Трудоголики

Солнце стояло высоко в чистом голубом небе, лаская своими тёплыми лучами. Нежный ветерок приносил шум волн и крики чаек. Пахло солью. Кэйа потянулся, ощущая, как приятно хрустнули позвонки. Он прикрыл глаз, подставляя лицо солнцу. Отпуск... у него не было нормального отпуска несколько лет. Да, он иногда брал отгулы, ещё реже - больничные, но полноценно не отдыхал уже очень давно. Только под определение "отпуск" происходящее не подстраивалось совсем: странное письмо, архипелаг, про который никто ничего не знал, бард, который призвал дракона... Кэйа был подкован к странностям, но не к таким и не в таком количестве. Рядом что-то пробурчал Дилюк, отряхивая тёмные штаны и меховой подол плаща от попавших песчинок. Всё же они спрыгнули с дракона! Пусть и удалось маневрировать на планерах, но приземление оказалось всё равно не очень удачным. Зато не в открытый океан! Губы капитана растянулись в хитрую улыбку, и он вплотную подошёл к виноделу. Ладони опустились на широкие, обтянутые грубой тканью, плечи и игриво погладили. - Мастер Дилюк, вам стоит снять свой безвкусный тулуп, в нём же спариться можно! - Безвкусный здесь только ваш вызывающий прикид, сэр Кэйа, - смерив Альбериха хмурым взглядом, Дилюк добавил, но уже чуть более мягко и тихо: - Предпочту, чтобы руки были свободны на случай опасности. Как-то грустно хмыкнув себе под нос, Кэйа провел руками по плечам вверх, невесомо задевая неприкрытыми перчаткой пальцами бледной кожи шеи. Холодные ладони легли на горячие, покрасневшие от жары щёки. Рагнвиндр блаженно выдохнул, прикрывая глаза. - Если ты получишь тепловой удар, то свободные руки тебе не понадобятся. - У меня всегда есть ты чтобы охладиться, - широкие ладони обхватывают тонкие запястья, опуская на уровень своей груди, там, где быстро-быстро стучит сердце. От столь интимного жеста Кэйа смущается, щёки обдаёт жаром. Капитан отводит взгляд, утыкая его в копошащегося в песке золотистого краба. Высвободившись, Альберих делает пару шагов назад, возвращая дистанцию, которую можно назвать приличной. - Нужно придумать способ выбраться с этого острова и отправиться на поиски остальных. Кэйа обвёл взглядом небольшой клочок земли, на котором они стояли, а затем островок рядом. Вряд ли на нём было что-то полезное - слишком уж он маленький по размеру. Сложив руки "козырьком", он вглядывался в даль. На горизонте маячил большой остров, так и привлекающий внимание своими размерами. Только вот вопрос "как добраться до него?" оставался открытым. Доплыть они не смогут точно. Можно было бы попробовать, но если самому Кэйе хватило снять только накидку, то Дилюку пришлось бы раздеться полностью, а иначе его намокшее "обмундирование" потащило бы винодела на дно. Ничего не оставалось, как прибегнуть к силе крио. Призвав меч Кэйа сделал ледяной выпад, замораживая воду. Порадовавшись и мысленно похвалив себя за изобретательность, капитан хотел было похвастаться перед Рагнвиндром, как послышалось тихое шипение, всплеск воды и вверх поднялись клубы белого пара. Лёд растаял... под Дилюком. Рагнвиндр хмуро смотрел на свои ноги, что по щиколотку утонули в морской воде. Вздохнув, Кэйа устало прикрыл глаза ладонью. Из головы совсем вылетело, что Дилюк сам по себе ходячая печка, а из-за местной жары удивительно как редкие пучки травы не тлеют рядом с ним. Видимо они здесь застряли. - И почему ты такой горячий? - Но тебе же нравится! Кэйа ничего не отвечает, лишь тихо смеётся. Они садятся прямо на песок, облокотившись спиной о большой, ещё не нагретый солнцем валун. Спину обдало приятной прохладой. Альберих сразу же обхватил руками руку винодела, а голову уместил на его плече. Взгляд гулял по горизонту, наблюдая за парящими чайками и темнеющими силуэтами островов. Почему-то в голову настойчиво лезли воспоминания из детства, когда они мальчишками также сидели на пляже, строили песчаные замки и собирали ракушки. Иногда они собирали крабов, которых потом