Старший брат

Глава вторая. Нами.

      Прохладный ветер, шедший из открытого настежь окна, гулял по небольшому помещению, освещенному лучами солнечного света, что оставляли свои следы тонкими полосами на полу и стенах. Стопки сложенной бумаги, что вырастали высокими башнями, шуршали на ветру. Подперев подбородок, Нами, маленькая девочка лет двенадцати, смотрела потухшим взглядом в окно, сидя за столом. Высота выстроенной в середине острова башни, именуемая Арлонг-парком, открывала вид на расстеленную впереди деревню Кокояши. Её родную деревню. Дальше, голубой завесой, шелестело открытое море, зазывая отправиться в путь по его неспешным волнам. Небо ясное, светлое с перистыми и объемными облаками, что лениво текут дальше, некем неудерживаемые.       На солнце короткие рыжие волосы кажутся жгучими и походят оттенком на кожуру сладкого и спелого мандарина. Нами уже не помнила, когда в последний раз ела мандарины, несмотря на то, что около её дома, — чуть дальше вверх по деревне, — росли целые ряды цитрусовых плантаций. Они росли практический целый год, а в сезон урожая их можно было собирать целыми ящиками. И за всем этим мандариновым «богатством» присматривает её старшая сводная сестра — Нодзико. И сейчас Нодзико осталась абсолютно одна в их доме. А Нами стала заложницей этой комнаты. Словно запертая в высокой башне принцесса, где в конце истории за ней приходит принц и победив злобного дракона, освобождает её из заточения. Только Нами не в сказке. Здесь нет принца, а вместо дракона — сильный и жестокий рыбочеловек Арлонг.       Каждый раз вспоминая о нём, у рыжеволосой рвется сердце, разбиваясь на мелкие осколки, что царапают грудь до кровавых подтеков. И старая душевная рана нанесенная им, до сих пор болит, гноиться, пульсирует. Прошло два года. Два долгих, тяжёлых, мучительных и ужасных года с начала правления Арлонга на острове Кокоми. Всего два года, а её самодельными картами уже полнится комната — её персональная клетка.       Ветер из открытого окна сделал резкий порыв и бумага, с изображением силуэта соседнего острова, начертанная чернильной ручкой, грозилась сорваться со своего места. Рыжеволосая поспешила накрыть лист ладонью, отвлекаясь от созерцания пейзажа. Как только порыв утих, она вздохнув, подняла взгляд со своего творения обратно. И столкнулась с парой незнакомых чёрных глаз. Нами испуганно вскочила со стула, чуть его не перевернув, раскрыла рот, собираясь вскрикнуть от неожиданности, но сидящий перед ней на подоконнике неизвестный парень приложил указательный палец к своим губам, призывая к тишине и виновато широко улыбнулся.       — Прошу, не кричи! — попросил он, пока громкие нотки визга не успели сорваться с уст девочки, — Я не сделаю ничего плохого! — постарался заверить её черноволосый, с самым невинным видом, в котором нельзя было отыскать и капли какой-то угрозы.       Нами опешила, пробежалась по его лицу контрольным взглядом, а затем молниеносно схватила со стола перьевую ручку и сжав истерзанными, сухими, изрезанными, мозолистыми пальчиками, направила заострённый конец в его сторону, оскалившись и подозрительно сощурившись. Но она так и не вскрикнула, проглотив подкативший к горлу крик вместе со слюной.       Ситуация выглядела до абсурдности странной. На её подоконнике неожиданно, когда она отвлеклась всего на секундочку, возник парень около восемнадцати лет на вид. Чёрные растрепанные волосы оттенка смолы, темного цвета глаза, под одним из которых располагался выцветший шрам. Красная футболка с непонятным и забавным рисунком на ней, под подмышками две кобуры с торчащими из них рукоятьями револьвера, во множестве карманов чёрных штанов звенело что-то напоминающее мелочь или что-то подобное и массивные ботинки на шнуровки, с которых сыпались песчаные гранулки и пыль с тропинок. Вся встреча произошла за несколько секунд, но голову девочки уже терзала уйма вопросов.       — Кто ты?! Что тебе нужно?! И… — агрессивно рыкнула она, но запнулась, тут же смягчаясь, теряясь в непонимании сего положения, — Как… Как ты сюда залез?! — уже более удивленно прозвучал её голос.       Расстояние от земли до её окна составляло пять этажей и ни один человек не смог бы подняться на такую высоту за секунду, да и без подручных средств. Так незваный гость ещё умудрился сидя на корточках опасно балансировать на узкой полосе подоконника. Нами даже не знала, что для неё приоритетнее, — узнать кто он или как он, — чёрт возьми! — попал сюда?!       — Могу я для начала зайти внутрь, чтобы мы нормально поговорили? — всё с той же извиняющейся улыбкой, спросил парень, вскидывая раскрытые ладони в примирительном жесте и давая понять, что сдается и точно ничего выкинет, — Клянусь, что ничего не сделаю! — тут же озвучил, добавив он.       Рыжеволосая не теряя бдительности, внимательно осмотрела незнакомца ещё раз, раздумывая над его словами и сомневаясь в верности решения. Но не увидев в его глазах и поведении ничего для себя опасного, — а вёл тот себя, как ей казалось, словно дурак, — мотнула головой, призывая зайти в пределы комнатного пространства, все еще подозрительно следя за ним и не опуская «оружие» из руки.       — Спасибочки! — поблагодарил он её и перемахнув через стол, твердо встал на пол, оказываясь внутри. Его взгляд сразу же зацепился за стопки нарисованных карт на полке перед ним и парень взял верхний листок, восхищенно рассматривая четкое и аккуратное изображение начертанное словно рукой настоящего мастера картографии, — Великолепно! Это ты сделала?! — изумленно и пораженно поинтересовался у владелицы комнаты названный гость.       На такую внезапную похвалу девочка заметно отреагировала, не ожидая комплимента её способностям.       — Да, но… — ответила она, на секунду сбиваясь с толку, но тут же возвращая себе былое выражение угрожающего подозрения, — Кто ты вообще, к чёрту, такой?! Что тебе здесь надо?! И не трогай это! — постаралась вернуть разговор в нужное ей русло та.       Поняв, что вид собственных творений её злит, как и неведение происходящего, незнакомец вернул карту на место и приветливо, успокаивающе натянул на лицо улыбку.       — Я — Луффи, — представился он, а потом с той же простотой в голосе добавил, — И я пришёл убить Арлонга, — сказал так, словно убийство этого тирана было сущим пустяком.       Рука дрогнула от удивления и Нами шокировано распахнув глаза, уставилась на Луффи, что вёл себя как настоящий простачок. Даже ручку опустила, потеряв всю силу от изумления, стараясь переварить услышанное.       — Что?! Убить Арлонга?! — вполне естественно отреагировала рыжеволосая, у которой от такого внезапного поворота даже голова разболелась и дернулось веко. — Ты хоть понимаешь, что сказал?! Это не смешно!       Девчонка начинала злиться, так как знала насколько силен Арлонг и это резкое заявление выбивало её из колеи. Рыбочеловек, в её понимании, был настоящим монстром, что был способен переворачивать двухэтажные дома вверх дном. Обычному человеку его было не одолеть и Нами, как и остальные жители острова, это прекрасно знали, ощутив на собственном опыте силу «Морского Народа». Поэтому в её представлении Арлонга, как сильнейшего из его же шайки, могла убить только «Божья Кара», «Второе Пришествие» или, как минимум, метеорит, что свалится с неба и придавит эту гребанную акулу насмерть. Для неё, Арлонга могло одолеть только настоящее чудо. И из уст парня разговоры об убийстве этого безжалостного чудовища выглядели, как детский лепет, особенно с этим его беззаботным выражением лица. Будто он пришёл только для того, чтобы лишний раз поглумиться, посыпать соль на рану, пустить эту идиотскую шутку, что должно вывести Нами из себя. Она нахмурила брови, враждебно смотря на парня, что, кажется, заметил её недоверие.       Но он только присел на пол, опираясь спиной на заставленную книгами полку и заметно повеселел, будто его забавляло то, что рыжеволосая так пронзительно смотрит на него своими карамельного цвета глазами.       — Я действительно собираюсь убить Арлонга, — уже более серьезно, но всё еще приподнимая уголки губ, постарался убедить девчонку черноволосый, — Если начинать карьеру Охотника за головами, то сразу с «большой добычи». Я только недавно в море, но о рыбочеловеке, что прибыл с Гранд Лайн и захватил остров Кокоми, прекрасно слышал, поэтому, подумал, что для моего дебюта он подойдет больше всего, — объяснил Луффи и Нами окончательно запуталась в восприятии происходящего.       Голова от разного рода мыслей пухла. Аж в виски отдает.       — Так ты Охотник за головами? — уточнила она.       Луффи неоднозначно покачал головой.       — Временно, — ответил тот, — Потом я пообещал стать пиратом.       — Разве Охотник может стать пиратом? — не понимала рыжеволосая, что уже терялась в вопросе о том, кто он.       — А разве нет? — спокойно ответил той же монетой черноволосый.       Казалось, что юный картограф говорит либо с паталогическим идиотом, либо с непревзойдённым гением. Только это две стороны одной медали. От этого ещё сложнее вести разговор. Но из всего этого Нами подчерпнула одну мысль. Пират. Она сжала челюсть, ощущая удушливый гнев, её всю внутренне затрясло, взгляд потяжелел, в груди загорелось обжигающее пламя ненависти.       — Я ненавижу пиратов, — жестоко процедила сквозь зубы рыжеволосая, воззрившись своим злым с примесью отчаяния взглядом на сидевшего напротив парня.       Он заметно вскинул брови.       — Но разве ты сама не пиратка? — поинтересовался Луффи и бессилие на мгновение пронзило все девичье тело насквозь. Кончики пальцев дрогнули и перьевая ручка рухнула на деревянный пол. Звук для навигатора показался в тот момент оглушающим. Парень указал на её левое плечо, на котором было выбито отвратительное клеймо пиратского флага Арлонга в форме акулы. — Это же пиратский Роджер.       Лицо рыжеволосой побледнело, отхлынула вся кровь, в глазах читался неподдельный испуг, что кто-то посторонний заметил это клеймо на её теле, а затем, она с ещё большим остервенением, впилась ногтями в чернильный рисунок выбитый на коже. Следы полумесяцев от ногтей оставались краснотой поверх синего флага на плече.       — Как будто я этого хотела! — прорычала подбитым зверем двенадцатилетняя, а собеседник, найдя осознание, проницательно и внимательно уставился на нее, склонив голову на бок.       — Выходит, тебе сделали это насильно? — его голос звучал настолько четко, что тихий тон будто прошелся по воздуху, заполняя пространство и эта напряженная интонация пугала своим низким тембром.       Юный картограф вздрогнула, примечая, что настрой гостя сменился, стал более собранным и внушительным, словно заставляя её выложить и признаться во всем.       — Да, — подтвердила Нами, медленно кивая.       Что-то на грани угрозы ушло и Луффи сначала задумчиво прошелся глазами по помещению, а затем принял более собранное выражение, глядя на которое можно было сказать, что так он выглядит заметно взрослее.       — Не могла бы ты рассказать мне, что именно произошло на этом острове? — эта просьба скорее звучала как мягкое утверждение с ноткой требовательности, будто отказ невозможен.       Рыжеволосая опустила глаза, ещё сильнее вцепилась себе в руку переполненная смятением. Отчаяние, злость и страх смешались воедино, когда она вспоминала о событиях двухлетней давности. Цепенела, а всё тело пронизывала мелкая дрожь, как от холода, что загонял её в тупик. Кусала нижнюю губу до кровавых следов, сдирала сухую кожу зубами, чувствовала металлический привкус на кончике языка.       Луффи настойчиво смотрел на неё, ожидая рассказа, будто не сомневался, что добьется у неё правды. И с его стороны было жестоко заставлять двенадцатилетнюю девочку пускаться в поток прошлого, что приносил только боль. Нами колебалась, не желая теребить старую рану, но чужой взгляд требовательно бегал по оголенной, майкой на бретельках, коже. И в какой-то момент она не выдержала моральное и молчаливое давление, несмело, еле заметно кивнув.       — Хорошо, — сдалась та, понимая, что парень не сдастся и продолжит буравить её темнеющим взглядом.       Посчитав его простачком, рыжеволосая поспешила с выводами. И она начала свой персональный спуск в Ад.       Это произошло два года назад. В то время остров Кокоми ещё не знал ни ужаса, ни горя. Все жили спокойно, все знали друг друга в лицо и по именам. Кокояши является небольшой деревней с малой численностью населения. Все дома местных жителей умещались на одной улице. Здесь всегда светит яркое солнце, всегда тепло, всегда дует освежающий бриз с моря. Нами было десять и в ней играла самая настоящая заинтересованность к картографии и навигации. Она не любила куклы, ей нравились толстенные книги, испещренные координатами, разными понятиями, объяснениями погодных аномалий, открывающие ей навигационный мир, как на ладони. У неё был природный талант к рисованию карт, предсказыванию погоды и до сих пор в закромах пустеющей души покоилась мечта. Мечта нарисовать карту всего мира. Побывать в каждом уголке земли и отпечатать силуэты всех островов на листе бумаги. От жажды знаний её не останавливало даже отсутствие денег на приобретение книг, поэтому девочка пристрастилась к воровству в местном книжном магазинчике. Но она даже не думала это скрывать или как-то прятаться, от чего Гензо — староста их деревни, постоянно ловил её с поличным. Ворчал, ругался по-отечески, покупал ей украденную книгу, а затем отводил домой, что стоял на возвышенности. Там её уже ждала Ноджико и их приемная мать — дерзкая, шальная, сильная и смелая Белл-мере. В прошлом Дозорная, что ушла в отставку после того, как будучи раненой, нашла на поле боя, когда они сражались против пиратов, двухлетнюю Ноджико с новорожденной рыжеволосой девочкой на руках, которой в последствие дали имя Нами. В том разрушенном городе, Белл-мере не могла оставить двух одиноких детей на произвол судьбы. Поэтому взяв их к себе, женщина увезла на свою родину — Кокояши. Все трое жили слегка бедно, но счастливо.       