Старший брат

Глава четвертая. Трафальгар Ди Ватер Ло.

       Летом в «Норт Блю» столбик термометра никогда не поднимался свыше двадцати градусов Цельсия, а большую часть времени занимал сезон дождей. Солнце, если и выглядывало из-за серых туч, то висело высоко в небе и его лучи с трудом достигали земли. Только на некоторых островах приживалось овощеводство и зерновые культуры, не терплющие холодов. А из-за того, что огромную часть планеты составлял океан, климат был неприятно колюче влажным. Воздух всегда лип к коже. Освежающий, а временами порывистый, от которого можно продрогнуть до самых костей ветер. Особо закаленные жители этой части мира позволяли ходить себе в короткой одежде, не боясь прохлады, но большинство облачалась в утепленные вещи. Летом можно скинуть лишние куртки и ходить в свитерах из овечьей шерсти. Зимой же весь океан мог застать резкие морозы и обильные снегопады в перемешку с твердым градом, величина которого достигала размера картошки и мог легко проломить чью-то незащищенную голову, как и срывающиеся острые сосульки с крыш во время поздней весенней копели.        Ветер отличался постоянными порывами, штилей в открытом океане практически не присутствовало, зато шторма отличались излишней агрессивностью. Вода в «Норт Блю» ледяная все двенадцать месяцев в году, поэтому упав за борт раз, пролежишь с жаром как минимум неделю от переохлаждения или же простой простуды. Хотя, многие «моржи» предпочитали закаляться таким способом, особенно в зимней проруби, когда минус был ещё в первом десятке. Лёд на море не вставал из-за сильных подводных течений, суда без проблем отходили от одного острова к другому.        Несмотря на такой суровый климат местные жители «Норт Блю» привыкли к этому и уже не обращали внимания. Просто ставили обогреватели, разжигали камин или укутывались в шубные изделия. Магазинов с ватниками, валенками, штанами с начесом и термобельем было просто завались, на каждом шагу куда ни плюнь. Ещё больше здесь любили горячительные напитки, где градус был выше температуры на улице.* Выпивка давала фантомное ощущение согрева.        Сегодня небо закрывали темные тяжелые облака, которые могли пролить дождь на остров, ветер гулял по улицам, но никого это не волновало. Особенно это не волновало Ло. Трафальгара Ди Ватер Ло**. Среди тишины кладбища пестрел только шелест листьев толстой кроны дерева, что накрывал тенью скамью, на которой тот сидел. Никого не ждал, никого не навещал, никого не оплакивал. Трафальгар всегда посещал кладбища, не важно где, не важно какое. Всегда в одиночестве, в плохую погоду, не боясь всей этой глупой мистики того, что это место предназначено для мертвых, а не живых. Силуэт души погибшего никогда не сможет встать из-под надгробного камня и явиться в этот мир в форме абстрактного полупрозрачного полтергейста. Мертвецы не ходят, они спят крепким, беспробудным сном. Они не рассказывают сказок, не говорливы, не могут сожалеть или оплакивать свою же горькую судьбу, окончание которой настигает всех и каждого. Неприкаянный, словно разобранный по кусочкам, Ло ходил по кладбищам, будто стараясь отыскать среди уймы каменных именных плит одну единственную, которой и вовсе не существовало. Даже если бы могила павшего и дорогого ему человека где-то и была, то гроб однозначно бы пустовал, как и душа парня, в которой ярким пламенем горело только одно желание на протяжении многих лет. Отомстить.        Жизнь Трафальгара напоминала Ад, будто бы его засунули в один из тех «Кругов» в «Подземном царстве Аида» и заставили пройти через все страдания. Это история о мальчике, чья кожа была белее снега с пятнами болезненно мелового оттенка. Падение «Флеванса», «Болезнь Янтарного Свинца», «Семья Донкихот», и смерть Росинанта. Такие истории всегда оканчиваются чьей-то смертью. Сейчас Ло двадцать два года, стройный и высокий лохматый брюнет ростом под метр девяносто с мрачным взглядом, тенями залегающими под серыми глазами и щетинистой бородкой. Теперь в нём с трудом можно узнать того слабого больного и никчемного мальчишку, но покадровые картины прошлого так и норовят всплыть в памяти.        «Флеванс» — месторождение огромных залежей редкого полезного ископаемого «Белой руды», обладающего необычным идеально белоснежным оттенком. Из этой руды производили оружие, посуду, украшения и многое другое, что богачи готовы были раскупать тоннами за бешенные деньги из-за столь необычной породы. Тешить своё эго такой необычной роскошью. «Флеванс» — место, где родился Трафальгар и место, где он познал настоящее отчаяние. Контрольная точка отсчета его тяжёлой истории.        Ло был смышленым и умным ребёнком с жаждой медицинских познаний. С самого детства он увлекался врачебным делом, что неудивительно, ведь оба его родителя были врачами. Трафальгару сразу же приглянулась одна из самых тонких сфер работы медика — хирургия. Что и говорить о том, что от превосходного хирурга требуется твердая рука, отточенные движения, гора знаний, хорошие рефлексы, терпеливость и сосредоточенность на своем деле. Ведь это одна из самых тонких работ в мире. Лишний надрез и доверившийся под твой нож человек может умереть в считанные мгновения. Мальчишка читал книги, препарировал и вскрывал лягушек, — он не считал это чем-то мерзким, в отличие от своей младшей сестры, которая постоянно пугалась, — учился чему-то у отца, посещал больницы, изучал течение человеческих жизней. Ни крови, ни внутренней не боялся, стремился стать тем, кем хотел, идти по выбранному пути, коротать дни как того хотел. Но его срок жизни был намного меньше, чем казался. Срок каждого жителя «Флеванса» подходил к концу, как только все население поразила «Болезнь Янтарного Свинца», вызванная горнодобывающей промышленностью и токсичными испарениями «Белой руды». То, что прославило «Флеванс» его и погубило.        Кожу жгли пятна цвета слоновой кости, легкие забивало пыльевыми испарениями, болезнь поражала каждую клеточку тела, считанные дни шли на убывание. Сначала начинался жар за ним лихорадка, конечности ломило, внутренности скручивало, последним давала сбой дыхательная система, а затем агония летального исхода. И вместо того, чтобы помочь жителям «Флеванса» Правительство изолировала его и закрыла границы для входа и выхода. Финалом стала «Зачистка». Страну стерли с лица земли с её же гражданами. В одной облаве под расстрелом Ло потерял мать, отца и сестру, что до самого конца обнадеживал лживыми словами о поправке, вселяя тонкий мираж надежды. Улицы были завалены трупами, дома раздроблены по кирпичику, всюду зловонный запах смерти, гари, сгорающей плоти. Огонь ненасытно пожирал пространство, пускал свой тягучий и тяжелый отравляющий чёрный дым, под ногами липко хлюпала кровь. Лицо бледное, губы сухие, взгляд наполненный ужасом в ожидании смерти, под глазами фиолетовые мешки от недосыпа, — уснешь в этом хаосе и тебя застрелят, — в носу рябит смесь блевотных трупных испарений. И остаётся только одно — бежать. Бежать так долго и далеко, как только можно. Все происходящее напоминало участь «Охары», что была уничтожена Правительством чуть ранее «Флеванса». Отметку острова «Охары» теперь нельзя было найти ни на одной карте, её сожрала жестокость «Вызова Пяти», а история процветающего некогда «Флеванса» ушла следом, но только от огнемёта и пулеметной очереди «Зачистки».        