Усадьба с незабудками

жди меня, мы когда-нибудь встретимся заново

жди меня, обреченно и может быть радостно

жди меня, в этом городе солнце как станция

как бы не сгореть мне

      Девушка стоит у зеркала, сильно опустив подбородок вниз и выпрямившись в спине, так, чтобы в отражении можно было увидеть ровный пробор густых волос. Девушка аккуратно тянется руками к макушке и как бы немного приподнимает волосы у корней — она так концентрируется на процессе, что чуть прищуривает глаза и закусывает внутреннюю часть нижней губы.       Образ безупречен. Темные строгие брюки, белая рубашка и ярко-красный пятнистый платок, завязанный на подобие галстука — офисный стиль, как, впрочем, и любой другой, прекрасно подходил девушке. Длинные русые, по-летнему выгоревшие светлыми прядками волосы, лежащие легкими волнами, естественный свежий макияж — Ира лишь немного подчеркнула ресницы, убрала тени под глазами да добавила румяна, чтобы скрыть следы бессонной ночи. Рвано вздохнув, девушка поднимает подбородок вверх, горделиво и даже высокомерно глядит на свое отражение в зеркале из-под чуть прикрытых ресниц, входя в привычный для окружающих ее людей образ не просто идеальной, но неприступной девушки.       Ира очень бы хотела, чтобы образ, который она день за днем упорно демонстрировала окружающим ее людям, был настоящим. Изящная леди, знающая себе цену, независимая и сильная. К сожалению, Кузнецова не могла сказать, что все это — про нее. Девушка отчаянно желала стать для кого-нибудь важной частью жизни, как воздух необходимой. Стать не той, кто привлекает внимание, а той, чью внимание нужно сначала заслужить. Увы, но девушка очень рано поняла, что те люди, что были так близки к ее сердцу, в итоге оказались просто прохожими, желающими обзавестись через девушку связями или просто переживающие непогоду в личной жизни под спасительной крышей доброты и бесхитростности Иры. Другой на месте Кузнецовой просто стал бы избирательнее относиться к окружающим, залечил бы рану да продолжил жить дальше, но Ира, как ей самой часто казалось, просто сломалась. Чрезмерная восприимчивость, искренняя доброта к окружающим и желание помогать защищать были задвинуты в самый потаенный уголок души разочарованной девушки, а взамен им Ира нацепила маску высокомерия — просто чтобы больше не было так больно.       Но быть такой Ирой, какой девушка была сейчас, тоже больно. Просто не так больно, как раньше, да и Кузнецова теперь готова испытывать эту боль каждый день. И иногда девушке кажется, что пути назад больше нет. В голове копятся мысли, назойливо убеждающие девушку в необратимости ситуации. Эти мысли пугают и путают Иру, делают ее заложницей своих страхов и убеждают ее в слабости духа.       Несмотря на это, девушка продолжает тянуться, сама того не ведая, взывает о помощи своими действиями и словами. И весь фронт этих действий и слов направлен лишь на одного человека — просто только на одного может хватить бессознательных сил тонущей Кузнецовой. Антон Шастун притягивал ее к себе, словно был магнитом, и Ира почему-то на подсознательном уровне знала, что так и должно быть. Девушка тянулась к нему в ответ, но между ними всегда лежало что-то, что мешала ей коснуться его. И Ира не понимала, как сделать тот самый единственный оставшийся шаг, а Антон не спешил действовать первым, наблюдая со стороны, как Ира тонет, перепробовав все, что могла, лишь бы быть еще ближе.       Девушка даже начала писать Антону первая — просто чтобы привлечь мужское внимание, хотя ей бы хотелось, чтобы именно такой парень, как Шастун, проявлял инициативу и был ведущим в их дуэте, а не сопротивляющимся ведомым — Антон игнорировал ее сообщения, нелепо и слишком уж очевидно отказывался от предложений, а затем прятал взгляд и краснел ушами, ловя на себе тяжелый взгляд Кузнецовой. И с каждым разом писать становилось все труднее, а и без того неживая надежда на понимание и поддержку исчезала из сердца девушки.       Девушка легко выскальзывает из ванной комнаты, снимает с зарядки лежащий на столе ноутбук, убирает его в сумку и равнодушно смотрит на висящие на голой белой стене черные часы. Она и так знает, что времени до начала пар уйма, но ей привычнее вставать сильно заранее, чтобы успевать приводить себя в порядок после очередной бессонной ночи, полной кошмаров.