Каждый раз Белл-мере только улыбалась, раскуривая самокрутку и смеялась над капризами Нами. В тот злополучный день все шло, как обычно. Рыжеволосую непоседу вернули домой и первым же делом она продемонстрировала свою собственноручно нарисованную первую карту. На ней был изображён остров Кокоми. Белл-мере её похвалила, поддержала, сказала, что её мечта точно исполнится и всё получится. Затем ближе к середине дня у Нами и её матери завязался неожиданный скандал. И вспоминая этот глупый детский каприз, рыжеволосая до сих пор винит себя за то, что последний их разговор закончился на такой плохой ноте. Она с дуру ляпнула о родстве, сказала парочку едких и колких фраз, которые задели бывшую Дозорную за живое, получила, как сама потом осознала, заслуженную пощечину, — но даже она не сможет искупить того греха, что сама на себя навесила, — и убежала в слезах. Только потом девочка поняла, что была не права. За ней пришла Ноджико, чтобы вернуть обратно, как раз к моменту, когда еда, что в знак примирения стряпала Белл-мере, будет готова.       И именно тогда чужой корабль внезапно причалил к берегу деревни. Это был галеон с развивающимся пиратским флагом и на землю ступили рыболюди приплывшие с Гранд Лайн. Их капитаном был и есть до сих пор Арлонг, что стал угрожать местным жителям убийством, если они не заплатят пошлину. Если они не смогут выкупить свои собственные жизни. Сто тысяч белли за взрослого и пятьдесят тысяч за ребенка. Столько стоила одна человеческая жизнь. Другого выхода, как подчиниться у людей не было, им пришлось покорно сдаться и заплатить. Всем в деревне удалось благополучно выжить в первую же осаду. Всем, кроме Белл-мере. Их дом располагался за густыми деревьями на окраине Кокояши, поэтому его было трудно обнаружить, но в небо поднялся столб серого вьющегося дыма из печи, что и выдал местонахождение. Рыболюди сразу же направились туда, забирать плату. А потом все стало происходить настолько быстро, что Нами окончательно пришла в себя, когда пуля насмерть поразила тело Белл-мере, а в воздухе и ушах до сих пор отдавался эхом её переполненный нежностью голос, что вещал: «Ноджико, Нами, я люблю вас!». И громогласный выстрел разрывающий пространство. Денег женщины хватило только чтобы выкупить жизни двух детей. Она отдала свою жизнь в обмен за их.       Звук собственного надрывного плача всё еще стоял в ушах, запах крови щекотал нос, а горсть пепельной скорби дотлевала в сердце. Узнав, что Нами владеет талантом к картографии, пираты насильно забрали её к себе, набили дерьмовыми чернилами их герб и сделали своим личным навигатором, что по сей день была вынуждена рисовать им новые и новые карты.       И на протяжении уже вот как двух лет, каждый месяц со всего острова собирали соответствующую плату, а людей, что не могли внести нужную сумму — убивали не щадя. Приняв безумное решение, рыжеволосая пошла на риск. Заключила сделку с Арлонгом, что если она соберет сто миллионов белли, то будет в праве выкупить и освободить свою родную деревню от их натиска. Ноджико осталась совершенно одна в том доме на окраине, а Нами предстояло в одиночку собрать неподъемную сумму, чтобы снова почувствовать вкус свободы. Время шло своим чередом. Таким долгим, продолжительным и мучительным чередом.       Девочка рассказала всё, от начала и до конца. В порыве эмоций и переживаний ей даже не удалось укрыть собственные чувства, когда при воспоминании на глаза снова навернулись жгучие слезы. Они плескались в самых уголках карамельных глаз, но она сразу же их смахнула, не желая демонстрировать Луффи свою слабость. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, успокоить сбившееся дыхание, привести мысли в порядок, снова вернуться в реальность. Она подняла глаза на внезапного гостя и обомлела, замирая.       И без того чёрная радужка приобрела темнеющий оттенок, в котором Нами могла узреть своё ошарашенное выражение лица. На лице Луффи отображался неприкрытый холодный огонь ярости, его черты заострились, губы вытянулись в напряжённую полосу, брови съехали прямыми линиями, зрачки сузились, веки потяжелели и опустились. Вены на руках вздулись, а пальцы нервно вибрировали. Он был зол. Зол настолько, что девочка и сама испугалась, что его нрав может неожиданно перейти на неё.       Маленькая девочка, а её история была настолько ужасна, что черноволосый не мог оправиться от гнева за чужую судьбу. Это было отвратительно. Всё, что с ней случилось в столь юном возрасте. Это буквально задело его самого за живое. Подобное невозможно слушать спокойно. Луффи осознал, что происходит, когда заметил оробелое выражение лица Нами. Он напугал её своей несдержанной мимикой, поэтому поспешил разгладить черты и натянуть на себя маску. Губы растеклись в доброжелательной улыбке, что скрывала за собой неподдельную жестокость. Это изменение немного успокоило рыжеволосую, но бдительности она не снизила, будто понимала, что в парне скрывается более серьезный человек, чем он из себя строит.       Поддавшись вперёд, он чуть приблизился, сидя на полу и лучезарно возвел уголки губ и глаз вверх. Девочка почувствовала, как на душе стало заметно легче.       — Не волнуйся, я убью Арлонга. Обещаю! — трепетным и уверенным тоном произнес черноволосый.       Его слова, его голос благоприятно подействовали на Нами, что она ощутила, как в груди распускается яркий и пестрый весенний цветок, даривший надежду. Неизвестно как, но Луффи, хотя и был странным, всё еще незнакомым ей парнем, вселял в неё светлую веру, словно все должно наладится. Всё вдруг станет хорошо, прошлое отпустит от своих ржавых тяжёлых оков и её вызволят из этой башни. Сотрут клеймо пиратского флага рыболюдей. Словно это её последний шанс ухватиться за ниточку ведущую к долгожданной свободе. Будто никто кроме Луффи не сможет прервать правление Арлонга. Только он и только сейчас. Всё вот-вот случится.       Всё тело рыжеволосой расслабилось, напряженные мышцы чуть пообмякли, когда она вглядывалась в этот сосредоточенный и смеющийся взгляд. Наверное, черноволосый стал первым человеком, чью наивную улыбку она смогла увидеть спустя столь долгое серое безжизненное время её жизни. Она начала неловко заламывать пальцы на руках и тогда Луффи заметил, насколько короткие, неровные и погрызанные у неё ногти. Насколько намозолены юные пальчики и как пестрят на них порезы. У неё сухие руки. Монки аккуратно взял её ладонь в свою и поднеся к губам, тепло чмокнул самые кончики пальцев, где виднелись застывшие маленькие бусенки крови от порезов. Нами как током шибануло, её щеки моментально приобрели багровый вид, она впала в смущенный шок, не понимая, что происходит. Её снова будто бы резко сбросили вниз с огромной высоты, выбивая из колеи, но на этот раз поступок бил просто наповал и вызывал массу замешательства. Черноволосый просто вспомнил, как делал также с порезами братьев, действительно считал, что поцелуй они-чана волшебным образом все излечит, а Эйс с Сабо от таких странных и порывистых поступков только ужасались, думая, что старший окончательно поехал крышей.       — И советую собрать все нужные вещи, пока я не взорвал эту башню, — тут же переменился в настрое Луффи, возвращая придурковатый и веселый манер, вскакивая на ноги и оглядываясь по сторонам.       Он совсем не ощущал атмосферы, а девчонке пришлось быстро прийти в себя, броситься с головой в новую грань его темперамента, осознать сказанное и удивленно выкупить глаза, вскинув брови.       — Чего?! — моментально забыла о той ситуации Нами, хотя фантомное прикосновение его губ все еще теплело на коже, но ей уже было не до этого чувства. Ей приходилось моментально бросаться из крайности в крайность, чтобы поспевать за настроем парня, — Ты собираешься её взорвать?!       — А еще сюда идет кто-то из пиратов, — хихикнул он, проигнорировав все, что озвучила новая знакомая.       Как он узнал о приближении врага, та не поняла, но услышав тяжёлые шаги, волосы на затылке встали дыбом.       — Что ты орешь, Нами?! — послышался раздражённый голос Курооби, — человека-ската, одного из главных офицеров Арлонга.       По спине Нами побежали мурашки, ведь Курооби был среди всей шайки, не считая капитана, самым непреклонным и жестоким. Он не доверял рыжеволосой ни на грамм. Ситуация казалась хуже некуда, ведь посреди её комнаты стоит незнакомый команде парень, который неизвестным образом проник внутрь Арлонг-парка никем не замеченный, так еще и зовет себя Охотником за головами, который намерен убить главаря пиратов. А Луффи даже спрятаться не пытается, стоит и ухмыляется с таким довольным видом, что добыча сама идет к нему в руки. Пока юный картограф раздумывала, что предпринять, стало поздно. Шаги закончились у самой её двери по ту сторону, ручка щелкнула, петли заскрипели и преграда отделяющая её комнату от коридора стала открываться.       — Твой ор…, — начал было Курооби в не лучшем расположении духа, но не успел договорить.       Ледяной металл дула револьвера упирался ему под подбородком, а Луффи с широкой, угрожающей улыбкой стоял слева от него держа на прицеле. Рыбочеловек замолк, рыжеволосая изумленно смотрела на моментально оказавшегося на том месте черноволосого, которого никто не успел заметить. Человек-скат в последний момент опустил глаза вниз, ловя два чёрных омута полные кровавой жажды.       — Пока-пока! — зловеще протянул Луффи и спустил курок.        Гром выстрела разлетевшийся по всей округе, словно стреляли не из огнестрела, а из пушки, привлек к себе массу внимания и ударил по самым барабанным перепонкам. Пуля пробила толстую чешуйчатую кожу, мощную кость черепа, пробурила мозг и прошла на вылет. Кровь брызнула во все стороны, оставаясь отпечатками на стенах и потолке; огромное тело офицера пиратов пошатнулось и грузно рухнуло на пол. Курооби не двигался, а растекающаяся под ним лужа говорила о том, что больше он никогда и не шевельнется вовсе. Девочка не вскрикнула, а только в легком страхе и с большим удивлением пялилась на труп. Дьявольски сильный рыбочеловек из её кошмаров был убит.        — Кажется, я себя выдал, — хохотнул, забавляясь Монки, будто только что не он пришил одного из «Морского народа».        Послышался хор голосов, пытающийся выяснить, что произошло и быстрый множественный топот по лестнице вверх.        — Это в комнате Нами! — прозвучал кто-то и названная отмерла, отводя взгляд от трупа на Охотника.        — Прости, но вещи ты собрать не успеешь, — произнес Луффи и подхватил, ничего не понимающую и предельно шокированную рыжеволосую, на руки, запрыгивая на подоконник.        — Ты что творишь?! — в панике вскричала девчонка, рефлекторно обвивая шею Луффи покрепче, будто это должно было уберечь ее от падения, и воззрилась вниз, на разделяющее их от земли расстояние.        Ветер на такой высоте раздувал волосы и грозился сдуть стоявшего на самом краю черноволосого, который продолжал давить улыбку и всё вокруг не вызывало в нём и капли ужаса или растерянности.        — Будем сматываться! — азартно хихикал он.        — Ты сумасшедший?! Это пятый этаж! Мы не выживем! — верещала Нами уже прощаясь с жизнью и, чтобы не видеть всего этого, уткнулась лицом в плечо Луффи, крепко зажмуриваясь.        Напоследок тот рассмеялся так, словно сейчас произойдет что-то забавное и прыгнул… А дальше… Ничего. Абсолютно. Рыжеволосой даже не потребовалось кричать от страха, её только немного трясло, как если бы Монки бежал. Она приоткрыла один глаз, а затем ошарашено оторвала голову от плеча, осматриваясь вокруг. Черноволосый и правда бежал, но только по воздуху, левитируя на высоте нескольких сотен метров. Из-под его ног шёл очень странный шуршащий чпокающий звук. Девчонка не могла поверить своим глазам и вертела головой по сторонам, рассматривая открывающийся вид. Посмотрела вниз, будто проверяя точно ли они не на земле и заметила, как всполошившиеся рыболюди лихорадочно бегают по территории Арлонг-парка, выясняя, что же происходит.        — Мы летим?! — пораженно спросила навигатор, смотря на Луффи, что находился необычайно близко к ней.        Может ей всё это кажется?        — Не совсем, но довольно близко, — уклончиво ответил парень, что принялся снижаться, словно шагая по ступенькам вниз.        