Один за всех и все на одного...

Беседа с представителями верховной власти в магической Британии и администрацией школы Хогварст, прошла в деструктивной обстановке и во взаимоНЕпонимании. Поттер: — Не знаком; Не видел; Не знаю. Но хочу узнать! Директор Дамблдор: — Мальчик мой, ты ещё очень молод, чтобы решать, что тебе нужно и можно знать, а что может и погодить… Министр Фадж: — Поттер, что вы делали на лесном озере в семь часов вечера? Поттер: — Летал. Я, знаете ли, очень люблю летать на метле. Это меня успокаивает. Увидел скопище дементоров и решил попрактиковаться в вызове Патронуса. Уж очень меня достали эти твари. Министр Фадж: — Кто вас учил этому заклинанию? Поттер: — Никто. Сам учился. Прочитал всё что нашёл в библиотеке и voila! Получилось! А что, это запрещённое колдовство? Амелия Боунс: — Нет, мистер Поттер. Это не запрещённое колдовство. Просто уж очень сильный вышел у вас защитник, что смог разметать около сотни дементоров. (в голосе звучит уважение) Поттер: — Я просто сильно разозлился на них и тех, кто прислал этих существ в детское учреждение, только ради того, чтобы поймать одного волшебника, вина которого даже не доказана. Вот и получилось. (скромно потупившись, развёл руками в стороны) Министр Фадж: (наигранная доброжелательность в голосе) — Поттер, Блэк тринадцать лет назад совершил ужасное преступление и был за это заключён в Азкабан на пожизненное. Поттер: (наигранно заинтересовано) — Что он натворил? За какое преступление в волшебном мире дают пожизненное заключение? Минист Фадж: (неуверенно кося взгляд на Дамблдора, но раздражённо) — Это не ваше дело, Поттер. Поттер: — Ошибаетесь, господин министр. Это как раз моё дело. Я недавно узнал, что Сириус Блэк является моим магическим крёстным. Так же, профессор Макгонагалл? Вы же лично присутствовали на обряде крещения и засведетельствовали совершение ритуала? Макгонагалл: (короткий недовольный взгляд в сторону директора и тяжёлый вздох раскаяния) — Да это так, Гарри. Джеймс и Лили выразили мне доверие… Я свидетельствовала в том, что магия Поттеров приняла Сириуса Блэка вашим магическим отцом. Амелия Боунс: — Если это действительно так, то это всё меняет. Министр Фадж: (нервно) — Ничего это не меняет! Даже если Блэк и не мог предать семью своего крестника из-за магического обряда, но то, что он убил двенадцать маглов и одного волшебника, вполне достаточно для того, чтобы он понёс наказание. Амелия Боунс: (неприязненно) — Корнелиус, тебе не кажется, что за смерть маглов, это слишком суровое наказание? Поттер: — Тем более, что это не доказано. Не знаю, как это делается у ВАС, волшебников, но в магловском правосудии существует презумпция невиновности. Сначала надо доказать, что человек виновен в инкриминируемых ему преступлениях. Убедительно доказать! И только потом судить и определять ему меру наказания. У вас есть такие доказательства, господин министр? Убедите меня, что Блэк виновен. Приведите неоспоримые факты и я сам доставлю его в аврорат. Министр Фадж: — Так ты, Поттер, всё же знаешь, где прячется Блэк? Поттер: (насмешливо приподняв брови) — Скажите, господин министр, а что сделал вам Блэк? Лично вам? Что вы так упорно настаиваете на «поцелуе» дементоров для него? Может среди тех маглов были ваши родственники? Или тот волшебник был вашим братом, сыном, любимым племянником? Министр раздражённо зыркнул сначала на Дамблдора (который, как ни в чём не бывало, был занят расклееванием прилипших друг к другу лимонных долек и казалось, совсем не заинтересован в повернувшей не в ту сторону беседе) потом на Поттера, но вслух ничего не ответил. Поттер: (разочаровано вздыхая) — Как жаль, господин министр. А я ведь хотел дружить с вами, после того, как вы помогли мне в прошлом году. Как считаете, если я дам интервью в газету, это повлият на менталитет волшебников? Прислушаются ли они к голосу Мальчика-который-выжил, когда придёт время перевыборов министра Магии? Министр Фадж: (раздражённо, вытирая пот со лба носовым платком) — Ты не сделаешь этого, мальчишка! Поттер: (поднимаясь с кресла и пересаживая феникса на жердочку) — Уверены? Что ж, давайте рискнём. Мне-то терять нечего, а вот вам… И верните мне мою палочку. Фадж кивнул аврорам, один из них достал магический инструмент из кармана своей мантии и протянул его Поттеру. Амелия Боунс: — Мистер Поттер, я обещаю вам, что лично и сегодня же займусь делом Блэка и сообщу вам в течении двух дней. Но мне надо встретиться с ним. Поттер: (очень вежливо) — Мэм, я действительно не знаю, где мой крёстный. Там в лесу я, видимо, выложился насухо и, возможно, свалился с метлы. Я понятия не имею, как проснулся утром в своей спальне, на своей кровати. И не видел ни Блэка, ни кого-либо другого. И было бы замечательно, если вы во всём разберётесь. А то я уже, знаете ли, подумываю попросить политического убежища для себя и крёстного в других странах магического мира. Например в Нидерландах или в России. Уж очень мне не нравится, что маги в Великобритании манипулируют, как людскими, так и магическими законами, а также моей личной жизнью. Я могу быть свободен, директор? Дамблдор: (странно посверкивая очками) — Если господа всё что хотели услышать от тебя, услышали, то, конечно, можешь идти на занятия. Поттер попрощался со всеми и вышел из кабинета, тихо закрыв за собой дверь. (далее следуют нелицеприятные выражения министра в адрес зазнавшегося «национального героя», которые тактично опущены автором, уверенным, что его истории читают женщины и несовершеннолетние дети)