И после такого у ребенка десяти лет, наверняка, должна была остаться психологическая травма на всю жизнь. Видеть смерть близких, чувствовать резкий металлический запах, ощущать каждой клеточкой тела мрак и сойти с ума от тьмы этого мира. Да, маленький Ло осознал свое положение и свою беспомощность в той ситуации. Ведь спасти родителей и сестру могло только воскрешение, а некромантией Трафальгар явно не обладал. Единственное, что он умел, так это держать в руках скальпель. Знал все слабые точки человеческого тела, где находится какой орган и как принести как можно больше физических страданий. Желание спасения жизней улетучилось само собой. Отбросив все, Трафальгар скрылся в горе истекающих кровавым гноем трупов и выбрался из карантинной зоны. И бежал. Бежал, забыв про человечность. Желая только одно — уничтожить все, что видят его глаза. Уничтожать, убивать, сжигать, подрывать, расстреливать абсолютно все и всех. Устроить этому несправедливому миру алую баню, мясорубку, игры на выживания, только чтобы утолить свою жажду разрушений и расплаты. Убей или будь убитым. Ему все равно оставалось недолго, болезнь пожирала его изнутри каждую секунду. Перед своей кончиной мальчишка хотел наблюдать как под его натиском падут даже сами Небеса. Тогда бледный мальчик начал свой долгий спуск во тьму. Если не можешь победить, то возглавь…        В десять лет возглавить Ло не мог, но обвесившись связкой гранат, нашел человека способного понять его мрачный взгляд налитый глубокими тенями под глазами и кривоватую жуткую улыбку на пол лица.        Переступив порог невысокого здания, ноги сами же понесли Ло в сторону сидящего человека в кресле, как только он заметил его. Высокий рост, стройное телосложение, острые черты лица, розовые очки закрывающие хитрый взгляд, дорогие сверкающие кожанные туфли, — что не могли не броситься в глаза, — и яркая накидка на плечах сделанная под птичьи перья. Донкихот Дофламинго вселял в «Норт Блю» дрожащий страх и авторитет, против которых не решался пойти никто. Вечно веселая улыбка на губах, как у карточного «Джокера» из колоды, — именно с ним часто сравнивали мужчину. Только эта широко натянутая улыбка не несла ничего хорошего. Таким образом десятилетний Трафальгар Ди Ватер Ло, находясь в одном шаге от «Загробного мира» со смертельной болезнью на плечах нашел «Семью Донкихот».        Вспоминая об этом сейчас, спустя столько лет, парень мог смело заявить, что это было самым опрометчивым решением. Но даже так, Ло смог найти в этом тот самый последний лучик света за который успел вцепиться всеми руками и ногами, пока вся его жизнь окончательно не превратилась в беспросветный кошмар.        Тогда его громкое заявление о ненависти к всему миру приняли во внимание и дали право побыть в поле зрения «Семьи Донкихот». А потом сразу же выкинули на улицу в гору ржавого мусора. С капающей со лба кровью, Трафальгар гневно подняв глаза, наблюдал за тем, как от искры зажигалки вспыхнул мех на пальто его обидчика. И на долю секунды вся злость сама собой пропала, потому что на идиотов не злятся, а неуклюжий Росинант показался тем еще придурком. Родной брат Дофламинго, только безмолвно войдя в дом, успел споткнуться и упасть, отвесить Бейби-5 и Баффало по сильной пощечине, обжечься и опрокинуть на себя чашку чая, перекувырнуться в кресле, схватить Ло за голову и выкинуть в окно, а затем прикуривая сигарету поджог сам себя.        Именно Росинант стал тем самым человеком, что показал мальчишке всю хрупкость жизни и помог сбежать от собственной тени безумия        Два года Ло прожигал остатки жизни под крылом Дофламинго, пока однажды все не перевернулось с ног на ногу. Даже самые родные могут в конечном счёте оказаться не теми, за кого ты их принимаешь. Таким человеком и был Росинант Донкихот. Вопреки сложившемуся мнению, он не был обычным контуженным придурком. Росинант являлся самым настоящим шпионом «Морского Дозора», что следил за своим же братом, которого мечтал отправить за решетку за все прегрешения. Раскрытие его истинной личности произошло через чур внезапно для мальчишки, мужчина узнав полное имя Ло и наличие в нём загадочного инициала «Ди», сразу же выложил все карты. Что-то говорил про судьбу, что «Ди» враги Богов» и что «Ди» вызовет бурю». Трафальгар из этой эмоциональной речи понял не особо много, — откровенно говоря, он принял это за бред, — и единственным верным решением было бы сдать предателя, но… Он не смог. Вернее, вернул должок с того раза, когда Росинант сокрыл тайну своего ранения, которое нанес ему как раз таки Ло, желая отомстить обидчику, что выкинул его со второго этажа в первую же встречу.        События стали стремительно развиваться и, в итоге, мальчишка путешествовал вместе с этим странным Дозорным, — хотя, Трафальгара банально похитили и другого выхода не оставалось, — ища лекарство от смертельной болезни. Но спустя даже полгода ничего не вышло. Как только врачи всех клиник узнавали о «Янтарном Свинце», то тут же шарахались от страха и прогоняли парочку, начиная бить тревогу. Это приносило только еще больше тупой боли в груди, от Ло буквально отказался весь мир, бросая на произвол скорой судьбы. Его считали монстром, но это было не так. Происходящее расстраивало и раздражало до такой степени, что руки сами собой опускались и оставалось только смириться со своей участью. Обладатель инициала «Ди» не видел выхода из замкнувшегося круга страданий. Дни просто шли, кислорода поступало в легкие все меньше, состояние ухудшалось с каждым мгновением. Трафальгар просто готовился сдохнуть где-нибудь в канаве, ощущая только жадную агонию внутри.        Но Росинант не сдавался, все плыл дальше, исследуя каждую больницу, заглядывая на каждый остров, не теряя надежды, что все измениться и мальчишка погрязший во тьме излечится. За прошедшее время незаметно для себя оба притерлись друг к другу. Донкихот-младший стал для больного больше, чем обычным придурком-предателем, что обманывал свою же «семью» и работал на Правительство. Ло подкупила неотступность мужчины, тот не сдавался в любой ситуации, шел вперед, отбрасывая предыдущие неудачи. Вел себя, как дурак, неловкий, неуклюжий, слегка беззаботный, любивший поидиотничать Росинант, что бросался на врачей с кулаками и криками каждый раз, когда обладателя «Янтарным Свинцом» оскорбляли. Ватер Ло привык к своему сопровождающему и был рад, что в конце его жизни рядом окажется человек, который не смотрит на его болезнь, не боится его, принимает его таким какой он есть, наверное, единственный во всем мире, кто так трепетно и волнительно переживает за него. Что кто-то по-настоящему добр к такому «уроду», как Трафальгар. Было уже не особо важно выживет или же умрет мальчишка, сам он был готов принять любую участь, главное, чтобы глуповатый Дозорный мог остаться не простым воспоминанием. Мужчина заменил ему погибшую семью, став самым важным и дорогим человеком.        