Вересковая пустошь

Утро как-то не задалось с самого пробуждения. Камин оказался потухшим, и это притом, что кнэз гарантировал его бесперебойную огненную активность, вода для умывания была морозной, опять же из-за отсутствия тепла в спальне и ванной, и платье, что вчера носила, с утра показалось каким-то слишком вычурным и … слишком вызывающим. С материализацией одежды как-то тоже не задалось. Попытка повлиять на гардеробный шкаф и явить мне теплое домашнее платье обернулось катастрофой, ибо, едва я открыла дверцы шкафа, как была завалена легкими летними платьями, фривольными сарафанами и… мама дорогая, коротенькими сорочками с гипюровыми вставками на груди. И как это понимать? В крепости — дубак, а я должна надеть на себя муслиновое нечто? Мои мучения по приручению науки по материализации вещей, преподанной мне Хранителем крепости, увенчались сомнительным успехом, когда я уже была готова сдаться и надеть на себя вчерашнее вечернее платье. И надо же, в последний рывок и под скрип моих расшатанных нервов из шкафа вылетели плечики с развевающимся на них теплым шерстяным платьем синего цвета с (в этом месте я опустилась до родного крепкого словца) глубоким декольте. — Да что это такое?! — возмущенно воскликнула я, стоило мне оказаться облаченной в сей подарочек и посмотреть на себя в зеркало. Не сказать, что платье мне не шло. Напротив, оно сидело по фигуре, плотно облегая и выгодно подчеркивая все достоинства, тяжелой волной падая на пол, но! То самое «но», которое заставило меня заскрежетать зубами, — декольте открывало такие виды на мою грудь, что выходить из спальни категорически было опасно. Один Советник с его жадным взглядом чего стоит. Подумав немного, решила прикрыть сие безобразие шалью. Шкаф выдал тонкий ажурный белый палантин. — Твою ж… кочерыжку! — выдохнула я обреченно, и запахнув эту тряпочку, что больше смахивала на насмешку над мужской выдержкой, так, чтобы прикрыть как можно больше, вышла в коридор. Хранитель четко отложила в моей голове план крепости, надо отметить — правильный план. У Драконицы были и другие вариации, но мне они оказались не доступны. Надо полагать, что при проявлении характера истинного Духа крепости в самом скверном его расположении, ни один план помещений, что хранился в моей памяти, не спасёт, и я в любой момент могу оказать в тупике, как это было в прошлый раз в присутствии кнэза и его брата. Мда. Кухня порадовала. Чисто, красиво… и пусто как-то. — Что ж, — огляделась я вокруг, подмечая, что ничего со вчерашнего вечера не изменилось, — начнем, пожалуй, с завтрака. Вскоре на столе оказалась горка блинчиков, чаша со сметаной и взбитыми с сахаром сливками, поджаренные с мелко рубленным луком тосты, залитые яйцом с сыром, травяной чай… и я вынуждена была раздраженно признать, что отсутствие кофе в кладовых кухни снова испортило мне настроение. Бросив расстроенный взгляд на высокое во всю стену окно, засмотрелась на восход, и пропустила момент, когда в кухне оказалась не одна. — Как пахнет, — промурлыкал кто-то за моей спиной, и чьи-то руки сжали мои плечи в крепком захвате, а затылок опалило чужим дыханием, — так бы и съел. Вздрогнула. Дернулась, расплескав из чашки травяной чай, что медленно потягивала до сего момента, и возмущенно цыкнула языком. Мои плечи тут же освободили от чужой хватки. Я резко повернулась и узрела не в меру наглого мужчину, что закидывал в рот свернутый в треугольник блинчик, окидывая при этом голодным взглядом блюда на столе. — М-м-м, — звук удовольствия, исторгнутый из груди Советника, заставил меня отчего-то вспыхнуть, и