Аделинда готовила на ужин. Побережье Сокола было облажено непоседливыми мальчишками вдоль и поперёк. Они всегда возвращались под самый вечер, когда мастер Рагнвиндр уже собирался искать двух потеряшек. Переодевшись в чистую и сухую одежду, мальчишки садились в гостиной ожидая ужина. Кэйа всегда брал расчёску и распутывал непослушные алые кудри. Дилюк же прикрывал глаза, полностью отдаваясь приятным ощущениям, а изредка, когда Кэйа случайно дёргал слишком сильно, шипел и морщил обгоревший нос. Сейчас это казалось таким далёким, и почему-то отдавало тупой болью где-то под рёбрами. Кэйа часто корил себя за подобные мысли. Всё было хорошо, он мог обнимать, целовать, заниматься любовью с самым дорогим человеком. Ради Дилюка он сейчас на острове посреди океана, с которого они даже выбраться не могут! Альберих готов был умереть с ним, хотя в его планы больше входило умереть ради Рагнвиндра. - О чём ты думаешь? - Дилюк будто почувствовал дурные мысли Кэйи, поэтому постарался разогнать их. - Да так... детство вспомнилось... - Да. Повисло молчание, в котором каждый думал о своём. Кэйа был уверен, что теперь Дилюк тоже погрузился в те прекрасные воспоминания. Ручаться, какие именно чувства вызывают воспоминания у партнёра, капитан не решался. Он просто хотел верить, что приятные, без ноющей занозы в сердце. Неизвестно, сколько они так просидели, но солнце начало уверенно припекать макушку. Шевелиться не хотелось совсем, но от нечего делать Кэйа бездумно водил пальцами по песку, вырисовывая только ему известные узоры. Дилюк делал вид, что дремал, а сам из-под опущенных ресниц наблюдал за Альберихом. В голове винодела после слов капитана и правда ютились воспоминания, только былых чувств они не вызывали, лишь грустную улыбку. Это были их совместные воспоминания только о той, прошлой жизни. Они и должны остаться в прошлом. Сейчас идёт пора другой, новой жизни, новых воспоминаний. Хороших и не очень, но самое главное - новых, как доказательство того, что они ещё живы. Ладонь сама опускается вниз, накрывая чужую. Кэйа от таких махинаций с любопытством поднимает голову, но получает лишь обжигающий поцелуй. Дилюк горячий, его губы тоже горячие. Он целует с такой силой и упоением, что капитану кажется, будто он плавится. Будто его губы тают, словно мёд. Жарко. В ушах шумит кровь, а голова идёт кругом. У Кэйи она всегда идёт кругом от близости с Дилюком. Так он и не замечает, как широкие ладони сползают на его талию, а затем с силой тянут. Не разрывая поцелуй, Рагнвиндр ложится прямо на землю, вынуждая Кэйю навалиться сверху. Под ладонями оказывается мягкая ткань тонкой рубашки и Альберих мысленно ликует. - Наконец-то ты снял с себя эту шубу, может хоть теперь загоришь! - с ликованием шепчет Кэйа, на мгновение оторвавшись от столь манящих губ. - Ты же знаешь, что нет. И Кэйа знает. Дилюк не загорает, а буквально сгорает. Его кожа слишком нежная, по-аристократически белая, не переносит солнечных лучей. В детстве у него всегда были ожоги, которые Кэйа смазывал заживляющим зельем. У Кэйи же из-за смуглой кожи было непонятно - загорел он или нет. Щёлкнули застёжки на корсете, освобождая и без того тонкую талию. Кэйа глубоко вдыхает. Шаловливые руки мастера освобождают подол рубашки из-под высокой талии брюк и моментально проникают под неё, проводят обжигающими кончиками пальцев по влажной от пота коже. - Что, мастер, прямо здесь и сейчас? - Кэйа улыбается, словно мартовский кот, но в ответ расстёгивает мелкие пуговки на чужой рубашке, моментально припадая к открывшимся участкам кожи. Юркий язык скользит по изгибу шеи, слизывая солоноватый вкус кожи, оставляя мелкие алые пятнышки там, где их никто не заметит. - Я не вижу, чтобы ты возражал, - звонко брякает Глаз Бога о побрякушки на поясе, когда его вместе со штанами стягивают с упругой задницы. Ладони оказываются на упругих ягодицах, ощущая, как привычно и правильно они в них лежат. Звонкий шлепок, после чего следует