XVI

Той ночью Кристо не сомкнул глаз. Последние слова принца до самого утра раздавались в каждом уголке сознания. Конечно, стремясь объяснить странное поведение Ларе, он предполагал всякое, в том числе и особое к нему отношение. Но каждый раз отбрасывал эту мысль, как раздражающую мошку. Ведь лучше снова пережить то кошмарное двухмесячное наказание, чем убедиться именно в этой догадке. Утро едва коснулось Лорелеи. По расписанию, до подъема принца оставался еще час, но Кристо решил, что в такой ситуации можно опустить любое правило. Он поднимался по лестнице с одной надеждой на то, что Ларе всего лишь неудачно попробовал себя в юморе. Будить принца не пришлось — тот сидел на кровати скрючившись и хватаясь за голову. Похоже, эта ночь стала бессонной не только для Кристо. Услышав скрип открывающейся двери, Ларе выпрямился, но поворачиваться не стал. — Ваше Высочество, объясните, что все это значит! — выкрикнул он, вместо привычного «Доброе утро». Что, в общем-то, было непозволительно, но принц по этому поводу ничего не сказал. Даже хмурого взгляда не кинул. — Аа, доброе утро. Ты о чем? Глаз Кристо дернулся в раздражении. — Вчера! Вчера Вы сказали кое-что очень.. странное! Что.. кхм. — слово «любите» острой костью встало поперек горла. — Мне даже говорить об этом.. странно! — даже отражая нападки Ларе он был не так резок, как сейчас. — Что было вчера? Он все также не поворачивался. Не церемонясь, Кристо прошел к той части кровати и, встав перед ним, заглянул прямо в лицо. Ларе был вынужден состроить гримасу удивления. Вышло так, словно кто-то решил поиздеваться над лицом покойника. В общем, паршиво, и Кристо это понял. — Вы издеваетесь? — Вчера я был с тобой только по заре. Все оставшееся время проводил с Шарлоттой. Не понимаю о чем ты. — Вы снова хотите скорчить из меня тупого идиота! Уж извините за мою сообразительность, но на этот раз не выйдет. — Кристо отчетливо помнил его вчерашнее «времяпровождение» с Ее Высочеством, отчего разозлился еще сильнее. Ларе закрыл лицо руками, видимо, поняв это. — Я.. не знаю, что на меня нашло. Просто забудь. — Забыть? Ха-ха, Ваше Высочество, Вы сильно переоцениваете мои способности. — Это приказ. — ..Который я не исполню, даже если заместо Вас был бы Его Величество. Сжатые кулаки Ларе подрагивали. Его лицо было подобно снегу за окном, отчего Кристо опасался, как бы тот не свалился в обморок. Но не потому, что волновался. Он должен здесь и сейчас убедиться в неизменности их договора: Кристо — слуга, а Ларе — его наниматель. И отношения между ними — только такие. — Скажите, это правда? То, в чем Вы признались мне. Будто подавляя тошноту, Ларе кивнул. Кровь хлынула к вискам. Сердце бешено застучало то ли в злости, то ли в панике. Кристо попятился назад, желая сохранить с ним неопасное расстояние. Не то вдруг случится как вчерашним утром. Он хотел кричать. Так, чтобы слышал весь дворец. Кричать о том, что принц спятил. Свихнулся. Двинулся умом. Едва Ларе завоевал к себе уважение, как в один момент вдребезги разбил его коротким кивком. Кристо думал, что давно пережил все худшее в жизни с принцем. Как же он ошибался. Между тем, солнце встало над горизонтом. Вместе с тяжелым молчанием комната наполнилась солнечным светом. Этот почти весенний день был бы прекрасным, не омрачай его выходка принца. — Давайте я возьму пару выходных. Обо всем хорошенько подумаю, вернусь и скажу свой ответ. Эти слова оживили Ларе. Голубые глаза просияли и взглянули на Кристо так, как брошенные на улицу дети смотрят