РЕВЕНАНТ. Книга

Рейган остается с Лилиан еще около часа. Они лежат рядом, иногда касаясь плечом, кистью, и разговаривают. Экзоскелеты, искусство, сериал про Чернобыль от HBO, ралли, вчерашняя вечеринка. Рейган прямо говорит о нейрогормонах, лимбической системе и всём, что он думает о любви. Лилиан вздыхает: я знаю, что то, что между нами, это из-за физики и устройства человеческого тела, а не чувств, не переживай. Рейган не уверен, насколько она искренна. Лилиан умеет скрывать эмоции, когда хочет. — Ты так и не ответил насчет Корнелии. — Про прошлое — правда. Про настоящее — нет. Лилиан сужает темные глаза, будто не до конца верит. Рейган лежит, подперев голову рукой, и смотрит на нее сквозь дымный свет вновь включенных ламп. Видимо, она и правда знает его. Но потом Лилиан кивает, словно решает верить ему, пусть и знает, что правда где-то посередине. — Ладно, — говорит она, закутавшись в плед по подбородок. Милашка, отстраненно думает Рейган. — Я пойду. А ты спи, завтра вылетаем праздновать мое двадцатилетие. — Снова не будешь ночевать? — Поговорю с Ремингтоном, он сказал мне зайти. Рейган встает, приглаживает волосы и убеждается, что одежда не слишком измята. У выхода из палатки он оборачивается, окидывает Лили припечатывающим взглядом. — Кстати говоря, я заказал ребятам самолет назад на день раньше, чем нам с тобой. Понимаешь, какой подарок я жду на день рождения? — Какой же ты самоуверенный, — фыркает она и натягивает одеяло сильнее, только ее щеки краснеют. Рейган ловит себя на мысли, что ему это даже нравится. Он не видел ее смущающейся. — Спокойной ночи, Лили. — Спокойной, Рейган, — и ее голос обволакивающий, такой, что он лишний раз убеждается: она влюблена. Рейган выходит, и его лоб прорезает выбоина морщины. Челюсть напрягается до боли в зубах, мысли застывают, как мертвые птицы. Естественно, ничего такого с самолетом он не делал, и Лилиан это знала. Он пошутил, на самом деле прощупывая почву, — она согласилась, не ответив. Рейган никогда не был влюблен, но уверен — чувства Лилиан временные, они тоже пройдут, а их дружба, проверенная временем, абсолютно доверительная, такая, которая ему нужна, останется. Но на подкорке мозга у него шевелятся тревожные интерлюдии, когда он допускает мысль, что Лилиан может пострадать из-за их секса. Он знает, что между ними связь, — такая, как с Китом, почти такая же, как с семьей, — и даже если они не связаны строгим кровным родством, все равно эта преданность друг другу сильнее романтизированной издательствами любви и банального сексуального притяжения. Рейган, не раздумывая, отправил бы в ад любого, кто попытался бы ей навредить; но что, если он сам испортит их союз? Ему кажется, это невозможно; их связь способна отмахнуться от любой боли, от острых зубов любых чувств, которые мешают всем остальным построить такие же конгруэнтные отношения. Их связь — как защитная оболочка, которая превращает любовь, дружбу, влечение, да какое угодно чувство, разнузданное человечеством до неадекватных возвышенностей, в абсолютную, совершенную верность. Кто-то назвал бы такой подход садистическим, но для них, для Рейгана и Лилиан, он идеален. Лунный свет догорает в черных зубчатых скалах, сверчки монотонно гудят в траве. В распластанных по каньону палатках слышатся голоса, но большинство уже спит. Рейган неспешно идет к палатке Корнелии и принцессы, которую он зовет Китс. Принцесса отлично справляется с глубоким горлом, а Нел — с позой наездницы, ее тело в этом ракурсе выглядит наиболее выгодно, и она этим пользуется. Рейган на ее место делал бы то же самое, но он, к счастью, не Корнелия. Его шаги бесшумные, на земле остаются пыльные следы подошв. Рейган стучится в палатку костяшками пальцев три раза — в Сингапуре это был его сигнальный стук в их квартиры; консьерж по платному уговору не предупреждал девчонок, когда он приходил. Стены палатки распахиваются, будто четвертованные, на него смотрит Корнелия в красном костюме из шорт-трусов и майки в стиле «спасателей Малибу». Она улыбается, обнажая розовые десна и белые зубы. — Долго ты. Мы тебя ждали. Рейган входит в палатку. Китс лежит на пледе и макает свежую клубнику в блюдо из белой глазури. — Даже костюмы приготовили, — Китс раскованно улыбается. Она голая, тело с тугой грудью и узкими бедрами едва прикрыто шерстяным одеялом. Корнелия прижимается