Первый волшебник.

Деревья, окружающие поляну, смыкаются высоко над головой, загораживая кронами небо, однако защитить от проливных дождей полностью не способны. Кли создаёт рукодельную «гору» в свой рост из веток, оставив небольшой вход. «Пещера» годится лишь на то, чтобы спать в ней ночью, однако ничего больше Кли и не требуется. Всё своё время он проводит на поляне или в блужданиях по лесу. Росчерки палочки становятся всё сложнее. Уже не раз и не два Кли забывал или путал движения или слова. Иногда это помогало создать что-то новое, чаще — портило уже имеющееся. Кли приносит с берега реки кусок скользкой коричневато-жёлтой земли, чтобы сделать котелки для приготовления еды и отваров. Обжигая кривоватый котелок — лепил руками, не используя способности, это дольше, но странным образом помогает привести мысли в порядок — Кли вспоминает, как они с братом впервые отправились на берег реки. Тогда они ещё были совсем малышами, и не помогали взрослым в ловле рыбы и сборе выброшенных на берег красивых раковин и подводных трав, а просто чертили прутиками разные бессмысленные знаки, наблюдая, как набегающие раз за разом на берег волны смывают их… Кли мнёт в руках очередной кусок земли. До того, как побывать в огне, она мягкая и податливая, на ней тоже можно чертить… Взяв прут, он вырисовывает одно из движений палочкой. Затем наспех, криво, не особо стараясь — ведь оценить его старания некому, а сам Кли прекрасно понимает смысл рисунка — вычерчивает рядом условное изображение действия, которое должен вызвать именно этот росчерк. Ниже — следующий. И ещё. И ещё. Жаль, что нет возможности изобразить слово, которое надо произносить при каждом взмахе, остаётся лишь надеяться их не перепутать в памяти… Кли на мгновение замирает над очередной чертой. Может быть, придумать для каждого звука в слове отдельный знак?.. Он пытается сосчитать, сколько разных звуков в этих странных словах — и отказывается от этой мысли. Проще удержать в памяти отдельные слова, соотнося их с обозначающими движениями, чем запоминать выдуманные знаки, обозначающие звуки. Так, по крайней мере, кажется ему сейчас. Кусок земли, испещрённый понятными лишь одному Кли знаками, так и не становится очередным котелком. Вместо этого мальчик устанавливает его на плоском камне в центре поляны, рядом с местом для костра. Огонь в лесу, не сдерживаемый людьми, опасен — Кли привычно обносит место для приготовления пищи камнями. Осторожность не помешает — да, он способен вызвать огонь из своей деревянной палочки, как и воду, чтобы затушить костёр, но если огонь станет слишком силён, воды может и не хватить.

***

 — Стекас запретил собирать ягоды на поляне рядом с тобой, — мрачно говорит Кле. Брат по-прежнему единственный, кто может бывать здесь — но только если Кли пожелает, чтобы он вошёл.  — В лесу ещё много полян с ягодами, и такими же, и другими, вкуснее, — успокаивающе говорит Кли, но брат лишь сильнее хмурится. Кле вовсе не злится, что из-за поселившегося рядом с поляной близнеца, объявленного не-человеком-не-зверем-не рыбой — не-понятным — им запретили сюда ходить.  — Вождь хочет, чтобы все забыли про тебя. Он надеется, что ты умрёшь, если тебе не помогать, — недосказанное «а с тобой и твои странности» повисает в воздухе. Кли чуть улыбается. Тоска по родным особенно сильна вечерами, но сейчас, днём, рядом с нарушившим ради него приказ вождя Кле, ему спокойно и совершенно не хочется думать плохо даже о Стекасе.  — Я теперь умею намного больше, Кле, — говорит он. — Знаешь, оказывается, некоторые из растений, от поедания которых умирали люди племени, на самом деле просто нужно готовить по-другому. А у тех кустов с белыми цветами нужно выкапывать плоды из земли, а вовсе не собирать выросшие из этих цветков коробочки… Кле отшатывается. Какое-то время молча смотрит на брата, словно не веря, что перед ним — всё тот же Кли.  — Стекас объявил тебя непонятным, — говорит он наконец. — Не-человеком.  — Мы родились в один день у одной матери от одного отца. Как же ты можешь быть человеком, а я — нет?  — Не знаю, — отвечает Кле и садится рядом с братом у шалаша, как называет Кли своё жилище. — Зачем Факаэт принёс те перья! — вырывается у него помимо воли. — Не сделай ты эту палку…  — Я бы всё равно ушёл, — говорит Кли то, что давно уже понял. — Всё равно оказался бы здесь и остался один… Кле не отвечает. Ему не хочется говорить о новой жизни Кли, но в племени нет новостей, а молчать не хочется. Он показывает на установленную на камне табличку из обожжённой земли:  — Что это?  — Я придумал много слов, чтобы делать то, чего не могут другие. И нарисовал знаки, чтобы помнить, какой взмах для чего нужен. Вот, смотри, — Кли берёт табличку в руки. Он не использует палочку: слишком много сил отнимают взмахи ей, чтобы тратить их на показ брату. Мальчик просто тычет пальцем в обозначающие движение палочки знаки и произносит нужные слова, заодно убеждаясь, что помнит их.  — Слова Кли и знаки Кли, — бормочет, уже в пещере племени, засыпая, Кле. Перед его мысленным взором продолжает мельтешить вычерченное на табличке. — Слова Кли и знаки Кли… ЗаКЛИнания и КЛИнопись.