Больше, чем дружба

На следующий день, когда Ода проснулся, он обнаружил в своих тапках записку. Протерев глаза, Сакуноске прочитал: "Доброе утро, Одасаку. Я использовал некоторые продукты из холодильника. Надеюсь, ты не против. А если и против, то с большей вероятностью согласишься помочь с кое-каким дельцем". — Хм, и что же это за дело, интересно..? — О, Одасаку. Уже проснулся? Скажу честно, по сравнению со мной ты долго спишь. Дазай сидел за столом. Перед ним стояли 2 тарелки с карри. — Немного не привычно было готовить на чужой кухне, но, надеюсь, тебе понравится. Они сели завтракать. — Сколько перца ты добавил? — спросил Ода. — Эммм... Так получилось, что я по ошибке закинул туда как-то многовато перца. Ну, случайно... — Хм, а знаешь, вполне не плохо. Дазай неловко улыбнулся и покраснел. — Кстати, я скоро к детям пойду, — предупредил Одасаку. — О, а можно с тобой? — Ну, ладно. Только постарайся поменьше про жестокость и про смерть рассказать. — Ха, хорошо. На пороге. — Запомнил? Минимум рассказов про смерть, суицид и про реальную жестокость мафии. — Да я понял. Просто в сторонке постою. А ведь и не обманул. Осаму действительно просто сидел возле окна и, как обычно, читал книгу про самоубийства, пока Сакуода играл с детьми. К самоубийце подошёл мальчик Шинджи. Тихий и застенчивый мальчишка, постоянно с книжкой в руках. Дазай его даже не заметил, пока он не подал голос. — Целофановым пакетом вы себя не убьете. Шатен подскочил от неожиданности, но уже через мгновение сделал спокойный вид. — Откуда ты знаешь? — Да так, Коске когда-то напялил себе пакет на голову. Как видишь, живой. — Ясно... Кстати, как тебя зовут? — Ш-шинжи... А вас? — Дазай. Дазай Осаму. Давай на ты? — А можно с тобой почитать? — Ну, хорошо. Только Одасаку не говори. — Хорошо, не буду. Одасаку, заметив, что Шинджи и Дазай поладили, обрадовался и подумал: "Хм, интересно. Даже удивительно, что он может поладить с детьми, учитывая то, как он обращается с Акутогавой". Осаму, как будто мысли прочитал, заметил, что друг смотрит на него с мальчиком: — Ну, вообще-то я зе Элис присматривал. Вечером "бураихи"¹, как обычно, собрались в баре "Lupin". Сразу, когда Анго пришел, он начал отчитывать Дазая: — ДАЗАЙ!!! Ты почему не брал трубку, когда босс звонил тебе 7 раз?! — Ох, короче, Анго, ты не поверишь! Вот только хотел пойти на встречу, как понял, что я в другом конце Йокогамы! Я попросил Мори перенести её, он сказал, что подумает. А тогда ещё дождь был. В общем, телефон промок. — Какая "удивительная" история! — саркастично сказал Анго. — Кстати, угадай, кому вместо тебя пришлось идти на ту встречу? — Хм, интересно, и кому же? — Дазай как будто заигрывал с ним. — Я!!! — завопил Анго на весь бар, что бармен чуть не уронил стакан, который протерал — Мне пришлось быть на этой встрече и одновременно через рацию быть на другой! Ты хоть понимаешь, как это сложно — одновременно и запоминать, что говорят по рации, и в то же время обращать внимание на интонацию и жесты! У меня чуть мозг не взорвался! — Ну же, тише, Анго, — видимо, почувствов свою вину (хотя, не, этот черт по имени Дазай Осаму вообще бесстыжий), начал пытаться успокоить друга. — Всё-таки не взорвался же..? — Да, но я потерял сознание от переизбытка информации. А за это время я мог упустить гору полезной информации! Тут Дазай подсунул Сакагучи свой стакан с сакэ. — Извини, я твоё пить не буду. — Ну ладно... Напившись, Анго спросил и друзей: — Слушайте, а кто ещё девственник? Анго и Одасаку подняли руки. Дазай, напившись в стельку, отключился. — Хах, ладно, — улыбнулся Одасаку, который особо не пил. — завезу его а себе домой. — Хорошо, я тоже пойду. — Ну, до завтра. — До завтра. ________________________________________ ¹Buraiha или Decadent школа (無頼派, buraiha , школа безответственности и упадка ) были группой распущенных писателей , которые выразили бесцельности и кризис самоидентификации пост- мировой войны II Японии. Это и были реальные Анго Сакагучи, Осаму Дазай и Ода Сакуноске.