Это был один из приемов, которому научил его дед, назвав «Небесной походкой». Она помогала, в прямом смысле этого слова, ходить по воздуху, поэтому эта техника сейчас была очень кстати, чтобы сбежать из узкого пространства комнаты после учиненного беспорядка. В небе они остались незамеченными и парочке удалось удачно спуститься за воротами территории пиратов. Черноволосый опустился на твердую поверхность земли и поставил на неё Нами, спуская со своих рук. Она всё еще была потрясена и предполагала, что новый знакомый один из тех Фруктовиков, о которых иногда говорят, как о сверхлюдях. Её мандариновых волос коснулась ладонь, что стала трепать её локоны, снова отвлекая от размышлений.        — А теперь беги к своей сестре и скажи, что скоро вы снова будете жить вместе, — мягко произнес Луффи, наставляя её, даже не замечая шума, что творится за стенами. — Я слегка «приберусь» здесь.        Убрав руку с её головы, девчонка сдула со лба упавшую челку, а он вытащил из кармана слегка мятую пачку сигарет, выудил самокрутку и вставил в зубы. Взял из другого кармана коробок спичек, достал одну и чиркнув по стороне с наждачкой, поджог, затем прикурил. Махнул рукой, погасив огонь, бросил потухшую спичку на землю и после затяжки, выпустил клуб дыма из лёгких. Все это Монки делал так размеренно, не спеша, будто торопиться смысла не было, а девчонка терпеливо наблюдала за каждым его движением. Думала, что сейчас он достанет какую-нибудь волшебную палочку и воплотит свои слова в жизнь. Парень развернулся, направляясь в сторону ворот.        — Ты правда пойдешь туда?! — спросила двенадцатилетняякартограф, которая всё еще не могла осознать всего вокруг и поверить, что вот-вот всё должно закончится. Тот вопросительно обернулся. — Арлонг — монстр! Рыболюди неимоверно сильны! Они убьют тебя! — пыталась то ли отговорить, то ли объяснить она, уже и забыв, как мозги Курооби разлетелись, выбитые пулей, в мгновение ока.        Та сбросила это на эффект неожиданности, но хотела верить, что новый знакомый просто очень сильный, чтобы победить всех. Он и так показал ей столько невероятного, что было бы очень печально обрекать его на верную смерть. Нервно закусила губу. Луффи только широко и светло улыбнулся, что даже яркое солнце не могло сравниться с ним. Сердце рыжеволосой пропустило удар.        — Я ни за что не умру! — произнес так весело, так твердо, так уверенно, что эта уверенность перешла к самой девочке, пробираясь мелкими щекочущими электрическими разрядами через пятки и отдаваясь в сердце, ускоряя ритм. Он махнул рукой. — Встретимся в деревне, а теперь беги!        Немного потоптавшись на месте, поколебавшись, но поняв, что если не уйдет она не пойдет и он, Нами зажмурилась, раскрыла глаза и развернувшись, понеслась вниз по тропе не оборачиваясь. Она должна поверить ему. Этот Ад точно закончится. Ей просто нужно дождаться, когда он придет в Кокояши со своей привычной улыбочкой на устах и скажет, что Арлонг пал. Что всё действительно кончилось. Рыжеволосая мчалась так быстро, что совсем не чувствовала свои шаги. Только ветер свистел в ушах, трепал волосы и шлепал по щекам.        Черноволосый проводил её взглядом, убедившись, что ей удалось скрыться отсюда. Лучше рыжеволосой не видеть того, что здесь сейчас произойдет. Маска балагурства сползла с лица, брови нахмурились, взгляд помрачнел, заострился, зубы сжали папиросу. Теперь его выражение отображало только холодную злость и враждебность. Луффи ненавидел таких ублюдков, как Арлонг. Его поведение жестокого тирана-пирата, что думает только о себе и без проблем убивает невинных, напоминает ему Блюджема. Того, кто также бессовестно причинил боль его братьям. Все жители этого острова пострадали от гнета рыболюдей. Особенно Нами. Когда Монки встретил её, то увидел в чужих глазах только пустую потерянность, мрак, отчаяние и желание надежды. Желание свободы. Эйс с Сабо когда-то смотрели также, но он смог позаботиться об этом и не дал своим младшим окончательно пасть духом. Он не может позволить двенадцатилетней девочке ощущать беспомощность и жестокость мира. Чувствовал, что ответственен за это. Старше, умнее, сильнее. Черноволосый просто хочет защитить. Не оставит её в беде. Луффи станет тем самым Баргестом, как его и прозвали на родине. Начнет карьеру Охотника за головами с самого опасного и дорого оплачиваемого пирата в Ист Блю, что заслуживает смерти.        Прохрустев суставами пальцев, он сжал их в кулак, покрыл темной пленкой Воли Вооружения и с замаха вдарил по каменным вратам. Те разлетелись на части, грохот и звук разрушенного камня, что падал на землю, остановил всех рыболюдей, заставив обратить внимание на незваного гостя. Луффи прошелся по сломанным камням и когда пыль осела, смог спокойно разглядеть обстановку. С дюжину врагов стоят по всей территории, а в центре на шезлонге расположился Арлонг, точь в точь, как на розыскной листовке. Сразу бросил заинтересованно злой взгляд на парня, чьи губы растянулись в саркастичной улыбке.        — Арлонг, выходи, подлый трус! — веселый тон звучал также и загробно. — Откроем Сезон охоты! — нагнетающе хихикал Монки.        — Чу! — раздраженно произнес человек-сарга по имени Чу, что был одним из офицеров команды и встал прямо перед черноволосым, закрывая собой весь вид на злящегося капитана. Улыбка тут же разочарованно недовольно сползла с лица парня. — Как смеешь врываться сюда и говорить так с Арлонгом! Тебе жизнь не дорога?!        Луффи тяжело вздохнул, стараясь выпустить пар, но не получилось. Все пять пальцев правой руки напряглись и использовав «Сиган», он без проблем пробил чешую и грудь перед ним стоящего. Тот не успел ничего понять, недвижимо замерев, а Монки Ди отчетливо ощущал, как в ладони бьется чужое сердце, а кровь начинает стекать по его руке.        — Не заслоняй, — пронесся через чур низкий и пугающий голос черноволосого.        Чу всего затрясло от страха и бессилия, что пробрало его из-за раны в груди. Из вытянутого губастого рта хлынула кровь, забрызгав лицо не моргнувшего парня, что в следующее мгновение сжал жизненно важный орган жертвы и резким движением вырвал его из груди, вместе с некоторыми сосудами. Сердце все еще продолжало биться, из дыры хлестал багровый, залива «Охотника» с ног до головы, что его лицо было полностью покрыто вязкой красной маской. Офицер отчаянно дернулся пару раз, закряхтел, давясь собственной кровью, его глаза закатились и он трупно рухнул наземь. Луффи же напоминал настоящего Демона, стоя полностью в «багровом одеянии» стекающим и капающим вниз и с из последних сил надрывно трепыхающимся сердцем вложанным в ладонь. «Морской народ» в шоке и ужасе безмолвно уставился на него. Монки Ди усмехнулся.        — Он предложил мне «руку и сердце», — пошутил он, прерывая возникшую тишину. — Как видите, я выбрал сердце, — и как что-то ненужное, отбросил за спину «человеческий мотор».        Или вернее рыбочеловеческий. Арлонг гневно вскочил с места.        — Чу! — оглушительно закричал он, смотря на труп собрата, а затем перевел свой яростный взгляд с вертикальным зрачком на виновника. — Как ты посмел?! Кто ты блять такой?!        — Не знаю, зачем это знать будущему трупу, — как-то устало вздохнул черноволосый, будто вопрос пирата был действительно идиотским. — Но зови меня «Баргест», — просто пожал плечами он, будто все вокруг было сущим пустяком и даже немного утомляло. — Будет о чем поговорить вам с Блюджемом в Аду. Как кого убил Баргест.        Начинало думаться, что его прозвище медленно становится вторым именем. Так и будет представляться перед всеми жертвами теперь. Это даже выглядит более удобней и зловеще. Капитан пиратов закипал.        — Убейте этого уебка! — прогорланил Арлонг, указывая на «Охотника», который безынтересно ковырялся в ухе мизинцем.        Шайка взревела и яростно кинулась как один на Луффи, но тот исчез из поля зрения используя «Сору» и оказался за спиной опешившего главаря все с тем же скучающим выражением и в расслабленной позе.        — Даже не знаю, убить сначала тебя, чтобы твои ребята пали духом или же убить твоих сородичей, чтобы ты наблюдал за их страданиями? — смотря как по голубому небу плывут облака, раздумывал Монки Ди, а затем резко хищно и безумно оскалился. Арлонг ощущал его кровожадность спиной и незаметно для себя, пустил по виску каплю холодного пота. Остальные же уже были готовы дрожать от страха, в горле встал ком. — А может разрубить тебя пополам, чтобы в агонии ты наблюдал за тем, как твои ублюдки пресмыкаются у меня перед ногами?!        Черноволосый прекрасно осознавал, что с того пожара на «Сером Терминале» потерял часть себя. Внутри него и правда что-то сломалось, а желание получить силу и тяжёлые тренировки только усугубили это. Луффи желал защищать братьев, он же старший, но в процессе взросления осознал, что в первую очередь он должен защитить их от себя самого. Монки Ди отличался чрезмерной эмоциональностью, поэтому, когда он злился, то просто слетал с катушек и не мог остановить себя или подавить гнев. И сам от этого частенько страдал, ведь с таким нравом спокойная жизнь только снилась. А еще он ненавидел настоящих ублюдков. Они все напоминали Блюджема, жителей «Гоа» или «Тенрьюбито». Все то, от чего он отгородил братьев, направляя их к свободе. Но сам впитал всю эту расходящуюся от мира жестокость. Поэтому чтобы не тревожить Эйса и Сабо своей тьмой внутреннего мира и души, он стал надевать маски, когда понимал, что теряет контроль, а затем просто где-то взрывался подальше от людских глаз. Долбил кулаками по камням, деревьям, валил медведя, что потом шёл на обед всей семье, разбивал костяшки кулаков, а затем как ни в чем не бывало, возвращался улыбаясь от уха до уха и придуривался дальше.        Может сейчас Луффи немного и злоупотреблял своим превосходством в силе, отрывая голыми руками головы рыболюдям, простреливал им ноги, чтобы не смогли убежать, выбивал челюсти, чтобы визжали не так громко и заливал их кровью весь каменный пол вокруг. Но так Монки Ди думал, что совершает «справедливость», которой его учил дед с детства. Тем более, пираты терроризировали весь остров и сломали жизнь Нами. А ей ведь всего двенадцать. Но как бы жестоко не расправлялся с шайкой черноволосый, отбитым маньяком себя не считал. Да, он расправился со всеми через чур изощренно, например, бил Хаччи, — человека-осьминога, третьего из офицеров пиратов, — головой об бетонную стену, что та даже раскололась насквозь, до тех пор, пока его череп просто не раскрошился на мелкие осколки. Да, сначала сломал Арлонгу плечо, а потом вырвал его руку прямо с суставами. Да, слегка помучил капитана. Но остальных он убил более менее быстро. Те, кто отхватили только пулю и сразу же откинулись — повезло. Но Луффи точно не маньяк! Он наслаждался убийством только когда дело дошло до Арлонга! Заслужил, как никак! А кто заслужил, тому земля пухом.        Когда с рыболюдьми было покончено, Монки Ди снова вернулся в норму и мог спокойно глупо улыбаться. Он осмотрел трупы будучи полностью пропитан чужой кровью, ни одного чистого места на одежде и теле не было. Словно в целом кровавом бассейне искупался.        — Надо бы их в одну кучу сложить, а затем вынести из здания все ценности, да и взорвать его к чертям, — размышлял вслух черноволосый, почесывая затылок.        Он как-то устало вздохнул. Работки достаточно много, но ничего не попишешь. Пришлось парню подзапариться. Тела рыболюдей он перетащил за ворота и сложил одной небрежной кучей, только Арлонга посадил во главе, чтобы его было сразу заметно. Награда же только за него назначена, значит его голова самая нужная. Потом, когда с грязной работой было покончено, Луффи умыл лицо, волосы и руки, чтобы хоть как-то выглядеть более презентабельно, но от соленой воды все стало ещё более липким. Кровь хотя бы просто засыхала и отколупывалась. Затем он начал шастать по всей башне, как у себя дома и воровал все, что имело хоть какую-то ценность и все, что приглянется. Так он нашел склад с порохом, которому не мог нарадоваться, — есть из чего патроны клепать, — провизией, — теперь с ней на лодке проблем не будет, — и прочим, что можно было притащить на борт или продать. Все же воровское время дало о себе знать. Ещё он вытащил все купюрные деньги и монеты, которые, скорее всего, являлись вносимой данью жителей острова. Мешок был ростом с него и, как бы не хотелось, его Луффи вернет владельцам. Вещей оказалось столь много, что все разом унести не получится, поэтому, сперев в добавок шезлонг с зонтиком от солнца, он оставил все рядом с горой убитых, а сам пошел клепать самодельную бомбу для подрыва здания. Благо, все было под рукой, даже готовый динамит, поэтому изготовил целую связку и разместив её на первом этаже, Монки Ди зажжег длинный фитиль спичкой, подкурил от бегущей искры, — теперь он может рассказывать, что подкуривал от ебанной шашки динамита, — и свинтил за ворота «Арлонг-парка».        Взрыв был фееричный, здание рушилось по кирпичику, хлопок прошелся по всему острову, привлекая внимание жителей, что с шоком смотрели на падение этой «Вавилонской башни». А от поднявшейся пыли ещё и в лучах солнца черноволосый напялил солнцезащитные очки, курил самокрутку и с восхищенным свистом смотрел на это.        — И это всё я устроил! Офигеть! Круто! — поражался он, как ребенок и веселился под гнетом разрушения.        Дебют «Баргеста» Монки Ди Луффи, как «Охотника за головами» запомнится всем надолго. Кажется, когда об этом узнает его семья, то все будут счастливо ржать, как идиоты. Конечно, старший дал тут жара!