Все закончилось не так, как того ожидали они оба. Им выпал шанс изменить жизнь Ло, парочка нашла выход из этой непростой ситуации, нашла ту последнюю кроху надежды в их нелегком путешествии. «Дьявольский Фрукт Операция» мог спасти мальчишку, подарить еще долгие и долгие годы жизни. И Донкихот-младший погиб за этот «Плод» от руки своего же брата. Несмотря на всю опасность Росинант без сомнений пошел на риск, чтобы выкрасть эту «панацею» из-под носа Дофламинго. Весь измотанный, измученный, раненый, пахнущий порохом и собственной кровью Дозорный скормил «Фрукт» Трафальгару, завершая многолетние страдания парнишки и завершая их приключения. В конце истории среди холодного снегопада завершилась жизнь Росинанта Донкихота, которого родной брат застрелил за предательство и обман.        Благодаря своему добродетелю «Ди» удалось выбраться с того злополучного острова и скрыться с глаз «Семьи Донкихот». В ушах все еще стоял тот смертельный гром выстрела, что поразил тело Росинанта и собственный надрывный плач по ушедшему. В тот раз Ло испытал еще большую потерю и отчаяние. Остался абсолютно один в этом мире, без родных, без друзей, без своего «второго отца». Отправился куда глаза глядят, грея в сердце теплоту памяти о добром Дозорном и жгучий огонь ненависти к Дофламинго. Трафальгар выздоровел и уже как десять лет лелеял мысли об отмщении.        Повеяло прохладным ветром и Ватер Ло посчитал правильным покинуть территорию кладбища. Не спеша встал с места, придерживая свой нодати, достал пачку сигарет, закуривая под шелест листьев и направился прочь, ощущая табачный дым в легких. Среди мертвых ему было спокойнее всего, живые заставляли его сомневаться.        Вблизи простирался город, что сразу же встретил парня своим шумом, окуная в потоки чужих жизней. Впереди располагалась торговая улица с множеством магазинов и лавочек. Продавцы подзывали к себе прохожих, множественные разговоры под серым небом острова наполняли его гамом. Ло игнорировал их, идя сам по себе, одинокий среди сотни окружающих лиц. Он собирался найти себе команду, чтобы выйти в открытый океан и отправиться на «Гранд Лайн», вершить свою месть, но пока что счет членов его экипажа составлял только один человек, сам Трафальгар. Растянутый шерстяной свитер, черно-белая пятнистая шапка на голове и внешний вид, что не выдавал в нем того некогда больного хиленького мальчишку. Прохожие клубились вокруг узкого квартала, норовя случайно задеть плечом, но парню удавалось миновать каждого. Словно призрак. Один единственный призрак с мрачным взглядом среди живых.        — Врача! — неожиданно послышался вопрошающий крик впереди, наполненный испугом, отчаянием и надеждой, что разрывал естественный ход жизни каждого. — Здесь есть врач?!        Любопытные зеваки стали сталкиваться на пути, желая рассмотреть происходящее и обладатель «Дьявольского Фрукта» направился прямо в эпицентр этого сборища, все равно шел куда-то по прямой. Толпа подняла еще больше шепчущегося гама, скапливаясь в одном месте и с волнением оглядываясь по сторонам. Голос просившего о помощи накатывал все сильнее с каждым шагом. Ло просто не мог пройти мимо, если бы даже захотел, улицу перекрыли тела, да и внутренне он ощущал, что нужно откликнуться. Он же и есть врач, а врачебная этика не позволяла бросить больного, особенно, когда он прямо перед глазами. Так считал сам парень, несмотря на то, что когда-то медики просто оставили его со смертельным недугом один на один. Теперь брюнет считал правильным оказывать помощь нуждающимся в его способностях, только если это не мешает ему самому и есть хоть капля желания.        Клятва, — мать его! — Гиппократа.        — Прошу, врача! Моей жене плохо! — кричал взахлеб мужчина, придерживая за спину задыхающуюся женщину, что хватала ртом воздух, словно рыба, желая насытиться, но ничего не выходило.        Та продолжала хлопать ресницами, положив ладонь на нервно вздымающуюся грудь. Трафальгар стал бесцеремонно расталкивать стоящих локтями, продираясь сквозь них.        — Я врач, — подал голос Ло, давая знать о своем присутствии и все сразу же уставились на него, чуть сдвигаясь, чтобы дать пройти.        — Прошу, помогите! — искренне и с надеждой просил мужчина, переводя обезумевший от страха взгляд на подошедшего.        «Ди» раздраженно фыркнул, опускаясь на одно колено перед лежащей.        — Если не закроешь рот, то я уйду, — грубовато произнес Трафальгар, которого бесил повышенный жалобный тон просившего.        Тот сразу же послушался, замолкая, пока «Фруктовик» осматривал пострадавшую внимательным и цепким взглядом. Без лишних слов парень раскрыл ладонь, в которой сразу же завихрилось голубоватое кольцо.        — Room, — тихо слетело с губ и троицу накрыл полупрозрачный купол пространства его способности.        Присутствующие удивленно и озадаченно смотрели на возникшую «комнату» посреди улицы, но врача это не волновало, он был занят спасением чужой жизни, о чем уже слегка жалел из-за чрезмерной заинтересованности. Хватило и пары секунд, чтобы брюнет понял, в чем дело и немедленно принялся за дело, интенсивно шевеля татуированными пальцами рук. Невидимый процесс «исцеления» начался сам собой. Пока Ло был занят, то отчетливо ощущал, как затылок прожигает чей-то настойчивый и пристальный, что слегка подбешивало, но он не отвлекся. Будто чьи-то глаза так и норовят прожечь в нем дыру или залезть в душу по самые локти, настойчиво выуживая что-то.        Через несколько минут покрасневшие от натужного дыхания щеки женщины стали приобретать более бледный оттенок, бюст перестал ходить ходуном от резких вздохов и ее состояние стабилизировалось. Возникшее пространство пропало также внезапно, как и появилось, Трафальгар выполнив свою работу, поднялся на ноги под всеобщее облегчение.        — Советую обратиться в больницу, — сказал после процедуры Ло, выявив болезнь пострадавшей.        Неизвестный мужчина остыл в беспокойстве, заметив, что его возлюбленной стало гораздо лучше. У него даже слезы на глазах выступили.        — Спасибо! Спасибо вам огромное! — запричитал, словно мантру благодарности тот, обнимаясь с оправившейся.        Приятное мнение публики «Ди» уже не волновало и он пропускал мимо ушей все слова и восхищение, направившись дальше. Люди сами расступились, выпуская парня из своего круга, он хотел незаметно уйти, но все взгляды были прикованы к нему. Даже норовили остановить, чтобы хоть как-то материально отблагодарить спасителя, но тот не поддавался. Хотелось просто поскорее скрыться от всех. Глухие шаги отдаляли Ло, только не то ощущение пробивного взгляда на себе.        — А ты хорош! — резко прошелся будто у самой ушной раковины чей-то голос, заставивший Трафальгара вздрогнуть. Его будто холодной водой окатили, он внезапно обернулся, чувствуя плотную сферу чужого присутствия под боком и тут же столкнулся с темными глазами черноволосого парня, укутанного в растегнутую пухлую куртку, что держал в руках дымящийся стаканчик со сладким «Глинтвейном», заманчиво и хитро улыбаясь. «Фруктовик» даже не заметил, как к нему приблизились на такое близкое расстояние, хотя всегда был предельно сосредоточен. Мог только подозрительно пялиться на незнакомца, что вроде бы был с ним одного возраста, но выглядел куда моложе. — У тебя неплохая способность, — отвесил комплимент Луффи, со смачным хлюпом делая глоток напитка, блаженно выдыхая еле заметный пар изо рта, а затем поведя плечами, утопая в рукавах куртки.        — Что тебе надо? — враждебно понизил голос Ло, за секунду поняв, что Монки Ди не так прост и стоит сохранять бдительность рядом с ним.        Хотя тот и наивно хлопнул глазами, но брюнет не купился на наползшую на его лицо маску невинности. Таких двуличных людей, скрывающих за плечами что-то жуткое и жестокое врач распознавал сразу. Бегло обежал окружение взглядом, стараясь найти лазейку или что-то подобное, Трафальгар нутром ощущал тщетно скрываемую силу черноволосого. Но «Баргест» даже не думал нападать, продолжая сохранять свое привычное играючие настроение.        — Всего лишь подошел познакомиться, — пожал плечами тот. Обладатель «Силы Дьявола» еще больше напрягся, не отпуская подозрений. — Я Луффи! А ты кем будешь? У вас тут даже холоднее, чем я ожидал. Лето в «Норт Блю» всегда такое пасмурное и прохладное? — переходил от одного к другому «Охотник», отвлекаясь и смотря по сторонам на теплую одежду окружающих.        Разговор не имел никакого смысла, а Луффи не показывал даже и грамма суровости по отношению к еще одному «Ди». Это казалось слишком странным, нужно было поскорее отвязаться. Так и сделав, Ло просто отбросил лишние сомнения и развернувшись, пошел дальше, всем своим видом показывая недоброжелательность. Вот только Монки Ди посчитал это за своеобразное приглашение и направился следом, шествуя рядом. Нормальные люди сразу понимают в чем дело, чувствуют атмосферу, что им не рады, а вот черноволосый будто намеренно игнорировал все. Раздражало.        — У меня на родине довольно теплый климат, поэтому я не особо терплю холод, Нами у меня так вообще очень теплолюбива, — болтал о своем как ни в чем не бывало «Баргест», что действовал незадачливому собеседнику на нервы, так еще и слишком громко пил свой «Глинтвейн», усугубляя. «Фруктовик» старался держаться, чтобы просто не убить этого парня. — А вот Зоро пристрастился закаляться. Постоянно сигает в воду, словно в парное молоко. У меня при виде этого аж зубы стучат, — встрепенулся «Охотник», когда мурашки пробежались по коже, от одного воспоминания о своем друге бултыхающегося в ледяном море.        Ло круто развернулся к сопровождающему лицом, притормаживая их уже у выхода из квартала, сердито хмуря брови. Кто такие эти Зоро и Нами и какой у них там теплый климат Трафальгара вообще не волновало, ему досаждало это назойливое присутствие Луффи. Черты врача исказились в угрожающей грубости.        — Съеби от меня, иначе я убью тебя, — буквально прорычал второй «Ди», сжимая длинными худыми пальцами нодати, грозясь оголить сверкающее лезвие.        Монки Ди приспустил балагурство, опустив мимику в серьезности, что поразило Трафальгара своей скорой переменчивостью. Таких чернеющих глаз он еще не видел. Ситуация начинала давить, словно воздух потяжелел.        — А ты интересный парень, — растягивал слова черноволосый, расплываясь в заинтригованной улыбке, будто так и ожидая внезапной битвы между ними.        Даже не старался сгладить углы их знакомства, наоборот подначивал парня свершить задуманное, постараться грохнуть «Баргеста». И почему-то именно сейчас врач узнал известного «Охотника», что уже год как мистическим образом, перебравшись из «Ист Блю» занимался своей «работой» в их «Норт Блю». Когда общественность узнала о том, что именитый «Баргест» принялся бороздить северный океан, то тут же раструбила об этом во все газеты, словно он был какой-то звездой мирового уровня, о которой должен знать каждый. Журналисты говорили, что утопив «Ист Блю» в крови, насытив свое эго и избавив родину от ублюдков, следующей целью «Кровавого Миротворца» стал «Норт Блю» для вершения своего «правосудия». Правительство такая новость взволновала, особенно то, каким именно образом он оказался на совершенно другой стороне «Ред Лайна», до него так круто путешествовала только «Джерма-66» — известная семья ассасинов «Норт Блю», что перебиралась на огромных улитках непосредственно по самой «Красной Линии».        Угроза Монки Ди стала еще более явной, от чего многие даже стали распускать слухи, что, возможно, он никто иной, как член разросшейся «Революционной Армии», который готовит переворот. Но никак уличить его в посторонних связях не удавалось, выяснить правду тоже, от этого подозрение росло еще больше, не в силах все опровергнуть или подтвердить. Несмотря на то, что многие его опасались и боялись, были и те, кто считал его благодетелем, ведь черноволосый избавлял мир от «грязи». Также мир заметил пропажу «Кошки Воровки», о которой ничего не было слышно. Кто-то считал, что напарники рассорились и разошлись, а кто-то, что безумство «Баргеста» убило и саму девушку. На ее месте же появился неизвестный зеленоволосый мечник, ему даже успели дать клеймо «Берсерк»***.        Глаза Ло широко распахнулись, он стиснул зубы, скалясь и ожесточенно вцепляясь в нодати. Что «Охотнику» понадобилось от него? Трафальгар ведь еще нигде не засветился как пират, так в чем же дело? На раздумья времени не дали, новый крик прорвал пространство, отвлекая всех и каждого от своей рутины.        — Пираты в порту! — несся навстречу толпе молодой парнишка, переполненный ужасом. Местные жители оторопело замерли, осознавая пришедшую новость, пока вестник впопыхах спешил на главную улицу. — Пираты под флагом «Шичибукая» Дофламинго!        Услышав это, народ стал в страхе бесноваться и как можно скорее уносить ноги. Все сталкивались друг с другом, цеплялись, сбивали с ног и торопились убраться как можно дальше от порта, ведь пираты не сулили чего-то хорошего, особенно пираты Дофламинго, что раньше правил в северном океане. Трафальгар моментально забыл о неудачливом знакомом, что только склонил голову на бок, допивая напиток из стаканчика, словно не знал, что происходит. Взгляд врача загорелся жестоким синим пламенем, что серая радужка отблескивала заметными голубоватыми искрами. Кровь вскипела, ударяя в голову, пульс ускорился, долбя по вискам, в горле пересохло от ненавистного предвкушения. Он не переносил все, что связано с Дофламинго и желал уничтожить его строящуюся империю до основания, поэтому не мог просто стерпеть вторжение ублюдков под его знаменем. Хотел убить каждого собственными руками и сжечь насмешливый «Веселый Роджер».        Не долго думая, «Ди» бросил Луффи и помчался в сторону порта, чтобы хоть как-то выпустить пар и расквитаться с Донкихотом. Теперь Монки Ди волновал его в самую последнюю очередь, сознание клубилось мыслями изощренной жестокости. Хмыкнув, черноволосый проводил спину бегущего заинтересованным лукавым взглядом, пригубив «Глинтвейн». Вскинул брови, посмотрев на дно стаканчика.        — А ведь вкусно, — кивнул он сам себе.        Согревающий напиток «Норт Блю» пришелся «Баргесту» по-вкусу.

