Душа сирены

— А дальше? — нетерпеливо спросила девушка семнадцати лет. — На этом легенда заканчивается, — пожала плечами её няня — женщина средних лет, крепкая, смуглая, с проседью в тёмных волосах и тёплыми карими глазами. — Вовсе не заканчивается, — фыркнула девушка. — Если это история о родоначальнике нашей семьи, значит у них с Маргаритой были дети… — А это значит, что они жили долго и счастливо! — с хитрой улыбкой закончила женщина. — Ари, так нельзя! — возмутилась девушка. — Мне же интересно! — Госпожа Вирсавия! — послышался голос этажом ниже. Юная девушка обречённо вздохнула и безрадостно прикрыла глаза. — Ну, что опять?.. — еле слышно пробормотала она. — Похоже, пора спускаться, — с грустной улыбкой произнесла няня. Вирсавия резко замотала головой. — Нет, Ари, — взмолилась девушка. — Давай просто тихонько тут посидим — они не найдут нас и бросят это дело. Женщина кивнула и откинула голову на спинку мягкого кресла. Ариенна и её воспитанница скрывалась от остальных домочадцев на небольшом заброшенном чердаке. Помещение было скромным, тёмным, но уютным. На полу старый плотный ковёр, низкие маленькие окна, пыльные кресла и диван да одинокий книжный шкаф — вот и всё, что здесь было. Но Вирсавии здесь нравилось, ведь это единственное место в доме, о котором не знали её родители. — Где эта несносная девчонка? — снова раздался этажом ниже тот же голос, но уже страшно раздраженный. — Лоти! Найди госпожу Вирсавию как можно скорее. Её ищет отец. Господин страшно зол! Послышались сердитые шаги, которые постепенно затихали вдали. Вирсавия затаила дыхание и жалостливо взглянула на няню. — Пора идти, госпожа, — признала Ариенна. — Не называй меня госпожой, — обиженно произнесла девушка и отвернулась. Вирсавия прекрасно знала, что будет дальше. Её всё равно заставят спуститься. Отец зол, а это значит, что девушке не избежать очередной нотации и слов о том, что она позорит их род. В полу чердака, там, где заканчивался ковёр, тихонько открылась дверца, из-за которой показалась аккуратная белокурая головка горничной. — Госпожа, — заговорила Лоти, обращаясь к Вирсавии. — Вас хочет видеть… — Я слышала, — мягко перебила блондинку девушка. — Передай отцу, что я буду через пять минут. Горничная кивнула и спустилась по лестнице вниз. Вирсавия тяжело вздохнула и обратила свой взгляд к няне, словно в поисках поддержки. Та мягко улыбнулась и легонько сжала руку воспитанницы. «Так, хватит раскисать!» — решила для себя Вирсавия и встала со старого дивана. — Я пошла, — провозгласила девушка и шуточно отдала честь. Вирсавия аккуратно спустилась с чердака по ветхой лестнице в маленький коридорчик. Там девушка прижалась щекой к массивной двери, прислушиваясь: нет ли кого снаружи. Но всё было тихо. Тогда молодая госпожа быстренько юркнула за дверь и оказалась в одном из коридоров второго этажа. В общем, ничего примечательного: с одной стороны высокие окна, с другой — двери в комнаты, между которыми располагаются различные скучные картины, белый потолок, обои благородного голубого оттенка… И только потайной вход на чердак, из которого вылезла Вирсавия, был хоть сколько-нибудь интересен. Девушка притворила за собой дверь, которая уже была не совсем дверь, а вполне себе неплохая картина эпохи рококо, изображающая охоту Артемиды. — Буду должна, Артемис, — шёпотом проговорила Вирсавия и подмигнула древнегреческой богине, изображённой на холсте. Тяжело вздохнув, девушка как можно быстрее и тише отправилась прочь от своего укрытия — она не хотела, чтобы его обнаружили. О чердаке знали только три жителя дома: сама Вирсавия, новенькая горничная Лоти (которая чисто случайно заметила тайный ход, но никому ничего не сказала, зная о непростых отношениях госпожи Вирсавии с родителями) и старая няня Ариенна. Кстати, старой её называют не из-за возраста, а из-за стажа (она работает в доме семьи Сирена уже лет тридцать, а то и больше). Ари нянчила Вирсавию чуть ли не с рождения. Эта сильная женщина была самым близким человеком для молодой госпожи во всём её огромном доме. Вирсавия была не такой, как все. Но видела это, похоже, только Ари. Юная хозяйка забежала в свою комнату. Ей нужно было как можно быстрее сменить пыльные шорты на классические джинсы и собрать волосы. Вирсавия была удивительно красивой девушкой. Ей было всего семнадцать, но она уже не была похожа на прыщавого подростка. У неё была стройная фигура, но сама девушка казалась хрупкой и невероятно нежной. Её белая кожа будто светилась жемчужным светом, её аккуратный точёный носик мило морщился, когда Вирсавия смеялась, её тонкие, но мягкие губы являли миру чудесную улыбку, а в восхитительных серых глазах можно было