***

       Когда Нами убежала из «Арлонг-парка», то первым делом, словно вихрь, ворвалась к себе домой, порядком удивляя сидевшую за столом четырнадцатилетнюю Нодзику, что до этого штопала брюки. Рыжеволосая даже не старалась отдышаться, сразу перешла к главному и стала взахлеб рассказывать все, что происходит сейчас. Она поведала и о Луффи, что неожиданно появился у неё на подоконнике, и о том, что он убил Курооби, и о полете, и об убийстве Арлонга, что обещал свершить. Старшая сестра с трудом разбирала её сумбурную речь, но в конце всего смогла только ошарашенно и неверующие раскрыть рот. Нодзико потребовалось немного времени, чтобы постараться поверить в силу неизвестного ей парня, что было слегка проблематично, ведь она тоже считала рыболюдей непобедимыми монстрами. Пыталась выяснить, может её младшая ударилась где головой и теперь ей все это бредится или еще что. Но Нами только раздраженно отмахивалась от предположении о её невменяемости.        Пока рыжеволосая бежала до дома, то смогла все обдумать, поэтому рискнула и решила безоговорочно поверить в Монки Ди. Он же обещал убить Арлонга. Он не мог просто соврать или обнадежить её. Она просто не выдержит еще одной сломанной надежды. Поэтому девчонку даже злость брала от того, что Нодзико ей не особо верит и не доверяет никому неизвестному «Охотнику», тем более новичку, тем более, что позже станет пиратом. Было обидно, что на стороне Луффи только она, но Нами продолжит в него верить до последнего. Выглядел тот надежно, хотя и строил из себя иногда дурочка. И если в него не поверит Нами, то кто?!        Видя, как серьезно и мужественно настроена сестра, Нодзико изумилась. С таким горящим взглядом она её никогда не видела. Рыжеволосая настойчиво тянула руку старшей и тащила в деревню, чтобы рассказать обо всем еще и жителям. Ничего другого, как последовать за ней старшая сестра больше не смогла. Прийдя в «Кокояши», они застали взволнованных местных жителей на улице, что переговаривались, наблюдая за шпилем башни Арлонга, стараясь выяснить от чего на территории пирата стоит такой шум. Душераздирающие крики доходили аж до деревни, а озадаченные люди не решались идти в то злополучное место на разведку. Юная картограф не верила своим ушам. Она даже не знала, что рыболюди могут так надрывно кричать. Найдя Гензо, поспешила все объяснить и убедить всех в том, что скоро с захватчиками будет покончено. А затем над зданием пиратской шайки нависла гробовая тишина, которая пугала всех намного больше того хора голосов, что слышала вся округа. Уверенность в «Охотника» стала сходить на нет, как только пауза затянулась. Пойти и проверить никто не желал. Боялись, что наткнуться на «Морской народ» и все станет хуже для них. Но и уйти с улицы никто не спешил. Только Нами, заламывая пальцы от волнения, стояла как вкопанная на одном месте и ждала. Ждала его. Ждала Луффи, что придет живой и невредимый, по-дурацки улыбнется и объявит об освобождении всего острова. Затишье продолжалось часа три, а затем воздух прорвал взрыв и все узрели, как видневшийся купол вражеского замка оседает на глазах.        Видя, как ненавистное здание пропадает, люди почувствовали неподдельное облегчение, на глаза некоторых наворачивались слезы, но они посчитали верным, что ликовать еще рано. И вскоре на дороге ведущую к «Кокояши» показался силуэт. Это был Луффи, что волок по земле за собой какой-то мешок. Он был жив и одно это вызвало у Нами дрожь в коленях, значит его не убили. Как только он заметил среди незнакомых лиц полное надежды и ожидания выражение рыжеволосой, то как дурак замахал рукой, от чего местные сначала не признали в нём их спасителя. Чудаковатый тот был слегка. Только одежда его была вся в крови, что хоть выжимай и на него молча ошарашено пялились.        — Нами! — радостно звал её Монки Ди приближаясь. — Я сдержал обещание!        И после этих слов деревенские взорвались потоком счастья. Все кричали, обнимались, рыдали, словно это их самый счастливый день в жизни, что, впрочем, так и было. Над «Кокояши» стоял настоящий гул, что слышали даже жители соседней деревни.        Глаза Нами щипало от слез, её трясло от еле сдерживаемого плача. Она свободна. Они свободны. Террор Арлонга подошел к концу. Целых два года ей приходилось работать на пиратов, выполнять их приказы и рисовать, рисовать и рисовать карты. Но теперь с ними покончено раз и навсегда. Монстр был побежден. Так легко и непринужденно навигатор себя еще никогда не чувствовала.        Черноволосый подошел к ней, глупо улыбаясь.        — Уж извини, но вещи ты все-таки не заберешь, — произнес он, хотя в голосе не было и капли раскаяния. — Зато, я могу показать тебе фотку своих младших братьев! Они такие милашки на ней! — как-то через чур увлеченно и одержимо предложил ей этот «поощрительный приз» «Охотник», у которого даже глаза загорелись «звездочками» при упоминании своей родни.        Рыжеволосая даже не знала, что и ответить на это. Победитель чуть ли слюной не начал брызгать.        — Прошу прощения, — прокашлялся Гензо, привлекая к себе внимание «Охотника». — Я — Гензо, староста деревни «Кокояши», — протянул руку для знакомства он.        — Луффи, — ответил на рукопожатие тот. — Хотите покажу вам фотку своих братьев? — уже более спокойно поинтересовался Луффи, заводя свою шарманку.        — Думаю, чуть позже, — вежливо отказался староста и собеседник пожал плечами. — Могу спросить, — напряженно поинтересовался он. — Что с Арлонгом и его бандой? — мужчина застыл в ожидании.        — Убил, — просто и сразу ответил Монки Ди без лишнего трепета. — Могу и трупы еще показать.        Гензо тут же всхлипнул, утирая выступившие слезы в уголках глаз тыльной стороной ладони.        — Господи… — произнес сквозь плачь староста. — Спасибо!.. — искренне послышалось от него. Эти слова шли прямиком из глубины души и весили довольно много, они были значимы. — Спасибо, вам, огромное!        — Ну не «Господи», конечно, а Луффи, я же сказал, вроде, — почесал затылок черноволосый, который мог испортить атмосферу, как поняла стоящая рядом Нами. Скорее всего, осуждающе смотреть на него за это смысла нет. — Но да ладно! — махнул он рукой. — Оссан, вызови лучше Дозорных и помогите мне там чутка, — указал себе за спину Луффи, в направлении бывшей базы пиратов. — А еще это деньги со всего острова, поэтому забирайте, — кивнул он на мешок рядом с собой.        Гензо поблагодарил его еще раз и немного ошарашился количеству денег внутри мешка. Им следует распределить сумму каждому жителю острова. Некоторые местные преисполненные восторгом, побежали рассказывать остальным деревням о случившемся, чтобы поведать радостное известие. Монки Ди в сопровождении еще нескольких мужчин пошли в сторону бывшего «Арлонг-парка», куда следом увязалась и Нами, которой хотелось своими глазами узреть разваленное здание и тело капитана пиратов. Черноволосый заранее предупредил, что зрелище это не для слабонервных, но препятствовать её походу не стал. Придя на место, увиденное некоторых привело в ужас и кто-то из мужчин не выдержав, гортанно низвергал рвоту из себя в кусты. Но рыжеволосая отреагировала куда более спокойнее, чем предполагал парень. Конфузов с ней не произошло, хотя вид оторванных конечностей, внутренностей и крови выглядел отвратительно. Её пробрала только дрожь и она незаметно внимательно скосилась на «Охотника». Картограф даже не предполагала, что у Луффи есть подобная темная сторона полная жестокости, но её это не оттолкнуло. Все награбленное из крепости помогли унести до его пришвартованной на одном из малозаметных берегов «Кокоми» лодки. Затем Монки Ди пришлось отлучиться, чтобы смыть с себя всю кровь и сменить одежду, поэтому решив не беспокоить того зазря, его предупредили, что вечером планируется пир в деревне и его позвали туда в срочном порядке. Тот как только услышал о еде, то пообещал обязательно прийти.        Так и закончилось тиранийское правление Арлонга на острове «Кокоми».

***

       — Я уже показывал вам фотку моих братьев?        — Да, Луффи-сан, уже как три раза.        — А рассказывал о них?        — Да, Луффи-сан.        — Хотите, еще раз расскажу?!        — Ох, Луффи-сан, кажется там мясо принесли…        — Мясо?! Я ушёл! — энергично встрепенулся Луффи только прослышал о своём любимом блюде, как тут же бросил Гензо и ушёл на поиски блаженного жаренного на косточке мяса.        Староста облегченно выдохнул, когда странный парень, без конца говоривший в счастливый захлеб о своих младших братьях, буквально не затыкаясь, словно они какое-то божество, а не обычные мальчишки, скрылся в толпе гуляющего народа. Казалось, что каждый житель острова уже успел услышать о Портгасе Ди Эйсе и Сабо и увидеть то многострадальное фото.        На дворе уже стояла темень, но местные только-только войдя в кураж начали свое несдерживаемое гулянье. По периметру на домах развесили гирлянды, включили фонари на улицах, добавили больше пятнистого света для красоты. Вдоль всей улицы поставили столы, что вынесли из каждого здания и накрыли на них. Столько блюд, горячих, холодных закусок и выпивки Монки Ди еще никогда не видел. Это однозначно можно было с гордостью назвать настоящим пиром. Музыка лилась по всему острову, люди праздновали свержение Арлонга и его банды, чествовали их спасителя, которому это клеймо, как раз таки не очень то и нравилось.        — Никакой я не герой! Самый обычный «Охотник за головами», который через пару лет станет пиратом. Что в этом непонятного? — фыркнул тогда парень, обгрызая только первую порцию готового мяса на гриле.        Тогда местные поразились и отнеслись с легким опасением припоминая о пиратах, но потом махнули рукой и продолжили считать «Охотника» настоящим героем. Черноволосый мог только закатывать глаза, но спорить не стал. Пусть думают, как хотят. Просто «герои», в понимании Луффи, не отрывают врагам головы, вырывают сердца или лишают конечностей, а просто ловят мерзавцев и отдают их под суд. Поэтому с подобным сравнением себя, согласиться не мог. Нами, скорее всего, единственная, кто после его: «Я не герой», действительно перестала думать о нем в таком ключе, хотя неким «освободителем» все еще считала. Она тоже думала о том, что настоящие «герои» не складывают трупы своих врагов в одну кучу, а затем не идут грабить их. Но что не говори, главное результат. Арлонг мертв.        Гуляние было настолько пышным, что даже с наступлением «не детского времени» суток, ребят в кровать не гнали, а давали побыть вместе со всеми, хотя смотреть на пьяную толпу то еще «удовольствие». Поэтому рыжеволосая праздновала с остальными жителями. Монки Ди, если честно, изумлял. Еды в него лезло немеренно, особенно жирное и жаренное барбекю он проглатывал только так, а затем запивал все это крепчайшим ромом. Казалось, что активнее всех тут празднует именно он, а не деревенские. Когда новая порция принесенного мяса исчезла с тарелки, — понятно, чьими стараниями, — парень блаженно выдохнув, уселся на крыльцо одного из домов, как раз где сидела двенадцатилетка и выудив папиросу, закурил.        — А у вас тут умеют развлекаться! — хохотнул он, наблюдая за танцующими под музыку людьми.        — Конечно, такой повод же! — как само собой разумеющееся ответила навигатор, подпирая щеку кулаком.        «Охотник» перевел взгляд на нее и заметил явные изменения.        — Ты избавилась от того пиратского флага? — улыбнулся он, видя вместо старого клейма с изображением рыбы-пилы новую татуировку похожую на мандариновую лозу.        — Да, — кивнула Нами, смотря на свое плечо.        Теперь при взгляде на свое тело ей не хочется содрать с себя кожу каждый раз, когда там пестреет пиратский «Роджер». Этот мандарин с вертушкой будут напоминать ей не горести прошлого, не жестокость, а будет напоминать только о семье и доме. На ее губах расцвела нежная улыбка. Луффи только хихикнул в своей манере.        Внезапно пластинка с музыкой крутящаяся в граммофоне остановилась, люди прекратили танцы и озадаченно напряженно воззрились вперед на новых неожиданных гостей.        — Дозор здесь! — крикнул кто-то из толпы, но какого-то особого восторга в голосе не слышалось.        — Умеют они выбирать время, — вздохнул Монки Ди, покачал головой и встал с места, сбивая пепел с сигареты и направляясь к морякам.        За ним следом поплелась и рыжеволосая, хотя уже давно разочаровалась в «справедливости» Дозора. Пробравшись сквозь столпившихся, что тихо перешептывались между собой, поглядывая на прибывшую толпу вооруженных «голубых воротничков» во главе с усатым капитаном, что своим ехидным выражением лица и внешностью напоминал самую настоящую крысу.        — Это поистине счастливый день! — начал свою злорадную речь капитанишка, заставляя людей поволноваться. — Прекрасная работа! Благодаря вам награда за голову Арлонга и его богатство будут моими! — залился своим надменным хихиканьем Дозорный. — Я — капитан Незуми из шестнадцатого батальона «Морского Дозора» приказываю вам отставить сопротивление и отвести меня к «Арлонг-парку»! — отдавал команды Незуми, считая себя выше всех и предчувствуя неплохой навар.        Местные жители принялись активно высказывать свое недовольство по этому поводу. Дозор палец об палец не ударил, чтобы помочь им, а теперь требуют с них сотрудничество на таком нечетном основании.        — Что?! Да как вы можете так поступать?! — стал выступать против него Гензо, еле сдерживая злость. — Мы находились под гнетом Арлонга и его команды два года, а вы даже не удосужились спасти нас! Теперь, когда все кончено, вы заявляетесь и забираете себе все лавры?! — закипал он, чувствуя несправедливость и неуважение.        Незуми только фыркнул от отвращения, надменно бросил взгляд на мужчину и вытащил пистолет, направляя в сторону Гензо. Окружающие запаниковали и вскрикнули, а староста оскалился, прожигая нечестного Дозорного взглядом.        — Вы препятствуете «правосудию»?! Я имею право арестовать всех, кто посмеет тронуть ме!.. — договорить свою речь капитан не успел, прозвучал выстрел, его колено раздробилось, пуля прошла на вылет и он, ощущая пронзительную боль, заверещал, падая на землю и хватаясь за ранение.        Его отряд испуганно насторожился, а деревенские, поначалу также вздрогнув от страха, слегка подуспокоились, как только вперед всех вышел Луффи, держа в руке револьвер. Он не улыбался, а был серьезен и с таким нагнетающим видом подошел к валяющемуся Незуми, что пыхтел и стонал. Без лишних слов Монки Ди выпустил еще одну пулю, что угодила уже в другое его колено. Тот завизжал, как самая настоящая крыса, тонким голосом, наполненного страданиями. «Голубые воротнички» же боялись сдвинуться с места, они опешили, оцепенели от происходящего. Изо рта капитана брызгала слюна с примесью кровавых сгустков, а под ним разливалась одна большая лужа, пропитывая песок дороги. Из глаз капали слезы, стекающие с уголков. Никто не смел вмешаться или остановить черноволосого, когда он прострелил неугодному еще и обе руки. Незуми напоминал истерзанную, поломанную марионетку, что в данный момент могла только валяться в пыли на земле, тяжело дышать и с заплывающим взглядом, поддерживать себя в сознании, хотя он очень желал провалиться в спасительное небытие. Парень расплылся в веселящейся, но жуткой улыбке, что у всех Дозорных побежали холодные мурашки по позвоночнику.        — Не портили бы вы людям праздник, Крыса-кун, — протянул он, а затем навел дуло прямо в сторону лба ужасающегося капитана, что не замечая для себя, уже во всю лил крупные слезы и ощущал дыхание смерти в затылок. Хотя, кого-то более угрожающего, чем «Охотника» перед собой, никогда не встречал. Незуми буквально обмочился на глазах столькой публики. Взгляд Луффи потяжелел, стал холодным и пронзительней некуда. — Ты станешь отличной компанией тем ублюдкам в Аду, — замогильно протянул он и пятый выстрел стал для капитана Дозора последним в его жизни. Под всеобщий шок Монки Ди опустил огнестрел, но в кобуру не убрал, словно давая понять, что если захочет, то еще применет его. Затем появилась притворная виноватая улыбка, которая сквозила сарказмом. — Простите-простите, не сдержался! — только подливал еще больше масла в огонь черноволосый. — Ненавижу таких мерзких уродов типа него. А теперь, господа Дозорные, давайте перейдем к делу! — все же убрал револьвер парень и чрезмерно радостно хлопнул в ладоши.        Все сразу же отмерли, как по команде, оторвали свой взгляд от трупа на земле и посмотрели в сторону балагурившего виновника. Солдаты сглотнули, посильнее сжимая пальцами ружья в руках, но на него не направляли. Предчувствовали, что если сделают это, то их постигнет та же участь. Они трусливо поджали хвосты.        — Для начала вы извинитесь перед местными жителями за свою мразотность и уберете подальше с их глаз своего капитана, — начал командовать Луффи, пока еще вежливо ведя переговоры. — Вышестоящей инстанции скажете, что его убил один из выживших пиратов Арлонга, что сбежал от «Охотника», а ваш Крыса-кун героически встал на защиту жителей, которым тот хотел отомстить за смерть своего капитана, — придумал целую историю, чтобы оправдать еще один труп он, ударяясь голосом в наигранную артистичность, картинно заламывая запястье к своему лбу и устраивая одну из своих любимых «сценок». Народ, кстати, этот «театр одного актера» не заценил. — Ну и что вы стоите? — не понял нерасторопности солдатиков Монки Ди. — Выполняйте-выполняйте! Реще, ребятки, реще, у вас еще много работы впереди! — призывно и настойчиво захлопал в ладони он, отдавая быстрый ритм.        Те пришли в себя, замешкались, вспоминая, что было первым и поспешно склонились в идеальном девяностоградусном поклоне перед всей толпой и громко, синхронно извинились за свое неподобающее поведение. Местные, конечно, приняли это во внимание, но проявлять благосклонность после такого поведения их почившего капитана не спешили. Хотя и осознавали, что погиб он довольно жестоко. Заслуженно или нет — мнения расходились, но Нами от этой «публичной казни» почувствовала себя лучше. Ее не испугал жуткий нрав «Охотника», сцена насилия, а в голову не закрадывалась мысль о «ненужной жертве». Ей стало легче, как после смерти Арлонга.        Дозорные убрали с дороги труп, отнеся его на свой корабль, а затем снова вернулись к разговору с ожидавшим их черноволосым, которому просто напросто боялись перечить. Поэтому они вели себя так покорно. Ведь эти солдатики даже пороха в жизни не нюхали и при виде первой же опасности сдались на волю победителю, как последние трусы и предатели. А Луффи улыбался так весело во всей ситуации, что это только еще больше настораживало и заставляло понервничать.        — Отлично! — удовлетворительно кивнул головой он, когда вся прибывшая толпа притопала обратно. — Слушайте и запоминайте, повторять не стану, — заранее предупредил их парень и достал из одного из множества карманов на штанах карманные часы на цепочке. Вжал кнопку и крышка, скрывающая за собой циферблат, откинулась. Посмотрел на время. — Я даю вам времени до восьми утра следующего дня, то есть ровно девять часов! За это время вы должны подняться к развалам «Арлонг-парка», собрать все трупы, что я для вас приготовил, смотаться на свою базу и вернуться обратно с наградой. Все предельно просто, не так ли?! — захлопнул свои часы и убрал обратно, ожидая ответа.        — Смею обратиться? — спросил один из солдат, что был, теперь уже, старшим по званию среди всех остальных и командовал всей группой. Он выглядел молодо, но более собранней и сообразительней остальных. Монки Ди кивнул, давая право задать вопрос. — На чье имя выписывать награду?        Парень на секунду задумался, а потом усмехнулся.        — «Баргест» Луффи. Так и запишите, — все же говорить свою полную фамилию он не будет. Не хватало еще деда втягивать в свои дела. — А если, — тут его голос снова стал суровым, на грани безумной угрозы, от чего морячок старался даже не дышать. — Посмеете забрать все лавры себе, то шестнадцатое подразделение «Морского Дозора» отправится в сундук Дейви Джонсу, на морское дно, — устрашающе хмыкнул в конце черноволосый, а затем снова улыбнулся не оставив на лице и следа былой мрачности. — Встретимся утром, господа Дозорные! — махнул рукой Баргест и развернувшись, пошел вглубь деревни на поиски мяса, тем самым не желая продолжать разговор и ставя в нем точку.        Солдатам ничего другого не оставалось, как выполнить все требования «Охотника» и ловя спинами недовольные взгляды местных жителей, они направились вверх по тропе, чтобы разобраться с трупами пиратов. Луффи же несмотря на все устроенное собой «шоу» только по началу сбил всех деревенских с толку, но ничего не попишешь, если их спаситель имел такой непостоянный характер и его бросало от идиотизма к жестокости. У некоторых все же было некое ясное беспокойство на его счет, но никто этого не показывал в открытую, только старались как можно меньше пересекаться с Монки Ди на празднике. Гуляние возобновили, хотя прежней активностью оно не отличалось. Тут ведь такое произошло, что настрой слегка сбился. Сам парень также старался теперь особо не выделяться, поэтому набрав побольше еды, насколько позволяла тарелка, подхватил бутылку рома и уселся на крыльцо одного из домов.