***

      Клавиши ноутбука быстро щелкают под длинными пальцами, украшенными массивными кольцами. Кольца есть почти на всех пальцах — Антон честно признается, что никогда не интересовался значением расположения колец. Он знает лишь только то, что обручальные кольца носят на безымянных пальцах, и даже знает красивую историю об этом. Ее ему когда-то в детстве рассказала мама. А еще мама дарила ему все эти кольца и браслеты. Шастун как бы невзначай смотрит на свой безымянный палец правой руки, на долю секунды отрываясь от процесса набора текста. Палец пустой: Антону считает, что, когда один палец остается свободным, украшения смотрятся эстетичнее. Указательный палец и мизинец не подойдут — они являются крайними из четверки хватательных пальцев. Средний палец оставлять пустым чересчур банально, а пустой большой палец не видно, зато прекрасно видна целая железная стена на оставшихся четырех пальцах. Вот и выходит, что оставлять безымянный палец пустым, как бы провокационно и вызывающе это ни выглядело, является самым разумным и логичным для красивого образа, за которым Антон и гнался.       Антон влюблялся всего два раза в жизни: в первый раз в девятом классе, когда к нему приставили одиннадцатиклассника — Василия — для практики английского языка, во второй раз — в учителя математики, когда Шастун был в десятом классе. Все это происходило само собой, будто без согласия самого Антона — сначала парень на подсознательном уровне хотел проводить как можно больше времени с человеком, задавал много вопросов, ловил себя на мысли, что готов слушать и разговаривать с человеком вечно; затем осознавал бесконтрольное влечение и какую-то эмоциональную зависимость. Только если в первый раз Антон не контролировал себя и позволил зайти за рамки допустимого, то в случае с учителем математики желание и тайное влечение Шастуна оставались в секрете целых два года, пока не угасли после поступления в университет.       До серьезных отношений Антон ни разу в жизни не доходил. С Василием у него были и свидания, и переписки до рассвета, и даже пара совместных поездок — в общем, все, что в новом мире принято считать ценным составляющими в отношениях. Но со временем все это стало казаться Шастуну обыденным и бестолковым, а общение сходило на нет. Антона привлекла оболочка парня, но его содержимое оказалось скуднее, чем он мог предположить. Они встречались чуть больше полугода: с ноября по май. И хотя Шастун жутко боялся сделать партнеру больно своим резким отдалением, он просто не мог поступить иначе, к концу года все же решив порвать с Василием под предлогом необходимости строить собственные судьбы раздельно.       К концу одиннадцатого класса Антон окончательно убедился в том, что его больше привлекают парни, чем девушки. Эдакий бисексуал со звездочкой. В отличие от своих сверстников, он не чувствует, что выходит из зоны своего комфорта, когда начинает разговор с девушкой. Напротив, парень легко может поддержать беседу с представителем любого пола, просто потому что контролирует наличие романтического подтекста со своей стороны и сторонится любого его проявления со стороны собеседника. Шастун влюбляется в душу, в разум, в эмоции, которые испытывает, когда находится вместе с симпатичным ему человеком. А за два года старшей школы он прекрасно научился чувствовать эмоции других людей.       «Арсений Попов».       Антон переходит из вкладки с открытым электронным учебником, из которого заранее выписывал в заметки необходимые для пары определения, во вкладку «Вконтакте» и обновляет страницу. Новых сообщений нет и парень почти с сожалением открывает переписку с Арсением и заново читает вчерашний диалог с ним. Парень так и не ответил ему, не попытался настоять на своем, что, напротив, еще больше зацепило Шастуна и привязало все его мысли к личности Попова: ночью Шастун просто не смог заснуть, пока не просмотрел все социальные сети в поисках аккаунтов Арсения, не пролистал все фотографии парня в Инстаграм и не прочитал каждый оставленный под этими фотографиями комментарий.       