на поднесенную им еду. — Хорошо. Я буду ждать. К полудню Кристо покинул дворец. Колеса повозки везли его домой — в обнищалые развалины Дас-Эленда (после проживания в королевском дворце он не мог назвать свой дом по-иному). И все равно, каждое возвращение домой было маленьким, но теплым праздником. Почему же он с жаром не выпалил все, как есть? Почему учтиво уклонился от ответа и даже дал Ларе некую надежду. Ответ прост: он боялся. Боялся остаться ни с чем. Боялся потерять все. Если принц отстранит его от работы слуги, он снова окунется во мрак и погрязнет в болоте нищеты. Ведь лавка давным-давно забыта, а на рыночной площади уже заняли его место. На восстановление уйдет слишком много времени, да и в этом будет мало смысла: жалование Ларе было втрое больше даже самой прибыльной выручки в тот урожайный год пару лет назад. Он чувствовал себя загнанным в угол. Прижатым к стене, с лезвием рапиры у горла. Как же быть? Что делать? Что он должен чувствовать? Точно не ответную любовь. Треск мыслей сопровождал Кристо до самой двери. Но дергая ручку, он попытался заглушить его. Стараться не пришлось — первое, что услышал Кристо, зайдя в дом, был плач. Точнее — рыдание, словно какого-то беднягу несправедливо вели на отсечение головы. Но это был Боб. Или Билли — он не различал их по голосам. Глубоко вздохнув, Кристо затопал к их спаленке — именно оттуда доносился рев. — Отдаааай! Отдаааааай! — Боб, твой нос на месте! Вот он, вот он! Не вег`ь ему! — Ты всегда меня надуг`иваешь! Ты с ним заодно! Пг`едатель, пг` едатель! Никто даже не заметил, как он встал в дверном проеме. Для кого-то зрелище в комнате показалось бы странным, для кого-то — смехотворным. Но Кристо к подобному привык. На полу беззвучным смехом заливался не кто иной, как Клим Саныч. Конечно, кто же еще. Около него сидели братья — Билли безуспешно утешал Боба (он понял, кто есть кто по шраму на брови), который вот-вот задохнется в собственных слезах и соплях. — Неет, сам же видишь, что я украл его! — с этими словами Клим Саныч показал Бобу кулак с большим пальцем, просунутым между указательным и средним. — Началось в деревне утро! Вы вообще в своем уме?! Маму разбудить пытаетесь?! Ох, наверное, уже! — Кристо кинулся в другой конец дома — в спальню матери. К великому счастью, она спала и скорее всего, одышка и кашель мешали ей гораздо больше этого шума. Он вернулся к месту баталии и встал перед малышней. Только двое из них были его братьями, а один — лучшим другом. Все трое тотчас замолкли и повернули головы на Кристо. Близнецы виновато и стыдливо (Боб изо всех сил пытался подавить слезы), а Клим Саныч ехидно улыбаясь. — Кг`исто, наконец-та ты. — начал Билли, но Кристо не дал ему договорить — рванулся к зачинщику, дернул его руку и шлепнул ладонью по лицу Боба. — Вот, Боб, я вернул твой нос обратно! Боб пощупал центр своего лица и просиял широкой улыбкой. Его глаза заблестели не только от того, что все еще были мокрыми, но и от радости. — Что ты здесь делаешь?! Чертята, почему вы его впустили?! Клим Саныч цокнул. — Крииис, остынь, а. Даже повеселиться не даешь. Нудила, как обычно. — Вам было весело? — повернулся он к братьям, которые отрицательно замотали головой. — Охох, даже пятилетние дети не считают твои выходки веселыми. Понимаешь, насколько все плохо? — Боже.. — теперь он закатил глаза — И вообще-то я еду твоим вместо Джен принес. — Эй, что с ней? Почему она сама не смогла? — Пока ты там подтирал за принцем сопельки, многое успело произойти. — опустив глаза, протянул