***

       Хотя Луффи и умел пить, — уж что-что, а Дадан раскрыла ему все секреты распития алкоголя, — больше, чем на одну бутылку крепкого рома, его не хватало. Его немного развезло и оказавшись в компании Гензо и их местного доктора Монки Ди казался чуть более приземленным и менее разговорчивым. Но все это сохранялось до тех пор, пока у него что-то не спрашивали. Тогда он мог на короткий вопрос ответить чуть более подробно, чем парой слов.        — Вы собираетесь завтра отплывать? — спросил Гензо после небольшого разговора на этот счет.        — Ага, — кивнул черноволосый. — Я думал остановиться на пару дней, чтобы собрать провизию и купить необходимое, но нашел все нужное у этой вашей рыбы-пилы, — пояснил причину столь скоро отплытия с острова он.        — И куда вы направитесь дальше, если не секрет? — после выпитого спиртного староста стал отличаться сговорчивостью и любопытством.        «Баргест» задумчиво посмотрел куда-то вверх, на подмигивающие с темного небосвода звезды, будто они и должны были подсказать ему дальнейший путь.        — Мне нужно найти крупное подразделение «Морского Дозора», чтобы получить обновленные розыскные листовки. Не подскажите, куда лучше всего направиться? — поинтересовался у Доктора и Гензо он и те озадачились.        Староста почесал в затылке, а Доктор, поглаживая свою козлиную бородку, принялся вспоминать подходящее место.        — Вторая база на острове «Иккис», — неожиданно вклинилась в разговор Нами, что все это время «грела уши» рядом с компанией пьющих мужчин. — Она прекрасно для этого подойдет.        Оба жителя острова изумленно на нее посмотрели только заметив ее присутствие рядом, из-за чего рыжеволосая недовольно фыркнула, в то время как Луффи прекрасно о ней помнил. «Воля Наблюдения», да и как вообще можно не заметить макушку с таким ярким мандариновым цветом волос прямо под рукой?        — «Иккис»? — переспросил Монки Ди, сомневаясь, что точно помнит его местонахождение. — И в какой это стороне? — все же уточнил он.        — Северо-западнее от нас. Если попасть на правильное течение, то по нему всего три дня ходу, а так около шести из-за того, что придется огибать коралловый риф, — объяснила девочка, которая хорошо разбиралась в навигации, поэтому могла похвастаться своими знаниями.        Черноволосый загрузился этим вопросом сильнее, чем она могла предположить, будто, то ли хмель шастающий в голове ему мешал полностью сконцентрироваться, то ли маршрут показался чуть более сложнее, чем он предполагал.        — Навигация и правда не мое, — упаднически вздохнул парень, принимаясь чуть усерднее размышлять, пытаясь составить будущий путь в голове.        — Можно поискать карту в развалах «Арлонг-парка», — предложила Нами, видя его трудности. — Хотя, после тебя наврядли там что-то уцелело, — вспомнила тот масштаб разрушений башни она.        — В картографии я еще хуже, чем в навигации, поэтому даже если бы была карта, то я с трудом бы по ней соорентировался, — пояснил Луффи, прискорбно покачав головой на свои скудные навыки в этой сфере.        Сколько бы тот не пытался, навигация и картография ему не поддавались, поэтому он часто не мог сразу справиться с направлением, в котором ему требовалось отплыть. До «Кокоми» Монки Ди доплыл без особых проблем, но раз по пути в «Иккис» нужно будет обплывать целый коралловый риф, то тут уже возникали явны затруднения. Рыжеволосая изогнула бровь.        — И как ты вообще в море вышел? — в плохом смысле поразилась та.        — Когда желаешь увидеть мир и почувствовать свободу моря, то тебя ничто не остановит, — заговорчески хихикнул черноволосый и при виде этого захваченного азартом лица, девочка увлеченно моргнула, ловя его дальнейшие слова. — Не важно, что встанет у тебя на пути, главное, что ты способен решиться на этот шаг и отправиться навстречу приключениям. Именно для меня важна сама значимость свободы, что я смогу испытать.        Это стало последней беседой между «Баргестом» и навигатором перед тем, как он ушел к себе на лодку отсыпаться. Нами не осознавая, смогла испытать те внушающие в сердце трепет чары, которыми Луффи часто соблазнял своих братьев, когда говорил о свободе, приключениях, открытом и бескрайнем океане. Тот прямой, задорный и страстный взгляд черных глаз тревоживший самую душу, который щекотал все нутро и играл с каждой ниточкой струны, разжигая горящее желание пуститься в путь. Только вперед.        У Нами есть мечта. А еще у нее кошачий характер. Теперь она может делать все по своему. Не от кого не зависеть, не быть запертой в четырех стенах. Она может рисковать и абсолютно никого не слушать. Рыжеволосая всегда любила риск и любила «играть с огнем». Всегда хотела попробовать делать что-то поистине безумное.        И почему-то в ту ночь ее интересовал только один вопрос: Как Луффи сможет доплыть до «Иккис» без посторонней помощи?

