме. Что бы это ни значило.