— Я всё помню, Профессор Палладиум

      Тихий шелест листьев деревьев, в сочетании с пением птиц, был просто великолепным. В Алфее была замечательная погода, которую вряд-ли могло что-то испортить и которая дарила улыбку всем. За исключением эльфа, которому эта погода настроение никак не исправляла, и сейчас он ходил, будто с маленькой серой тучкой над головой, испускающей гром и молнии каждую минуту.       Причиной такого состояния был практически сорванный урок ученицами с первого курса, которые совершенно не хотели его слушать. Как нельзя кстати на уроке появилась Гризельда, исправившая ситуацию, но именно это и злило Паладиума так сильно. Это чувство отнюдь не было направленно в сторону завуча Алфеи. Блондин был зол на самого себя и на то, что он не в состоянии контролировать дисциплину на своих собственных уроках, из-за чего практически каждый насмарку. Слушают его с каждым годом всё единицы, хоть и остаются "верные" ученицы. И было бы намного проще избавиться от этого состояния, если бы громовая тучка действительно висела над его головой. Тогда её можно было бы убрать с помощью простого заклинания. Но, к сожалению, она была воображаемой.       Шагая по слабо виднеющейся тропинке, о которой мало кто знает, Палладиум пришёл к нужному месту. Именно оно может ему помочь, скрыв от лишних глаз и дав возможность побыть одному. К тому же, у него была отличная мысль для снятия стресса. По крайней мере, ему посоветовали сделать так, чтобы блондин не взорвался в неподходящий момент от накопленных эмоций.       Выходя на небольшую полянку с низкой травой, эльф останавливается ненадолго, а после глубоко вдыхает свежий воздух. Но стоит он на месте совсем недолго, проходит практически на середину полянки и снимает рюкзак, который нёс с собой. По сравнению с тем, что он брал в походы за цветами и прочими магическими вещами для зелий, этот был небольших размеров. А покопавшись в нём менее минуты Профессор Палладиум достал от туда свою любимую расчёску.       Перед тем, как приступить, эльф расстёгивает свой салатовый жилет и кладёт около рюкзака, оставаясь в одной рубашке. Даже ту он расстёгивает на одну пуговицу, избавляясь и от платка, который всегда скрывает его шею. Садясь прямо на траву, без страха запачкаться, блондин снова глубоко вдыхает и собирает волосы на один бок. В начале он просто гладит их рукой и путает в них пальцы, наслаждаясь их мягкостью. Спустя пару минут берёт расчёску и проходится по кончикам, делая всё размеренно и внимательно. Всё таки за своими волосами он хорошо ухаживал и это приносило ему не мало удовольствия. Постепенно он поднимается всё выше, пока не доходит до корней. С этого момента расчёска действует самостоятельно по применённому к ней заклинанию, пока сам Палладиум расслабляется настолько, что опускает плечи и сидит уже не так прямо, теряя привычную для него осанку, без которой любая ученица затруднилась бы его представить.       В какой-то момент преподаватель зельеологии встаёт, а после совсем невысоко поднимается в воздух, естественно используя для этого заклинание левитации. Ложиться на траву ему совсем не хотелось, тем более расчёска не сможет достать до многих мест, да и волосы испачкаются, чего хотелось меньше всего. Поэтому он решил зафиксировать себя в горизонтальном положении над землёй, продолжая любимое занятие.       