***

       Под флагом Дофламинго прибыло три больших корабля, два из которых пришвартовались в порту, а один бросил якорь недалеко от берега. Среди пиратов наблюдалось несколько с наградами за голову, которых Ло, конечно, не узнал, потому что не желал знать имена будущих трупов. Пират Го по кличке «Песенник» с тридцатью миллионами на плечах, Лили «Неуязвимая» с тридцатью пятью за голову и Виктор «Пуля» — снайпер с двадцатью возглавляли этот ублюдский шабат в окружении около сорока соотечественников. Трафальгар особо не считал точное количество и долго с бандитами не разбазаривался. Создал вокруг себя пространство и взмахами меча рассекал тела на части, оставляя их в живых. Сперва способности «Фруктовика» ошарашили всю эту гвардию, пока они не опомнились и не пошли в атаку.        Приблизиться к брюнету было трудно, если учесть, что его нодати резал всех независимо от дальности, пока они находились в его досягаемости. Проблемы стали возникать, когда из окна смотровой будки стал стрелять Виктор, пришлось перенаправлять пули. А когда разрез махнул по Лили и буквально прошел сквозь ее тело, превратившееся в сгусток грязи, не задев ее, то все стало еще хуже. Пиком оказался Го, который начал верещать и своим мощным голосом создавал колебания в «комнате» врача. Пространство завибрировало, заходя ходуном, а звук стал настолько сильным, что бил по перепонкам и сбивал всю концентрацию. «Неуязвимая» наглой и вальяжной походкой приближалась к парню, выстрелы сыпались градом, а «Песенник» отвлекал. Они скоординировали совместную атаку и одна из шальных пуль попала прямо в ногу Ло.        Боль пронзила голень, колено подкосилось и Трафальгар еле успел уклониться своими силами от следующего выстрела, но сразу же попал в капкан пиратов.        — Вот и все, красавчик, — произнесла девушка и ее руки трансформировавшись в трясину, окольцевали «Ди».        Грязь прилипла к горлу, прижала руки потерявшего координацию брюнета по швам и не давала и шанса сдвинуться в сторону. Даже дернуться было не по силам. Ее нажим стал перекрывать доступ кислорода и Ло задыхался. Что за дерьмовый день, что за дерьмовая ситуация. Врач оказался схвачен и загнан в угол, пока бандиты ликовали. Лили хватило бы одного сильного давления, чтобы переломить шею, а «Пуле» одного верного нажатия курка, чтобы проделать дырку в черепе Ватер Ло. Его превосходство сошло на нет. Он старался освободить запястье из массы, нужно было просто дернуть пальцами, чтобы поменяться местами с бочкой неподалеку.        Бывший член «Семьи Донкихот» не мог просто так умереть не свершив свою месть. Это же цель всей его жизни! Он должен отомстить за смерть Росинанта!        И в этот момент, когда сознание помутилось, а перед глазами от отсутствия воздуха в легких стало плыть, послышался громоподобный выстрел, что заставил всех замереть. В особенности «Неуязвимую». Ей разнесло половину головы, забрызгав кровью лицо опешившего Ло. Каша из мозгов стала стекать вниз, один глаз девушки повис на глазном нерве. Ее губы дрогнули еще с пары раз, а затем вся грязь смачно шлепнулась вниз, оголяя ее человеческие руки. Тело пиратки громоздко пало на землю, бурля алой жидкостью. Выбравшись из захвата, Трафальгар осел на одно колено, хватаясь за собственное горло, проверяя на наличие чужих пальцев, которых не оказалось и закашлялся, принимаясь восстанавливать сбитое дыхание.        — Тебе повезло, что женщин я убиваю быстро и безболезненно, — послышался чей-то грозный хмык и врач лихорадочно перевел взгляд в бок, замечая никого иного, как Луффи с револьвером в руке, что некогда был направлен прямо на Лили.        Знакомый вздохнул, словно никому не простреливал гребанную башку, растрепал волосы пятерней и возвел лицо в наигранное издевательски беззаботное выражение. Он оторвался от глумливого созерцания покойницы, шуточно жмурясь. Все присутствующие не смели и пошевелиться, все еще находясь в глубоком шоке, что сильнейшую из команды с прозвищем «Неуязвимая» убили так просто и с одного раза.        — Ты так и не сказал, как тебя зовут, — слегка обидчиво донеслось от Монки Ди, когда он посмотрел в сторону изумленного Ло. — Невежливо так поступать с тем, кто просто хотел подружиться с тобой. Ладно, мои ребятки иногда так себя ведут, особенно Эйс. Интересно, куда в его воспитании я свернул не туда? — задумчиво потер подбородок черноволосый, снова отвлекаясь от своей речи, смысл которой никто не мог уловить, но потом опять вернулся к рассуждениям. — Но ты то взрослый парень, вроде, должен знать об этикете, — казалось, что врача ругают как провинившегося ребенка, что не могло не поразить еще больше. — Я — взрослый, — указал дулом револьвера на себя. — Ты — взрослый, — перевел его на озадаченного «Фруктовика». — Думал, что мы сможем найти общий язык. А ты сразу: «Убью тебя». Почему все мне с самого начала не доверяют и хотят убить?! — сценически эмоционально всплеснул руками «Баргест», будто действительно не понимал почему так происходит. — Надо быть добрее, ребята, надо быть добрее. Как там пелось? — попытался вспомнить что-то он, смотря в небо. — Зоро, ты помнишь? — обратился к кому-то позади себя.        Неподалеку стоял зеленоволосый парень, тот самый «Берсерк», о котором писали в газетах. У него был сдержанно усталый вид от болтовни своего будущего капитана, который его, честно говоря, достал с этими театральными закидонами. Тонкая футболка и скрещенные на груди руки, взгляд такой напряженный, словно Зоро желал слиться с воздухом, только бы этот идиотизм не коснулся его самого. Не повезло, «Охотник» заметил его. Еще все и пялятся на них. Наверное, даже Нами за три года так сильно не настрадалась от гиперактивности Луффи, как Ророноа за один ебаный год. Даже не хотелось знать, что творилось в голове Монки Ди и медленно ехавшего крышей зеленоволосого.        — Тебя бы мне не помнить, — многострадально послышалось от мечника.        Еще было смешно то, что черноволосый щеголял в куртке, от холодов, а «Берсерк» гулял в одной футболке, совсем не замечая температуры воздуха.        — Бука ты, Зоро, — надул губы «Баргест», отворачиваясь от него, но тут щелкнул пальцами. — Вспомнил! Песенка, что пела Макино! — «обрадовал» народ «Охотник» и тут фальшиво и криво запел. Всем сразу же захотелось сдохнуть, а Го со своим музыкальным слухом чуть не потерял сознание. — «Что такое доброта? Что это такое доброта? И увидеть нельзя, и нельзя потрогать. Доброта — это когда, доброта — это тогда, когда все друг другу друзья и летать все могут!». Вот! — веселясь, возликовал Луффи, но его настроение никто не разделил и не заметив нужной отдачи, уныло вздохнул, будто борясь с несправедливой реальностью. — Почему же всегда приходится всех убивать… — окончательно сдулся Монки Ди, наконец, замолкая.        Зоро стойко молчал, внутренне желая треснуть себя по лбу, треснуть по затылку черноволосого и просто хорошенько проораться, забухать и лечь отдохнуть. Пираты совсем потерялись в ситуации, но медленно приходили в осознание, что перед ними самый настоящий печально известный «Баргест», что сомнительно, — особенно после всего сказанного, — но вселял страх. Ло же не знал куда податься. Он совсем не понимал, что за херня только что здесь случилась. Смотрел на «спасителя» таким взглядом, словно принимает у себя сумасшедшего на консультации. А также ошеломлялся силе знакомого. Он убил человека так просто и так легко, что все тщетные попытки Трафальгара задеть девушку «Логию» были детским лепетом по сравнению с его единственным выстрелом. И беспечность от еще одного трупа на его счету. Количество жертв «Охотника» уже давно перевалило за первый десяток тысяч человек, тут «руки не по локоть в крови», а по самую шею.        