Единственное, что расстраивает Антона, так это то, что он не смог найти действующий аккаунт парня в Инстаграм. На первый взгляд, профиль Арсений выглядит живым: заполненные актуальные, близкое к пятизначному число подписчиков, несколько сотен публикаций. Насколько Антон может судить, раньше Попов выкладывал фотографии довольно часто и, по всей видимости, любил профессиональные фотосессии. Но последняя фотография была сделана год назад, а актуальные с ноября прошлого года так и не обновлялись — Антон лично проверил это, просмотрев каждую подборку. Жизнь Арсения была довольно насыщенной: публичные выступления, тусовки, путешествия. И всего этого в один момент просто не стало.       Антон откидывается на спинку стула и смотрит на висящие над дверью часы. До начала первой пары пятнадцать минут и Антон знает, что никто из его одногруппников, кроме Иры Кузнецовой, не обладает чувством времени, так что половина группа придет за минуту до начала, а оставшаяся часть опоздает или вовсе не придет.       Вспомнив об Ире, Антон мрачнеет. В начале прошлого года, когда Шастун только-только познакомился со своей учебной группой, ему для общения по уши хватало Саши Ваша, полностью захватившего социальную жизнь парня, поэтому начинать тесно общаться с кем-то еще Антон просто не мог из-за отсутствия энергии. К середине второго семестра Ваш немного успокоился, сосредоточившись на учебе, чтобы вторая сессия не пошла по пизде, и Антон решил начать расширять свои контакты. К тому времени вся группа уже знала Антона как умного и щедрого парня, дающего списывать, но Антону хотелось большего — хотелось, чтобы его воспринимали как человека со своими интересами, увлечениями.       И в качестве первого человека для более тесного знакомства Антон выбрал Иру Кузнецову: ему показалось, что она одинока. Ира Антону нравилась — не как вариант для будущих отношений, а как девушка, умеющая себя показать, обладающая живым умом и красивой речью. Она поразила его еще в начале года, но Антон решился написать ей, чтобы пригласить погулять, лишь спустя несколько месяцев. К радости Антона, девушка сразу согласилась. С тех пор они часто гуляли, вместе выполняли домашние задания, каждый день списывались друг с другом. Антон чувствовал радость и даже какое-то облегчение, когда видел, как Ира, еще совсем отстраненно-холодная, легко улыбается, завидев Антона в коридорах вуза.       Все изменилось, когда Шастун понял, что Ира влюбилась. Это произошло резко и слишком быстро для того, чтобы парень попробовал почувствовать к девушке что-то в ответ. Кузнецова начала вести себя иначе: стиль одежды сменился на более вызывающий, манера общения стала как будто неестественной, смех приобрел другую интонацию, а красиво подведенные глаза все чаще и чаще бросали на Шастуна косые взгляды из-под полуопущенных длинных ресниц. Попытки мягко объяснить Ире, что между ними ничего не получится, терпели неудачу раз за разом: девушка словно оглохла, совершенно не воспринимая слова и действия Антона, снова и снова заставляя Антона чувствовать, будто девушка — такая мудрая и интересная в общении — просто унижается перед ним.       У Шастуна просто не было иного выхода, кроме как начинать сводить общение на нет, снова отдаляться от человека, которым сильно дорожил, но которому не хотел причинить боль. Ему было на руку то, что все это произошло в начале лета: сперва Антон вооружился отмазкой, что ему необходимо готовиться к экзаменам в одиночку, а затем уехал на все оставшееся лето в родной Воронеж. Девушка писала ему каждый день, звонила, воодушевленно болтала с Шастуном, в то время как парень чувствовал себя последним подонком, который в силу своей слабости не может прямо сказать девушке о невзаимности чувств.       