Клим Саныч. Сердце Кристо забилось чаще, а из головы мигом вылетели все мысли о Ларе. Когда дело касалось Джейн, сохранять спокойствие на лице выходило плохо, потому его друг рассмеялся. — Да господи, к брату на пару дней она уехала. Вот бы обо мне так переживал. — Еще чего. — хватившись за сердце, укоризненно уставился он на друга. — Твои шуточки нравятся мне все меньше и меньше. — Что ж, совсем не рады мне здеся. Все, все, проваливаю я. — с этими словами Клим Саныч двинулся к дверному проему, но Кристо стал ему препятствием. — Сегодня по темноте я приду к тебе с бутылкой. Обсудить кое-что хочу. — Кг`исто, ты уйдеш? Не уходи! — и Клим Саныч, и Кристо успели позабыть о том, что находились в комнате не одни. Попавшись, Кристо прошипел сквозь сжатые зубы и ткнул локтем в друга, хоть и знал, что тот ничем помочь не сможет. — Я ненадолго. Это очень важное дело. — С ним?! — Да. А теперь бегом прибирать бардак, что вы тут устроили! — нервно выпалил Кристо, на что Клим Саныч усмехнулся и все-таки вышел из дома. До вечера он успел вновь вернуться к привычной жизни. Разгреб беспорядок, неминуемо случавшийся в каждое его отсутствие, дал работу братьям, поговорил с матерью и за это время даже ни разу не думал о Ларе. Но причиной визита к Климу Санычу был именно принц. Солнце тонуло за горизонтом, а это значило, что пора. Кристо схватил ту самую бутылку пива, которую Клим Саныч подарил на Рождество. Идти предстояло всего несколько минут, так как друг жил в соседнем доме. Он не стал даже стучаться и вряд ли отвлекал Клима Саныча от каких-то важных дел. — О, здарова. Думал позже придешь. Как и ожидалось, Клим Саныч отлеживался на диване и беззаботно болтал ногами, а зажженная свеча освещала глупую улыбочку на его лице. Не поменялся и его дом: раскиданные вещи, всюду пляшущие стулья, тарелки с чем-то недоеденным. Каждый раз руки Кристо так и покалывало от желания устроить здесь генеральную уборку. Но понимая, что на это ушло бы больше века, Кристо выдыхал, стараясь не глазеть по сторонам. — Ну-с, как дела? Как работенка? Что нового? Я вот, сегодня лопату новую приобрел. Красивехонькую такую. — Надеюсь это не моя — усмехнулся Кристо и под цоканье сел за стол. — Ха-ха-ха. Какой шутник. Но не, подарить могу даже. Сам не знаю, зачем стащил ее. — Вот для тебя это просто хлам, а оставшийся без лопаты работяга пойдет покупать новую. А хорошие инструменты не в копейки обходятся, уж поверь. Равнодушно пожав плечами, Клим Саныч сел за стол напротив друга. Они никогда не сходились во взглядах и принципах. Смотря на их дружбу, Кристо убеждался в том, что противоположности действительно притягиваются. — Пфф! Пусть глаза получше разувает. — Бог с тобой, я сюда не поучать тебя пришел. Тяжелая бутылка со стуком опустилась на стол. Он откупорил пробку и тут же сморщился — в нос ударил подозрительный запах, совсем непохожий на ячменный солод. Из-за затемненного стекла было неясно, какая жидкость наполняла бутылку на самом деле, но наливая ее в поднесенную Климом Санычем рюмку, поймал его взгляд и нарочито кашлянул. Губы Клима Саныча расползлись в так долго сдерживаемой улыбке. — Что. Это. Такое? — Ром, а что? Напиток в стакане был прозрачен, но цветом гораздо темнее пива. На поверхности ничего не было, хотя наливать пиво без пены Кристо не умел. — Ты, кажется, перепутал подарок для меня и того деда с таверны. — сказал Кристо, хотя зная своего друга, был уверен в том, что никакой ошибки здесь не было. — О нет Крис, все как нельзя верно. Я просто. немного