После увиденного, обладатель инициала «Ди» был точно уверен, что Луффи оставил за спиной целый океан крови, утопив «Ист Блю» в своих жестоких прегрешениях. «Кровавый Миротворец» — избавляет мир от мрази или просто долбанутый на всю голову маньяк, что готов пойти по головам и порешать даже женщин и детей? С таким человеком Ватер Ло сталкивался впервые, но он не напоминал ему Дофламинго со своей садисткой тиранией. Было трудно определить с первого взгляда, каков на самом деле Монки Ди?        — Ты, — выдавил спустя небольшую паузу Трафальгар, смотря на того во все глаза. — Гребанный псих.        — Опять псих, — неутешительно фыркнул черноволосый, которого уже достало это. — То маньяк, то псих, то ублюдок, то сумасшедший… Почему люди считают меня за какого-то беспощадного монстра? Я же действительно добрый и благородный человек! — сделал акцент Монки Ди, чтобы никто не посмел оспорить его мнение. — Я и правда не знаю, почему меня все ненавидят! — искренне послышалось от него. Даже не понятно, очередная придурковатая ложь или «Баргест» и правда не догоняет? — Просто выполняю свою работу, как «Охотник за головами», а все сразу считают меня угрозой. Мне же надо на что-то жить! Все! Не хочу об этом говорить! Мне еще шубу надо Нами купить, давайте закончим с этим, — скрестил руки на груди он, давая понять, что разговор окончен.        Про то, что бандитов можно сдавать живыми Луффи будто и не слышал. Особенно игнорировал то, что денег у него куры не клюют, уже давно миллиард белли в кармане есть и он мог банально больше не «охотиться», спокойно живя на заработанные раннее награды. Но Монки Ди продолжал, даже неизвестно почему и только еще больше прибавлял цифр себе на счет. Их мешки с деньгами уже хранить было негде, это еще при том, что год назад Нами умыкнула себе половину от наград. Так бы вообще в золоте тонули. Черноволосый же уверял, что непомерные суммы им еще пригодятся, чтобы на «Гранд Лайн» не возникало проблем с финансами и они могли спокойно путешествовать не гонясь за наживой. Пока ты «Охотник за головами», то тебе все можно.        — Баргест! — грозно прогорланил разгневанный пират который в итоге пришел в себя и вывел всех из оцепенения. От такой громкости уши вянули, сворачиваясь в трубочку и оглушали на несколько мгновений. Это все способности его «Фрукта». «Песенник» кипел от ярости, видя труп союзницы и балагурство потирающего уши Луффи. — Ты — сучий пес! Я убью тебя! Моя команда расправится с тобой и тогда мы прославимся! Если у нас будет труп такого ублюдка, как ты, то я смогу войти в «Семью Донкихот»! — продолжал все тем же оглушающим ревом «Песенник», чей голос просто пронзал воздух, разнося его слова на многие километры вперед.        Мужчина был сильно возбужден и заинтригован азартом при виде «Охотника» мирового уровня. Уверенный в том, что сможет его убить. Аж слюной брызгал от внезапно одолевшего безумия. Самоуверенность в собственных способностях так и сквозила, Го думал, что станет тем самым человеком, что избавит мир от опаснейшего «Охотника за головами» за всю историю. Он уже представлял себя среди лидеров «Семьи Донкихот», как только принесет «Шичибукаю» его голову. Даже страх ушел, оставив только вибрацию в коленях от предвкушения.        — Я буду тем, кто убьет «Баргеста»! Я стану подобен Бо… — договорить «Песенник» не успел.        Луффи возник перед его глазами слишком неожиданно, скрипя зубами от гнева, с искаженном в злобе лице, схватил крепкими пальцами мужчину за голову и впечатал его затылок в твердый камень портовой дороги, которая разошлась по земле трещинами. Собравшиеся даже не успели удивиться, как пират уже был придавлен. Монки Ди на этом не остановился и усевшись на пухлый живот Го принялся нещадно бить его кулаками по лицу, вколачивая еще глубже в землю и разбивая череп. Кулаки стали окрашиваться алым, выбитые зубы разлетались, их осколки «Песенник» проглатывал, захлебываясь в подступающей к горлу крови. Нос вместе с хрящом был вогнут внутрь, черепная коробка деформировалась, глаз пронзенный костью вытекал, как белок от яйца, второй же был раздавлен. Черноволосый вбивался кулаками, под башкой бандита стала растекаться кроваво-серая масса мозгов, пират не успевал хрипеть.        — Шумно-шумно-шумно! Чертовски блять шумно! — кричал «Баргест», вызывая у всех неподдельный ужас, дрожь и мурашки по всему телу.        Затем «Охотник» взял и с натужным щелканьем и хрустом вырвал нижнюю челюсть Го, сжимая ее в руке, словно трофей, пока все лицо убийцы не было заляпано отпечатками багрового. Башка убитого изувечена, что наружу даже показались куски мяса. Луффи глубоко дышал, стараясь успокоиться и вернуть себе самообладание. От громкого шума у него внезапно заболела голова, в виски будто пускали пулевые выстрелы, мысли спутались и череп, будто сжимали тиски. Это было невозможно терпеть, что даже взгляд пошел ходуном. Боль все еще отдавалась, но теперь не так сильно, с каждым разом отпуская его. Проблем с мигренью или чем-то подобным у него никогда не наблюдалось, скорее всего это из-за способности «Песенника», словно радиоволны проходили через мозг. Но теперь уже лучше, что Монки Ди выдохнул.        За всем наблюдала уйма пар глаз и казалось, что даже Зоро заметно изумился. В этот раз будущий капитан выглядел даже еще более яростно, чем в тот раз в «Ист Блю» или любой другой. Ло был ошарашен, но он внимательно нахмурился, глядя на поднимающегося на ноги черноволосого, что успел снова надеть маску наивности, постоянно слетающую с его лица. «Баргест» не любил, когда его видели таким возбужденным и чрезмерно эмоциональным.        — Зоро! — позвал он своего спутника и тот отошел от своих раздумий. «Охотник» заговорчески поднял темнеющий взгляд наполненный холодной расчетливостью, расплываясь в жуткой улыбке. Провел большим пальцем у себя по шее. — Убить всех, — низким, но насмешливым тоном произнес Луффи.        Всех сразу пробрало до костей, а Ророноа азартно оскалился, светя своим несдерживаемым острым взглядом. Зазвенели лезвия катан, рукоять одной из которых Зоро привычно стиснул между зубов. Приглашать дважды на этот «кровавый банкет» Ророноа не требовалось, он уже ринулся вперёд, как бешеный зверь, врываясь прямо в центр столпившихся пиратов, будто только и ждал отмашки к координальным действиям. Ловко управляясь с мечами, словно они были частью его самого, зеленоволосый беспощадно разрубал каждого, кто попадался на глаза. Прошёл всего год, а мечник уже ощущал, как силы возросли, катаны в мозолистых ладонях покоятся не так, как прежде, а из груди вырывается жажда битв. Ему не нравилось прозвище «Берсерк», — вообще не любил прозвища, — но прекрасно понимал, почему газетчики выбрали для новичка в мире «Охотников за головами» именно эту кличку. Зоро всегда бил наверняка, разом и на поражение, без лишних сомнений.        Началась заварушка, порт потонул в гаме битвы. Свист лезвий в воздухе и надрывные крики раненых, что после короткого вскрика замолкали навсегда. У пиратов не было и шанса против Зоро, который схватывал все налету и развивал свои способности с невиданной скоростью. Спустя только полгода пребывания на судне Луффи парень научился резать сталь и уже во всю практиковал новые техники, пытаясь как можно скорее пробудить в себе «Волю». Среди сброда были и те, кто умудрился оставить на Ророноа несколько неглубоких порезов, но зеленоволосый все равно выходил победителем только попадая под фонтаны крови и пачкая новую одежду. Больше всего пугала его хищная улыбка, с которой он пускал под острие всех, кто попадется под руку.        