I will be there

Клаус злился и пил…. Напивался до состояния абсолютной невменяемости. Сидел в своём доме в Мистик-Фоллс уже несколько недель, питаясь исключительно бурбоном и пытаясь заглушить в себе так некстати проснувшуюся совесть, которую разбудил его старший брат — Элайджа. Гибрид до сих пор не понимал, почему тот ещё не валяется в гробу заколотый клинком, но тот упорно продолжал капать на мозги. Да, он убил Елену, чтобы снять проклятие его матери, но даже после этого, эта Гилберт выжила! Да ему плевать на нее!       А еще, его дорогой братец, абсолютно неожиданно, влюбился в эту чёртову Елену!Эту…. Клаус не мог подобрать цензурных слов, что описали бы его отношение к двойнику. Но, как будто ему мало брата, так ещё и Ребекка, со своими дурацкими привязанностями к Стефану, словно он опять в двадцатых и в Чикаго. Сестрица нудила ему каждую секунду — Стефан не обращает на нее внимания! Стефан не хочет быть с ней! Стефан то, Стефан се…. Вероятно, он совершил очень большую ошибку, вытащив кинжал из ее сердца.       Клаус был готов сделать все, чтобы от него отстали. И именно из-за них он закрылся в новом доме и пьёт бурбон так, словно это вода, а не крепкий алкоголь. Но и это было ещё не все. Клаус рисовал…. Стоило только хоть немного ослабить контроль над собой, как рука сама тянулась к карандашам и в альбоме появлялось женское лицо. Очень худое лицо, с высокими скулами, аккуратным носом, полными губами и невероятно яркими зелеными глазами и кудрявыми иссиня-чёрными волосами. При этом Клаус был готов поклясться, что обладательницу этих глаз он никогда не видел. Но от одного взгляда на рисунки у него появлялось чувство, что ему не хватает огромной части себя самого…. Он сжигал рисунки в камине, разрывал на тысячу мелких кусков, но рисовал снова и снова, словно кто-то другой водил его рукой по листу. Это жутко бесило и в то же время интриговало мужчину.       Спустя ещё пару месяцев, когда, казалось, наваждение прекратилось, в толпе на Бурбон-стрит он заметил эту зелень глаз, но незнакомка словно растворилась в воздухе, как мираж или видение. Тех пару мгновений, глаза в глаза, хватило с лихвой на то, чтобы его наваждение вернулось. Его перестало интересовать создание новых гибридов, перестала интересовать судьба Гилберт и её воздыхателей, хотя одним из них был его брат, перестала интересовать власть. У Клауса в то время было лишь желание ещё раз взглянуть в эти зелёные, такие яркие глаза. Он искал её повсюду, его гибриды прочесывали одну улицу за другой, но если кто-то и замечал похожую девушку, то, как только Первородный появлялся в этом месте, как она опять растворялась.       Ребекка, в какой-то момент, даже предположила, что на Никлауса воздействует магия ведьм, возможно даже этой Беннет. Но он был уверен в том, что девушка ему не мерещится, ведь он улавливал тонкий аромат, что оставляла за собой незнакомка.       Он перетряхнул весь Новый Орлеан, каждую его улочку, каждый закоулок, но нигде не мог найти ту, что владела его мыслями последние полгода. Бесполезность его поисков с каждым днем была все более очевидна, ведь в последнюю неделю никто не упоминал черноволосую зеленоглазую девушку и Клаус приказал себе забыть, перешагнуть через это наваждение. Пора было возвращаться в Мистик-Фоллс, чтобы присматривать за взбалмошной сестрой и остальными. Особенно за двойником….