***

До конца урока оставалась минут двадцать и Гарри решил не возвращаться на зельеварение, а сразу идти к Северной башне, на самом верху которой расположен кабинет Прорицания. Забравшись с ногами на подоконник в нише, спрятанной в стене коридора, Гарри, прислонившись спиной к стене, задумался. Ему не понравилось молчаливое поведение директора. За всё время разговора он вставил лишь одну фразу о том, что ему ещё рано знать о чём-то. Но больше всего гриффиндорец был озадачен странным поступком Снейпа. Гарри с самого первого курса знал, что Снейп терпеть не мог его отца, с которым учился на одном потоке. А вот про Блэка никогда не было даже намёка… Может у них такие же были отношения как и у него с Малфоем? Драко терпеть не может Рона и Гермиону и всегда наезжает на них, но самого Гарри его язвительные выпады почти не задевают. Поттер сам нападает на слизеринца, заступаясь за своих друзей. И за всё это Гермиона обвинила его сегодня в эгоизме. Как она могла так сказать после всего того, что они испытали вместе. Он всегда ставил их безопасность выше своей. Всегда брал на себя самое сложное. Старался, чтобы им не довелось смотреть в глаза смерти. Поттер уже несколько раз за свою короткую жизнь чувствовал на себе дыхание Вечной. Это страшно! Гарри не успел углубиться в свои размышления, как прозвучал колокол, оповещающий окончания урока. Коридор наполнился звуками и топотом множества ног. К Северной башне приближались его однокурсники. Гарри уже было собрался выйти из ниши, как услышал едва внятные голоса друзей. Видимо, они зашли в соседнюю нишу. — Как думаешь, зачем директор вызвал Поттера? — спросил Рон. — Наверное, чтобы узнать про Блэка, — ответила Гермиона. — Мы же не справились с заданием директора, — огорчённо произнесла девушка. — Да. Снейп, гад подземельный, помешал. Не хотел же я говорить с Люпином при нём. — Профессор Снейп и профессор Люпин, Рон. — Да какая разница?! Сегодня профессор, а завтра опасный оборотень, — буркнул Рон. — Ты мне вот что скажи, подруга моя дорогая, чего ты там сегодня утром наговорила Поттеру? — Да ничего такого я ему и не сказала. Просто разозлилась. Задание директора провалили, да ещё он испортил моё эссе по магловедению. Пришлось всё переписывать. А я всё ещё не совсем привыкла писать перьями. — Да, конечно, ничего такого не сказала, лишь обозвала эгоистом и обвинила во лжи. Ничего такого. Да, Гермиона? — А он что, пожаловался тебе? — Нет, не пожаловался. Просто спросил — так же я, как ты, отношусь к нему. — Ну и ты всё отрицал? — Конечно, отрицал. Гермиона, ты вроде умная, но такая иногда дура. Пока нам директор платит за то, что мы просматриваем за Поттером, мы не должны ссориться с ним. Я в этом году хочу купить себе новую метлу и поэтому, если придётся выбирать между тобой и им, я выберу его. Мне выгодней считаться другом «избранного», чем, прости, маглорождённой. — Да знаю я вашу выгоду, Уизли! Вы надеетесь, что Поттер женится на вашей Джинни и вы сможете снять с себя клеймо предателей крови, а заодно и обзавестись денежками сироты. Ведь Поттеру предстоит умереть в битве с Тем-кого-нельзя-называть. Только вот я не думаю, что у вас получится окрутить его, — громко прошипела Грейнджер. — Это не твоё дело, — рыкнул на неё Рон, — ты свою часть от заданий получаешь в полной мере. Думаешь за твои красивые глазки и умную голову директор дал тебе Маховик времени? Так что будь добра выполняй обязанности добросовестно. Сегодня же помирись с ним. — Иначе? — Иначе, я тебе уже сказал — я выберу его. Гарри затаился глубоко в нише и даже перестал дышать, когда его «друзья» проходили мимо. Дождавшись, когда стихнут шаги «друзей» за поворотом, Гарри вышел из ниши и опустив плечи, как будто на них сгрузили мешок дерьма, поплёлся следом. Он не заметил, как кто-то догнал его и больно задел плечом. — А я предупреждал тебя, Поттер, — прошипел ему в ухо Малфой. — Не стоит дружить с предателями крови и грязнокровками. Гарри остановился и посмотрел в глаза слизеринцу. — Можно подумать, что ты дружил бы со мной не из-за выгоды. — Возможно. А возможно и нет. Но, по крайней мере, не за ради оплаты за стукачество на того, кто меня считает другом, — произнёс блондин и быстрым шагом направился к лестнице, ведущей в кабинет Трелони. Гарри проводил его взглядом, потом резко развернулся и побежал по коридору назад. Ему надо было срочно увидеть Седрика. Всё же его слова, сказанные в кабинете директора о том, что он хочет попросить убежища в других магических странах не был пустым блефом.