Пение птиц, шелест листьев на деревьях и кустах, еле слышное цоканье копыт какого-то магического животного совсем недалеко: ему удавалось слышать всё это, от чего мужчина невольно слабо улыбнулся и закрыл глаза. Ох, а вот и небольшая стая птиц, летящая прямо над его головой. Только вот они совсем не рады и что-то заставляло их взволнованно щебетать, поспешно удаляясь от возможного источника опасности. Да и сам блондин вскоре вздрагивает и открывает глаза от неожиданно нависшей над ним тени. Всё происходит буквально за пару секунд: от испуга эльф прерывает все заклинания, из-за чего расчёска путается в его волосах, а сам он падает на землю, успевая затормозить так, чтобы не стукнуться головой. К сожалению он не успел толком рассмотреть, что же прервало его отдых, из-за чего сейчас рисковал не успеть увернуться от возможного нападения.       — Прошу прощения, напугал тебя?       — П-профессор Авалон? — Поднимая взгляд на мягко приземлившегося рядом с ним коллегу, преподаватель природной магии явно находится в замешательстве.       — Да, — улыбнувшись, произносит паладин, протягивая руку все ещё лежащему на земле Палладиуму. Последний же принимает помощь, взявшись за неё и, наконец, вставая, отряхнувшись. В этот момент Авалону даже присматриваться не было необходимости, чтобы заметить уже присутствующий румянец на чужом лице, от чего его улыбка только становится шире. Уж очень ему нравилось видеть эльфа смущённым, особенно, если причиной для этого служил он сам. — Чем таким ты решил заняться с самого утра?       — Что-то на подобии.. м-медитации, — после того неудавшегося чаепития они оба договорились в свободное от работы время обращаться к друг другу на "ты", к чему блондин ну никак привыкнуть не мог и даже наедине с Авалоном обращался к нему в официальной форме.       — Вот как, — подходя к Палладиуму из-за спины, темноволосый решает освободить светлые волосы от запутавшейся в них расчёски. Благо дело было не так плохо и извлечь её было просто. И естественно предмет возвращают владельцу.       — Спасибо за пом.. О-ой! — Мурашек по всему телу от того, что чужая рука зарылась в мягкие волосы в районе затылка, было не избежать. Авалон даже решил подключить к этому вторую руку. Палладиум еле сдержался от того, чтобы закусить губу, просто прикрывая глаза. Естественно приятнее в разы, когда это делает кто-то другой, а подпускал к своим волосам он кого-то крайне редко, чтобы стать к таким действиям чувствительным.       — Они прекрасны, — будто зная, где находится мишень, паладин неумолимо продолжает попадать прямо в центр, всё больше заставляя эльфа перед собой смущаться. В этот раз он добился того, чтобы кончики ушей последнего покраснели, ведь выглядело это, по мнению темноволосого, очень даже мило и нравилось ему больше всего. И совсем не важно, откуда он знает, что эльфы не просто любят ухаживать за своими волосами, но и на комплименты о них всегда реагируют примерно вот так, считая это чем-то особенным.       — С-спасибо, — Палладиум не обращает внимание на то, что буквально полминуты назад благодарил коллегу, не замечая, как подпускает Авалона к самому сокровенному и всё ещё позволяет ему не просто гладить или перебирать волосы, а делать массаж. От давно забытых ощущений мурашки так и бегают по коже, а само тело даже мелко дрожит. Это было куда большим, чем просто эрогенной зоной, это было очень слабым и чувствительным местом. В подтверждение этому спустя ещё немного времени таких махинаций с прядями блондин шумно выдыхает, и звук, который он издал при этом, был на грани стона, который всеми силами попытались сдержать. Палладиум даже не сразу осознаёт эту ситуацию, и только потом, прикрывая себе рот рукой, ойкает, ведь явно позволил себе лишнего.       В ответ же на это Авалон только ещё раз улыбнулся, оставаясь удовлетворённым такой реакцией. Всё таки после того разговора у него в комнате подловить эльфа стало куда легче. Хотя бы просто потому, что он перестал его избегать, что уже было решением нескольких проблем сразу.       