РЕВЕНАНТ. Книга

Лилиан расплачивается с таксистом в приложении. Она почему-то не может пользоваться водителем мамы, как остальные ее знакомые. Может, в ней действительно была какая-то двуличная анархистская часть, бунтовавшая против богатства и капитализма, но признающая власть и философию Айн Рэнд.  Вечер душный и вязкий, в темноте плывет сладкий запах магнолий, смешанный с бензином из радиатора такси и раскаленного за день стекла. Тиффани проводит вечеринку в своей квартире, у неё терраса с огромным розово-голубым бассейном. Вода в нем пахнет, как «джуси фрут» и хлорка. Лилиан здоровается с личным консьержем наследников Калахи, в лифте поднимается с какой-то подружкой Тиффани из Гарварда. Я из школы стоматологии, а ты? — спросила подружка, покачиваясь на каблуках. А я просто из школы, — сказала Лилиан. О Боже, — подружка прикрыла рот так, будто быть школьницей на этой вечеринке это как быть преступницей.  Тиффани назвала вечеринку камерной, но людей на самом деле много. Лилиан проходит вглубь апартаментов и едва не поскальзывается на куске чего-то, напоминающего разжеванную грушу.  — Простите, — оскорбленно говорит официантка, подбирая кусок, будто Лилиан сама бросила его на пол.  Подружка из Гарварда вливается в стайку таких же студенток, и Лилиан по их одежде (простые трикотажные платья, широкие ремни, потрепанные сумочки) и скованным манерам понимает, что с Тиффани их не связывает ничего, кроме учебы.  — Лили! — Тиф хватает ее прямо в коридоре. От неё сладко-пряно пахнет травкой, глаза блестят перламутром. — Наконец-то, переодевайся скорее, вся тусовка в бассейне.  — Что, уже?  Лилиан разочарованно смотрит на свои ноги, обутые в длинные летние сапоги. Она специально выбрала сложный многослойный наряд перед тем, как оказаться в купальнике среди кучи малознакомых людей. Ей казалось, будто она задолжало это своему телу.  — Конечно, все, кроме вас с Реем, уже там. Где он, кстати?  Лицо Лилиан застывает, глаза — две дырки. Она весь день думала о Рейгане в пластиково-нелепом позитивном свете, пока упаковывала картину и решала, что подарить на день рождения. Изгоняла из-под корки мозга его слова, бившие ее ледяным хлыстом. Корнелия. Моя сладкая девочка. Моя шлюшка. — Я не с ним. А Корнелию ты приглашала? Тиффани удивлённо стирает со щеки след чужой темной помады.  — Нет, я с ней вообще не общаюсь, только когда она с Рейганом, но теперь…  Они обе молчат. Мимо проплывают люди — полуголые, в купальниках и плавках, с мокрой кожей, покрывшейся коркой мурашек, тела высокие, низкие, худые, со складками пенистого жира, хрупкие, с широкими костями. Лилиан расфокусировывает взгляд, чтобы запомнить силуэты и отобразить их позже на бумаге.  — Ладно, черт с ним, — слишком понятливо говорит Тиффани. — Пошли переоденемся. Как раз с Джой познакомлю.  — Она здесь? Но разве это не вечеринка в честь Вика?  — Типа да, но Вик-то знает, что я не хотела этот брак, да ему самому насрать… Главное не злить предков и не портить никому репутацию.  Они поднимаются на второй этаж по белой винтовой лестнице, стены вокруг увешаны фотографиями в серебристых рамочках. Почти везде Тиффани позирует с братьями. Пентхаус украшен белыми, как снег, розами — бутоны покачиваются в вазах, на столах, валяются истоптанные на полу. Повсюду свежие цветы и хрустальные гирлянды, а среди них — пустые бутылки из-под вина, водки, пива, палочки с остатками канапе, какие-то сложные крошечные закуски разбросаны по столам. Лилиан думает, что это в духе человечества: прикрывать красивыми вещами грязь, переводить внимание со смысла на предметы.   