поджать губы. — Да вы действительно просто кудесница. Неужели вы сами все это приготовили? Пожала в ответ плечами и прошла к столу, чтобы поставить на него опустевшую чашку, и тут расслышала быстрый топот ног со стороны открытой двери, что вела в путанные ходы коридора. — С добрым утром! — воскликнула Тами, влетая светлым лучиком в помещение, и затормозила, едва узрела меня. — О! Вам так идет цвет вереска в нижних предгорьях. А это что… это вкусно? Шаэрдан, оставь другим тоже! — Что оставить? Что вкусно? — раздалось следом нестройное двуголосье Рагиррэта и Тэрригара. Они ввалились на кухню, на ходу застегиваясь и оправляя одежду, словно только и успели ее натянуть, как тут же рванули с голодухи на вкусные запахи, что даже умыться не успели. Дети (но ведь для меня они и правда дети) тут же накинулись на предложенный их вниманию завтрак, а старшенький из присутствующих вольготно расположился во главе стола, продолжая бросать на меня горячие взоры, не забывая при этом уплетать за обе щеки блинчики. — Эй, — воскликнула Тами, когда поняла, что в бездонном желудке одного из близнецов, кажется Рагиррэта, исчез последний тост. — Оставь другим! Я вздохнула и покосилась на двери, размышляя, почему до сих пор нет еще двух братьев. — Светлана, — услышала я свое имя, произнесенное каким-то тягучим, обволакивающим тоном, и повернулась к Советнику, — не желаете прогуляться по крепости и ознакомиться со своей вотчиной? Я готов составить вам компанию. И лицо сделал такое… располагающее, словно не пожирал до этого момента меня глазами, заставляя ежиться и сердито поджимать губы. — Я тоже с вами! — заявила Тами и вытерла салфеткой уголки губ. — Кстати, Светлана, новая кухня мне нравится намного больше, чем прежняя. Это так у вас… там откуда вы…принято ее обустраивать? Потом вдруг этот непосредственный ребенок фыркнула и рассмеялась. — Вы бы видели, что тут творилось после вашего ухода. Я когда вернулась от вас, эти великовозрастные детины, мои братья, ну кроме Рэма, всю кухню облазили, все шкафчики и ящички едва не обнюхали, а уж очаг… как он называется-то? Я пыталась сдержать улыбку и не рассмеяться в ответ, так уморительно девочка морщила нос и фыркала, изображая иронию и насмешку, что пришлось поправить ее, следя за голосом и мимикой. Не нравилось, как следит за мной взглядом коршуна Советник, никак не могла привыкнуть к такому мужскому вниманию. — Духовой шкаф и варочная панель, Тами. — Какие чудные названия, — Раггирэт…или Тэриггар — никак не могу их различить, хохотнул следом за Таминой, и добавил, ухмыляясь. — Мы — ладно, а вот Рикьян-то?! Бедолага, он, по-моему, до сих пор пребывает за Гранью мироздания. — Странно, — пожала я плечами, отвернувшись к окну, чтобы скрыть свое смущение, — я ничего вчера не заметила. — Он гордый, ни за что не признается в том, что ваши преобразования пришлись ему по душе, — тихо произнесла Тами, перестав веселиться. — Ну так как… Светлана, мы идем на прогулку? И тут раздались отзвуки тяжёлой поступи, гулко разносившиеся по коридору, и странным эхом влетевшие на кухню. Мы все отчего-то затихли и уставились на двери, даже близнецы перестали жевать и также не спускали взглядов с дверного проёма. На кухню вошёл хмурый кнэз, окинул нас всех тяжёлым взглядом, особенно пристально пробуравив дырку в Советнике. Я вдруг встрепенулась, шустро обогнула застывшего Шаэрдана и устремилась к столу. И вовремя. Успела практически вырвать из рук одного из близнецов тарелку с последними блинами, и поднесла к Рэмуэрду. — Завтрак? — предложила я, с непонятным волнением ожидая его