Поддаваясь руке, оказавшейся на собственном плече, Палладиум принимает приглашение продолжить это занятие уже сидя на траве, пока расчёска отправляется в рюкзак за ненадобностью с помощью магии. Оба принимают удобную для себя позу, где Авалон садится сзади, после чего эльф уже мог не скрывая наслаждаться происходящим. Но долго его спокойствие не длилось, потому что после первого же движения на затылке, где паладин не сильно и до одури приятно сжимает волосы, у блондина явно перед глазами пролетает пару звёзд, а дыхание и вовсе сбивается. Точнее, на пару секунд Профессор зельеологии его задержал, то ли от удовольствия, то ли просто забывая о нём, поддаваясь волне удовольствия.       Авалон ничего не говорил, продолжая молча делать начатое и одновременно с этим наслаждаться тем, что доставляет блондину удовольствие, заставляя забыть о его плохом настроении. Затем, плавно отпуская сжатые волосы и останавливаясь на пару секунд, чтобы продолжение было не резким, перемещает руки ближе к макушке, проделывая то же движение. Даже снова выбивает шумный выдох со стороны Палладиума, хотя это было не совсем хорошо. Пусть терпения у настоящего Профессора магфилософии было достаточно, оно куда-то стремительно испарялось, как только эльф делал неудачную попытку сдержать очередной стон.       — Это настолько приятно?       — Для меня очень давно этого.. не делали, — эльф говорит, всё больше расплываясь в улыбке. Вспомнить, когда кто-то делал тоже самое с его волосами в последний раз было затруднительно. Теперь этим занимается тот, кто ему симпатичен, что удваивает удовольствие. — Мне очень нравится.       Преподаватель магфилософии сам улыбается в этот момент, опуская глаза на чужой, распахнутый воротник. Единственный раз, когда он видел открытую шею Палладиума, был лишь в воспоминаниях клона, и то с не лучшими событиями. В остальное время, на уроках или после их чаепития ему не удавалось видеть коллегу без него. Сейчас самый подходящий момент.       Это можно считать маленькой хитростью с его стороны, но он ею пользуется. Его рука выскальзывает из светлых прядей, освобождаясь, пока эльф открывает глаза и пытается понять, почему её убрали. Но очень скоро по его телу проходится новая волна мурашек, ведь рука Авалона оказывается у него на подбородке, поднимая голову вверх и специально давит назад, заставляя спиной облокотиться о чужую грудь. Конечно же блондин не успевает спросить о внезапной смене положения, ведь чувствует, как к его шее прикоснулись чужие губы. Она оказалась полностью открытой к таким действиям, от чего паладин и не сдержался. С его стороны даже слышится тихий смешок, одновременно с которым он слабо потирается носом о голую кожу и глубоко вдыхает запах этого прекрасного создания.       — Ты пахнешь лесом. Свежестью, — Авалон пытается описать то, что чувствует, но это оказалось настолько приятным, что он позабыл половину слов.       — Я рад, что тебе нравится. А что на счёт.. тебя?       Вопрос сначала пропускается мимо ушей, пока маг наслаждается прикосновением к чужой шее, а потом вводит в небольшой ступор. К тому же сам Палладиум поворачивает голову на бок достаточно, чтобы встретиться с чужим взглядом, а его собственный был заинтересованным в этот момент.       — Вернее.. Я хотел спросить о твоих волосах. Я не видел, чтобы ты их распускал и я не имел возможности прикоснуться к ним раньше. Могу ли я..?       — Если хочешь попробовать, ты можешь сделать это в любой момент, для меня это так же приятно. Но я бы предложил сделать это немного в другом месте. — Между ними буквально на несколько секунд повисает молчание, пока Авалон не продолжает со слабым огоньком в глазах, что не остаётся незамеченным. — Хочешь выпить со мной?