умолчал. Ты бы не взял его, зная что там такая крепотень. — Ну да! Я не пью такую гадость! Но Клим Саныч наполнил и второй стакан. Странно, но едкий запах спирта не разъедал ноздри. Кристо взял рюмку и почему-то мысли о Ларе стали еще более тяжелыми и удушающими. В горле пересохло и он, закрыв глаза, рывком сделал глоток. Как и ожидалось, глотку обожгло горечью, но ему тут же захотелось отпить еще. Лишь бы сильнее закутаться в туман и больше ни о чем не думать. — Ладно. Валяй. Клим Саныч широко распахнул глаза и уставился на Кристо, желая убедиться в том, что не бредил и перед ним сидел именно он — его лучший друг. — Ого-го, походу у тебя что-то и вправду серьезное. То есть поговорить о моих приключениях мы не сможем? Кристо испустил долгий выдох. Хотя бы здесь он сможет дать волю своим страданиям. — Да, Клим Саныч, да. — Ну давай. Он даже не знал с чего начать и как подступиться. «Клим Саныч, в меня влюблен принц» — звучит как полнейший бред или крайне неудачная шутка. И вряд ли даже главный балагур всея Лорелеи найдет ее хоть немного смешной. — К принцу снова наведались бесы? — видимо, Кристо раздумывал слишком долго и Клим Саныч решил начать сам. — Ох, совсем нет. С того момента он только покричать немного может. Не обзывается даже. Но в этом и проблема, Клим Саныч! — Проблема в том, что он стал нормально к тебе относиться? — Да! Слишком нормально! Чересчур нормально! Тот задумчиво почесал рыжую бороду, надеясь услышать более внятное объяснение. — Он. он. сказал, что любит меня. Повисло молчание. Рюмка Клима Саныча замерла в миллиметре от его рта. Кристо ожидал любой реакции. Любой, кроме той, что друг выдал на деле. — Пхах, шути хотя бы не с таким серьезным лицом. А то прямо страшно так становится — он все-таки отпил рома и взглядом сказал Кристо «Ты неисправим.». — Я не шучу! — Да-да-да, а я вот с принцессой знаком. Только это правда, в отличие от того, что говоришь ты. — Чего? — Неважно, потом как-нибудь расскажу. Кристо впал в небольшой ступор, однако сейчас ему было совсем не до странных историй его друга. — Нет, Клим Саныч, клянусь! Дай хотя бы обо всем рассказать! Клим Саныч покачал головой, но дал понять, что готов послушать. — Как бы сказать. Я еще давно заметил, что он стал вести себя. мм. странно. Во-первых, то что он так яростно хотел вернуть меня — уже, черт его побери, странно! Ну — думаю — ладно, не наиздевался просто. Но я оказался неправ. Он наоборот.. будто другим человеком стал. Больше не швырялся вещами, не орал за неправильно сделанный шаг, ну и все в таком духе. Опять думаю, что наверное просто поумнел. Но неет, на этом все не остановилось. Слова пусть и вырывались потоком, но все же неистово жгли горло. Он снова наполнил свою рюмку и тут же опустошил ее. Даже ром не был так горек, как осознание происходящего. — Потому что потом.. потом.. Одной рюмки оказалось недостаточно. Он выпил еще три и у Клима Саныча нервно дернулся глаз. Но отшатнувшись, Кристо откинул спинку стула и сладко растянул губы в улыбке — похоже, почувствовав себя гораздо лучше. — Он сстал ошшиваться около меня постоянно!.. Обо всяяякой чепухе разговоры молоть! — его голос стал громче и налился уверенностью — Глазеть на меня, касаться, как будто случчайно! Хотя какоой там.. «как будто случайно». Короче когда-то он прямо взял и mi ha messo una mano sulla spalla*! — в порыве слов Кристо потянулся через стол и хлопнул ладонью по плечу Клима Саныча. Видимо, стол оказался слишком широким, ибо животом он шмякнулся прямо на него. Рюмки и