А в сентябре все началось по новой, словно Ира успешно прошла проверку несуществующих отношений расстоянием и временем. Как девушка солдата.       Антон хмыкает, довольный собственной шуткой, и снова переходит во вкладку с электронным учебником, пустым взглядом буравя мелкий сплошной текст. Голова после бессонной ночи отказывается работать, а три семинара подряд никто, по всей видимости, отменять не планирует. До начала пары семь минут.       Дверь легко открывается. В аудиторию входит Кузнецова, и у Шастуна снова в голове мелькает мысль, что девушка нереально красивая. Он думал об этом каждый раз, когда видел ее, с самой первой их встречи в сентябре прошлого года, говорил об этом девушке каждый день, когда они тесно общались, но перестал напоминать ей об этом, когда почувствовал, что не может ответить взаимностью на ее чувства. Шастун знал, что Ира влюбилась в него не за его слова, но надеялся, что если перестанет делать ей комплименты, то девушка сама все поймет.       Девушка обычно улыбается Шастуну, сидящему на одной из последних в аудитории парт, и проходит дальше, занимая свое обычное место на первой парте, расположенной по диагонали от парты парня, но в улыбке девушки Антон не видит ничего хорошего. Девушка выглядит уставшей и как будто подавленной — Шастун вспоминает, что на его очередную отмазку от прогулки Ира ничего не ответила, а парень даже не обратил на это должного внимания, слишком увлеченный перепиской с новым героем своей истории.       — Привет, Ира, — приветливо улыбается Шастун. — Ты как?       — Привет. В порядке. Спасибо, что спросил, — снова улыбается девушка, садясь на стул в пол-оборота к парню и опираясь локтем на стоящую позади парту. — Ты как?       — Да, вроде, тоже. Повторяю домашний конспект, но, если честно, вообще ничего не помню, — пожимает плечами парень, про себя думая, что если неловкость разговора и дежурность фраз могли бы отравлять воздух, то он бы давно умер. — Странная ночка выдалась, — зачем-то добавляет Шастун и смущенно отводит глаза.       — Наверное, всю ночь вспоминал, как пройти к тому магазину с зимними штанами. Или уговаривал Сашу все-таки позаботиться о своем здоровье, ты же, как никак, его настоящий друг, — с наигранным сочувствие вдруг произносит девушка, мигом теряя свой приветливый облик. — Что ж, Вашу привет от меня, — и, не давая Шастуну сказать больше ни слова, девушка демонстративно отворачивается и совершенно спокойно вытаскивает из сумки ноутбук, открывает его, проворно вводит пароль…       — Ира, я… — ошарашено начинает Антон, зарываясь вперед, но его останавливает открывающаяся в аудиторию дверь.       — Здравствуйте, товарищи студенты. Как вас сегодня много, я поражен! Самые-самые пришли, вот, что значит тяга к знаниям! — Петр Николаевич, сверкая лысиной и круглыми очками, неспешно заходит в аудиторию, оглядывая Кузнецову и притихшего Шастуна.       — Петр Николаевич, сегодня все обещали прийти! Опаздывают, наверное, — обворожительно улыбаясь преподавателю в ответ, говорит Ира.       — Это хорошо, Ирочка, тогда я спокоен, — преподаватель садится за стол, достает из своего портфеля необходимые учебники, стопочками раскладывает их.       Антон свирепо вздыхает, стискивая зубы и сжимая кулаки. Продолжать при преподавателе выяснять отношения не стоит, а если попросить Иру выйти, то можно привлечь к себе нежелательное внимание однокурсников, которые с секунды на секунду должны будут начинать брать штурмом аудиторию. Антон снова открывает на ноутбуке вкладку «ВК», заходит в диалог с Кузнецовой и начинает быстро набирать сообщение.

