I will be there

      В первые минуты Дорея была настолько ошарашена встречей с тем, кто занимал все её мысли, что растерялась и позволила мужчине посадить её в машину, за рулём которой сидел незнакомый мужчина, скорее всего очередной гибрид Клауса. Но, стоило автомобилю тронуться, как она начала вырываться, пытаясь забрать из его стального захвата свою руку.       — Отпусти мою руку, ты! Самодовольный, эгоистичный гибрид, который забрал меня прямо с улицы, словно я твоя вещь! Куда ты меня везешь? — от возмущения она практически перешла на парселтанг — столько шипения было в ее голосе.       — Во-первых, ты не вещь, но моя. Во-вторых, я везу тебя туда, где мы сможем поговорить….       — А в-третьих, у меня назначена встреча, которую я из-за тебя пропущу. И да! Я не твоя!       Выпалив это, девушка отвернулась к окну, пытаясь сдержать слезы, которые сами собой появились на глазах, стоило только почувствовать аромат, что исходил от Клауса.       Поездка была довольно короткой и они свернули к большому особняку, что были раскиданы по старой части Лондона. Клаус все также не отпускал её руку, чтобы ведьма не смогла сбежать, но стоило только переступить порог дома, как за её спиной упал антипортальный купол. Стоило только Дорее осознать это, как её прошла догадка и она прошипела, глядя в лицо Клауса.       — Сговорились, значит! Это моя подружка помогла тебе меня найти, так? Предательница! И ты? Зачем ты приехал? Неужели мой отъезд не дал тебе понять, что между нами все кончено? Если тебе нужно…. — кричала ведьма, распаляя себя все сильнее и сильнее — напряжение последних месяцев искало выход.       Но Дорею прервал властный окрик мужчины.       — Хватит! Прекрати орать, Дорея. Если ты решила, что между нами все кончено, то почему не сказала об этом до того, как отдать мне себя в ту ночь? Или сразу после?       — Мне было хорошо с тобой спать — ты знаешь, как доставить девушке удовольствие. — бездумно кинула Дорея, стараясь не смотреть на мужчину, в глазах которого промелькнула боль.       — Оу…. Наверное, ты не принимала в этом никакого участия, а Дорея? Ты не отдавалась мне там, в маленькой хижине возле озера? Или в лесу, после того, как я своими руками убил мать, а ты сожгла её тело, чтобы она не смогла вернуться? Или….       — Да, это был просто секс. Мы делали друг другу хорошо. Но это не значит, что между нами что-то есть!       — Конечно! Мы просто спали вместе! И именно поэтому ты так трусливо сбежала, ведь я для тебя абсолютно чужой верно? — вкрадчиво спросил гибрид, который пытался сдержать себя и не свернуть этой невыносимой женщине шею.       — Я не трусливая! - взвизгнула ведьма. - Никогда Дорея Поттер не трусила!       — Так скажи мне тогда, что в твоём сердце мне нет места. Скажи, глядя в глаза. Хотя нет…. У меня же есть отличное решение этой проблемы. Сыворотка правды, так, кажется, она называется? Предлагаю тебе выпить её и сказать мне все то, что ты только что кричала. И тогда ты будешь свободна. Я больше не потревожу тебя, Дорея.       Клаус мысленно поблагодарил этого неприятного мужчину, Северуса, что предложил ему подобный выход, зная об упрямстве мисс Поттер-Блэк.       Дорея смотрела на Никлауса широко распахнутыми глазами, понимая, что её переиграли и её близкие — на стороне мужчины. Иначе, где он мог бы взять зелье, кроме как у Северуса. Отступать было некуда….       Молчание затягивалось, но Клаус внимательно смотрел на свою ведьму, подмечая малейшие изменения в ее мимике. Определенно, внутри Дореи сейчас велась какая-то внутренняя борьба, вот только чем она закончится? Что это будет значить для самого Клауса?       — Нет. Не нужно.       Клаус смотрел на эту хрупкую женщину и не мог оторвать взгляд. От сердца отлегло — он победил!       — Глупая…. Какая же ты все-таки глупая, Дорея.       Из её прекрасных глаз текли слезы, которые невозможно было остановить.       — Да, я глупая. Но я люблю тебя, Никлаус. Так сильно люблю тебя, что от этого сердце болит.       