I will be there

      Едва вернувшись домой от своего зеленоглазого наваждения, Клаус наткнулся на своего младшего брата, что нагло вломился в его спальню и теперь рассматривал его наброски, в беспорядке разбросанные по столу.       — А у тебя появился вкус, брат. — Кол внимательно рассматривал тот рисунок, что изображал почти обнаженную Дорею. — Надеюсь, ты со мной поделишься, когда решишь ею пообедать?       От этого самодовольного голоса в душе у Клауса начала закипать злость. Хотелось воткнуть в сердце брата кинжал, отправив того в гроб на несколько десятков лет, чтобы тот не рассматривал своими жадными и бесстыдными глазами его сердце. Ту, что одним своим присутствием гасила это пламя злости, что пылало в нем тысячу лет. Но вместо этого, он преувеличенно спокойно подошел к Колу, забрал из его рук рисунок, убрав его в папку и серьезно посмотрел в глаза брата.       — Я не собираюсь ею ни с кем делиться и пить ее не собираюсь. Эта женщина довольно сильно отличается от всех остальных, а если ты не хочешь провести остаток своей вечности с кинжалом в сердце, то закрой за собой дверь со стороны коридора.       Вся напускная веселость вмиг пропала с лица Кола Майклсона. Каким бы говнюком ни был его брат, но он любил его, хотя никогда этого вслух не признает. И сейчас Кол видел, что Ник испытывает довольно сильные, и что приятно, положительные эмоции, связанные с той, что была нарисована на огромном количестве его рисунков.       — Она тебе дорога? Но при этом она не вампир?       — Нет. Она — не вампир. И да, она мне довольно дорога. И я не хочу об этом говорить сейчас. И да, я надеюсь, что ты не будешь трепаться об этом, правда?       — О да! Надейся!— к Колу вернулось его вечное насмешливо-веселое настроение. — Тебя искал Элайджа. Он что-то откопал в нашей библиотеке. Это касается его разлюбимого двойника.       Дверь за братом с тихим стуком закрылась, оставляя Клауса наедине с мыслями. Если одни были довольно радостными — пусть Дорея не сказала о том, что чувствует, но и не выгнала, а другие касались того разговора о Елене Гилберт, что состоялся между ними под утро. Дорея разрешила Клаусу рассказать старшему брату о том, что ожидает Елену, и даже упомянуть об источнике этой информации. Что-то похожее на ревность появилось внутри гибрида. Дорея призналась, что ей понравился Элайджа, уточнив при этом, что исключительно в дружеском ключе, но Клаус не мог выкинуть эту фразу из головы. И ради того, чтобы Элайджа добился расположения Гилберт, он даже готов отказаться от идеи создания армии гибридов. Их, в принципе, набралось уже около сотни, так что ему хватит. Да и, возможно, его ведьма сможет придумать какое-нибудь другое решение этой проблемы.       Быстро приняв душ и переодевшись, Клаус направился в комнату, что занимал его брат, с которым он провел почти всю свою вечность. И даже постучал в дверь, хотя никогда так не делал. И, скорее всего, именно этот вежливый стук в дверь так сильно удивил Элайджу.       — Она уже меняет тебя, брат.       — Я знаю, брат. И в чем-то понимаю твою одержимость этой Гилберт. — Клаус присел в кресло и сложил руки на груди, пристально вглядываясь в карие глаза брата. — Она — точная копия Катерины, но только внешне. Я прав?       — Да. Елена намного более человечна, добра и сострадательна. Катерина вызывала во мне лишь похоть, хотя я понял это спустя многие годы, а Елена…. Это одновременно и желание защищать, и желание обладать, и…. Да ты и сам знаешь. Дорея Блэк, что так неожиданно появилась в Мистик-Фоллс, вызывает в тебе такие же чувства. Помнишь, почти девятьсот лет назад мы встретили одну ведьму, которая сказала нам, что в нашей жизни может быть только одна любовь, которую так легко будет потерять?       — Помню…. Я тогда очень сильно вспылил и сломал ей шею…. Мда…. Но, раз уж я нашел ту, что делает меня чуть более человечным и она меня не оттолкнула, то готов, абсолютно безвозмездно, поделиться с тобой некой информацией о той, что может делать тебя более живым.       И Клаус начал пересказывать то, что узнал от Дореи, начиная от ее истории, заканчивая теми выводами, что она озвучила ему утром.       Элайджа застыл. Все его попытки сохранить жизнь этой девушке обречены на провал, ведь с высшими силами не играют — это он уяснил еще в день, когда черное колдовство матери обратило их в вечно голодных монстров, что оставляют за своей спиной лишь горы трупов. В какой-то момент из мыслей, в который он погружался все сильнее, его выдернул голос Клауса.       — Но я не сказал тебе одного. Дорея может попробовать что-то, чтобы помочь тебе. Правда, она сказала мне об этой возможности в тот момент, когда выталкивала меня в свое окно. — со смешком обнадежил Элайджу гибрид. — Ох, какая горячая мне досталась женщина! Мне даже на секунду было больно от особо яростного тычка в спину.       — Ник! Мне нужно встретиться с Дореей! Прямо сейчас!       — Брат, брат, брат! Верни свое благоразумие оттуда, куда оно отправилось. Через два дня состоится бал, на котором, как я надеюсь, меня будет сопровождать Леди Дорея — тогда и поговоришь с ней. Кстати, нужно отправить ей приглашение, про которое я совсем забыл, стоило только увидеть ее. А ты набрался смелости и пригласил свою ненаглядную Елену? Если не поторопишься, то будешь лицезреть как один из Сальваторов кружит ее по залу в вальсе.       И с громким смехом Клаус вышел из комнаты брата, радуясь тому, что его, к счастью, миновали эти муки безответной влюбленности. Пора узнать, привезли ли его гибриды то платье, что он планировал подарить своему зеленоглазому сердцу.       Дорея, сама не зная почему, предложила Гермионе сходить в Гриль выпить кофе. Северус, долго и громко ругаясь, выставил обеих из дома, наказав не возвращаться часа четыре, потому что он будет устанавливать на этот коттедж какую-то хитрую защиту. Именно поэтому они уже целых пару часов таскались по торговому центру, совершая покупки. Гермиона настойчиво предлагала Дорее обновить гардероб, но черных джинсов и черных рубашек у девушки было довольно много, хотя за последние два дня парочка уже отправилась в мусорное ведро. Никлаус не мог аккуратно расстегнуть или снять их с нее, поэтому разрывал, прикладывая немало силы для этого.       Наверное, именно поэтому она и согласилась пойти именно сюда и теперь стоит перед вешалками с одеждой, пытаясь выбрать хоть что-нибудь. Тем более, Никлаус пригласил ее на ужин — не пойдет же она в джинсах? Вон то, шелковое платье-футляр, ей определенно нравится. Но, надев его на себя в примерочной, Дорея резко передумала. Платье из чёрного тонкого шёлка обтягивало её словно перчатка, подчёркивая тонкую талию, округлые бедра и небольшую грудь, но, абсолютно, не предполагало наличия под ним белья! Но Гермиона, которая заглянула за штору, имела на этот счёт другое мнение.       — Ты невероятно сексуально выглядишь! Надеюсь, ты его купишь?       — Миона, под это платье не поместится даже носовой платок. Неужели ты думаешь, что я соглашусь выйти из дома без белья?       — Милая, ну что ты так кричишь? Вы же идёте ужинать вдвоём, значит никто и не узнает о твоём маленьком секрете. Зато у этого мужчины упадёт челюсть, как только он тебя увидит. Я уже придумала какую причёску тебе можно сделать, украшения у тебя и так есть, купить останется только туфли и я их уже видела. Соглашайся! — упрямое выражение лица миссис Снейп ясно давало понять, что отказаться от покупки не удастся….       