нежное, совсем невесомое поглаживание по раздражённой коже. Кэйа судорожно вздыхает, опаляя горячим дыханием бледную кожу. - Понятно, мастер хочет поиграть. Капитан сползает вниз, оказываясь меж чужих разведённых ног. Лукавая улыбка не сползает с его губ, когда он тычется носом Дилюку в пах, а затем потирается щекой, будто он правда ласковый кот. Шумный вздох сквозь зубы от винодела, когда Альберих расстёгивает его штаны. Рот у Кэйи влажный и горячий, а щёки мягкие и шелковистые. Минетом Кэйа балует Дилюка часто, но почему-то каждый выбивает весь воздух из лёгких, вынуждая хвататься за чужие плечи и запрокидывать голову. И Рагнвиндр не понимает: это из-за умелых движений ладони и языка капитана, или из-за горящего желанием взгляда, который он бросает на винодела через томно прикрытые глаза. Но, возможно, ответ более прост, чем Дилюку кажется, потому что отсасывает у него Кэйа. Именно Кэйа главная причина того, что у него вечно красные щёки, что от нехватки кислорода кружится голова, и хочется поскорее достичь разрядки, но в то же время оттягивать этот момент как можно дольше. Пальцы вплетаются в синие пряди, слегка натягивая. И Кэйа поддаётся, отдавая контроль Дилюку. Он никогда не борется за право доминировать, отдавая предпочтения позиции того, над кем доминируют. Так было всегда. С детства Кэйа просто шёл за Дилюком, стараясь как можно меньше проявлять инициативу и полностью доверяя решениям названного брата. И Дилюк пытался с этим бороться, понимая, что это ненормально - так просто отдаваться, отдавать всего себя и ничего не требовать. Но не мог. С одной стороны - Кэйа сам не шёл на контакт, а с другой - крышу сносило окончательно, когда Рагнвиндр получал полную власть над партнёром. Кэйа полностью подчиняется, подстраиваясь под ритм Дилюка. Сам он стоит на коленях, с наполовину спущенными штанами и оттопыренной задницей. Пальцы сжимаются в кольцо вокруг своего члена и ходят по стволу не в таком жёстком, но быстром темпе. Дилюк кончает неожиданно, просто в один момент его накрывает наслаждение, от чего в глазах темнеет, а в ушах стучит кровь. Он чувствует, как вздрагивает Кэйа, видимо также достигая кульминации. Он поднимает голову, одновременно утирая с подбородка струйку слюны, смешанную с семенем. И хоть шевелиться совсем не хочется, они заставляют себя подняться, чтобы привести одежду в порядок. И как раз вовремя. Их находят Джинн и Путешественник. И вновь приходится возвращаться в старую роль "врагов". Снова тихая ругань и перепалки, только Кэйа ведёт себя как обиженная дама, чем вызывает лишь лёгкую улыбку. В его словах нет злобы, которую он прикрывает сладким флиртом. Лишь живые эмоции будто маску не успел до конца надеть. И Дилюк прекрасно понимает почему. Взгляд сам цепляется за маленькую девочку в красном. У Кэйи очень близкие отношения с Кли, она его вроде даже "братец" называет. Ясное дело, что при ней он будет вести себя более мягко и сдержанно. А дальше идёт насыщенный на события день, когда они все вместе пытаются разгадать загадку этого архипелага, узнать его историю и личность человека... или существа, что пригласило их сюда. Но когда под вечер появляется свободное время, Дилюк не раздумывая уходит, зная, что Кэйа пойдёт за ним. И он приходит. На фоне яркого диска луны и звёздного неба его фигура кажется завораживающей, сияющей серебристым светом. Кэйа берёт его за руку, переплетая пальцы. - Быстро ты ушёл. - Не люблю толпу, ты же знаешь. И Кэйа, разумеется, знает. Он знает о всех предпочтениях Дилюка, что тот любит, а что ненавидит. Все его привычки, странности, особенность - уже много лет не являются секретом для Кэйи. - Пройдёмся? Они идут по пустынному пляжу, где только шум прибоя ласкает слух. Вместе, не расцепляя рук, они думают об одном: что такого умиротворённого момента у них не было давно. Да и вряд ли скоро будет, поэтому стоит насладиться им сполна. - Дилюк, давай соберём ракушки? Прямо как в детстве...