Антон Шастун (8:56)

нам нужно поговорить.

Антон Шастун (8:56)

ты свободна после пар?

      Телефон девушки два раза вибрирует, привлекая к себе внимание. Ира берет его в руки, разблокирует. Антон видит, что девушки читает сообщение, начинает печатать ответ. Ира Кузнецова (8:56) Тебе нужно помочь Вашу выбрать штаны. Неужели такой хороший друг, как ты, мог забыть об этом?       Антон недовольно морщится, пойманный на собственной лжи, и снова быстро стучит по клавиатуре. Браслеты, соприкасаясь друг с другом, тихо звенят.

Антон Шастун (8:56)

завтра купим. мне важно поговорить с тобой.

Антон Шастун (8:57)

пожалуйста, ира.

      Девушка снова читает сообщения, но ничего не пишет в ответ. Лишь, чуть обернувшись в сторону парня, кивает головой, заставляя Шастуна облегченно выдохнуть и устало откинуться на спинку стула.

***

      — Что-то ты хмурной какой-то, витязь. Аль приключилось что?       — Саш, отвали по-хорошему.       Опираясь о потрепанную бетонную стену жилого дома, Антон угрюмо наблюдает, как Ваш демонстративно закатывает глаза и отворачивается от Шастуна, выпуская сигаретный дым в сторону. В руке Шастун сжимает бутылку холодного чая, а курить по-прежнему не хочется, хотя привычка уходить во дворы, чтобы спрятаться от шумных компаний студентов вокруг, остается неизменной. Важна, скорее, не потребность покурить, а ощущение тех самых двух-трех минут тишины и спокойствия, проведенных вдвоем, без чьего-либо присутствия. И каждый раз эти минуты были словно быстрая эмоциональная разрядка — короткий диалог, поучительно-ругательный нагоняй в сторону товарища, отрезвляющее молчание.       — Нет, ну а если серьезно? Я же не тупой, вижу, что что-то не так. А, Антох? — Ваш стряхивает пепел и тоже облокачивается на стенку, вопросительно смотря на друга, и по этому взгляду Шастун понимает, что так просто от бдительного внимания товарища он отделаться не сможет.       — Да тут… Короче, с Ирой нехорошо получилось.       — В смысле? — хмурится Саша, непонимающе поднимая брови, — Ты же сам хотел оторваться от нее? Или я что-то пропустил?              Антон молчит, буравя тяжелым взглядом точку на асфальте. Да он и сам разобраться не может, в каком смысле нехорошо с Ирой получилось. Он же хотел, чтобы девушка отвязалась от него? Была ли она ему интересна в романтическом плане? Пытался ли парень намекнуть Ире о невзаимности ее чувств? Так в чем проблема?

      — Какие твои любимые цветы? — неожиданно спрашивает девушка,

поворачивая голову к парню и тонкой рукой заправляя за ушко

ведомые ветром длинные волосы. Светло-карие теплые глаза,

подсвеченные золотистыми лучами солнца, кажутся бездонными,

и парень чуть сбивается, увлекаясь погружением в них.

— Цветы? — неуклюже спрашивает Шастун, смущенно отводя глаза

задумчиво поднимая глаза вверх. — Наверное, незабудки. Они уютные

и красивые. Бабушка делала из них букеты, они часто стояли

на обеденном столе. А твои?

      — А мои — ромашки. Их красиво рисовать. Как и незабудки.