Слова, что почти выкрикнула Дорея, словно сломали что-то внутри. Эта невозможная, взбалмошная ведьма, его любит. Его! Того, чьи руки в крови не просто по локоть. В этой крови можно утопиться, но она все равно его любит.       Всего пара секунд потребовалось ему, чтобы схватить свое сердце на руки, переместиться с ней в первую попавшуюся спальню и впиться голодным поцелуем в такие манящие полные губы той, что ещё несколько минут назад кричала ему в лицо то, что раз за разом разбивало его сердце.       Клаус все ещё держал свою ведьму в своих руках, прижимая к себе так крепко, словно она может испариться в любой момент.       — Ты можешь меня отпустить. Я теперь никуда не денусь.       — С тобой нельзя ни в чем быть уверенным, любовь моя.       Чёрная кожаная куртка и её мантия первыми упали на пол, следом отправилась рубашка. Платье, что сегодня надела Дорея, никак не хотело поддаваться рукам мужчины, что вызвало короткий смешок девушки.       — Это платье зачаровано сильнее, чем мой дом. Ты его просто так не порвешь. — и медленно начала растягивать пуговицы.       Для Клауса это было поистине прекрасное зрелище — то, как медленно открывается её кожа. Он, наверное, уже знал наизусть её тело, мог с закрытыми глазами описать каждый шрамик, каждую родинку. Наконец, платье соскользнуло с плеч и она сама потянулась к застежке на джинсах. Но стоило ей только расстегнуть ремень, как все последующее завертелось с бешеной скоростью.       Клаус взорвался.       Это было где-то на грани удовольствия и боли. Его яростные движения и хриплый шёпот: — Думала сбежать от меня? Оставить? Заставить страдать всю мою вечность? Не вышло! Я нашёл тебя! Теперь не отпущу….       Дорея лежала на постели, поверх покрывала и задумчиво смотрела в потолок, пока Клаус, её любовь, медленно накручивал на палец прядь её волос.       — О чем ты думаешь, Дори?       — Ни о чем. — Дорея резко села и посмотрела на своего мужчину. — Как все-таки тебе удалось меня найти? Я думала, что все предусмотрела.       — Это было сложно, но я справился. Твоя подруга подсказала. Я нашёл её через четыре месяца после твоего исчезновения и та задала мне небольшую задачку, которую я разгадал. И вот — я здесь, рядом с тобой.       — Я так и думала…. Гермиона посоветовала тебе поискать мой дом в официальных бумагах, так?       — Да. Я вспомнил тот твой разговор с твоим другом — Уильямом, но не мог вспомнить адрес дома, про который он тебе говорил. Только то, что он в Лондоне.       — И….       — Мы прилетели в Лондон и стали искать. Пришлось даже пару раз внушить некоторым официальным лицам. А потом сидеть почти неделю в чёртовой машине на этой чёртовой площади в ожидании того, что ты выйдешь из дома, который никто не видит. Зачем были такие сложности, любовь моя?       — Я не хотела, чтобы меня нашли. Слишком много боли я приношу тем, кого люблю, и кто любит меня. Вокруг меня все умирают, Никлаус. Родители, Сириус, Римус, Драко….       — Ты не отпустила его? — немного напрягся гибрид.       Дорея покачала головой.       — Отпустила. Иначе вообще ничего бы не было между нами. Но….       — Но любовь к нему никуда не делась, верно? Дорея, я понимаю. Он был твоей первой любовью, я же собираюсь остаться последней.       — Это…. Это в твоём стиле. Только ты можешь быть таким самовлюбленным и при этом невероятно притягательным, Никлаус. — лёгкий поцелуй в уголок рта — А теперь, мне пора. Я и так опоздала на встречу с заказчиками.       — Ты никуда не пойдёшь! Во всяком случае, одна.       — Оу…. Я думала, что ты не будешь против составить мне компанию. Но только в том случае, если будешь держать себя в руках, а рот на замке. — Дорея легко спрыгнула с кровати и потянулась к этой броне, что по незнанию назвали платьем, но вдруг на секунду замерла и резко повернулась к мужчине. — И да…. Я предпочитаю ночевать в своём доме!       — Прекрасно. Значит, после этой твоей встречи мы просто отправимся к тебе.       