одобрения. — Попробуйте. Это вкусно. Мужчина задумчиво посмотрел на тарелку, затем с сомнением вгляделся в мои ожидающие глаза и, что-то буркнув себе под нос, осторожно взял поднесенное блюдо из моих рук, чтобы пройти к столу и сесть на скамью. Ел он неторопливо, в напряжённой тишине, обмакивая свернутые в треугольники блинчики в густую и нежную сметану, что обнаружилась мною давеча в комнате для охлажденных продуктов, и запивал отваром, с натяжкой похожим на чай. Странно, что все время пока кнэз смаковал исконно русское блюдо, то становился все более мрачным. В какой-то момент он замер, словно очнулся от раздумий, что заставляли его сурово сводить брови к переносице, и резко повернулся к младшим братьям, сбившимся в кучу по правую руку. — Заняться нечем, что ли? — рявкнул кнэз вдруг недовольно. — Живо на боевку! Вас воеводный уже заждался. Младших как ветром сдуло, а вот Советник окинул меня каким-то задумчивым, излишне внимательным взглядом, и хмыкнул. Но тоже покинул кухню, напоследок утащив из-под носа старшего брата последний блинчик из тарелки. Я слегка вздрогнула, когда почувствовала холодные пальчики Тами на моем запястье, и поняла, что девочка все это время пряталась за моей спиной от кнэза. — Тами, что ты там прячешься? — глянув в нашу сторону исподлобья, мужчина резко поднялся и вышел из-за стола. Его взгляд, казалось, пытался выловить сестру, но все время спотыкался об меня. Кнэз замер, оглядел мой наряд с ног до головы, задержался или запнулся в области груди, где я одной рукой судорожно стиснула полупрозрачный палантин, и рвано выдохнул. Мне даже послышалось нечто эмоциональное и ругательное. Хотя, наверное, все же послышалось. — Где вы взяли это… платье? — прохрипел он сдавлено. — В шкафу. Это не моя идея. Это все дух… Я просто попросила одежду, а она… Вот… Грустно кивнула и поджала губы в ответ. Неужели он подумал, что я специально прихорашиваюсь и одеваюсь так, чтобы пленить кого-то из них? — Вам следует переодеться. Это одежда не подойдёт для прогулки. — А мы гулять пойдём? — выдохнул я недоверчиво. — Я с вами! — тут же пискнула Тами. — Я помогу с одеждой, только возьмите меня с собой. Кнэз явно хотел отказать, но кинув на меня тяжёлый взгляд, вдруг согласился, бросив странную фразу «так будет спокойнее» и дал нам немного времени, сообщив, что заберёт нас из моей комнаты, затем взяв со стола ароматный тост и, сдобрив его большим ломтем ветчины, вышел из кухни. Тами развила просто таки бурную суетливость, протащив меня, как маленький ураган, до моей спальни, и остановилась возле шкафа. Требовательно махнув рукой, велела потребовать от этой деревянной конструкции утеплённые брюки, шерстяную кофту и меховую куртку. Я не была уверена, что у меня получится все перечисленное стребовать от вредного духа, но, на удивление, шкаф в считанные секунды выплюнул вещи, одну за другой, и чуть не прищемил дверцей любопытный нос Тамины, который она решила сунуть в его недра. Облачилась я быстро и задумалась, а что на ноги-то надеть, как вдруг шкаф со звуком, похожим на смачную отрыжку, выплюнул наружу сапоги и шапку. — Ух ты?! — воскликнула очумело девочка. — А можно и мне такие же, а то мои уже стоптаны и мех истерся, ноги мёрзнут? Дух крепости проявила и в этот раз смирение, выдав нам сапожки, меховую шапку для Тами и рукавицы для нас обеих. Мы успели, это радовало, а вот недовольный взгляд, которым нас окинул кнэз, не очень обрадовал. Чем он на этот раз недоволен? Так и хотелось сказать ему пару слов на тему «улыбайтесь, кнэз, и люди к вам потянутся», но вовремя удержалась от язвительности. Мужчина