свечи подпрыгнули, а Клим Саныч испуганно отодвинулся назад. — Что-то ты.. Ай ладно — Клим Саныч махнул рукой и тоже отпил рома. Все-таки, ему уже давно наскучило одно только пиво в компании лучшего друга. — Пхх, нуу. даже я завидую самоуверенности твоего принца. Совсем не то, что ты когда в Дженни втюрился, да? — он попытался усмехнуться, но по правде, еще одна опустошенная рюмка Кристо не могла не вызывать беспокойства. — Ха-ха-ха! Ну конешшно, я у Джейн рубашку нне воровал.. E non l'ha guardata quando è cambiata! ** — Даа, я конечно же тебя понимаю. Чертила, кажется, я понял почему ты так не любишь пить ром. Подожди, я сейчас вернусь. Только не разгроми тут ничего, иначе я тебя разгромлю! — с этими словами Клим Саныч ушел в другую комнату. Перед глазами все плыло. Рюмки, бутылка, опустевший стул, темные картины и часы сзади — все сливалось в одно мыльное пятно. Он дернул головой и теперь дом Клима Саныча задрожал, будто хотел рассыпаться. Огоньки свечей начали плясать в хороводе. Но Кристо ничего не смущало. Голова опустела так же, как и очередная рюмка. Шестая?.. Пятая?.. Девятая?.. Он уже ни о чем не думал — мысли словно играли с ним в догонялки, но постоянно спотыкающийся Кристо не мог до них даже дотронуться. Да и совсем не хотелось. Он просто был рад чувствовать растекающееся внутри тепло, а не тревогу и собственную беспомощность. Рука невольно стала шарить по столу. Он и не заметил, как упали свечи и рюмки, а холодное горлышко бутылки оказалось прижато к его губам. — ЭЙ! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! Пустая бутылка отлетела и с грохотом затерялась где-то в темноте. Чьи-то руки отвесили ему оплеуху, которой хватило, чтобы повалить Кристо на пол. Битое стекло вонзилось в спину, но больно не было — будто ущипнули. — Ваше. Выссочество? Уйдите! Questa non è casa Vua! *** — Дурак! Даже мне не оставил! Все, вали к себе уже! — кажется, это был Клим Саныч. И кажется, он с силой тянул Кристо вверх. Но зачем? Ему хотелось остаться на теплом полу. Лежать и растечься, прямо как ром, который намочил его рубашку. Клим Саныч все же поднял Кристо. Ему приходилось самому удерживать руку друга на своем плече. Он все бранился. Такими словами, за которые Кристо точно не сказал бы спасибо. Но сейчас он просто улыбался. — ..честное слово, больше в свой дом я тебя не пущу! Засранец, кто потом убирать все это будет?! — Даа? А что бы ты делал, если бы принц прямо взял и вот так засосал тебя, а?! Влажный язык. Вкус рома на его губах. И растекшиеся по подбородкам слюни. Он прилип к нему так же, как в жаркий день мокрая ткань прилипала к телу. В какой-то момент Клим Саныч защелкнул зубы и начал отдирать губы друга от своих, что оказалось не так-то просто. Но у него получилось — Кристо вновь грохнулся на пол. Должно быть, ушибся — Клим Саныч не пожалел сил. Он ругался. Кричал что-то гневное. Но как и все остальное, его голос канул в тьму пропасти. На следующее утро Кристо жалел о своем существовании. Он проснулся, но еще несколько минут не мог открыть глаза. Голова разлеталась в щепки. Вокруг витал отвратительный запах. Но, все, что у него получилось — это повернуть голову. И то, чуть не свернув себе шею. Спасибо хотя бы на том, что лежал он на диване, а не на полу. Внезапно Кристо схватился за края дивана. Свесил голову и казалось, лишился всех органов. — Проснулся, вот же ж.. — сжав зубы, Клим Саныч глядел на лужу, оставленную его другом прямо у дивана. — Делай что хочешь, но чтобы к приходу моего отца все было