Через несколько минут, потраченных на приведение себя в порядок, Дорея покинула этот безымянный дом, в который привёз её Клаус и чуть сильнее сжала его руку.       — Прости, но сейчас может быть довольно неприятно. — и трансгрессировала, утягивая гибрида за собой, чтобы через мгновение появиться на площадке Косого переулка.       — Это были действительно дерьмовые ощущения, любовь моя. Неужели мы не могли доехать сюда на машине?       Дорея осторожно потянула своего спутника за собой, направляясь к возвышающемуся зданию банка. Пришлось накинуть капюшон, чтобы не быть узнанной.       — Могли. Но не совсем сюда. Это закрытая территория и обычные люди попасть сюда не могут.       В холле банка Дорея тихо попросила Клауса подождать её и направилась к самой дальней конторке, за которой сидел гоблин. Короткий разговор, передача мешочка с амулетами, оплата за которые поступит в её сейф и она закончила свои дела на сегодня. Пора показать своему спутнику её последний секрет. Это решение принять было удивительно просто….       — Пойдём. Я, на сегодня, здесь закончила.       — Кто эти существа?       — Это гоблины. Когда-то наши народы сражались друг с другом в кровавых войнах, результатом одной из которых стал мирный договор, по которому им было позволено взять под свой контроль всю финансовую составляющую нашего мира. Везде, где есть магическая община, есть филиал Гринготтса. Это, конечно, очень упрощённое объяснение, но если тебе действительно интересно, готова дать почитать пару книг об этих войнах.       — Довольно интересно…. Пожалуй, я бы их прочёл, с твоего разрешения, но чуть позже. Надеюсь, ты не поменяла решения спать только в своей постели, потому что мне очень интересно посмотреть на твой дом.       — Только, я тебя очень прошу — старайся поменьше трогать различные вещи руками, если я не скажу, что это безопасно. Это дом истинной тёмной семьи и чувство юмора у них было специфическое. А теперь, нам пора. Прости, сейчас опять будет неприятно.       Клауса снова посетило чувство, словно его протягивает через очень узкую трубу, сдирая при этом кожу. Брррр…. Но чем-то приходится жертвовать, чтобы иметь какие-либо преимущества.       Они снова стояли на этой чёртовой площади, на которой он провел почти неделю.       — Ну и где он?       — Вот. — Дорея махнула рукой на стык между домами одиннадцать и тринадцать. Клаус уже хотел ехидно поинтересоваться, не издевается ли его сердце над ним, как два вышеозначенных дома стали раздвигаться, а между ними появился ещё один. Чёрные обшарпанные стены, зелёная дверь с ручкой в виде свернувшейся змеи, высокое крыльцо. М-да…. Немного не так он представлял себе дома волшебников. Хотя способ появления его впечатлил.       — Добро пожаловать в Блэк-холл, мистер Никлаус Майклсон.       Сказав ритуальную фразу, Дорея начала подниматься по ступенькам, намереваясь войти в дом. Клаусу пришлось последовать за ней, чтобы не остаться на улице в одиночестве.       Тёмная прихожая, стоило только девушке переступить порог дома, озарилась зеленоватым светом настенных светильников, которые, почему-то, тоже были выполнены в виде змей. Справа от входа висел портрет довольно интересной женщины, которая, к удивлению гибрида, заговорила с девушкой.       — Значит, этот первородный все-же нашёл тебя, девочка?       — Да, Леди Блэк.       — Теперь ты здесь Леди Блэк, Дорея. Помни об этом. Неплохой выбор. Этот немертвый сможет защитить тебя, но сможет ли он продолжить род?       Клаус с удивлением наблюдал за женщиной, которая лишь слегка кивнула ему и ушла с портрета куда-то вглубь. Ушла! Портреты не двигаются! Видимо у него было очень непривычно удивлённое лицо, раз Дорея рассмеялась своим, похожим на трель колокольчика, смехом.       — Пойдём в гостиную. Она теперь не скоро вернётся. И перестань уже удивляться. Это магический мир и портреты в этом мире — живые. Они могут разговаривать, наставлять, передавать свои знания потомкам. Могут видеть и слышать. Это слепки из души. Здесь таких много. Точнее, их много в галерее на третьем этаже. В каждом магическом сильном Роду есть такие портреты. Увы, портреты моих родителей и крестного не ожили, потому что не были закончены, поэтому я стараюсь как можно реже ходить в семейную комнату.       — Если она может уйти со своего портрета, значит, она может появиться на любом другом?       — Я поняла, о чем ты думаешь, Никлаус. — чуть устало ответила девушка. — Но можешь не переживать. В моей спальне нет ни одной картины. Мне меньше всего хотелось, чтобы кто-то за мной мог наблюдать. Пойдём наверх. Тебе нужно немного выпить и прийти в себя.       Пока они поднимались по скрипучей деревянной лестнице, Дорея рассказывала о том, что здесь было до ремонта. Правда, по её словам, девушка сменила лишь цвет стен, сделав их несколько светлее, чем было, остальное оставив так, как было при последней Леди Блэк — Вальбурге. Только одна комната поменялась кардинально — хозяйская спальня.       Уже в гостиной, пока Дорея давала указания какому-то страшному лопоухому существу, которого называла Критчером, Клаус рассматривал странные движущиеся фотографии, в большом количестве расставленные на каминной полке. На одной, среди падающих листьев, кружилась пара молодых людей — рыжеволосая женщина с такими же, как у Доры глазами и растрепанный, высокий и худой молодой мужчина в очках. Скорее всего, это её погибшие родители. Рядом стояло изображение самой девушки, которая обнимала свою подругу, а их обеих какой-то рыжий парень. На вид им было лет пятнадцать-шестнадцать. В соседней рамке Дорея обнимает черноволосого мужчину с синими, немного безумными глазами. И почти посередине довольно большая фотография, очень похожая на ту, с её родителями, только вместо листьев огромные хлопья снега, на заднем фоне возвышается огромный замок, а вместо её родителей сама девушка и блондин с растрёпанными волосами и серыми глазами стоит, обнимая Дорею. Клаус сразу узнал его, хоть и видел один раз — тот самый её умерший жених.       Это было немного больно — видеть её в чужих руках, пусть даже это было давно, а этот человек уже никогда не сможет забрать её себе обратно.       — Прости. — Дорея тихо подошла и прижалась к спине, оборачивая свои руки вокруг его талии. — Я не подумала, что тебе может быть неприятно все это увидеть.       — Тебе не за что извиняться. Это твоё прошлое, которое было. Просто, ты здесь такая счастливая, какой я тебя не видел. — аккуратно, стараясь не разорвать объятий повернулся к девушке Клаус.       — Это было первой зимой после окончания войны. Мы радовались тому, что выжили. Да и были такими наивными….       Девушка в очередной раз за сегодня потянула его прочь из комнаты, по пути объясняя, где какие помещения находятся.       — Внизу, в подвале, ритуальный и дуэльный залы — туда лучше не спускаться одному. На первом этаже каморка Критчера — домового эльфа, и кухня. На втором — гостиная, большая и малая столовые, несколько гостевых покоев, кабинет Лорда и общая библиотека. На третьем этаже находятся главные покои, личная библиотека Лордов Блэков — туда тоже лучше не заходить — много пакостных проклятий можно словить. Ещё там находится семейная комната, где много живых портретов, но я про нее уже говорила. На четвёртом — комнаты для членов семьи. Там жили Сириус и его брат. Есть ещё комнаты, но они сейчас закрыты за ненадобностью.       — И это ты мне говорила о страсти к гигантомании?       — На самом деле, я пользуюсь всего парой помещений, но не хочу консервировать остальные — вдруг понадобятся. Да и сил это заберет много.       — Логично. Ну и где твои покои, о великая Леди?       — Не ерничай, а то отправишься в гостевую.       Коридор третьего этажа, сейчас слабо освещённый, окончился довольно массивной на вид дверью, которая распахнулась удивительно легко, пропуская пару в большое помещение с ещё одной двустворчатой дверью.       — Это личная гостиная Лорда и Леди Блэк. Во многих аристократических семьях принято разделять супружеские покои на покои Лорда и покои Леди, но Блэки женились, в основном, по большой любви, хоть и с примесью расчёта, поэтому у них, издавна, общие комнаты. Там — девушка махнула в сторону дверей — Сама спальня. А также, ванная, больше похожая на маленький бассейн и гардеробная комната. И не сверли меня своим ревнивым взглядом — вся мебель, включая кровать, была поменяна около полугода назад.       Клаус едва заметно выдохнул. Всё же спать на кровати, где когда-то спала со своим женихом Дорея, ему не хотелось. Он пока ещё не осознал тот факт, что девушка призналась ему в своих чувствах. Да и не хотел пока об этом думать. Тот голод, который он испытывал все-то время, что её не было рядом, снова давал о себе знать. Если в том доме, что он снял, стоило только прибыть в Лондон, он немного его утолил, то сейчас, когда она была так близко и так соблазнительно пахла, это чувство опять разгоралось в его груди, словно лесной пожар.       А Дорея, пока он старался хоть немного взять себя под контроль, уже толкнула створки двери и прошла в тёмную комнату, стены которой были обиты темно-фиолетовым, почти чёрным шелком, и разожгла камин, зябко передернув плечами.       Тёплые ладони уже знакомо легли ей на талию, медленно поднимаясь к груди. В этот раз, Дорея не стала ждать, пока он попытается расстегнуть её платье, сняла его сама, оставаясь лишь в чёрных чулках и крошечных трусиках, которые почти ничего не закрывали. Клаус издал тихий рык, настолько соблазнительно она сейчас выглядела. Зачарованно наблюдая, как играют на этой бледной коже отсветы от горящего камина, мужчина слегка вздрогнул, когда его одежда просто исчезла. Игривая улыбка его наваждения дала понять, что сейчас она не желает тратить драгоценное время на раздевание. А в следующую секунду, эта зеленоглазая ведьма абсолютно беззастенчиво опустилась перед ним на колени и…. Весь мир перестал существовать. Остались лишь её тонкие прохладные ладони и полные губы на его естестве. Она была истинной ведьмой, что сейчас сводила его сума, глядя своими колдовскими глазами на него снизу вверх.       Клаус был искушённым любовником и женщин у него было непозволительно много. Но те ласки, что дарила ему Дора, не шли ни в какое сравнение с тем, что было до неё. Всё ощущалось намного острее, намного правильней, что ли. Словно так и должно быть.       Не желая заканчивать эту любовную игру раньше времени, Клаус аккуратно отстранился, услышав тихий протестующий звук, и опустился на толстый ковёр, что был постелен около камина, усаживая девушку сверху.       Дорея слегка приподнялась, пропуская член своего любимого мужчины в себя, медленно опустилась и замерла, давая себе привыкнуть к ощущениям наполненности. Это было очень хорошо. Снова чувствовать себя одним целым с этим невыносимым, но таким нужным ей мужчиной. Но сегодня было немного иначе. Сегодня он впервые не контролировал ничего, лишь лаская своими пальцами полукружья её груди, иногда спускаясь на талию и бедра. И Дорее это нравилось. Нравилась та власть, что была в ее руках над гибридом, нравилось вести его за собой. Нравилось вообще все. Сегодня, в день, когда он нашел ее, когда вернулся в ее жизнь, принося за собой краски, она отринула все свои страхи, все «если», что не давали ей полностью вкусить всю прелесть этой жизни. Сегодня и навсегда она его, а он — ее.       Уже утром, когда страстные касания сменились нежными, почти невесомыми прикосновениями, Дорея шепотом рассказывала своему любимому мужчине о том, как жила все эти месяцы без него, а Клаус, также тихо — как искал ее, что была смыслом его жизни. Впервые за полгода они были счастливы, потому что были рядом. Кто-то мог сказать, что за пять-шесть недель, что они провели вместе, невозможно полюбить так, как любили друг друга они. Невозможно настолько врасти друг в друга. Но они… Они любили.