      — Утром у нас с ней был не самый приятный разговор. Финальный разговор, — Антон замолкает, не зная, что еще ему сказать другу, и просто поднимает на Сашу глаза, надеясь, что проницательный Ваш прочтет в них сожаление и разочарование в самом себе, что испытывает Шастун.       И Саша Ваш понимает его без слов. Просто потому, что не стремится мгновенно осудить парня, посмотреть на его действия и тактику через призму собственных установок. Просто потому, что Ваш такой человек — простой и понимающий. Наверное, если бы он оказался в подобной ситуации, он был бы более резким и прямолинейным и сразу же пресек бы все попытки девушки показать свою симпатию парню, чтобы дальше не было больнее. Но ведь Шастун другой: со своими ценностями, со своими правилами общения с окружающими и близкими ему людьми. А Ира была и, вероятнее всего, продолжает быть близким для Антона человеком, раз он так не хотел делать ей больно. И в таком случае, действительно, самым правильным решением был бы разговор, откровенный и прямолинейный.       Но ведь Шастун другой. Он слишком боится подвести человека, ранить его еще больше. Но по итогу делает еще больнее.       Саша последний раз подносит сигарету ко рту, глубоко вдыхает дым в себя, на секунду прикрывая глаза, и выбрасывает сигарету на асфальт, затаптывая ее подошвой ботинка. Кивнув Шастуну, задает ему последний вопрос, прежде чем выйти со двора: такое уж правило — все, что было здесь, никогда не выносится за пределы.       — Прям уж финальный?       — После пар хочу поговорить. Не могу я так.       И Саша Ваш верит, что парень так не может.

      — Здравствуйте! — улыбается в ответ Шастун, заинтересованно

скользя взглядом по витрине с цветами. — Можете, пожалуйста,

сделать мне букет из ромашек?

***

      Девушка задумчиво берет в руки стаканчик с почти допитым кофе, рассматривает незнакомый логотип кофейни, крупным белым пятном расположенный на идеально черном фоне. Этот кофе Ире понравился: он был насыщенного вкуса и имел привлекательный терпкий запах, если приподнять пластиковую крышку. Еще девушке приглянулось расположение новой кофейни — почти рядом со входом в главный корпус вуза, где и проходило большинство занятий факультета экономики и права. Девушка допивает напиток, заранее для себя решая, что в следующий раз обязательно попробует еще и какой-нибудь сэндвич из этой кофейни: симпатичный бариста, подмигнув девушке, очень кстати подметил, что всю продукции кофейни готовит частное производство.       До конца последней пары остаются считанные минуты, а девушка только сейчас начинает сомневаться в необходимости разговаривать с Антоном о чем-нибудь еще. В самом деле, разве осталось что-то еще, что им вдвоем нужно было бы обсудить?       Ира чуть оборачивается и через плечо смотрит в сторону Шастуна, облокотив голову на упирающуюся локтем в парту руку и делая вид, что собирается записать что-то важное в конспектную тетрадку. Девушка почти в упор рассматривает увлеченного учебой парня, игнорируя косые взгляды однокурсников. Чуть отросшие волосы, имеющие волнистую структуру, отдельными прядками порой выбиваются в разные стороны, наверняка заставляя не привыкшего к постоянному уходу за волосами парня задуматься о более коротком варианте прически. Белая кофта, поверх которой надето массивное украшение в виде тусклой цепи, зеленые клетчатые штаны — Ира видит их со своего места. На руках привычное обилие колец и браслетов, словно парень хочет привлечь к себе внимание всех металлоискателей города. Парень сосредоточенно морщится, досадливо пыхтит, набирая, по всей видимости, неправильно написанное слово.       Ира тепло улыбается, немного растерянно моргая и теряя фокус, погружаясь в свои воспоминания. Она сначала влюбилась — влюбилась в образ — и только затем начала узнавать человека, с каждым днем все больше и больше раскрывая ему секрет дороги к ее сердцу и душе.       Девушка резко разворачивается обратно, сквозь пелену своих мыслей слыша, как преподаватель громче положенного сообщает о конце занятия, стараясь привлечь в себе внимание почти успевших заснуть студентов. Кузнецова рассеянно закрывает тетрадь, вдруг понимая, что разговор, который ей резко захотелось всеми силами избежать, на самом деле гораздо ближе, чем она себе представляет.