убрано. Тем временем, Ларе не чувствовал себя лучше. Ужин с семьей прошел скверно — в рот не лез ни кусочек. Еда казалась отвратной, в сиденье стула будто были воткнуты гвозди, а за беспокойством родителей словно скрывалось знание всей правды. Вбежав в свою комнату, он поклялся никогда из нее не выходить. Внезапно в дверь постучались. Меньше всего сейчас Ларе хотел смотреть в чьи-либо глаза. — Уйдите! Я занят! И не желаю выходить! Вопреки разъяренному возгласу, дверь медленно отворилась. Неуверенный скрип и в проеме показался отец. Обеспокоенно хмурясь, его лицо покрывалось сетью особо глубоких морщинок. Потому он выглядел стариком, хотя недавно ему исполнилось всего сорок лет. — Отец, я не.. — Ларе, мальчик мой.. Что с тобой случилось? Едва отец присел рядом, как тело сотрясла предательская дрожь. Молчать было лучшим решением, ибо после всего случившегося, Ларе перестал доверять своему языку. Отцу же он не доверял вдвойне и всегда. — Да ты сам не свой! Хоть в зеркале себя видел? Гордон был прав. С каждым днем Ларе становился все менее похожим на принца. Бессонница красила глаза в красный, а веки под ними — в черный. Волосы больше не сияли, как луна. Теперь они свисали поломанной соломой — в последнее время у него не получалось заплетать красивые косы. Гордон положил руки на плечи Ларе и свел их назад. Он и забыл, что должен при любых обстоятельствах держать королевскую осанку. — Все в порядке. Это было все, что он мог сказать. — Как это?! Ты батьку своего за глупца не держи! Сказывай давай. Шарлотта обижает? Учеба не дается? В любви не везет? Последние слова ударили по Ларе как молния. Заметив это, король рассмеялся и похлопал сына по плечу. — Так бы и сразу! Так бы и сра-зу! — Гордон уселся поудобней. — Дамы — на то они дамы. Каждая особенной почувствовать себя хочет. Вот и строят из себя крепость неприступную. Лепят себе хмурые да брезгливые лица, но в душе улыбаются всякий раз, как замечают наш взгляд влюбленный. Ларе отвернул голову. Хотел бы он себе такие проблемы. — А кто она? Какая ж красавица смогла растопить л. сердечко моего сына? Но пусть уж отец будет верить во все, кроме правды. — Графиня. Я не хочу говорить кто. — Эх ты! Ладно, придет время. Вот только ты не горюй, сынок. Знаешь сколько мне понадобилось времени, чтобы мамы твоей добиться? Шесть лет! Шесть лет она вертелась от меня! Ну а потом. — он играючи ущипнул и потянул Ларе за исхудалую щеку — Потом она подарила мне прекраснейшего принца! И принцессу, конечно. Ларе кивнул и приподнял уголки губ. Все-таки, стоило пореже отнекиваться от отца. — А давай лучше ты завтрашним вечером к Гектору сночевать поедешь. — Зачем? — Как же? Тебе надо отдохнуть от девочек, поэтому отправляю тебя к мальчику! Вальтеру ты наверняка побольше доверяешь. Ларе снова кивнул. Наверное, было бы действительно неплохо хоть ненадолго отвлечься от Кристо другим человеком. Путь до дворца дяди всегда занимал три часа на карете — он находился не так уж далеко. Обычно Ларе терпеть не мог вылазки куда бы то ни было, но сейчас он был рад сбежать туда, где ничего не напоминает о слуге. День прошел обыденно и скучно — Ларе поздоровался с братом и его семьей, сыграл с ним несколько шахматных партий и фехтовальных боев. Как всегда, Вальтер оказался никудышным соперником. Наступила ночь. Они разошлись по разным комнатам. Но Ларе уже знал, что уснуть у него не получится. — А? Ваше Высочество, чем-то помочь? — удивился Вальтер, завидя Ларе в своей комнате. Привычки стучаться принц не имел никогда. — Нет. Не