***

       Ровно в восемь утра, как вштык, Дозорные прибыли в «Кокояши» с обещанной суммой вознаграждения за устранения Арлонга. И Луффи благополучно об этом забыл. Вспомнил о настрадавшихся солдатах он только тогда, когда к его лодке пришел Гензо, — было уже десять утра на тот момент, — и разбудил парня, чтобы сообщить, что его ожидают вот уже как два часа. Монки Ди, конечно, спешить не стал, собрался, немного покурил со старостой у себя на судне, поболтал с ним о вчерашнем празднике и только тогда уже пошел в деревню. «Голубые воротнички» даже не посмели высказать претензии в адрес «Баргеста», который им теперь будет сниться в кошмарах, с этой привычной широкой улыбочкой. За ней скрывался настоящий Демон. Награду он забрал и морячки уплыли восвояси, молясь больше не повстречаться с ним. В итоге, еще немножко побыв в «Кокояши», «Охотник» принялся прощаться с Гензо. Пора было уже уплывать с этого острова.        — Старший брат-сан! — позвала его Нодзико, что несла в руках деревянный ящик полный мандаринов.        Пришла она как раз вовремя, когда Луффи уже собирался уходить обратно к себе.        — Нодзико-анэки! — приветливо махнул ей парень, который успел познакомиться со сводной сестрой Нами еще вчера. А «старший брат-сан» она называла его потому, что ей он одной из первых прожужжал все уши о наличии двух младших братьев в его семье. Она показалась ему весьма приятным человеком. Монки Ди недоуменно осмотрел подошедшую. — А вот Нами совсем нигде не видно, — не заметил рыжеволосую макушку нигде поблизости тот. — Я хотел с ней попрощаться.        Нодзико как-то загадочно вздохнула, словно испытывала двоякое чувство и усталость, но черноволосый не придал этому значения. Она протянула ему ящик с мандаринами и «герой» склонил голову на бок.        — Она сказала, что не сможет прийти, но просила передать это, — объяснила та. — Только что собрала, они очень сладкие и свежие.        — Ого! Спасибочки! — изумился такому щедрому подарку Луффи и принял ящик, стараясь не уронить из него ни одного цитрусового.        — И почему это Нами не придет попрощаться с нашим спасителем? — по-отечески нахмурил брови Гензо, ворчливо скрещивая руки на груди. — Она ему больше всех обязана!        — Я потом объясню, Ген-сан, — уклончиво сказала Нодзико, отводя взгляд в сторону и волнительно пряча руки за спиной. — Удачи вам, Старший брат-сан! — со всей искренностью и извинениями пожелала ему она.        Тут Монки Ди получил небольшое осознание. Его губы стали подозрительно насмешливо расплываться все шире и шире, будто он узнал хранимую ею тайну. Черноволосого это забавляло, а сводная сестра Нами могла только сильнее выдавливать из себя сердечное сожаление. Даже непонятно, хорошо это или плохо, что с помощью «Воли Наблюдения» он смог узнать кое-что интересное и действительно неожиданное.        — И вам! — кивнул на прощание он и развернувшись пошел к нужному берегу, оставляя позади деревню «Кокояши», провожаемый тяжелым вздохом Нодзико.        Как только черноволосый спустился на палубу рыбацкой лодки, то оставив снаружи ящик с мандаринами, зашел внутрь «Деревянного ящика» и увидел роющуюся в мешке с ценностями, что он вытащил из закромов Арлонга, сидящую на полу Нами, которая, со скрипом двери, обратила на пришедшего внимание с таким обыденным выражением лица, будто бы никакого безбилетника в ее лице сейчас на лодке не присутствовало. Оглядев ничуть не удивившегося «Баргеста», она разочарованно фыркнула не узрев нужной реакции и вернулась к своему занятию, перебиранию вещей.        — Я ожидала другой реакции, — сказала рыжеволосая, оценочно покручивая в руке жемчужные бусы.        — Если хочешь, то я могу состроить удивление, так уж и быть, — хмыкнул «Охотник» и его брови взметнулись вверх, черты лица натянулись и он уже было открыл рот, чтобы выдать какую-нибудь бьющую на повал фразу и изумленные вздохи.        Может Луффи стоило стать актером с такой-то любовью к иронии и кривлянию?        — Давай без этого, — сказала девчонка, останавливая его театральные излияния. Того это ни капли не расстроило, он прекратил свои шутки, а картограф поднялась на ноги. — Лучше скажи: Почему у тебя здесь такой бардак? — смешно нахмурила носик она, обводя рукой небольшое помещение. — Ты спишь на полу на футоне и используешь это же место, как склад. Это нормально?        Комнатка и правда была не такой уж и огромной, помимо того, что там стояла плита с холодильником, в самом углу на полу рулоном был скручен футон, который к ночи растелался. И все остальные вещи, вроде бочек и мешков, — это там сложенный шезлонг стоит? — также теснились в одном пространстве. Хотя, все и было убрано, лежало и стояло вполне себе нормально, оставляя место, чтобы пройти, но из-за небольших габаритов помещения, казалось, что комнатка захламлена. Монки Ди огляделся, скрещивая руки на груди, а затем пожал плечами, словно его все устраивало. Нами вздохнула, потерла лоб ладонью, будто осознавая, что спорить с таким человеком, как этот парень — гиблое дело, а вразумить уж тем более. Претензии по поводу «Деревянного ящика» стоило отложить.        — Хорошо, этот вопрос оставим на потом. Я тогда сплю на футоне, а ты первое время — на шезлонге, — по-хозяйски приняла решение рыжеволосая и «Баргест» натянуто улыбнулся, слегка поражаясь и озадачиваясь происходящей сейчас ситуации.        Картограф стала шастать по помещению, изучая его, ведя себя уже как в родном доме.        — Прости, что? — переспросил черноволосый, надеясь, что у него слуховые галлюцинации и предыдущей фразы наглой девчонки он не слышал. — Ты разве пришла сюда не меня обокрасть?        Когда Луффи почувствовал знакомый «голос» на своей лодке и увидел подозрительное поведение Нодзико, то предположил, что навигатор пришла просто чтобы вытащить все ценности отсюда, а ящик мандаринов — «утешительный приз» в качестве извинений. Но… Почему все оказалось еще страннее и запутаннее?        Та подняла на него такой взгляд, словно он сказал какую-то несусветную глупость и не замечает очевидного у себя под носом.        — Обокрасть? Ты о чем? Я здесь не за этим, — ответила она.        — Тогда зачем ты здесь? — наверное, это был сейчас самый волнующий и логичный вопрос, но видя незнакомую цветастую сумку с какими-то вещами, которая, скорее всего, принадлежала самой Нами, ведь на его судне такой не было, в голову закрадывался не в совсем адекватный ответ.        — Я отправлюсь с тобой, — просто ответила рыжеволосая, будто только ее он здесь и ждал все это время.        Начинающий «Охотник» еще никогда в своей жизни так сильно не удивлялся, как в данный момент. За всю свою жизнь настолько сильно не удивлялся, как в данный момент. Его лицо буквально вытянулось, а глаза вылупились на безумную, — как ему тогда показалось, — девчонку. Прошла одна минута, две. Он молчал, переваривал информацию, потер лицо ладонями, тяжело вздохнул. Для такой внезапной информации требовалось время, чтобы свыкнуться или перебороть замешательство. Но реакция одна.        — Что?! — шокировано вскричал Монки Ди, которого даже собственные братья еще никогда так не озадачивали. — Отправишься со мной?! — повторил тем же тоном он, все еще надеясь на плохую шутку со стороны картографа.        Изумление продолжалось изливаться из него, в то время как навигатору было хоть бы хны. Они поменялись ролями или настал момент и Нами поражать его? Парень был в смятении.        — Да, я согласна, спасибо, что предложил, — кивнула та, возвращаясь к размещению на лодке, своем новом пристанище, игнорируя смысл вопроса и переворачивая его значение с ног на голову.        «Баргест» также хотел перевернуться с ног на голову, думая, что все еще спит или что возникшая ситуация сама собой рассосется. Но ничего подобного не произошло и они все еще находились в волнующей реальности, стоя в помещении. У «Охотника за головами» вот-вот случится помутнение, потому что происходящее заставляло понервничать и перетирать возникшую проблему раз за разом. Знаете, почему он начал курить? Потому что самокрутки хоть как-то помогали, — а может и вообще нет, — ему смиряться с проказами неугомонных младшеньких, которые могли вытворять поистине абсурдные вещи. Замена своеобразного нервного тика, которым страдала Дадан, когда случалось что-то из ряда вон выходящее. И вот они на пару, — плюс, еще большинство Горных Бандитов из их дома, — сидели, дымили и охреневали от происков Судьбы, приходя к выводу, что воспитание двух неугомонных братьев изничтожают последние нервные клетки и медленно загоняют в могилу. Так вот, руки сейчас так и тянулись закурить, будто бы это должно было хоть как-то помочь переубедить девчонку.        Парень замотал головой. Нет, но это же безумие!        — Нет, ты никуда не плывешь, Нами! — постарался как можно тверже и категорично сказать черноволосый. — Сейчас же иди домой! — теперь в его голосе скользили нотки «старшего брата», которые также игнорировались той.        Этого ему еще не хватало. Ребенок! Ребенок на его судне! Его — опасного «Охотника за головами», что позже пойдет по тропе пиратства. Ей же всего двенадцать! Это уже можно считать сродни похищению. Откуда в столь юной и умной голове возникла идея сесть на лодку к малознакомому парню, который вчера устроил ее врагам кровавую баню?! Это уже переходило грань сумасшествия, по его меркам. Ладно, он или его братья могли бы придумать подобного рода проделку, сесть на незнакомый корабль и уплыть, маша платочком на прощание. Но не она, но не Нами! Где вообще оправдание такому риску?!        Но та казалась непреклонна, так еще и недовольно хмурилась, как капризный ребенок, словно дочь начинающая скандал со своими родителя в связи с переходным возрастом и бушующим внутри азартом перед неизведанным, как «Запретный плод», что так и подмывает вкусить. Бросить все и отправиться претворять все свои идеи в жизнь, насколько бы странными и безумными они не казались. Где это вообще видано, чтобы садиться на корабль и уплывать в столь юном возрасте непонятно куда, непонятно с кем?! У Луффи взыграл инстинкт «Старшего брата», который требовал ограждать младших от опасности. Неподдельное волнение за жизнь ребенка, за которого он будто отвечал головой. Закружилась голова и захотелось осесть, чтобы справиться с накатившим смятением. Рыжеволосая упрямо уперла руки в боки и состроила выражение, словно она здесь что-то решает и ее голос имеет вес.        — Я хочу отправиться в путешествие! — настойчиво давила она.        — Но не на лодке «Охотника за головами»! — эмоционально всплеснул руками он, а затем постарался приспустить пар, потер переносицу пальцами. Как вообще в такой стрессовой ситуации настроиться на нужный лад и все объяснить? — Это слишком опасно. Ты буквально села на судно первого встречного. Тебе не страшно?        Хоть какая-то адекватность в Луффи присутствовала, теперь оставалось только поделиться ей с картографом и попытаться хоть как-то вразумить ее. Навигатор с вызовом хмыкнула.        — После Арлонга, мне уже ничего не страшно, — и в ее голосе звучало намного меньше храбрости, чем предполагалось, так как на языке оставалось послевкусие горькости от пережитого.        В какой-то мере это было верно. После испытанных ею трудностей и страха, что продолжались на протяжении двух лет, уплыть вместе с Монки Ди в неизвестность — казалось самой веселой затеей, особенно когда в комплекте присутствовала и опасность. Наверное, это пограничное выражение печали, что проскользнуло в ее взгляде, смогли отрезвить черноволосого и теперь он реагировал не так резко. Она ведь прошла через захват острова, смерть матери и двухгодичный плен, что предполагал выполнение всех приказов жестоких пиратов. Если подобный опыт не смог закалить ее характер или как-то надломить, что все последующие инстинкты самосохранения просто отлетали куда подальше, то тут уже все понятно. Нами уже не была той беззаботной девочкой, которой была до осады. Ей пришлось переосмыслить многое, стать хитрее, жеще, рано повзрослеть, отбросив все детские забавы и начать сражаться с трудностями. Тут и упертость тебе, и настойчивость, и наглость появиться. Даже иммунитет к чрезмерным картинам жестокости выработается.        Поэтому для рыжеволосой было нормально вести себя так резко и идти на риск. Можно понять. «Баргест» и сам прошел через подобный опыт в «Сером Терминале», который изменил в нем восприятие реального мира и превратил в того самого «Мстительного пса» из легенд. Они оба настрадались, обоим пришлось рано вступить во «взрослый мир», в плохом смысле этого слова. Где кровь и жестокость, запах пороха, принятие быстрых, внезапных и жестких решений, рискованность и ответственность. То есть все то, что должно возникать постепенно с путем взросления. А на их долю все это поспешно свалилось на голову, как снег среди ясного неба в середине лета. Нами уже не могла быть той наивной девочкой, как раньше и теперь каждое ее решение, — сколь странным бы оно ни было, — было вполне себе обдуманным шагом, а не детской спонтанностью.        Бороться против такого было невозможно, поэтому отговорить — гиблое дело. Будто разговаривать со стеной. Если рыжеволосая приняла твердое решение, то уже ничего не попишешь. Но все равно данная ситуация не блистала тем смирением, которое бы требовалось в последствии.        «Охотник» все же закурил, стараясь все быстренько обдумать и как-то сгладить углы возникшей обстановки.        — Это все равно очень безумное решение, Нами, — спокойно начал он, качая головой. С какой стороны не глянь, а мысль здесь только одна. — Тебе всего двенадцать и море может стать для тебя могилой. Даже прожженные моряки погибают в нем. Ты можешь не выдержать натиска открытого океана.        — Я два чертовых года работала на пиратов и прекрасно знаю по их рассказам, что твориться в море, даже на самом «Гранд Лайн», — продолжала настаивать картограф, немного раздражаясь, что ей приходится все разжевывать, а новый знакомый все старается переубедить. — Я сидела взаперти и постоянно рисовала карты, видела, как Арлонг убивает местных жителей своими глазами. Надо мной издевались с десяти лет, а ты все продолжаешь думать, что я маленькая и наивная девочка, которая думает, что море — это какой-то гребанный курорт. Мне известно абсолютно все и если я сейчас же не отправлюсь в путешествие, то второго шанса может и не быть, — ее голос был тверд, уверен и непреклонен, что не выдавало и капли сомнений в ней.        К потолку взметнулся сгусток серого табачного дыма. Тут она снова была права.        — Шанс есть всегда, Нами, — глубоким голосом произнес Луффи.        — И я приняла этот шанс, когда появился ты! — даже слегка повысила тон рыжеволосая, словно разозлившись, обвинительно ткнула в курящего пальцем, а тот вскинул брови. — Я поверила, что ты убьешь Арлонга. Я поставила на карту все! Представь, какого бы мне было, если бы ты проиграл! Другой надежды у меня уже могло бы и не быть! Мне пришлось бы стараться выживать самой и искать эти гребанные сто миллионов, надеясь, что Арлонг сдержит свое обещание и освободит мою деревню! Ты хоть понимаешь, что я чувствовала?! Ты хоть понимаешь, какое облегчение я чувствую сейчас, когда эта мразь мертва и теперь я свободна?! Могу делать, что захочу, идти туда, куда захочу! И я снова хочу воспользоваться подвернувшимся шансом, уплыть с этого острова и посмотреть мир! Я хочу исполнить свою мечту, а ты меня останавливаешь россказнями об опасности! Я знаю! Я все прекрасно знаю! — уже не сдерживаясь, перевозбуждено и гневно кричала навигатор с такой горечью, что на ее глаза могли бы навернуться слезы от непонимания Монки Ди.        Ей было неимоверно тяжело те пару лет, когда казалось, что уже надежды нет, но тут появился он. Черноволосый неизвестный парень на ее подоконнике, что вселил в нее веру, что солнце вот-вот засияет вновь, что все снова приобретет те самые краски и страдания закончатся. Это был Луффи и только Луффи. Только он смог заставить ее вновь поверить в свободу и решить все ее проблемы. У нее в груди с новой силой забилось сердце, которое теперь просто не может успокоиться, все время находясь в предвкушении. Он показал ей настоящее чудо и Нами хотелось испытывать это трепетное чувство из раза в раз. Хотела увидеть что-то еще, что поможет ей исполнить отброшенную когда-то давно мечту. Вернуть былой блеск в глаза, желание жить и сражаться, чтобы не встало у нее на пути. А этот идиот продолжает ее отговаривать уплыть прямо сейчас, пока еще чувство внезапного аффекта не прошло. Если рыжеволосая не сделает этого сейчас, то может уже навряд ли выйдет в море потом. Ей было неимоверно обидно, что Монки Ди продолжает крутить свою шарманку, категорично бракуя ее идею. Настолько обидно, что даже брала злость и она принялась яростно кричать на него.        «Баргест» мог только хлопать глазами, глядя на ее мужественность.        — Если ты думаешь, что я после твоего «нет» сойду с лодки, то тебе лучше сразу пристрелить меня! — бросилась в откровенную крайность девочка, скалясь и «Охотник» даже встрепянулся от такой решительности. Она готова умереть за свободу и этот шанс путешествия. — Я верю в тебя и верю, что ты позволишь мне сделать то, что я хочу! А я хочу в море! — последний раз вскрикнула картограф, а затем тяжело задышала, стараясь восстановить сбившееся из-за криков и нервного переживания дыхание.        И с какой строптивой и дерзкой девочкой он познакомился? Тут уже просто нет вариантов. Либо действительно убить ее, либо просто согласиться с ней. Если же он просто выкинет ее на остров и уплывет, то это разобьет ей сердце и все выстроенные вновь по кирпичику мечты просто рухнут. Расколет душу. Навигатор пыхтела, что от усердия по ее виску скатилась капелька пота, которую та тут же смахнула. Черноволосый только вздохнул. Ее слова про веру в него очень сильно тронули, что даже стало немного неловко и он потрепал волосы на затылке. Как только он отплыл со своего острова, то давно не ощущал этого чувства. Братьев же рядом не было, а те безоговорочно доверяли старшему, даже зная о его шиле в заднице, что так и тянуло на новую авантюру. Авантюра. По другому и не скажешь о той идеи, что посетила его голову.        — Изначально я хотела помочь тебе доплыть до «Иккис», все же мне стоило вернуть долг за то, что ты сверг Арлонга и освободил «Кокоми» от его правления, — уже более спокойней заговорила Нами после небольшой паузы. — Но затем мне захотелось чуть больше времени провести в море, чтобы увидеть его своими глазами и понять, как в дальнейшем мне стоит поступить, — объяснилась та.        Подобное уже не имело для «Баргеста» никакого значения и он громко вздохнул. Самокрутка дотлела и он зажал ее в пальцах.        — Нодзико-анэки уже все знает, я так понимаю, — сказал «Охотник», вспоминая выражение лица старшей сестры рыжеволосой.        — Она также старалась меня отговорить, но у нее ничего не вышло и она просто сдалась, — хмыкнула девчонка, в чьей памяти всплыл вчерашний вспыльчивый разговор с сестрой.        Еще бы Нодзико не сдалась под таким то давлением и упрямством. Теперь понятно, к чему был тот извиняющийся взгляд, а мандарины, видимо, младшая затребовала им в дорогу.        — А оссан?        — Нодзико ему все расскажет, — ответила картограф, которая утаила от Гензо ее небольшую вольность.        Луффи открыл дверь и навигатор напряглась, думая, что он выдворит ее прочь отсюда. Подул свежий морской воздух пропитанный солью. Не пожалеть бы о своем решении. Не пожалеть бы им обоим.        — Хорошо, — просто согласился Монки Ди и это вызвало у Нами небывалый шок, что она даже застыла и раскрыла рот.        — Что? — переспросила неверующим голосом пораженная рыжеволосая, наблюдая, как парень выходит наружу и заносит в помещение ящик мандаринов и мешок с наградой за голову пирата. — Ты… Ты возьмешь меня с собой?! — ошарашилась она, непроизвольно расплываясь в радостной улыбке, чувствуя неимоверное облегчение.        Черноволосый громко поставил ящик на пол, а потом внимательно обернулся.        — Но при условии, что мы поплывем до «Иккис», а затем я доставлю тебя обратно домой, — сразу же поставил ультиматум «Баргест» и девчонка даже не расстроилась.        Она уже все продумала. Ее счастью не было предела, что из уголка глаза даже побежала слеза, стекая по щеке, которую она стерла тыльной стороной ладони. Она сделала это. Она выйдет в море. Почувствует запах свободы и приключений. Опасности и нрав открытого океана. Больше не будет привязана к «Арлонг-парку» и не прогнется под гнетом его шайки.        Картографу было так радостно, что она заметалась на месте от предвкушения. Луффи же глядя на ее светлое выражение и сам приподнял уголки губ. Да, рискованно брать ее с собой в таком то возрасте тем более, но кто не рискует, тот не пьет шампанское, верно? Пусть посмотрит на мир, хоть немного. Попутешествует с ним короткое время, недели две, не больше, а потом возвратиться обратно в приподнятом расположении духа. Поймет, что намерена делать дальше и как правильно устроит свою жизнь. Монки Ди пустился в это безумие с головой. Рыжеволосая сорвалась с места и порывисто, на эмоциях, обняла парня, от чего он даже слегка опешил, но потом только похлопал ее по плечу. Старший ведь всегда должен присматривать за младшими, помогать и поддерживать. Даже если картограф и не его сестра вовсе. Теперь он берет на себя еще одну ответственность. Тяжеловато слегка, но ничего не поделаешь. Таков он, такова его судьба.        — Спасибо! Спасибо, Луффи! — крепко обвивая его своими руками и утыкаясь носом в торс, проговорила преисполненная восторгом навигатор.        — Да-да, но это только на время. Ты станешь временным навигатором на моем судне, поэтому не привыкай, — сразу предупредил Монки Ди, получая в ответ шаловливую улыбку. — Я полагаюсь на твои навыки, пожалуйста, не потопи нас по дороге до «Иккис», мне еще младшеньких моих охота увидеть. Кстати, я показывал тебе их фото? — искренне попросил «Баргест», а затем озадачился возникшим вопросом, заводя свою излюбленную тему.        Рыжеволосая оторвалась от него, как-то обреченно закатив глаза. Вчера он активно рассказывал ей об Эйсе и Сабо. Все уши прожужжал. Словно черноволосый уже все истории, которые только можно поведал.        — Да, и ни один раз, — ответила девчонка.        — А как мы завалили аллигатора с помощью бомбы рассказывал? — тут же ударился в свое парень.        — Давай уже отправляться, — решила направить разговор в правильное русло картограф, стараясь перевести тему как можно скорее.        — Помню, мы отмутузили гризли, а потом приготовили из него жаркое. Оно было таким вкусным!        — Луффи… — вымученно простонала навигатор.        Если все путешествие он будет рассказывать о своем детстве, то Нами полезет на стенку или завоет волком. Такой всепоглощающей любви к своим братьям, она еще не видела.        Луффи же ее не слушал и продолжал что-то вещать, что рыжеволосая старалась игнорировать.        Так и начался путь Нами, когда она повстречала взбалмошного Монки Ди Луффи.