Все еще сидящий на земле Ло мог за выигранное время залатать простреленную ногу и спокойно присоединиться к уничтожению шайки, но почему-то продолжал бездействовать. Просто был в стороне и наблюдал за тем, как мечник кончает со слабыми пиратскими остатками. Двое сильнейших лидеров уже были побеждены «Баргестом» и команда просто замешкалась, не зная, что и делать дальше. Самого черноволосого они боялись до обморочного состояния, — особенно после показанных сцен расправы, — но видя неистовство «Берсерка» и его радостно жуткое выражение лица, поняли, что напарник «Охотника» ничем не лучше и вызывал те же дрожащие чувства страха перед смертью. Трафальгару казалось, что это уже не его бой, он перестал быть его участником, как только на поле вышел Монки Ди. И это задевало. Врач бесспорно был силен, в его арсенале была уйма разных техник, а его «Фрукт» наделял феноменальными способностями. С его помощью легко можно было как и спасти жизнь, так её и отобрать. Нужно было чуть подождать и вопрос с врагами был бы решен, пострадал немного, зато головы Дофламинговских шестерок стояли бы на блюдечке перед ним. Да и в чем проблема подлатать себя же? Но как только в столкновение вмешался «Баргест», то все атаки Ватер Ло выглядели сродни детскому размахиванию палкой по крапиве. То есть откровенной фигней. Это приравнивало обладателя инициала «Ди» к слабаку. «Охотник» был сильнее в, как минимум, десяток раз его самого и то это не окончательная цифра, кто знает, что может вытворить Луффи на пике своей силы и как далеко он может ещё развиться. Ло позволил себе дать слабину перед каким-то придурками, которых Донкихот, наверняка, даже и не знал, просто левые статисты, что позволялось бороздить море под его флагом для выполнения всей грязной работы. А Трафальгар с такими навыками ещё стремится отомстить «Шичибукаю». Самое же главное, что врач ещё и угрожал Монки Ди расправой. Сейчас те слова казались унизительными, позорными и тупыми. Что «Фруктовик» вообще мог бы ему сделать? Подорожник к ране приложить? Будь воля черноволосого и Ло уже давно лежал бы куче трупов вместе с пиратами.        И вся эта ситуация выглядела так, словно он позволял себя защищать. Позор. Просто позор. Когда же размышления Трафальгара подошли к концу, то все было кончено. Порт застилали трупы, создавая алое море на асфальте, смотровая башня, где сидел Виктор, была разрушена, — Зоро разнес несущие балки и строение рухнуло как карточный домик, похоронив под собой «Пулю», — шумиха прекратилась. Ророноа устало прошёл в сторону врача, пытаясь оттереть лицо от крови куском ткани, — кажется, это была чья-то одежда, что зеленоволосый сорвал и использовал как тряпку, — и сел на соседний деревянный ящик от «Ди», который давно перебрался на пустую бочку, чтобы провести операцию со своим ранением. Вытащил пулю и затянул дыру, хотя болезненные ощущения от нее никуда не делись.        — Так ты врач, — понятливо протянул Зоро, когда увидел чем занят Трафальгар, что поднял на него взгляд. Ророноа отбросил в сторону тряпку, хотя его одежда была пропитана багровыми пятнами, а на шее присохли красные разводы. — Теперь понятно, почему Луффи тобой заинтересовался.        Поведение будущего капитана показалось зеленоволосому странным, когда он вернулся на лодку без покупок зато очень воодушевлённый и потащил мечника за собой, уверяя, что: «Нас ждет кое-что интересное!». Зоро вник не до конца, но последовал без лишних вопросов. Увидев же пиратов, сначала подумал, что это просто очередная «охота», но Монки Ди отчего-то заговорил с мрачным парнем, выступающим против всей шайки, словно знал его. Из потока болтовни черноволосого Ророноа примерно смог понять, что значило «кое-что интересное», правда быстро забыл об этом, как только получил приказ всех прирезать.        Собеседник же изогнул бровь.        — Что это значит? — спросил Ло, не совсем понимая ход мыслей зеленоволосого.        Тот только странно усмехнулся.        — Это значит, что ты становишься четвертым, — ответил мечник и показал нужное количество оттопыренных пальцев руки, словно так должно было стать предельно ясно.        Для врача понятнее не стало, он недоуменно нахмурился. Зоро однозначно не мастер объяснений и немногословен. Выглядел так, будто ему каждый день приходится молчаливо выслушивать тонну болтовни, только иногда кивать и поддакивать ещё, делая участливый в разговоре вид. Бесполезно что-либо выяснять у Ророноа, поэтому «Фруктовик» отложил выяснения касательно задумки Луффи. Кстати о нём.        — Где Баргест-я? — поинтересовался «Ди», замечая подозрительную тишину в порту и отсутствие главного виновника.        Из живых остались только Ло и «Берсерк», но их безмолвие делало округу абсолютно вымершей. Шелест волн, разбивающихся об пирс и ветер, что трепал паруса кораблей погибших. По Монки Ди было видно, что он не способен вести себя тихо, поэтому вероятность того, что он где-то прячется или наблюдает за красотами серого неба и холодного моря, нулевая. И как в подтверждение, до ушей парочки донесся чей-то предсмертный крик, а затем на оставшемся пиратском корабле, что стоял дальше от берега, произошел взрыв, но без языков пламени и дыма. Оба парня синхронно повернули в ту сторону головы.        — Там, — указал Зоро, скорее всего, и сам потеряв своего лидера.        Как черноволосый очутился на том судне врач не спрашивал. Через какое-то время бойня затихла, корабль снялся с якоря и стал подплывать к берегу. Судно из-за своих огромных габаритов неудачно впилилось в берег, тяжеленный якорь вылетел как из пушки и громко рухнул прямо на каменную площадку у пирса, а не в воду. Спустился трап и с него сошел залитый кровью улыбающийся от уха до уха Луффи с мешком за спиной. По звону напоминало сокровища. Неспешно подошел к сидящим, которые даже не удивились его виду.        — А вот и я! — хихикнул Монки Ди, опуская мешок на землю и сказал это таким тоном, будто все его здесь и ждали. — У этих придурков столько ценностей! Наверняка, на остальных кораблях столько же. Вот за что мне нравится «Норт Блю», так за то, что здесь есть что грабить! — и залился хохотом, словно воровство это что-то хорошее. Его даже не волновало у кого крали пираты и кто от этого мог пострадать во время облав. Просто присвоил драгоценности покойников себе. — Значит, сначала выносим все сокровища, а затем вызываем Дозор, они быстро сюда доберутся. Сдадим им трупы и пойдем по магазинам, надо же Нами чем-то задабривать, а то из-за этих статей в газетах не сносить мне головы, — неутешительно потер свою шею черноволосый, боясь представить злую рыжеволосую.        Некоторые журналюги писали уж совсем сумасшедшие и абсурдные статьи о распавшейся парочке «Охотников за головами» и замене на нового участника в лице «Берсерка». Одно упоминание Зоро давало Луффи повод для паники, ведь навигатор очень хотела отправиться с ним, а в итоге бок о бок с Монки Ди пестрит не её прозвище, а совсем ей незнакомого Ророноа. Тут можно только посочувствовать черноволосому, его ждет увесистый кулак картографа и встреча будет весьма не сладкой. В голове так и всплывал образ разгневанного штурмана со своим стальным шестом на перевес, который она засунет «Баргесту» по самые гланды через задний проход. Надо сглаживать ситуацию массой сувениров, где каратов больше, чем денег у «Охотника».        Будущий старпом встал с насиженного места и направился на один из кораблей, выносить все, что блестит, звенит и стоит приличные суммы. Луффи же надеялся, что зеленоволосый не уплывет куда-нибудь случайно, а то зная его рассеянность связанную с «Топографическим кретинизмом», парень был способен заплутать в закрытой комнате состоящей из четырёх голых стен и пола с потолком.        — Эй, Баргест-я, — подал голос Ло, отрывая Монки Ди от созерцания вскарабкивающегося на судно напарника. Черноволосый ожидающе вскинул брови, Трафальгару стоило заканчивать со всеми недосказанностями. Для чего «Баргест» вообще захотел с ним познакомиться, что его в нём заинтересовало и зачем помог? Или просто решил отбить себе добычу ради лишней наживы и чтобы утолить кровожадность? — Что ты от меня хочешь? — сложил все свои мысли в одно предложение врач, внимательно следя за изменениями черт человека напротив.        