утонуть. Это неземное лицо обрамляли длинные волосы цвета заката. Девушка быстро сменила одежду и заколола волосы в незамысловатый пучок. Отец Вирсавии не любил, когда младшая дочь распускала волосы. Он вообще Вирсавию не жаловал — она была абсолютно не похожа ни на кого из родственников, так что глава семейства до сих пор подозревал свою жену в измене, несмотря на ответ теста-ДНК. — Госпожа, что Вы так долго? — возмутилась зашедшая горничная — молодая, но некрасивая и колкая. — Господин с госпожой Вас заждались! — Прости, Сара, я уже иду, — мягко произнесла Вирсавия и натянуто улыбнулась. — Поторопитесь! — прошипела горничная и вышла из комнаты. Вирсавия тяжело вздохнула, когда дверь за Сарой закрылась. «Как же мне надоели эти притворщики…» — устало подумала девушка и направилась в сторону кабинета отца. Семья Сирена была одной из самых древних, богатых и уважаемых в стране. С этими людьми нельзя было не считаться — по слухам они обладали невероятной властью чуть ли не во всём мире. О положении этого клана говорило абсолютно всё: фамильный особняк, выполненный в традиции античного дворца, состояние банковского счёта, образование наследников и безукоризненная репутация. Но под все эти критерии Вирсавия абсолютно не подходила. Девушка не любила холодной роскоши семейного гнезда. Она не придавала значения дорогим вещам и брендовой одежде. И учёба давалась сероглазой совсем непросто… — Когда ты уже за неё возьмёшься? — слышался гневный голос отца Вирсавии, сера Уильяма, за дверью кабинета. Девушка приостановилась, чтобы перевести дух и подготовиться к встрече с родителями. — Я? — надменно переспросила леди Луиза, мать Вирсавии. — Я дела всё от меня зависящее. Если бы твоя дочь прикладывала хоть толику усилий, нам не нужно было бы решать её проблемы с неудами! Сер Уильям глубоко вздохнул. — Одни проблемы с ней… — еле слышно пробормотал он, но его жена обладала удивительным слухом. — Нужно было просто позволить мне сделать аборт, — самодовольно произнесла Луиза. — Чтобы это окончательно испортило нашу репутацию? — взревел глава семейства. Вирсавия же на слова матери только глубоко вздохнула, отгоняя ненужные эмоции. «Спокойно, Вирсавия, — говорила она себе. — Тебе и не такое приходилось слышать». Собрав всю волю в кулак, девушка постучалась и, услышав холодное «да», вошла в кабинет. Сер Уильям — крепкий человек в летах, темноволосый, кареглазый, с острым носом и начинающей проявляться проплешиной на голове, неприязненно взглянул на дочь. — Знаешь, зачем я позвал тебя? — задал вопрос отец. Вирсавия кивнула. — Я получила неудовлетворительную оценку по зарубежной истории, что может плохо сказаться на репутации семьи, — абсолютно ровно ответила девушка. — Прошу простить меня за это. Глава семьи на её извинение только усмехнулся и принялся распинать дочь, обвиняя её во всём, что она делала или не делала. Вирсавия на все упрёки молчала, стояла с прямой спиной, открыто смотрела на родителей, но, при этом, казалась абсолютно мёртвой. Девушка уже давно научилась уходить в себя во время подобных лекций. Мало того, что она младший и абсолютно нежеланный ребёнок, так она ещё и является тем человеком, о котором говорят «семья не без урода». И если бы Вирсавия по-настоящему прислушивалась ко всем словам и упрёкам, сказанным в её адрес, девушка бы уже давно где-нибудь утопилась. «А она сегодня ещё бледнее обычного, — думала про себя Вирсавия, глядя на мать. — Снова на диете что ли?» Леди Луиза была женщиной гордой и хладнокровной. Она была высокая, излишне бледная и излишне худая (за что дочка нередко называла женщину «вешалкой»), с вытянутым лицом, светлыми волосами и водянистыми глазами. Несмотря на кажущуюся неприглядность, леди Луиза была красива, изящна и величественна. Однако детям она никогда не уделяла должного внимания, полагая, что любое проявление привязанности можно посчитать слабостью. — Ты поняла меня? — наконец закончил сер Уильям. — Да, отец, — так же ровно, как и в прошлый раз, произнесла Вирсавия. — Я могу идти? — Иди, — хмуро ответил мужчина. Дочь слегка наклонила голову и вышла из комнаты. Вирсавия шла к себе и медленно выходила из состояния отчуждения. Если бы у неё сейчас спросили, о чём говорил её отец, или о внутреннем убранстве кабинета главы семьи, девушка бы не смогла ответить. Ариенна, увидев, в каком состоянии её любимая воспитанница зашла в свою комнату, решила дать Вирсавии время прийти в себя. Однако, когда подошёл час ужина, няня зашла в комнату, чтобы позвать девушку к столу. Ари осмотрела каждый закуток в комнате, проверила даже старый чердак. Но Вирсавии нигде не было. Ариенна мягко улыбнулась: её любимица опять сбежала.