к нему сзади, разминает плечи. Рейган берет ее за предплечье и приказывает: — Садись. Корнелия воспринимает все как игру, раскачивающейся походкой садится около Китс. Они переглядываются и начинают целоваться, выгибаясь так, чтобы ему открывался лучший обзор. Воздух наполняется влажными, чавкающими звуками. Раньше они казались Рейгану соблазнительными, но все проходит, его вкусы тоже меняются. Их поцелуй почти такой же скучный, трафаретный, как стриптиз в мартини. — Нел, — он с дзенским спокойствием кладет в рот клубнику. Без глазури. Разжевывает. Корнелия вопросительно изгибает бровь, разлепляясь с Китс. — Помнишь, ты спрашивала, почему Лилиан, а не ты? Она фыркает. Пытается выдать звук за насмешливый, но Рейган знает, что под всей шелухой там уязвимость. Китс занимательно устраивается на подушках, будто собирается смотреть вечернее шоу. — Я бы никогда не согласилась на ее место, — с презрительной улыбкой говорит Корнелия. Это походит на поддразнивание, словно она знает, что Рейган ей не поверит, и провоцирует, чтобы он стал спорить и выдал свои эмоции. Но Рейган устал, он не спал двое суток — и вся эта муть опухолью сидит у него в гландах. Ему легче вырезать ее, чем лечить. — Вчера ты предложила мне трахнуть вас обеих, а потом, когда я сказал «не сегодня», почему-то приняла это за согласие. — Так и было, — Корнелия вздергивает бледный подбородок. Китс взбудораженно обсасывает хвост клубники. — Ты согласился, а теперь пытаешься отказаться от своих же слов, чтобы выгородить себя перед Лилиан. — Я сказал: не сегодня. Что из этих слов тебе не ясно? — Так ты поэтому выбрал ее, а не меня. Потому что она готова проглотить это твое «не сегодня» и сделать вид, что это отказ, а я… я знаю, что ты просто думал, согласиться или нет. Корнелия смотрит на него влажно, тягуче, будто вот-вот расплачется. Она словами тычет пальцем в небо и местами попадает в правду: Рейган действительно думал, согласиться или отказаться. Но все остальное — невежественный бред. — Лилиан никогда не согласилась бы на тройку, но это неважно, — спокойно говорит он, своим тоном пытаясь удержать рвущуюся истерику Корнелии. — Важно, что ее это все и правда не волнует, она знает, что секс не имеет ни смысла, ни важности. Что еще важнее: она не стала бы подставлять дорогого мне человека, распространяя сплетни направо и налево. Ты тоже знаешь, что для меня это неприемлемо. — Я не подставляла Лилиан, — холодно говорит Корнелия. Китс задумчиво хмурится и двигает к себе гигантскую порцию ризотто с кальмарами и креветками, видимо, решив, что ничего этой ночью ее не ждет. Рейган заворачивает остаток клубники в салфетку. — Ты рискнула ее репутацией, когда начала публично говорить о том, что я согласился на секс с вами, будучи в отношениях с ней. Выставляя ее дурой. Друзья так не поступают, Нел. — Меня никто, кроме самой Лилиан и невесты Ремингтона, не слышал! — Корнелия взрывается, ее лицо покрывается красными пятнами. — Я тоже не дура, я за этим следила! — Беспокоить беременную невесту моего брата — твое худшее решение. Он встает. Корнелия вскакивает, опрокинув тарелку с глазурью из белого шоколада. Китс разочарованно смотрит на тарелку. — Твое приглашение на ралли аннулировано, — говорит Рейган. — Можешь воспользоваться нашими вертолетами, чтобы добраться до аэропорта. — Рейган! Нельзя быть таким строгим к друзьями, так ты останешься один! Мы не идеальны, никто не идеален, и твоя Лилиан тоже!.. Рейган смотрит на нее с призрачным замешательством. По ее щекам стекают крупные слезы. — Я не претендую на идеальность. Но у отношений есть правила, и это не только о Лили, это про всех — Кит, Блейз, Кристиан, Лиам, Фани… Ремингтон и Изабель. — Так ты что, выгоняешь меня? Из-за того, что я хотела немного повеселиться с Лилиан? — Нет, — Рейган расстегивает полы и останавливается у ленты выхода, между светом и преломленными тенями. — Скорее потому, что ты втянула в свои убогие разборки мою семью. Ну и Лили тоже мне как семья, да. Рейган мягко кивает Корнелии на прощанье — вообще-то она ему нравится, она хорошая, в целом милая девочка, просто этого недостаточно. У Рейлишей и без нее накопилось проблем, у него нет ни сил, ни времени следить за ее выходками. Перед тем, как закрыть палатку, Рейган бросает предупреждающий взгляд на Китс. Китс жизнерадостно улыбается в ответ — она все понимает.