резко развернулся и двинулся по коридору, бросив через плечо: — Поторопитесь, у меня мало времени на прогулки. Поплутав по коридорам, вскоре вывел к… лифту, в котором мне уже посчастливилось, если можно так сказать, прокатиться на самый верх крепости. В этот раз, судя по ощущениям, мы двигались вниз, очень быстро двигались. Я удивлённо оглядывалась, пытаясь не возмущаться тем фактом, что в прошлый раз в кабине лифта было как-то подозрительно тесно. Вот же, мы втроем спокойно стоим и не прижимаемся так близко, как в предыдущий мой опыт передвижения на крышу крепости. В какой-то момент закрылось сомнение в искренности кнэза, неужели ему так хотелось в прошлый раз меня поприжимать к своему телу? Поджав губы, мысленно фыркнула и решила не заморачиваться на эту тему. Не сейчас. — Покажу нижние уровни, где располагаются казармы и бани, — вдруг соизволил разлепить плотно сжатые губы Рэмуэрд, — а так же гарнизонную столовую и источник питьевой воды. Нижними уровнями следует заняться в первую очередь. Всё остальное второстепенно. Я кивнула, решив, что не следует раньше времени задавать какие-либо вопросы, а сначала необходимо оглядеться и понять, о чем вообще идёт речь. Двери лифта перед нами словно истаяли, и мы с Тами почти бегом кинулись за кнэзом, который вылетел вперёд нас так быстро, словно за ним гнались фурии. Почему он так себя ведет? Я прищурила глаза, когда пришлось нырнуть за ним под арку и выскочить на неожиданно ярко освещенную площадь. — Не отставать! — рявкнул сердито бородач, стоило мне только замешкаться из-за открывшегося вида. А ведь я точно впала бы в ступор, с вытаращенными от шока глазами. Да и какая бы женщина не обомлела на моем месте, окажись перед ней целая толпа, вернее более сотни (на первый взгляд) полуголых, яростно сражающихся на мечах, чрезмерно брутальных мужчин. Крики, лязг оружия, запахи пота и нереальное зашкаливание тестостерона — и все это перед глазами одной, давно позабывшей о своей женской сути, обиженной мужским вниманием, женщины. Тами ухватила меня за локоть и потащила следом за братом… Я перевела взгляд (честно, это действие далось мне с огромным трудом) на спину кнэза, и очнулась, ибо вот эта спина словно немым укором показалась мне какой-то напряжённой и… Внутренне чутье вдруг заявило, что кнэз не просто недоволен моим поведением, он был в ярости. Что? Почему?! Ну что ж, оставим мужчине самому разбираться с его тараканами в голове, и займёмся своей работой, а повздыхать о мужских торсах я могу и в одиночестве, в своей спальне. Вот кто бы мне сказал, что я так устану, занимаясь модернизацией душевых и туалетов в казарме, расширением проёмов и заделыванием трещин в стенах и потолке с помощью тех знаний, что вложила в мою бедную голову хранитель с драконьим обаянием, подумала бы, что этот человек иронизирует. Ан нет, я и правда устала. Даже обратный путь прошёл смазанной картинкой, а в спальню я вообще на ручках… чужих въехала. Кнэз сгрузил меня на кровать, постоял надо мной с задумчивым и чем-то недовольным выражением лица и, тяжко вздохнув, буркнул, мол, отдыхайте, медина, но с обедом желательно не опаздывать. Так-то! Упахаюсь, чувствую я, а благодарности и не дождусь. Тами смылась где-то на обратном пути, так что я с чистой совестью, к сожалению даже не раздевшись, вырубилась, то есть провалилась в глубокое сновидение. Проснулась внезапно. Словно по темечку тюкнуло что-то. И заполошно так сердце загрохотало. Ой-ёй! Что это со мною? Какое-то мутное беспокойство накрыло, требуя бежать. Куда бежать-то? Вверх, все время вверх. Не помню, как