Вымощенная осколками тропа

      В кабинете было тихо: Хуа Чэн неторопливо латал пострадавшие после очередной схватки одежды (тот факт, что они уцелели достаточно, чтобы подлежать восстановлению, указывал на то, что сражение было даже на треть не таким серьёзным, как могло бы), а Чи Чэнь что-то записывал за своим столом. Подобное было редкостью для них — чаще всего оба демона разбегались по разным углам и занимались каждый своим. Однако с появлением Его Высочества в доме многое начало меняться. Например, теперь Хуа Чэн без труда мог расслышать, как Инь Юй и Лан Ин на другом конце дома упражняются в чтении. Кабинет Чи Чэня был тем местом, куда никто не заходил без спросу.       Зашивать одежду Хуа Чэн научился далеко не сразу, а Чи Чэнь потратил много времени и нервов, чтобы привить ему этот навык (предварительно заявив, что порванная одежда смотрится более убого, чем криво зашитая). Тогда Хуа Чэн жест не оценил и лишь скрипел зубами, пытаясь повторить опрятный шов — каким-то образом Чи Чэнь умудрялся зашить всё так, что потом разрыв нельзя было найти даже при желании. Оно-то и неудивительно для личного слуги Его Высочества. Хуа Чэн спустя столетия едва мог заявить, что натренировался до его уровня. И всё же по старой привычке свои собственные одежды он зашивал сам, хотя уже давно мог позволить просто отнести их мастеру и забыть. Иронично, что навязанный Чи Чэнем обычай настолько укоренился в нём, как бы Хуа Чэн ни пытался отрицать влияние своего наставника. Оглядываясь назад, он понимал, что несмотря на шуточные обращения «мастера» и «ученика», Чи Чэнь многому его научил. По сути именно он привил Хуа Чэну то, чему отцы обучают подрастающих сыновей. И сейчас то же самое он очевидно делал с Лан Ином и порой даже с Инь Юем и Цзянь Юем. Со стороны это было видно как никогда, и теперь Хуа Чэн куда спокойнее относился к наставлениям. Будто заметив отсутствие сопротивления, Чи Чэнь сам поумерил свой пыл. Забавно было спустя столетия обнаружить, что они могут общаться и даже сходятся характерами.       Сейчас пустующий десятилетиями дом походил на небольшой улей: постоянно туда-сюда топотали ноги, звучали голоса, постукивали переставляемые предметы. А если в гости являлись Его Высочество и Хэ Сюань, выбирая тот момент, когда к Чи Чэню на поклон являлись пациенты с благодарностью или просьбой о помощи, то эхо в коридорах могло не затихать часами. Даже когда все молчали, было слышно как щёлкают о доску пластинки для вэйци, как шуршат страницы книг, как скользит по бумаге кисть. Это навело Хуа Чэна на одну очень безрассудную мысль, но его идеи никогда не отличались здравомыслием.       — Когда я вернусь с горы Тунлу, хочу основать собственный город, — сказал он, легко дёрнув ткань, чтобы проверить качество шва. Чи Чэнь бы наверняка цыкнул, однако Хуа Чэн остался доволен собой.       Демон не стал даже поворачивать головы, продолжая свою запись.       — Решил покинуть родное гнездо? — полушутливо спросил он, хотя Хуа Чэн раньше никогда не задерживался на одном месте дольше необходимого, тут же срываясь в путь куда подальше. Именно из-за того, что он уже достаточно повидал и понял, мысль посетила его голову.       — Не висеть же мне на шее мастера вечно, — подстрекнул в ответ он, будто не обзавёлся собственным домом через провинцию на север уже совсем давно.       — И зачем же тебе собирать вокруг себя людей? Ты можешь просто поселиться в одном из городов, который придётся по вкусу, — поинтересовался Чи Чэнь. Он явно пребывал в умиротворённом расположении духа. С тех пор, как демон научился отрезать собственные чувства от своего сознания, его сложно было хоть чем-то выбить из колеи. Хуа Чэн обладал немалым опытом — не раз пытался.       — Я не собираюсь основывать город для людей. — Кисть замерла над бумагой, а жёлтые глаза глянули в его сторону, и так Хуа Чэн понял, что ему удалось захватить интерес наставника. Усмехнувшись, он продолжил: — Я хочу создать место, где демоны и призраки смогут остановиться и осесть в любой момент. Как в этом доме. Туда будут пускать любого, пока он будет согласен подчиняться моим законам.       Чи Чэнь обдумывал его идею, и в результате губы его едва заметно дрогнули, изогнувшись в улыбке.       — Звучит как что-то, что могло прийти тебе в голову, — сказал он, не попытавшись критиковать даже словом. Хуа Чэн почувствовал прилив уверенности.       — Смею заметить, что мастер начал делать это раньше, чем я придумал. — Глаза демона округлились, и плечи Хуа Чэна дрогнули в беззвучном смешке. Как он и подозревал, Чи Чэнь сам не задумывался о том, что делает для постояльцев своего дома. Как и в случае с целительством, он просто брал и делал всё, что мог себе позволить. Ему удалось крепко вцепиться в остатки своей человечности. Хуа Чэн собирался идти ещё дальше, превзойдя своего учителя. — Когда я стану непревзойдённым, то никто не посмеет возразить мне, и я смогу делать, всё что захочу. Приглашаю мастера быть гостем в моём Призрачном городе.       Чи Чэнь хмыкнул.       — Ну и название, — сказал тот, кто дал своему ученику имя «Хуа-эр», увидев у того в руках цветок. — Я найду время, чтобы посетить твой город.       Раньше все их планы на будущее сводились к тому, что Хуа Чэн станет достаточно сильным и наконец прикончит Чи Чэня, рассеяв того по миру и уничтожив половину праха, чтобы не вернулся. Такая смена курса ощущалась необычно, и Хуа Чэн понял, что с большим нетерпением будет ждать возможности показать наставнику результат своих трудов, чем шанса наконец прервать его существование. Пока что они ещё не говорили об этом вслух, но изменения были заметны обоим. Возможно, вскоре они и вовсе вычеркнут смертоубийство из своих планов, а пока что они придумали неплохой ему аналог.       Воспылав новой идеей, Хуа Чэн мог часами созерцать сад, продумывая что и как он устроит. Когда к нему тихо подсел Се Лянь, демон с энтузиазмом спросил, может ли он поставить его храм в Призрачном городе. Се Лянь смутился такой чести, но возражать не стал — искренне восхищение демона не укрылось от него ещё с первой встречи, оставалось лишь поражаться тому, что свою преданность он смог пронести через века, из мальчика, спавшего под ногами статуи, превратившись в господина, возводящего храм. Некоторое время они обсуждали будущее убранство помещения, а потом втянули заглянувшего Хэ Сюаня в разговор, признав, что храм Повелителя Земли тоже лишним не будет. Тот считал это пустой тратой ресурсов, ведь самое ценное Хуа Чэн уже ему подарил, однако позволил себе поддаться влиянию и сел на крыльцо.       Когда гора Тунлу открылась, Хуа Чэн не ощущал волнения. Голова его была забита планами, коих хватит ещё на несколько столетий вперёд и дальше. Он снова обнаружил себя в кабинете Чи Чэня. Тот переталкивал травы и рассыпал их по мешочкам, пока Хуа Чэн начищал саблю до блеска.       — Мастер желает дать наставления в дорогу? — спросил он издалека, привлекая внимание. Чи Чэнь даже не сражался с ним последние дни, чтобы не повредить сущность Хуа Чэна слишком сильно и не ослабить того больше допустимого.       Демон отложил ступку и посмотрел на свои лежащие поверх коленей руки, раздумывая над ответом. Придя к решению, он подошёл к ученику и опустился перед ним на колени, смотря прямо в разноцветные глаза. Хуа Чэн невольно выровнял спину — раньше он делал это, чтобы добавить себе роста.       Белая, словно лунный лик, рука плавно легла на плечо Хуа Чэна, однако вместо агонических криков, рвущих душу, тот услышал лишь:       — Помни, что ты идёшь туда не для того, чтобы стать непревзойдённым. Ты идёшь туда для того, чтобы показать, что уже им являешься.