***

       Если честно, то сначала Нами просто великолепно справлялась со своей работой, ловко отдавала команды к смене направления и парочка благополучно вышла на нужное им течение, чтобы достигнуть «Иккис». Луффи даже восхитился ее способностями к навигации. Сам то он шел, можно сказать, по наитию. Но как только погода испортилась и начался небольшой шторм, то рыжеволосая слегка запаниковала. Небо потемнело, закрыв солнце серыми облаками, полил дождь, море взбеленилось, ветер усилился и поднялись волны, качающие лодку из стороны в сторону. Все же, первый опыт в открытом океане и тут хочешь не хочешь, но засуетишься. Девчонка даже слегка оцепенела не зная, что и делать, куда бежать первым делом, но Монки Ди не дал ей стоять на месте и жестким голосом привел ту в чувства. Он дал понять, что если стоять как вкопанная, то так и пойти ко дну не долго. Что море всегда такое непостоянное и каждый раз пугаться его буйности бессмысленно. Тогда, картограф постаралась взять себя в руки и по новой начала выстраивать команды к направлению. Первый шторм она пережила благополучно, хотя и осознала, что все не так просто, как казалось на первый взгляд.        Временами океан и правда опасен, поэтому тут стоит держать ухо востро. Начались будни на судне и оба путешественника старались уживаться друг с другом. Навигатору не нравилось, когда черноволосый бросал пепел от папирос куда попало и курил в помещении, которое потом приходилось проветривать. «Баргест» постоянно хотел что-то пожевать и та только поражалась, как он вообще умудрился две недели бороздить море со своими запасами, пока плыл до «Кокоми». Он часто ее не слушал, балагурил, шутил, вел себя беззаботно и Нами постоянно приходилось следить за ним. Спрашивается, и кто здесь ребенок еще? Так как футон был всего один, — и тот был пропитан запахом табака, моря и пороха, которым пах сам «Охотник», — то рыжеволосая без стеснения сместила владельца лодки на шезлонг. Луффи нравилось валяться в нем на солнце в солнцезащитных очках, ничего не делать и греться под его лучами. Это временами бесило, но он здесь хозяин. С этим ничего не попишешь, а высказывать претензии было бессмысленно.        Сама картограф тоже не отличалась мягкостью характера и Монки Ди приходилось привыкать к ее некоторым требованиям. В свободное время она ела мандарины и не особо ими делилась. В своих решениях была упертой и он на собственной шкуре узнал о ее кошачьем характере.        В газете, что они купили у почтового альбатроса, на первой полосе говорилось о новичке «Охотнике за головами» Луффи по прозвищу «Баргест», который убил самого опасного и дорогостоящего пирата в «Ист Блю» — Арлонга. Это вызвало большой резонанс в слабейшем океане, что какой-то мальчишка смог одолеть «Монстра с «Гранд Лайн», а сам объект многочисленных обсуждений только смеялся, рассматривая свою фотографию на новостной странице. Где-то на горе Корбо у деревни «Фуша» Эйс с Сабо смеялись точно также, в то время как Дадан, при виде своего воспитанника в списке «Охотников», могла только нервно курить и поражаться, кого она вырастила, черт возьми. И раздумывала, как сильно ей после такого должно достаться от Гарпа. Вице-Адмирал же сначала шокировался, выронив изо рта крекер, затем разозлился, но остыв, перечитал статью и стал гоготать в голос, от чего Сенгоку был готов вызвать другу дурку. А еще Главнокомандующий что-то причитал о безумии его семейки. Ну и кто вообще у них там? Сын Короля Пиратов, бывший сын дворянина, Герой Дозора, Лидер Революционной Армии, а теперь еще и «Охотник за головами». Что с ними не так?! Лучше бы в пекарне работали, вот честно.        В итоге, как Нами и обещала, в «Иккис» они прибыли через три дня без задержек и первым же делом Луффи отправился в подразделение «Морского Дозора», где его узнали с первого взгляда и слегка заопасались. А увидев рядом с ним еще и ребенка, то возникла парочка вопросов, что они просто не посмеют задать вслух. Монки Ди обслужили без очереди и выдали огромную стопку розыскных листовок всех мерзавцев «Ист Блю». Видя количество потенциальных жертв, работенки было полно, но на следующую охоту тот не спешил и пошел прогуливаться по шумному городу на острове.        Город был довольно большой, еще больше здесь было людей. Куча разных магазинчиков, галантерей, оружейных, портных, мастерских и прочего. Черноволосый сразу же потащил рыжеволосую по всем приглянувшимся местам. Купил гильзы для пороха, чтобы сделать патроны, зашел в ломбард и продал все ценности «Арлонг-парка», выручив неплохую сумму за это. Затем парочка направилась на базар, где «Баргесту» требовалось сунуть нос в каждую мясную лавку, откуда доносился аромат жареного. Навигатор могла только закатывать глаза, но ничего не говорила. Она прикупила себе новую чернильницу и бумагу для карт на деньги, что «Охотник» вернул жителям ее острова из сокровищницы Арлонга. Так они не спеша прогуливались между длинных рядов, с интересом рассматривая все вокруг. Когда Луффи приобрел еще небольшую «Ден Ден Муши» — аппарат для связи в виде улитки, — то уже вечерело и ребята собирались вернуться на судно, чтобы оставить покупки.        Проходя мимо одной из уличных лавок с яркими гребнями и заколками Монки Ди остановился и принялся разглядывать ассортимент.        — Молодой человек, купите своей девушке заколку! — тут же нашлась доброжелательная продавщица среднего возраста, что узрела перед собой потенциального клиента. — Можете также приобрести подарок своей семье или знакомым!        Черноволосый задумчиво бросил взгляд на рядом стоящую девчонку, что была занята разглядыванием подзорной трубы в соседнем латке. А потом хмыкнул, увидев, как она заправляет выбивающуюся прядь волос за ухо, что постоянно спадала ей на глаза. «Баргест» приметил красную заколку с желтыми цветами на ней и карамельного цвета сердцевинкой. — Вот эту, пожалуйста, — указал на приглянувшееся украшение он. — Отличный выбор! Вам упаковать? — хлопнув в ладоши, поинтересовалась женщина. — Не надо, — и расплатившись за заколку, к нему как раз подошла картограф. — Купи себе нормальный компас, а то твой разболтанный, — посоветовала ему навигатор, которая во время путешествия замучалась правильно выстраивать маршрут по непригодному компасу, который у Луффи был еще со времен детства. — И еще не помешала бы подзорная труба, барометр, лаг и секстант, — не остановилась на одном и продолжила перечислять Нами, а когда закончила устало вздохнула. — Как ты вообще смог доплыть до «Кокоми» только с одним размагниченным компасом? — ворчала она, поражаясь тому факту, что Монки Ди вообще удалось хоть куда-то добраться, не говоря уже о нужном месте назначения, как ее остров. То, что ей самой удалось подобным образом добраться до «Иккис», было просто чудом, не иначе. — Я планировал купить это все в крупном портовом городе, — пожал плечами «Охотник». — Как бы ты сначала доплыл до него без всего этого? — изогнула бровь девчонка, а тот только рассмеялся. Беззаботности не было предела. — На моей родине подобная «роскошь» стоила немалую сумму, а все деньги, что мы наворовали с братьями, я оставил им. Взял только немного с собой, — объяснил «Баргест». — Вот поэтому деньги и важны, особенно в путешествии! Тебе лучше это поскорее понять, — пригрозила пальцем картограф. — Ладно-ладно, я понял, — усмехнулся Луффи, но та ему не поверила и только фыркнула. — Лучше смотри! — сказал он и заговорчески продемонстрировал ей заколку в своих руках и на непонимающий взгляд навигатора, которая подумала, что аксессуар выглядит действительно красиво, потянулся к ней. Монки Ди поддел ее спадающую на лицо прядь пальцами, пока она заинтригованно и подозрительно смотрела на него, и защелкнув заколку, убрал волосы с ее лица. Та сразу же изумленно распахнула глаза, поняв, что он только что сделал, а сам парень довольно, с чувством выполненного долга, улыбнулся. — Вуаля! — произнес черноволосый. — Это тебе, в качестве благодарности за твою помощь в навигации. Тебе действительно идет! — широко расплылся в улыбке тот. — А то постоянно сдуваешь волосы с глаз. Тебе следовало заколоть их раньше. Нами ошеломленно, удивленно и слегка растерянно наблюдала за уже отвлекшимся «Баргестом», стараясь осознать его поступок. Она аккуратно коснулась кончиками пальцев подарка распустившихся искусственных цветов, что теперь покоился у нее в волосах. Почувствовав ребристость заколки, рыжеволосая обернулась к зеркалу у той лавки, где Луффи и купил ей этот аксессуар. На ее щеках покоился нежный румянец, а заколка идеально подходила ее ярким мандаринового оттенка локонам. Теперь постоянно висевшая длинная прядь не путалась в ресницах и не закрывала собой висок. Это было так трепетно, что картографа даже одолело легкое смущение. В груди все запрыгало, затарабанило. Он сделал ей столь неожиданный подарок. Поразительно. — Так что ты говорила нам надо еще купить? — переспросил у нее Монки Ди, вытягивая из размышлений. — Компас, труба, лаг, барометр и секстант, — как на автомате ответила навигатор, стараясь поскорее вернуться в реальность, но все еще испытывала чувство радости. Когда она в последний раз там много радовалась? Словно за все два года страданий сейчас для нее настал период «белой полосы». И ей не хотелось, чтобы она заканчивалась. Ей было действительно хорошо и весело на свободе. Она лучезарно улыбнулась, стараясь скрыть свои чувства, отвернувшись в сторону. — Раз мы все равно рядом с магазином, то лучше купить все сейчас, — потрепал волосы на затылке «Баргест», осматриваясь по сторонам и совсем не видя реакцию Нами. — Ладно, пойдем тогда, Нами! — позвал ее в сторону нужной лавки парень и пошел чуть впереди. Та только кивнула и направилась следом. С того момента, Луффи заметил, что она больше не снимала заколку.

***

— Нами, это не «Кокоми», — заметил Луффи, когда они достигли следующего острова, который предположительно должен был быть «Кокоми», чтобы высадить на нем Нами. Из «Иккиса» они отплыли через пару дней и еще некоторое время достигали следующего пункта назначения. Монки Ди даже не предполагал, что намеченный им путь до «Кокояши» обернется совсем другим островом, когда он отдал все бразды правления в руки хитрой девчонки. Он нахмурившись, укоризненно посмотрел на нее, а та только наигранно удивилась, захлопав ресницами и прикрыв рот ладонью. — Правда?! — тоненьким голосом послышалось от нее, строя изумление и оглядывая порт, в котором они встали на якорь. — Наверное, я ошиблась в расчетах, — пожала плечами рыжеволосая, а сама не могла стереть с лица лукавость и этот кошачий блеск в глазах. — Я же впервые в море, ты знаешь. Сказывается нехватка опыта. — В «Иккис» ты довела нас без проблем, — фыркнул черноволосый, не купившись на ее слова. — Тебе лучше научиться лгать в следующий раз или, хотя бы, не так явно издеваться надо мной, — проворчал «Баргест» выбираясь из лодки. — Кто сказал, что я издеваюсь над тобой? — хихикнула навигатор и спрыгнула на твердую землю следом. — Это единственная поблажка. Следующий остров точно будет «Кокоми», — предупредил ее Луффи, что такое повторяется в первый и последний раз. — Хорошо-хорошо, дальше я точно проложу маршрут правильно, — как бы согласилась Нами, а сама так и по-лисьи улыбалась. Монки Ди решил спустить ее проступок с рук. Как знал, что не стоит доверять ей в руки компас.

***

— Это уже определенно не «Кокоми» — фыркнул Луффи, когда следующим рейсом Нами привела их судно не на ее родину, а в совсем другое место. — Ну ты же все равно планировал поймать Барри «Остроухого» на этом острове. Вот я и привела тебя сюда, — просто пожала плечами девчонка, говоря о новой цели «Охотника». — Но я хотел это сделать после того, как мы посетим «Кокоми»! — возразил Монки Ди, делая акцент на слове и многозначительно посмотрел на рыжеволосую. — Одним островом раньше, одним островом позже. Разве есть разница? — наивно хлопала ресницами та. — В твоем случае — да! — противоречил черноволосый, но потом тяжело вздохнул, потер переносицу и достал самокрутку. Нет, ну а что еще делать? Она изрядно заставляет его понервничать. В своих поступках картограф превзошла даже его братьев. — Ладно, — отмахнулся он, словно другого выбора не оставалось и закурил. — Я пойду за головой этого «Остроухого», а ты оставайся на лодке. Там может быть опасно, — пригрозился ей «Баргест», понимая степень опасности в его «профессии». — Есть, капитан! — шутливо отдала честь навигатор, отсалютовав, весело хохоча. «Охотник» только бросил на нее еще один взгляд, а затем спустившись на пирс, пошел вглубь небольшого поселение, в котором и обитал местный бандит, разоряя дома. Конечно же, Нами не собиралась его покорно ждать, желая посмотреть на процесс поимки мерзавца и ослушавшись, пошла следом.