сказав ничего другого, он вошел и уселся на кресло. Вальтер еще не потушил свечу, потому их лица пусть и дымились в неясных очертаниях, но все же были различимы. Маркиза удивило не невежество (все-таки принцу было позволено все и в любом месте), а то, что Ларе вообще предпочел гордому одиночеству его компанию. — Вспомнили детство и теперь боитесь темноты? Теперь Вальтер насторожился — обычный Ларе не мог оставить такой язвительный вопрос без ответа. Десяток минут протек в странном молчании. Казалось, нельзя допустить ни малейшего шороха. Луна вышла из-за туч и осветила лицо принца — такое, будто день назад он пережил напасть дьявола. За окном взвыл обуявший ветер. Даже Вальтеру стало не по себе. — Вот ты.. когда-нибудь влюблялся? Распахнулось окно. Словно выбив его тараном, в комнату вломился ветер. В спешке и холодном поту Вальтер захлопнул окно посильнее. Еще чуть-чуть и атласные шторы полетели бы вместе с ветром. — Какой интересный вопрос, Ваше Высочество. — съехидничал тот, будто совсем не испугавшись. — Ах, да я не о тебе. Маркиз удивленно поднял брови. — Надо же. Я был твердо уверен, что Вам неведомы теплые чувства. — Я не в настроении слушать твои издевки. — Хорошо. И снова молчание. — Меня мало волнует Ваша личная жизнь, но все же. какой должна быть дама, чтобы подступиться к сердцу Его Высочества? — ..Дама?.. — томным, будто не своим голосом спросил он. Вальтер усмехнулся. — А кто? Юноша что ли? В миг каждый его орган покрылся коркой льда. Дрожащие пальцы чуть не оторвали концы волос. Он хотел рассказать все. Разом вывалить все чувства, которые Ларе никогда не держал в себе. Ведь раньше он чувствовал один лишь гнев на каждую частичку этого треклятого мира. Сейчас же в его жизни нашлось место чему-то иному. Тому, чем делиться никак нельзя. Тому, что не должно было случиться вовсе. Но он хотел говорить. Лить слова так, чтобы их хоть кто-нибудь услышал. Услышал так, как хотел этого Ларе. Потому что он не смог убить в себе эти чувства. А затем понял, что скорее они убьют его, если он продолжит хранить их внутри. — Я же.. п-пошутил. Ларе отвел глаза и краска на его лице словно зажглась, как фонарь. — Ларе? Что это значит?.. — Я знаю. Это ненормально. Абсолютно, ни капли. не нормально. — Ты хочешь сказать. что влюблен в. юношу? Кивок дался ему с тяжестью свинца. — Ам.. Вальтер был идеальным и единственным вариантом — Ларе не знал человека бесстрастней, чем он. Принц не ждал от него понимания или поддержки. Он ждал равнодушия — это было лучшее, что он мог получить. Хотя, вечное спокойствие Вальтера запросто может разбиться об такую весть. Тут уж Ларе не мог его винить. — Я, кажется, болен. Совершенно. не знаю. что делать. — Расскажи обо всем по порядку. Едва Ларе просиял радостью от такого ответа, как увидел, что Вальтер нервно отодвинулся назад. Подальше от своего больного брата. — Что рассказывать? Мне нравится один юноша. Я хочу быть с ним, как будто мы обвенчались. — Ты уверен? Мне кажется, на тебя напала горячка. — Я тоже так думал! Но это продолжается вот уже пару месяцев! Я бы умер, пролежав с горячкой так много времени. — Бедный юноша. Он знает об этом? — Да. Я поцеловал его. Теперь Вальтер вжался в изголовье кровати. Ларе просто не смотрел в его сторону — спасибо уже на том, что выслушивает без истерик, как это бы делал сам принц. — И ч-чт.. Ты же понимаешь, что будет, если он об этом донесет? Закружилась голова. Одно только вспоминание того, что содомия — такое же преступление, как и например, убийство, вводило