В комнате Тиффани оплывают свечи в лампионах, колготки подсыхают прямо на полу, в огромный ряд составлены коробки от Dior. Темно и прохладно, шелестит кондиционер. Лилиан знакомится с Джой, а Тиффани лежит на кровати с пухлым, как крем в пирожном, балдахином и курит.  — Тиф о тебе столько рассказывала, — вполне искреннее говорит Джой, она в раздельном желтом купальнике, в пупке пирсинг. — Даже было волнительно с тобой знакомиться.  Лилиан это льстит, но вида она не подает.  — Не верь сплетням обо мне, — «в жизни я бываю хуже».  — Да я уже поняла, про Тиф тоже вечно пишут бредни. Хотела бы я, чтобы про помолвку тоже была неправда, — говорит Джой.  — Лили, давай переодевайся, сколько тебя ждать? — Тиффани скидывает пепел прямо на пол.  Лилиан спокойно игнорирует натяжение между Тиф и Джой, достаёт купальник и переодевается в ванной. На раковине она замечает смазку и быстро отводит глаза.  — Знаешь, ты очень секси, — говорит Джой, когда Лилиан возвращается в спальню.  Купальник обтягивает ее тело, как латекс, подчеркивая раскованную худобу и выпирающие косточки. Лилиан худа настолько, что это выглядит эффектно и в какой-то степени сексуально, особенно если видна грудь. Рейган ее видел вчера.  — Ты тоже, Джой. Я в восторге от твоего пирсинга.  А Рейган бы не оценил, он презирает татуировки и пирсинг. Лилиан остервенело дергает головой, хрустнув шеей. Не думай об этом.  Тиффани пропускает Джой вперед и тихо спрашивает у Лили: — Что за хрень вы с Реем устроили? Лилиан это тоже интересно, с учетом особенно вчерашнего вечера, но Тиф-то говорит о другом. — Уточни? — У меня ощущение, будто меня поместили в игру, забыв получить мое согласие. — Так радуйся. Лучшая игра — та, куда ты попадаешь неожиданно. — Мной всю жизнь манипулируют родители, Лили, я не люблю игры. Рей мне как брат, но он, по-моему, осознанно врет насчет ваших отношений, а ты ему подыгрываешь, как Мата Хари. Поэтому, — Тиффани сдирает с лица жизнерадостную улыбку, под ней остается уставший взгляд и изъеденные губы, — передай ему, что от него манипуляций я не потерплю. Тиффани спускается вниз, держась за перила, будто без них она упадет. У нее густые пышные волосы, круглые ягодицы, жилистые икры и чистая кожа, есть в ней что-то животно-сексуальное. Лилиан догоняет ее и мягко останавливает. — Фани, ты не хуже меня знаешь, что Рейган никогда не навредит тем, кого считает друзьями, и ты — его друг. — Ты снова его защищаешь. — Потому что ты путаешь источники своей злости, мать твою, — шипит Лилиан, вдруг разозлившись. — Ты не можешь разобраться со своей жизнью и пытаешься перевести стрелки на Рейгана, но я, блин, тебе не позволю. — Почему? — едко, но слабо спрашивает Тиффани. — Мы обе знаем, почему, верно? — Нет. Нет, Тиффани, я делаю это не ради Рейгана, а… — Лилиан кладет ладонь на щеку Фани, пытаясь отдать ей тепло из вен. — Ради тебя. Возьми ответственность за себя же, иначе через десять лет от тебя не останется ничего, кроме тела, напичканного травкой и водкой. Тиффани моргает и сжимает ее ладонь, прижимая ближе к щеке. Ее кожа горячая, как уголь. — Ты моя единственная подруга, Лили, ты же знаешь это? Лилиан кивает. Тиффани снова сжимает ее руку, будто ей жаль, но непонятно, о чем она жалеет. — Рейган Рейлиш! — кричит кто-то на первом этаже. — Наконец-то, чувак! У меня есть билеты на… — Ну все, принц здесь, — с вялой улыбкой говорит Фани. — Сейчас он затмит даже нас с Джой и Виком. — Угу, эта функция у него встроена по умолчанию и без возможности отключения, кажется. Даже если он не хочет.