***

Нами ощущала тепло чужой спины и то, как нервно дышит под ее руками Луффи. Сердце в груди у него барабанило из-за переполняющей злости, которую он старался подавить, но все еще не мог успокоиться. Ее лодыжка пульсировала от боли. Ей было совестно, но она продолжала размеренно слушать раздраженный голос парня. — А если бы он тебя убил! Ты головой то подумала?! — рычал Монки Ди, неся на своей спине рыжеволосую и все вспоминая произошедшее. — А если бы я не заметил! Чтобы я потом сказал Нодзико-анэки и оссану?! Я же просил оставаться в лодке! — Прости, — в который раз повторила девчонка все еще сожалея о проступке. Она извинилась уже раз пятьдесят. — «Прости»?! — взбеленился черноволосый. — Это все, что ты можешь сказать мне на это?! Так я уже слышал! Опасно значит опасно, Нами! Сколько раз мне еще нужно тебе повторить это, чтобы ты поняла?! — Прости, — снова сорвалось с ее губ и в ответ она получила нервный вздох. Все случилось по ее невнимательности. «Баргест» был занят поимкой преступника, а Нами стояла неподалеку и следила за происходящим. Не стоит говорить, что Луффи понадобился всего один выстрел в голову, чтобы утихомирить бахвальство Барри. Он уже собирался взять его труп и отнести на обратную сторону небольшого островка к маленькому отделению Дозора, но в этот момент рыжеволосая не заметила, как позади нее вырос сообщник «Остроухого» и посчитал правильным взять ее в заложники, чтобы угрожать «Охотнику» и смыться с места боя, — хотя, это было трудно назвать таким уж «боем», — а не подвергнуться участи Барри. Рыжеволосую схватили так резко и грубо, что она подвернула ногу, но даже не успела вскрикнуть, как Монки Ди почувствовав «Волей» знакомый «голос», тут же оказался позади неприятиля и жестоко свернул ему шею. Хруст его костей был настолько громким, что казалось, будто в порыве гнева парень сломал тому все верхние позвонки. Голова бандита Уолли «Прыткого» висела так неестественно, что выглядела будто на шарнирах. Картограф даже толком испугаться не успела, как снова почувствовала облегчение и все закончилось. Закончилось для головорезов, но не для нее. Таким взбешенным черноволосого навигатор еще не видела и весь его гнев обрушился именно на нее. На себе она смогла прочувствовать весь нрав «Баргеста». Он так сильно кричал на нее и его глаза так жутко сверкали, что самым опасным казался он сам, а не те два, теперь уже, трупа. «Охотник» устроил ей такую головомойку, что до сих пор не переставал злиться. А когда понял, что Нами еще и повредила лодыжку из-за Уолли, то усилив ногу «Волей Вооружения» одним ударом размозжил лежащему череп, что голова захрустела, зубы заскрежетали, лицо приплюснулось и среди всего месива, — Монки Ди яростно топтал того еще какое-то время, — растеклась лужа крови и каша из его мозгов. Наверное, тогда рыжеволосая прочувствовала шок от произошедшего и страх перед жестокостью Луффи. Весь его ботинок был измазан в чужой крови. Затем уже, оставив парочку бандитов на дороге, он аккуратно посадил себе на спину девчонку и понес ее к ближайшему лекарю, что находился в деревне неподалеку. Весь путь Монки Ди продолжал изливать ей свое недовольство, а ей приходилось все это покорно выслушивать и извиняться. Картограф понимала, что весь этот всплеск вызван переживаниями о ее благополучии, поэтому не спорила и просто выслушивала все. Окончательно успокоился тот только тогда, когда врач сказал, что с ее ногой все в порядке, никаких тяжелых повреждений нет и боль скоро пройдет. Дрожащими от испуга руками лекарь нанес специальную согревающую мазь и наложил бинты. И все это под прожигающим взглядом черных глаз, от чего мужчина был готов упасть в обморок в любой момент. Не каждый же день к тебе в дом влетает «Охотник за головами» с таким видом, будто сейчас убьет, а потом дает залечить лодыжку ребенка. Все это время черноволосый стоял у распахнутой настежь двери, следил за лечением и нервно курил, совсем не волнуясь о дыме, что распространялся в помещении. Никто уже давно не заставлял «Баргеста» так понервничать, поэтому ему требовалось какое-то время, чтобы остыть и больше не пугать своим жестоким видом штурмана. — Пожалуйста, будь осторожнее, — уже намного мягче, но с нотками горечи, сказал Луффи, когда принес ее на судно. Нами поняла, что Монки Ди ненавидит, когда на его глазах страдает кто-то из дорогих ему людей. Только временем позже, она смогла узнать о событиях «Серого Терминала» на его родине и причину его грубого поведения. После того, как черноволосый получил награду за головы тех двоих, он потратил какую-то сумму на выпивку в местном баре, а затем вернулся только под утро с перегаром и завалился спать. Рыжеволосой было до невозможности стыдно за себя, поэтому на его поведение ничего не сказала. Просто приняла это и в будущем будет всегда осторожна, чтобы не давать черноволосому лишний повод для переживаний и не бередить старую рану. Все же, иногда и вечно веселый «Баргест» может быть настолько уязвимым. А еще непомерно жесток.

***

Нога Нами зажила достаточно быстро и в качестве наказания Луффи заставил ее драить палубу, а сам сидел в солнцезащитных на крыше «Деревянного ящика» и следил за ее работой. Рыжеволосая пыталась ворчать, но это был минимум того, как она могла искупить свою провинность, поэтому только бубнила себе под нос. На море был штиль, поэтому они буквально стояли на месте посреди открытого лазурного пространства. Светило яркое и теплое солнце. По небу медленно плыли кучерявые облака. — Может, тебе научиться драться? — вдруг ни с того ни с сего завел тему парень, после длительного молчания, что разбавлял только шум волн и крики чаек. Девчонка недовольно посмотрела на него, щурясь от солнца. — Я навигатор, а не боец, — фыркнула та, держа в руках швабру. — Да нет, — махнул рукой «Баргест» и спрыгнул насиженного места. Он приблизился, снял с себя очки и надел их на глаза непонимающего навигатора. «Охотник» и правда был очень внимателен, особенно к ней или своим братьям. — Я в том смысле, что тебе стоит научиться защищать себя. Это ведь всегда может пригодиться, верно? — хмыкнул он. Штурман поняла ход его мыслей, поправив очки на носу и смотря на Луффи сквозь темные линзы. Теперь глазам не так больно на солнце. — И как мне защищать себя? — поинтересовалась Нами, которая тоже об этом думала, когда еще состояла в команде Арлонга. Инстинкт выживания, который говорил ей научиться действовать, если будет грозить опасность. Монки Ди задумался, потирая подбородок. — Я мог бы научить тебя одному неплохому приему, но это очень секретная техника, поняла? — заговорчески и весело произнес он и рыжеволосая кивнула. — Это будет наш с тобой секрет, поэтому никому не рассказывай об этом, — чуть склонился к ней черноволосый, хихикая. Иметь общий с «Баргестом» секрет звучало очень интересно, что картограф почувствовала предвкушение. — Я даже своих братьев этому не учил! Но не уверен сможешь ли ты освоить «Теккай», так что на всякий случай давай найдем тебе оружие. Было не ясно, зачем он хочет обучить всему этому простую девчонку, но картограф предполагала ответ. Чтобы не повторился тот опыт с нападением и чтобы она чувствовала себя в безопасности, когда остается одна. С «Баргестом» же она всегда ощущала себя в безопасности. — Я не хочу размахивать мечом или стрелять в кого-то, — нахмурившись, сказала штурман. Она же не Луффи и причинить кому-то боль попросту не сможет. Даже, скорее, не сможет наносить явных увечить, как разрезать плоть или простреливать чье-то тело. С последним у нее были связаны весьма плохие воспоминания о застреленной Белл-мере. — Это и не обязательно. Оружие бывает разное, — пояснил Монки Ди. — Тебе нужно что-то такое, чтобы просто отбиться или оглушить врага. Что-то легкое и компактное, с чем бы ты смогла быстро справиться. Например, мои братья пользовались металлическими трубами, — и тут оторвавшись от воспоминаний, щелкнул пальцами. — Точно! Тебе подойдет шест! — Шест? — переспросила та, изогнув бровь. — Да, — кивнул черноволосый. — Ты достаточно уверенно держишь в руках швабру… — Это же обычное мытье полов, что тут сложного? — перебила его Нами, совсем не понимая. Что вообще значит «уверенно держишь швабру»? А как ее еще можно держать? Вместо нормального ответа «Баргест» взял ее ладони и правильно разместил на деревянной палке, чтобы они находились на достаточном расстоянии друг от друга, а затем привел швабру в горизонтальном положении в воздухе. — Видишь? А теперь попробуй ударь меня ее концом, — встал прямо перед изумленной рыжеволосой он. «Охотник», что сумасшедший, чтобы просить ударить себя палкой? Девчонка терялась в происходящем и догадках. Но если припомнить, как ей трудно приходится с его несерьезностью иногда… Картограф тут же без предупреждения замахнулась и злорадно ударила по ноге парню. Хруст и палка ломается, будто она вдарила не по плоти, а по железной колонне. Навигатор шокировано посмотрела на заостренный кусок деревяшки в руках. — Поняла принцип? Удобно правда? — хихикнул Луффи, что смог объяснить все правильно. — Ты сломал швабру, — пробормотала штурман и Монки Ди как-то не заметил радости от удачной попытки. — Чегось? — склонил голову на бок он. — Ты сломал единственную швабру, идиот! — раздраженно рявкнула Нами и стала нещадно лупить его остатками былой некогда швабры. — Это было не практично с твоей стороны! Как теперь драить палубу?! Тебе денег не жалко?! В этот раз черноволосый не усиливал тело «Теккаем» наглядно чувствуя град ударов и кривясь от них. Швабры на судне больше не было.

***

— Нами, отдай компас. — Сначала купи швабру, а иначе в следующий раз мы поплывем в пасть «Морскому Королю»! Вот так и в третий раз парочка не попала в «Кокоми», а швабру они все-таки купили. Компас забрать у раздраженной Нами не удалось. Путешествие продолжалось.

***

— Почему ты не убил этого Багги? — всплыл вполне себе интересный вопрос у Нами, когда они уже шли обратно по какой-то деревне, где остановился пират Багги по кличке «Клоун». — Ну ты видела, какой он забавный! — захохотал Луффи, вспоминая недавнего знакомого, который после такой встречи хотел просто умереть. — Я ему пулю, а он себе, — Раз! — и голову отрывает! — И поэтому вместо того, чтобы его убить, ты отобрал у какого-то идиота саблю и начал его рубить?! — вспылила рыжеволосая. Монки Ди буквально порезал Багги на кусочки, но благодаря съеденному «Фрукту Дели-Дели» «Клоун» мог спокойно делиться на части и оставаться при этом живым. Он очень гордился своими силами, но после знакомства с черноволосым маньяком возненавидел. Вместо убийства «Баргест» развлекался тем, что весело смеясь, — пиратам его смех напоминал пришествие Дьявола, — нарезал Багги кубиками и смотрел на то, как он все еще остается жив и собирается по частям обратно. Это продолжалось на протяжении часа и «Охотник» за такое время нанес мужчине психологическую травму. После того, как Луффи навеселился, то благосклонно отпустил команду пиратов восвояси. «Клоуну» было настолько плохо, что его уносили с острова на руках, а потом еще и откачивали. Картограф же с командой Багги наблюдали за всем этим сумасшествием. — Но Багги прикольный! И нос у него смешной! — продолжал веселиться Монки Ди, шагая в приподнятом настроении. — Пускай живет. Может еще встретимся, он нам новые фокусы покажет! — мечтал о следующей встречи он с пиратом, который охренеть, как не желал видеть «Баргеста» снова. Каждый раз слыша это прозвище у «Клоуна» будет начинаться истерический припадок и он будет рыдать забившись в угол. Сейчас пират желал одного — пойти на дно. Может там хотя бы его будет ждать покой. Нами ударила себя по лбу. — Луффи, ты идиот… Вот так и повстречались «Охотник за головами» ужасный «Баргест» Луффи и Багги «Клоун», который, в последствии, стал единственным выжившим, что смог от него уйти. Багги серьезно задумался о том, чтобы вместо пиратства стать обычным цирковым артистом или, хотя бы, пойти работать пекарем. Сенгоку одобрит.

***

— Нами, когда мы уже доплывем до «Кокоми»? — У нас мясо закончилось… — Так что ж ты сразу то не сказала! Вот так вопрос о возвращении Нами на родной остров закрылся на продолжительный срок.

***

Луффи тяжело вздохнул, принимая свое самое трудное решение в жизни. — Хоть этот оссан и пародирует «Нэко-чан», но он меня бесит… Вот так пали пираты Куро.

***

— Я самая прекрасная! — верещала толстая и страшная Альвида «Железная Палица», что отличалась противным характером и отчаянно убеждала всех вокруг, что она «Королева мира». — Ой, фу…        Такой шок Альвида еще не ловила. И больше уже не словит.

***

— Зачем ты потопил корабль Дозорных? — серьезно поинтересовалась Нами. — Я поздороваться зашел… А что еще должен был сделать Луффи, когда в него со страху швырнули ядром?

***

— Ощущение, будто нас ненавидят все вокруг. — Ты только это понял? Я — ворую, ты — убиваешь. Думал, что нас с цветами и салютом встречать будут? — Надеялся…

***

— Два года уже прошло… — вздохнул Сабо, вспоминая старшего брата, лежа на траве и смотря в голубое небо. — Как думаешь, у Луффи все хорошо? — поинтересовался у рядом сидящего Эйса он. — Почитай газету. Ему сейчас охуенно. — Действительно…

***

— Гарп, ну почему твой внук не стал пекарем? — отчаянно простонал Сенгоку, который был просто завален жалобами Дозорных по поводу «Охотника за головами» «Баргеста» Луффи. Такого откровенного пиздеца «Морской Дозор» еще не видывал. Гарп угарал.

***

— Смотри, что мой сын вытворяет! — Драгон, на твоем месте мне было бы страшно… — заметил Иванков — член Революционной Армии, наслышанный о «подвигах» сына Лидера.

***

— Багги! — счастливо кричал Луффи заметив своего старого знакомого в одном из городов, в который прибыл и раскинул руки для объятий. — Нет! Только не ты! — пришел в ужас Багги и стал бежать обратно на корабль сверкая пятками. — Погоди! Два года же не виделись! Покажи еще фокусов! — стал догонять его Монки Ди. — Беги, Багги, беги! — пожелала удачи пирату Нами, оставшись в стороне. Убежать Багги так и не смог…

***

— Нами, а когда мы уже прибудем в «Кокоми»? — Ты издеваешься?

***

— Я хочу этого парня к себе на борт. Он охуенно готовит. — Его зовут «Санджи». — Я хочу себе Санджи. — Он не хочет. — А кто его спросит? Вот так вот и случилась первая встреча с Санджи — коком с плавучего ресторана «Барати», на который парочка наткнулась чисто случайно. А время шло и внимание мира все больше и больше стала захватывать парочка «Охотников за головами» известные как «Баргест» Луффи, что никогда не оставлял свою жертву в живых и «Кошки Воровки» Нами, которая забирала все сокровища пиратов и была спутницей и штурманом Монки Ди. Так минуло три года…