I will be there

      Оказавшись дома, до которого они добрались в гробовом молчании, Дорея первым делом направилась в подвал, где была её лаборатория и мастерская. Несколько минут поисков и в руках оказался красивый браслет с выбитыми на нем узорами. Наложение Чар портала не заняло много времени, гораздо больше потребовалось на затирание любых следов, что могли бы намекнуть викканке о магии, что применялась к украшению. Дорея, конечно, не думала, что эта слуга природы сможет что-то распознать, но лучше было перестраховаться. Наконец, работа была закончена, а браслет, лежащий в чёрном бархатном футляре, передан одному из гибридов Клауса, чьи лица она даже не запоминала.       Увы, ужинала Дорея в одиночестве — чета Снейпов заперлась в зельеварне, грозя ей всеми смертными карами, если она потревожит их во время очередного эксперимента. Пришлось коротать время до появления Никлауса за чтением первой попавшейся книги, которая оказалась довольно интересной. Дорея всегда интересовалась всем, что помогает выжить, а этот фолиант содержал огромное количество тёмных, почти не снимаемых проклятий. Она так увлеклась, что не заметила, как появился Никлаус.       — Она взяла браслет, а нам пора выдвигаться.       — А Финн?       — Убежал в лес найти туриста и выпить его крови. По пути туда я его и нейтрализовал.       — Прекрасно. Помни, у нас будет меньше минуты.       Дорея, пока они добирались до места, куда портал перенесёт Эстер, молилась всем сущностям, чтобы все прошло как и планировалось.       Машину оставили подальше от поляны, дойдя туда пешком Дорея, кивнув Клаусу, прошептала заклинание, от которого должен был сработать портал.       В это время, за несколько десятков километров, Эстер почувствовала рывок, от которого пол её комнаты ушёл из-под ног. Её словно тянуло куда-то.       Стоило только викканке появиться, как Клаус уже хотел без изысков вырвать той сердце, но его мать оказалась проворнее. Сжав кулаки, она начала колдовать, отчего Клаус закричал так, словно кровь в его венах резко превратилась в кипяток. Слава Мерлину, что Эстер не заметила Дорею, которая оказалась за спиной и, не мешкая и не раздумывая, направила на женщину, что мучала сейчас своего сына, палочку и прошептала:       — Круцио!       Судя по тому, что Клаус осел на землю и рвано задышал, заклинание Эстер перестало на него действовать, но и Дореи не хватило бы на долгое поддержание пыточного — ее душа противилась этим чарам.       Женщина кричала, выгибалась на земле и царапала её своими пальцами. Судя по всему, ей было очень больно. К счастью, Клаус быстро отправился, подошёл к корчившейся женщине и прошептал:       — Прощай, мама!       А потом нежно, почти бережно, сломал шею и вырвал её чёрное сердце, в котором не осталось ни грамма любви к своим детям.       — Отойди от неё…. Она не должна вернуться, а этого мало. — и взмахнув палочкой прошептала – Адеско Фаер.       Колдовской огонь охватил тело викканки, пожирая её бренные останки. С каждой секундой контролировать его становилось сложнее, поэтому, стоило только телу Эстер догореть, как девушка отменила заклинание и тяжело выдохнула. Что-то наивное и чистое в ней протестовало против подобного, но она была уверена, что поступила правильно. Эта ведьма не остановилась бы ни перед чем, чтобы уничтожить всех вампиров.       Клаус наблюдал за Дореей, которая несколько секунд назад хладнокровно пытала, а затем сожгла его мать. Он не понимал, что происходит в душе этой девушки — сам он уже потерял счёт смертям, что наступили от его рук, а она стоит и слегка улыбается, какой-то потусторонней улыбкой, сверкая глазами. Приходилось признать, что он ничего не знал о Дорее Поттер-Блэк, хотя это не мешало ему хотеть ее, как бешеному….       Из раздумий его вырвал тихий, немного безумный смех его сердца. Спросить о его причинах он не успел, потому что Дорея, не боясь испачкаться — его руки были в крови — прижалась к нему, глядя немного шальными глазами.       Они срывали друг с друга одежду, не разрывая поцелуя. Сейчас не было места нежности — только страсть. Почти звериная страсть, что сжирала их обоих изнутри. И секс был такой же…. В нем боль смешивалась с удовольствием, а страх потери с желанием стать одним целым.       Уже потом, почти под утро, когда этот голод был утолен, а сознание нехотя вернулось, Дорея лежала на гибриде, вся перемазанная кровью Эстер, тихо засмеялась и прошептала:       — Как мы будем добираться в Мистик-Фоллс? У меня не осталось ни одной целой вещи, кроме куртки. Да и вид у меня сейчас не для прогулок — вся перемазана в крови, в волосах листья и сучки.       — Ты самая прекрасная женщина, Дорея. И даже в таком виде нет никого прекраснее тебя. Но ответь мне на один вопрос — что ты делала с Эстер?       — Почему тебя это так взволновало?       Клаус почувствовал, как напряглось тело его сердца, словно она сейчас выскочит и убежит.       — Я, немного, испугался…. За тебя. У тебя был такой смех, словно ты сошла с ума.       — Боишься, что я могу сделать это с тобой? Не бойся. — тонкие пальцы погладили татуировку на левом плече. — Иногда мне кажется, что я превращаюсь в Беллатрикс…. Это моя двоюродная тётка. — пояснила ведьма, видя непонимание в глазах Клауса.       — Мне сложно её описать. В Роду моего крестного, некое семейное безумие было в каждом из отпрысков и было почти незаметно, сглаживаемое родовой силой. В последнем поколении что-то пошло не так и все, что раньше присутствовало понемногу в каждом, досталось старшей дочери младшего брата последнего Лорда Блэка. Она была самой верной и самой преданной слугой моего врага и умерла, можно сказать, от моей руки. Вот такая семейная история. Хотя…. Очень многие семьи разделила эта чёртова война. Но нам пора. Тебе нужно объяснить своим братьям и сестре, что произошло с Эстер и Финном, а мне нужно выпить и уснуть. Желательно, часов на двадцать.       Удивительно, но пока Дорея тихо пробиралась в дом, накинув чары отвлечения внимания и закутавшись в трансфигурированную простынь, ей никто не встретился. Это радовало.       Душ помог смыть с себя все следы прошлой ночи и привести себя в относительный порядок внешне. Увы, внутри неё был полный раздрай.       Дорея чувствовала, что влюбляется в Никлауса. Это было давно забытое чувство и оно пугало. Она не хотела остаться опять одна с разбитым сердцем. Чувствовала, что не переживёт повторения той депрессии, что постигла её, когда умер Драко.       А еще пугала готовность прикрыть его, переступить через принципы, что она уже сделала сегодняшней ночью. Это было так странно и страшно — медленно терять себя, не находя при этом чего-то нового…. Словно, она превратилась в того, кого всю жизнь ненавидела. Клаус думал, что для нее все прошло довольно буднично — пытки и смерть другого человека, каким бы он ни был, но он ошибался…. Она испугалась! Внутренний голос предательски нашептывал ей расслабиться и дать истории идти так, как она должна, но страх…. Страх подгонял, заставлял принимать какие-то решения.       Наконец, устав крутиться на постели без сна, Дорея смирилась и выпила зелье Сна-без-сновидений. Через пару минут в спальне девушки раздавались лишь её тихое дыхание.       Следующий месяц прошёл спокойно.       Братья Сальватор, стоило только узнать о связи Елены с, теперь самым старшим Майклсоном, вышли из себя, а потом покинули Мистик-Фоллс в неизвестном направлении, отчего стало намного спокойнее. Нет, конечно, прежде пришлось пережить довольно бурное проявление недовольства от Дэймона, но тому было не тягаться с Древним - пришлось отступить. Дорея была уверена, что как минимум старший Сальватор затаил злость на то, что у него отобрали "игрушку", в которую он был влюблен сильнее, чем когда-то в Кэтрин.       А Стефан.... Внешне он был спокоен.... А что происходило внутри? Никто не знает.       Джереми решил остаться в Денвере, где у него появилась подружка. Увы, отношения с ведьмой Беннет сами собой сошли на нет, но он не унывал.       Аларик Зальцман все так же преподавал в школе и встречался с доктором Мередит Фелл. Он смирился с тем, что Елена теперь с Элайлжей. Отношения которых развивались довольно неторопливо, но недавно он возил её в тот домик, где Дорея с Никлаусом провели чудесных два дня.       Северус и Гермиона приняли решение вернуться в Чикаго, устав натыкаться на гибрида, который каждую ночь проводил у Дореи. Девушка не отговаривала друзей от этой идеи, понимая, что у них должна быть своя, личная жизнь.       Ребекка так и не вернулась из Нового Орлеана. Её старый-новый роман с Марселем набирал поистине космические обороты.       Кол, в отличие от сестры, вернулся в Мистик-Фоллс вместе с девушкой, что встретил на одном из фестивалей. Он планировал обратить её, но не спешил.       Всё были счастливы, только Дорея не находила себе места. Её чувства к Никлаусу только росли. Она плохо засыпала, если его не было рядом, если её не обнимали его горячие сильные руки. Они находили любую возможность, чтобы уединиться. Столько страсти не было в её жизни никогда. Кол однажды назвал их кроликами, потому что внезапно вернувшись ночью домой, до утра слушал стоны Дореи. Она не стала накладывать заглушающие чары на комнату Клауса, уверенная в том, что в доме никого нет. После этой ночи она больше не соглашалась оставаться дома у гибрида, настолько стыдно ей было. Клаус только смеялся, слушая брата.       Страх рос с каждым днем. И в один из них она приняла решение....       Клаус чувствовал, что в Дорее что-то поменялось. Сегодня она была другая. Слишком крепко прижималась, слишком страстно отдавалась, словно выворачивала всю себя наизнанку. За ночь они не сомкнули глаз, а утро наступило непозволительно быстро и неожиданно, вместе со звонком Элайджи.