Дом семи Грехов

       Похоть метался по постели, цепляясь изящными пальчиками за, безнадежно измятую, бордовую простынь, на которой его бледная кожа переливалась жемчугом. Его тело, привыкшее к подобному — разврат его «песочница», как-никак — с другим человеком и не отозвалось бы, но он… С ним всё ощущалось иначе: от грубых поцелуев до умопомрачительных оргазмов. Единственное, чего хотелось Похоти прямо сейчас, так того, чтобы это не прекращалось как можно дольше. Поначалу он подумывал воспользоваться своими способностями, чтобы толкнуть дело в нужное русло, так сказать. Но стоило ситуации набрать обороты, Похоть понял, что в этом нет необходимости.

***

       — Как думаешь, сколько это будет продолжаться? — Тяжело вздохнула Уныние, повернувшись к Чревоугодию, плотно закрывая уши теплым одеялом.        — Черт его знает, это же Похоть. — Пожала плечами Чревоугодие, закрывая свою излюбленную поваренную книгу, не забыв вложить туда ручку. — Пойдем лучше чаю попьем? Я на днях, во время одного из заданий, рецептик один подглядела, не терпится попробовать. Только вот… — Она сделала небольшую паузу. А потом продолжила, с очевидным намеком пойти с ней. — Готовить в одиночку та-а-ак скучно. Поможешь мне?        — С радостью. — Выдохнула Уныние, «сползая» с кресла.        Девушки вышли из комнаты, игнорируя звуки, доносящиеся из комнаты по соседству. Спустившись на кухню, Чревоугодие начала шуметь посудой, изредка прося Уныние подать ей что-нибудь. В скором времени кухня наполнилась приятным ароматом корицы и яблок.        Вымыв посуду, в которой смешивались ингредиенты, Чревоугодие поставила чайник, а сама в это время занялась сервировкой стола. В центре на красивой белой тарелке гордо возвышался яблочный пирог. На самом деле, это было одно из любимейших лакомств Чревоугодия, которое она готовила в идеале, но ей нужен был повод увести чувствительную к шуму подругу подальше от неугомонной парочки.        Чайник закипел, о чем сообщил громким свистом, заставляющим людей недовольно морщиться. Заварив две чашки изумительного травяного чая, травы для которого, кстати, собирала Алчность, что, как сказала Гордыня, было «очень мило с ее стороны», Уныние и Чревоугодие начали чаевничать, разговаривая к каких-то мелочах. Тут на кухню пафосной походкой продефилировала Гордыня, в новом платье цвета спелой вишни.        — Дошила уже? — С ноткой изумления спросила Чревоугодие, сделав глоток из своей чашки.        — Да, — кавнула Гордыня и поджав губы продолжила, — и закончила бы быстрее, если бы не голубок, живущий надо мной. Стоит попросить его поменяться комнатами. — Твердо завершила она.        — Поменяться спальнями с Похотью? — Тихо спросила Уныние. — Ты уверена, что на самом деле этого хочешь? — Добавила она с ноткой сомнения.        — Уныние права! Неужели ты забыла, насколько специфично оборудована его комната? — Закивала Чревоугодие.        — Да знаю я! Просто... — Гордыня немного резко опустилась на стул, одной рукой начав массировать висок. — Просто мне уже осточертело слышать каждый его шаг, а когда он какого-нибудь смертного притащит, так вообще кажется, что с потолка сейчас штукатурка посыпется. А для шитья нужна спокойная обстановка, иначе никак! — Начала выходить из себя Гордыня.        — Ну-ну, Гордынюшка, успокойся... — Тихо произнесла Уныние.        — Я. Спокойна. — Напряженно, с еле заметной ноткой обиды в голосе, огрызнулась Гордыня.        — Это ты нам говоришь или себя убедить пытаешься? — Немного насмешливо уточнила Чревоугодие, ставя перед злой соседкой чашку травяного чая. И когда она успела его заварить? — Выпей, полегчает.        — Спасибо... — Гордыня взяла кружку с горячим напитком в руки, подула на него, остужая.        Какое-то время на кухне царила немая тишина. Гордыня уставше вздохнула, уронив голову на ладони и, едва не плача, спросила Уныние:        — Ну как ты живешь с ним по-соседству?        — Я почти живу в берушах. — Объяснила она, отодвинув волосы с ушей. — А общаюсь я, читая по губам.        — Ого, я вряд-ли так смогу. — искренне изумилась Гордыня. Поправив прическу, она добавила. — Я привыкла петь и наслаждаться своим прекрасным голосом.        Чревоугодие и Уныние не нашли, что сказать. Спорить с Гордыней было глупо и бессмысленно, она правда была красива и талантлива. Поэтому спустя минуты три, девушки сменили тему и продолжили говорить на отвлеченные темы.