снова собиралась, надевая теплую одежду, сапожки, что оказались кем-то сняты с меня и поставлены возле кровати, шапку, рукавицы… и бегом, по коридору, в сторону лифта (мне так было проще называть тот тонель, что перемещал между этажами) и, едва не сбив по пути одного из близнецов, рванула в открытую дверь. Только и услышала, как закричал что-то мне вслед блондинистый братик кнэза, и успела махнуть ему рукой, а лифт уже унес меня на крышу. Ненормальная, точно! А вот там было холодно, причем так, что если бы не теплые одежды, я бы уже превратилась в сосульку. Пытаясь разглядеть хоть что-то вокруг, прикрывая ладонью лицо от ледяного ветра и снега, разглядела нечто огромное, блестящее. Сделала шаг, другой в ту сторону, как вдруг мою талию стиснули в таких болезненных тисках, что я даже охнула. — А ну стоять! — глухо рыкнул позади мужской голос. Я замерла, чувствуя, как леденеет не только лицо, но сердце. Напугал, окаянный. — Куда собралась? Совсем ополоумела? Никак не ожидала, что кнэз, а это был именно он, может говорить со мной таким тоном. Он был в ярости. Я только махнула рукой в ту сторону, где сквозь снежные завихрения проглядывал какой-то серебристый, огромный… что? — Там… оно звало меня, — просипела я, понимая, что еще пару слов и мое горло окажется простуженным. Мне показалось, что мужчина выругался — очень уж эмоционально он что-то произнес, и вдруг как рыкнет во все горло: — Кто позволил тебе явиться без зова, шаэрани… Дульсинея?! Что он сказал? Я обомлела. Моя Дульси? И в этот момент огромная шипастая голова с ярко-красными глазами с черным вертикальным зрачком оказалась совсем рядом с нами. Я закашляла от неожиданности, но вынуждена была затихнуть, так как руки мужчины стиснули мои плечи так сильно, что я поморщилась. — Контур охраны границы нарушен, мой кнэз. Вторжение. Слова, произнесенные почти металлическим, неживым голосом, прозвучавшие так отчетливо в завывающей буре, вызвали у кнэза недоверие, о чем он тут же и уведомил гостью. — Я не ощущаю нарушения границ. Мой шаэран молчит. Зачем ты лжешь? И словно в ответ на его вопрос со стороны гор разнесся трубный, тревожный звук. — Проклятье! — прохрипел кнэз, и велел мне отослать свою Дульсинею восвояси. — Ваше требование нерационально, кнэз, — отмороженным голосом возразила моя шаэрани, чтобы сие не означало. — Присутствие моей эрани рядом с прорывом границы — единственный шанс остановить разрыв грани, и вы об этом знаете. Доставить к разрыву грани вашего управляющего, являющуюся моей эрани, могу только я. Так что прошу вас, моя эрани, взойти на моё крыло. И передо мной раскрылось чёрное, мерцающее невероятным серебристым блеском, крыло, словно трап перед самолётом. Я было дернулась в сторону Дульси, но кнэз резко перехватил меня за талию и удержал. — Медина полетит со мной! И это не обсуждается. Сказал, как отрезал. И тут же, сквозь завывание ветра, послышался трубный рев, а следом, через метель прорвался ещё один, не менее мощный, чёрный крылатый дракон. Я мысленно решила так называть этих существ, так как подбирать более подходящее обозначение не было ни желания, ни сил. Ледяной ветер окончательно превратил моё лицо в сосульку. Может потому я не смогла возразить, когда кнэз одним наглым движением подхватил моё не сопротивляющееся тело на руки и уверенно взбежал по крылу своего шаэрана, игнорируя гневное рычания от моей Дульси. Удивительно, но едва мы взобрались на его спину, меня быстро усадили в удобное сиденье, покрытое тёплым мехом, а сверху, словно куполом, нас накрыло прозрачной плёнкой. Я не удержалась и потыкала в её