365 дней.

Гермиона сидела около Его могилы. Она приняла для себя окончательное решение. Её здесь ничего не держит и смысла вылезти из этого дерьма больше нет. Скоро они снова будут вместе. Нужно потерпеть ещё совсем немного… — Теперь у нас будет время, Драко. Девушка провела кончиками пальцев по его изображению на могильной плите и тепло улыбнулась. Впервые за долгое время она увидела в чём-то смысл. — Ты говорил, что я увижу свет. Что я увижу, просто надо захотеть… Но я не хочу. Я устала его искать. И устала притворяться, что ищу его, ради других. Все считают, что я должна была забыть и продолжать жить, но они просто не понимают, какого это — ждать тебя, зная, что ты не вернёшься, — она говорила на издыхании, словно боялась, что, если остановится хотя бы на секунду, снова струсит. А ей очень нужно было решиться. — Я ненавижу себя за то, что опоздала… Опоздала на две минуты. Всего на две минуты. Но это были самые важные две минуты в моей жизни, — её голос откровенно дрожал. Гермиона быстро вытерла слёзы со щёк тыльной стороной ладони и часто-часто заморгала, чтобы прогнать новые. Небо сегодня было безоблачное, словно раскрывало свои объятия, звало к себе. А где-то там, ещё выше, она уверена, её ждёт Он. Девушка последний раз взглянула на солнце и с силой провела лезвием вдоль левой руки. Из раны брызнула алая кровь, и Гермиона почувствовала, как вместе с ней она медленно теряет жизненные силы. Голова закружилась, сердце застучало в висках. Взяв всю волю в кулак, Гермиона сделала такую же рану вдоль правой руки и выронила лезвие, рухнув на землю рядом с его могилой. Крупицы жизни рассыпались по невидимым ступеням. Она повернулась в сторону надгробия Малфоя. Ей хотелось умереть, глядя на него. И сейчас, когда жизнь плавно утекала от неё, словно песок сквозь пальцы, сделать уже ничего нельзя было. Ей и не хотелось ничего делать. Кровь капала на лилии, что лежали рядом, пачкая белоснежный цвет бутонов в ярко алый. — Грейнджер… Она медленно повернула голову на источник звука и не поверила своим глазам. Драко опустился на колени рядом с ней, проведя тёплой и такой знакомой ладонью по её щеке. Вся боль вмиг куда-то исчезла, растворилась. — Это правда ты… — она боялась, что сейчас откроет глаза, и это всё окажется сном. Самым лучшим сном, что она когда-либо видела. — Всё кончилось, Грейнджер… — он тепло улыбнулся ей, а она затрепетала. И подумала, что это было самым правильным решением в её жизни.