На лице Луффи появилась маска наивного дурочка.        — Конечно же, подружиться! — задорно произнес он.        — Я спрашиваю серьезно, — чуть надавил хриповатым голосом «Фруктовик», не веря этой наигранности.        Приподнятые уголки губ стали медленно опускаться, прищуренные глаза распахиваться в остром пронзительном взгляде, мимика изменилась в одно мгновение, будто кто-то смыл водой этот ненужные придурковатый «маскарад», на которые многие исправно велись. Безумная серьезность отразилась на Монки Ди, таким выражением обычно шантажируют кого-то, испытывая извращенное удовольствие от страданий другого. Шутки с «покровителем «Ист Блю» были плохи, Ло это понимал, поэтому был сосредоточен как никогда раньше, следя за каждым движением «Баргеста» и раздумывая над его причинами знакомства с Трафальгаром. Но все оказалось не так, как того представлял врач.        — Я хочу чтобы ты присоединился к моей команде — расплылся в азартной улыбке «Охотник», заставляя второго «Ди» изумленно расширить глаза.        Не известно, насколько процентов Ло ожидал подобного ответа и ожидал ли вообще такого предложения, но это порядком выбило его из колеи. Из уст Луффи это звучало похоже на безбашенную авантюру, Трафальгар даже не сразу понял, в чем тут подвох и какого хуя вообще происходит. «Охотник за головами» хочет чтобы врач занимался тем же «делом», что и он? Зачем, а главное, нахуя? Вопросов стало ещё больше, чем прежде, было непонятно, где грань этого странного стечения обстоятельств. «Фруктовик» нервно усмехнулся.        — О чем ты, черт возьми? — сбито с толку, уточнил Ло.        Монки Ди занятно хмыкнул.        — Давай представим, что я эгоистичный псих, который увидел талантливого врача с золотыми руками и захотел насильно заполучить его для своей выгоды, — настолько сладко и приторно улыбнулся черноволосый, что сахарная пудра скрипела на зубах, возвращая Трафальгара в жестокую реальность пасмурного и свинцового неба над головой.        Дерьмовое объяснение, по его меркам, но здесь даже представлять ничего не надо было, «Баргест» в его глазах уже предстал во всей своей «чокнутой красе». Теперь в голове врача сложилось хоть какое-то адекватное понимание по поводу всей этой излишней заинтересованности «Охотника» к нему. Просто нужен медик, чтобы воспользоваться его способностями. Взгляд обладателя «Дьявольского Фрукта» потяжелел, брови сдвинулись ближе друг к другу.        — Засунь свои ебаные желания себе в зад, — буквально выплюнул несдержанно в самое лицо тому «Ди», чувствуя раздражение.        Но это только сильнее позабавило Луффи.        — Я же для нас обоих стараюсь, разве не понимаешь? — по-актерски расстроено развел руками он, а затем самоуверенно приподнял уголок губ. — Это взаимовыгодный обмен. Твои навыки, — указал на сидящего, а затем и на себя. — Мои возможности. Знаешь, я очень падок на целеустремленных людей, наверное, это во мне говорит инстинкт «старшего брата», у меня так и чешутся руки помочь таким как ты, — пустился в пояснения своего странного мышления Монки Ди пристально слушавшему парню. — В этот раз буду действовать сразу, поэтому и приглашаю отправиться со мной.        — С чего бы мне соглашаться? — по существу спрашивал Ло, все еще отказываясь от подобного знакомства.        — Знаешь, что я вижу, глядя на тебя? — риторически поинтересовался черноволосый, скрещивая руки на груди и склоняясь чуть ближе. — Решительность, — чуть ли не шепчет «Баргест», но его голос отдаётся в самом пространстве и Трафальгару кажется, что он не может двинуться. Настолько мастерски «Охотник» может влиять на чужое сознание. — Ты готов пойти на многое ради достижения своей цели и это просто изумительно. Риск оправдывает действия, я как никто знаю это. Послушай, — говорит он стараясь привлечь внимание каждой клеточки врача. — Ты, как и мои ребята, живете ради своей мечты, готовы костьми лечь ради её исполнения. А я живу ради свободы и новых впечатлений. И в мире нет ничего занятнее, чем наблюдать за свершением чужих целей. Смекаешь? — подмигнул Луффи, нагло усмехнувшись.        Конечно «Фруктовик» понял. Монки Ди ненормальный. Ненормальный, который умеет подбирать слова. Если у него нет какой-то «силы Морского Дьявола» к внушению, то он самый что ни на есть настоящий Демон. Демон, способный искусить любого и залезть в душу каждому. Скорее всего, и промывкой мозгов обладает. Такого человека грех недооценивать, просто смертельно опасно для жизни и здоровья. Связываться с ним так и подавно ничего хорошего не сулит. Ло никогда не сомневался в своей адекватности и психическом состоянии, но сейчас после встречи с «Баргестом» в его сознании явно что-то идет не так. Вроде, ещё ничего и не произошло, что могло бы поставить под сомнение его мышление, но все медленно шло к этому, оплетая со всех сторон невидимыми лианами, заставляя покорно сложить руки и выслушивать его. Слушать, слушать и слушать. Как шепчет внутренний голос, так в подкорку головного мозга проникает и Луффи.        — Не важно, насколько безумна твоя цель, я просто хочу наблюдать за происходящим из первых рядов, утолить свою скуку и помочь действительно стоящему человеку в её достижении.        Уста врача дрогнули, намереваясь что-то сказать, его взгляд насмешливо потемнел, заострился и он растянулся в сосредоточенно сумасшедшей улыбке, бросая вызов. Пал под гнетом витавшей в воздухе ненормальной энергии, распространяющейся неровными электрическими волнами во все стороны, наполняя окружение кисельной вязкостью. Присутствие Монки Ди только так и ощущалось, будто стоишь на краю здравомыслия, грозясь сорваться вниз, в пучину хаотичности.        — Даже если я мечтаю убить человека? — ширилась ухмылка Трафальгара, а в такт ей и уста черноволосого поддались куражу.        — По-твоему я никогда не убивал, чтобы отказывать? — это звучало настолько чернушно, мрачно и издевательски, что «Баргест» напоминал самого настоящего жестокого злодея, от чего второй «Ди» еле сдержался, чтобы саркастично не расхохотаться.        После всей истории в «Ист Блю» и произошедшего ранее, было просто невозможно считать «Охотника» за белого и пушистого. Тут не то, что язык не повернется и мысли не возникнет такой. Он просто невероятен во всех смыслах. О нём складывается просто до отвращения ужасно восхитительное впечатление.        — Мне действительно хочется видеть тебя в моей команде, а если откажешься, — угрожающе весело произнес Луффи, склоняясь к «Фруктовику», который даже не дрогнул, сохраняя то запальчивое выражение на лице. Монки Ди протянул руку к его шее, замирая в нескольких миллиметрах от чужой кожи и не давая подушечкам пальцев коснуться его, словно борясь с желанием удушить за отказ. — То разве я не спас тебя недавно? Ты теперь мой должник, поэтому почему бы тебе не вернуть мое потраченное время? Путешествуй на моем судне, иначе я убью тебя, — припомнил слова Ло во время их первой встречи «Баргест», когда тот грозился расправой ему, если не отвалит.        У Луффи напрочь отсутствовало понятие совести, личных границ и здравомыслия. Кто еще будет так виртуозно шантажировать человека, в котором нуждается? При чем не просто угрожать, а будет способен и правда закончить его жизнь в одно мгновение.        Если спросить у Трафальгара Ди Ватер Ло, в последствие получившего прозвище «Хирург Смерти» — кого он считает самым опасным человеком в мире? То он без сомнения ответит — «Баргест» Монки Ди Луффи.        — Все же, как твое имя? — после разговора закурят они оба, пуская в небо тонкие извилистые струи табачного дыма.        — Трафальгар Ло, — станет ответом на все.