поверхность указательным пальчиком. — Это энергетический щит. Через него не проникнет ни ветер, ни шальная стрела… И сейчас вы согреетесь, Светлана, — чуть хрипло, практически дыша мне в ухо, произнёс кнэз, обхватив мою талию руками. Я вздрогнула, испытав почти потрясение от того, какое воздействие оказал его завораживающий голос и его объятия на меня. Вдоль позвоночника пронеслись разряды электричества, а в животе вдруг скрутилась тугая спираль… И я узнала её природу. Уставившись в шоке прямо перед собой, стиснула губы, и зажмурилась. Ужас! Я испытала сейчас жгучий приступ желания! Не может быть. Тем временем, мужские руки с талии исчезли, и я сквозь вату в ушах расслышала его следующие слова: — Не бойтесь, я вас пристегнул ремнем, Светлана, вы не упадёте. И приготовьтесь, взлёт будет резким. Я едва успела перевести дух, как нас и правда резко тряхнуло. Это дракон кнэза рванул вверх, набирая высоту. Сбоку смазанной тенью пронеслась ещё одна драконья туша, и это, должно быть, была моя Дулься. Всё мои переживания тут же отошли на второй план, так как я вдруг поняла, что меня начало укачивать. Египетская сила! Только тошноты мне и не хватало. — Нам лететь недалеко. К сожалению, граница с каждым днем все ближе… Я вам сейчас объясню, что вы должны будете сделать. Я начала часто дышать, стараясь успокоить свой желудок, а потому почти не слышала мужчину, который снова зачем-то прижался ко мне со спины и обнял руками за талию. И в этот момент звон в ушах резко пропал, тошнота отступила и в мозгах словно прояснилось. Уфф, хорррошо. — Вы, конечно, не приняли ещё третий артефакт, но сейчас, имея на руках два из них, можете призвать третий. И нужно это сделать быстро, пока мы летим. Он позволит вам управлять тканью Грани, сможете залатать прорыв. Только… И умолк, крепче сжав меня в своих объятиях, и уже чуть медленнее продолжил: — Только это действие вытянет из вас, Светлана, много сил… Вы потом не сможете подняться с постели суток трое… Но, Светлана, я бы не стал вас просить… Нет, конечно же, стану просить… Если вы не сделаете свою работу… Там стоит сейчас гарнизон… И они гибнут, уже гибнут. Молодые парни, бывалые войны… Шансов уже почти нет. У нас прорыв за прорывом, все вымотаны до предела. — Говорите, что я должна сделать, — не выдержала я, и положила ладони поверх его широких рук, что опоясали меня. Мужчина как-то сдавленно выдохнул и уже быстрее заговорил. Итак, я, следуя инструкциям, закрыла глаза, отрешилась от звуков, что выли за пределом щита, и мысленно представила себе… Ожерелье. Затем уверенно, надеюсь, что именно так звучал мой голос, произнесла вслух, как меня и научил кнэз: — Призываю тебя, Исгарн-ирх, дух ожерелья Иринали, первой хранительницы Крепости, стань опорой и защитой, подчинись мне и… Я вдруг прервалась, ощутив нечто холодное на своей шее, и тут же, вспомнив, что нельзя прерываться, быстро продолжила: — И стань запирающим ключом. Да будет так. Исгарн-ирх, шуэр хо ни. — Молодец, — прошептал мне в волосы кнэз, и вдруг зарылся в мою шевелюру на макушке носом, шумно вдыхая мой запах. — Эм, а что вы делаете? — немного нервно спросила я, снова чувствуя ту пугающую спираль энергии, что начала закручиваться в моем животе. Он отстранился мгновенно. Я выдохнул сквозь зубы, и закрыла глаза, стараясь взять себя в руки. Это мне удалось, но с трудом. — Что я должна буду сделать, когда прибудем на место? Я могла гордиться своей выдержкой, ибо голос мой даже не дрогнул. Кнэз молчал какое-то время, затем что-то произнёс неразборчивое, но явно недовольно, надеюсь это он на себя ругался.