Уже направляясь к обувному, в котором Гермиона увидела жемчужно-белые лодочки на шпильке, Дорея проклинала тот момент, когда позволила подруге притащить её в магазин. Хорошо хоть рубашки можно было не мерить, иначе она точно сошла бы с ума. После обувного они плавно переместились в отдел нижнего белья, где Дорея позволила своей тайной страсти захватить себя целиком. Почти никто не знал, что девушка обожает красивое белье. Столько лет лишений превратили её в этакого бельевого наркомана. Ей всегда было мало.       И, вот спустя два часа, когда пакетов в руках стало слишком много, а уединённое место, где можно было бы их уменьшить и убрать в сумку, не находилось, Дорея запросила пощады.       — Миона, если я сейчас не выпью чего-нибудь, хотя бы кофе, то умру прямо здесь, так и знай. Поехали в Мистик Гриль, пожалуйста. — канючила Дора на ухо подруге, пока та не согласилась.       Дорея ни разу не видела этот бар таким пустым, только пара парней играли в биллиард у дальней стены и какой-то блондин за стойкой протирал стаканы.       Подруги присели за стол, что стоял в импровизированной нише и сделали заказ. Для Гермионы чай, а Дорея, игнорируя злобное шипение подруги, заказала виски.       — Ты сопьешься! — зашипела на неё подруга, сверля строгим взглядом. Слишком многое Гермиона переняла от своего мужа, слишком многое….       — Не переживай, я прекрасно себя контролирую. Да и не берет меня обычный виски, сама же знаешь. Просто я хочу немного успокоить свои расшалившиеся нервы. — дверь бара, к которой Дорея села лицом, распахнулась, пропуская внутрь блондинку Кэролайн и Елену Гилберт. — Вот, кстати, та самая девушка, про которую я тебе говорила. — едва заметно указала на вошедшего двойника Дорея. — Слишком она похожа на меня — такую, какая я была многие годы назад.       — Дора — Гермиона проследила за взглядом подруги, отмечая что вошедшая брюнетка довольно миловидна. — эта девочка, скорее всего ничего страшнее барабашки под кроватью ночью не видела. Во всяком случае, до всех этих вампиров.       — Ты будешь смеяться, но мне её жаль. Она, как и я сирота, и так же умеет притягивать к себе все неприятности в радиусе тридцати километров.       Дорея немного грустно покачала головой понимая, что для этой девушки жизнь почти закончена. Но, она попробует помочь. Ей доступно многое из того, чем не могли пользоваться её предки. И тем самым она даст ей шанс прожить свою жизнь счастливо. Следующие полчаса прошли в тишине. Они так долго и так хорошо знали друг друга, что им с Гермионой не нужно было что-то говорить — они чувствовали друг друга. В какой-то момент, телефон миссис Снейп издал трель и она, подхватив трубку, поспешила на улицу, чтобы поговорить. К этому моменту бар уже достаточно наполнился людьми, чтобы они создавали достаточно шума, из-за которого можно было что-либо не услышать. Стоило только Гермионе скрыться за дверью, как на стул села Елена Гилберт, собственной персоной.       — Ну, здравствуй, Елена Гилберт.       От шипящих ноток в голосе Дореи и от внимательного взгляда её ярких зелёных глаз по спине Елены пробежали мурашки, но она твёрдо решила поговорить с этой девушкой, что смогла сбежать от Бонни и Дэймона. Интуиция подсказывала Елене, что эта девушка ей не враг и ничем не угрожает. Скорее даже может помочь разобраться в той мешанине из тревоги, страха и паники, в которую превратилась её жизнь за последний год. И именно по этой причине она уговорила Кэролайн не мешать ей, пока она будет пытаться поговорить с Дореей Блэк. Да и стыдно было Гилберт от того, что ее друзья напали на девушку, еще и с ее полного одобрения.       — Здравствуйте…. Я хотела извиниться за Бонни и Дэймона. Они немного встревоженно реагируют на новых людей, особенно после прихода в Мистик-Фоллс Клауса.       — Тебе не стоит извиняться за них, дорогуша. Если они хотят что-то мне сказать, то могут подойти сами. Поверь, я не кусаюсь. С другой стороны, я прекрасно знаю, что вы хотели сделать и зачем вам это было нужно, и только по этой причине я сейчас с тобой разговариваю. Ответь мне на один вопрос — что такого сделали вам Первородные вампиры, что вы так стараетесь их убить?       — Клаус убил меня и убил мою тётю у меня на глазах. — выпалила Елена. — А ещё он чуть не убил Джереми.       — Детка, поверь, если бы ты и твои друзья держались подальше от всей этой сверхъестественной фигни, а братья Сальватор от Мистик-Фоллс, то ничего этого бы не произошло. То что Клаус на твоих глазах убил твою тётю это повод для ненависти — тут я согласна. Он убил тебя? Спорно. Я разговариваю с тобой, а не с твоим бездыханным телом. И как так получилось, что он тебя убил, но ты жива?       — Не знаю….       Но Дорея её перебила, не желая выслушивать тонну вранья.       — Что касается Клауса — понятно. Но тогда и мстили бы только ему. Когда вы притащили сюда Майкла, то не думали, что вместе с этим гибридом могут погибнуть и Ребекка, и Элайджа. Ребекку я видела всего один раз и не разговаривала с ней, но Элайджа показался мне довольно приятным и обходительным мужчиной со своими принципами. Неужели их тебе не жалко? Или они тоже убили кого-то из твоей семьи? Почему тогда ты спокойно сидишь здесь напротив меня зная, что я свернула шею твоему другу Деймону, а подругу-ведьму отправила в глубокий нокаут? Что за двойные стандарты, Елена. — Дорея слегка приподняла уголки губ, имитируя улыбку, и встала из-за стола — Подумай над моими словами, Елена Гилберт, пока ещё не поздно что-то изменить, ведь каждый имеет право на второй шанс, правда же. Если захочешь поговорить, приезжай, но без своих вампи-друзей, пожалуйста.       Дорея уже довольно давно скрылась за дверью бара, а Елена все сидела за столиком и думала о том, что сказала ей эта странная девушка. Действительно, она не подумала тогда, когда они нашли Майкла о том, что кроме ненавистного ей гибрида могут пострадать и его брат с сестрой. Если Ребекка не вызывала в Елене ничего, кроме раздражения, то Элайджа напротив, вызывал только тёплые чувства. В какой-то момент девушке даже показалось, что она ему не безразлична, но Стефан и Деймон быстро переубедили её. Каким бы ни был именно этот вампир, ей было его жаль. Елена настолько погрузилась в размышления, что не заметила ни Кэролайн, которая сидела рядом с ней с того момента, как Дорея Блэк покинула бар, ни присоединившегося к ним старшего Сальватора. Ей нужно выбрать свою жизнь и если она сделает правильный выбор, то сможет прожить её счастливо. Елена не знала, почему слова этой, на самом деле незнакомой девушки, заставили её сомневаться в том, в чем ещё пару часов назад она была уверена. Увы, ни Дэймон, ни Стефан не смогут её защитить. В этом она убедилась на примере Клауса. Тот с лёгкостью внушил Стефану, который, казалось, любил её настолько сильно, насколько мог, убить её и тот все равно не смог сопротивляться этому приказу.       Елена тряхнула головой, стараясь выбросить навязчивые мысли и, не обращая внимания на друзей, что сверлили её своими глазами, пошла к выходу, бросив через плечо, что ей нужно подумать. А Кэролайн и Дэймону оставалось только переглянуться, не понимая, что случилось с их подругой и возлюбленной.