в ужас. Члены королевской семьи не подвергались смертной казни, но не исключено, что он станет причиной переписи этих правил. — Что же? В комнате повис могильный холод. Казалось, вот-вот потухнет свеча. Вальтер молчал, будто ждав, что Ларе сам ответит на свой вопрос. — Да.. понимаю.. — Я не собираюсь заявлять об этом всему двору или распускать неприятные слухи. Но крайне советую обратиться к лекарю или священнику. Не став давать на это ответа, Ларе встал и вышел из комнаты. Легче не стало — огромный ком распирал горло, а узел в животе затянулся сильнее. Он пожалел о том, что впустил кого-то к себе в душу. Хотел поверить, что не одинок. Но теперь уже точно убедился в обратном. Таким, как он не место среди людей. Наверное, лучше как Вальтер, влюбиться в свою сестру, чем в Кристо. Ларе не знал, вернется ли он вообще. Мучительно тянулись дни, а от слуги не было никаких вестей. Кристо вернулся однажды, а чудо не случается два раза. Но сбежав, Кристо бы возненавидел себя. Лишиться работы во дворце значило лишиться последнего оплота. Значило подвести свою семью и возможно, потерять маму. А этого юноша не смел допустить какими бы ни были обстоятельства. Какое бы условие ни поставил ему принц. Ради нее он был готов стать преступником и распрощаться с самим собой. Возможно, Кристо до сих пор не понимал серьезности происходящего. Продолжал надеяться на то, что все это неудачная шутка. В конце концов, принц Ларе слишком далек от бедного крестьянина вроде Кристо. Его окружают гораздо более подходящие ему люди. И даже если не прекрасные дамы, то знатные юноши, коих тоже было предостаточно (Кристо сам видел многих пока работал во дворце). Этого просто не могло произойти с ним. — Крис, ты серьезно вернешься к нему? Башкой подумай, а как же Дженни? — Что за тупой вопрос? Конечно же, я ни за что ее не брошу. Тем более ради какого-то принца. Просто проясню с ним все. По поводу работы. — Не нравится мне все это. Кристо ничего не ответил. Ему тоже все это очень не нравилось. Впрочем, с такими словами Клим Саныч сопроводил друга в путь ко дворцу. С момента признания Ларе миновало около недели. Больше прятаться было нельзя. Он поблагодарил Клима Саныча за советы и поддержку, днем ранее прекрасно провел время с Джейн, и сейчас садился в повозку, уповая на хорошую дорогу. Дорога, может, и была хорошей, но напряженный Кристо этого не замечал. Солнечные лучи не грели его, а с каждой проеденной верстой все сильнее пересыхало в горле. И только стоя перед златыми воротами, он окончательно понял: Назад дороги нет. — И так.. что же ты надумал? Если бы не этот вопрос, Кристо бы даже не узнал в этом скрюченном мальчике своего господина — принца. Это был не Ларе, а нечто бледное, как смерть и шаткое, как болезнь. Кристо ужаснулся и ему даже стало невероятно жаль принца. Может, не стоит говорить с ним так резко, как он привык. С губ так и хотел слететь вопрос «Вы уволите меня, если я буду честен?». Однако сжав кулаки и будто с разбега прыгая с огромного обрыва, он ответил: — Все возможно, Ваше Высочество. Глаза Ларе распахнулись и вновь стали ярко-голубыми. Его губы задрожали, словно вот-вот придется закрыть уши. Но сделав глубокий вдох, принц подавил свое желание то ли разрыдаться, то ли закричать. — Что это значит? Вместо ответа Кристо зашагал к нему навстречу. Так неуверенно, будто пол в любой момент мог не выдержать веса его ног. Затем схватил тонкое запястье и притянув принца к себе, снова ощутил вкус его губ. Только на этот раз по-настоящему.