***

      Палладиум рвано и шумно выдыхает, как только его подталкивают к стене и он слабо ударяется о неё лопатками. Его руки оказываются на груди Авалона, что придвинулся к блондину ближе и продолжил поцелуй, который они прервали из-за смены позы. Одеяло под ними уже успело скомкаться, ведь оба сейчас находились на кровати, какое-то время до этого сидя спокойно, выпив немного огне-виски, а сейчас перешли к чему-то большему. Признаться, бó‎льшая часть инициативы в этом была на стороне преподавателя магфилософии, чем у того, к кому он её проявлял. И паладин прекрасно понимал, почему Палладиум медлил, а иногда дрожал сильнее от каких-то действий и не решался отвечать. Ведь его первый опыт был не приятным, а перед глазами маг с точной внешностью того, кто этот опыт предоставил.       — Ха-а.. — отстраняясь самостоятельно, надавив на широкую грудь перед собой, эльф вдыхает поглубже. Поцелуй был долгим и настойчивым, вместе с этим влажным и достаточно нежным. Пока это только начало вечера, но Палладиум чувствует, как у него горит не только лицо, но и уши.       Пока ещё есть время, темноволосый что-то быстро шепчет и прикасается ладонью к стене около головы блондина. По ней, будто по водной глади, от его ладони проходит несколько светлых кругов, заранее применяя очень нужное заклинание звукоизоляции. Ведь потом у них не будет на это времени.       С груди руки соскальзывают вниз, прямо на запястья Авалона, что прикоснулся к воротнику его рубашки и почти расстегнул пуговицу. После на паладина поднимается вновь взволнованный взгляд и нижняя губа снова страдает от того, что её кусают и стоят перед выбором, а времени на ответ мало перед чужим желанием. Но эльф успокаивается, когда несколько раз его всё с той же нежностью целуют в лоб и висок. Становится немного легче, а вместе с этим и тело начинает расслабляться, позволяя больше.

***

             Одежда обоих скинута на пол, виден небольшой беспорядок. Оба остались совсем без одежды, которая бы им сильно мешала.       Тихое шипение, что является сигналом к тому, чтобы притормозить. Авалон смотрит на Палладиума, что сейчас лежит под ним и слабо жмурится от ощущений внутри. Светлые волосы, кажется, впервые выглядят перед ним так небрежно лежащими на подушке и, даже, немного спутанными.       Наконец, эльф открывает глаза, чтобы встретиться взглядом с тем, кто сейчас так аккуратен в своих действиях с ним. Глаза паладина потемнели от возбуждения, когда его собственные наоборот, стали немного ярче. И теперь они не просто карие, а янтарные. Кажется, эта особенность была замечена обоими у друг друга, что одновременно вызвало слабые усмешки. А за тем и слабый кивок спустя ещё минуту, когда Палладиум был готов продолжать.       Движение снова медленное, но его результатом служит приятное ощущение жара и тесноты внутри чужого тела, что заставляет шумно выдохнуть самого темноволосого. Это был только первый толчок, за которым последовали ещё несколько, так же медленных, заставляющих привыкнуть и приготовиться к тому, что ритм будет меняться.       — Мм-х.. Отличается.. — блондин ещё раз шумно выдыхает, заводя руки за голову и ухватываясь за край подушки, выдав свои эмоции. В первую очередь для Авалона это значит успех, ведь это ему и нужно было с самого начала - отличия. — Это.. ч-честно ощущается глубже, чем тогда..       Такой комплимент в сторону собственного достоинства вполне должен был порадовать, только паладин чувствует что-то неприятное, схожее с уколом ревности. Просто потому, что Палладиум только что сказал о другом мужчине, чего откровенно не хотелось. Ведь сейчас он вместе с ним.       Опираясь лишь одной рукой около чужого плеча, чего было вполне достаточно, мужчина берёт за запястье одну из рук эльфа и подносит к своей груди, прижимая бледную ладонь к ней. Он не только позволяет услышать так своё сердцебиение, что было ускорено, но и ведёт его руку вниз, по всему своему торсу, позволяя погладить, потрогать и ощутить жар живого, настоящего тела мага. Естественно от такого Палладиум слабо улыбнулся, потому что ощущение было просто невероятным. И даже раздвинутые более широко ноги для удобства паладина, чтобы двигаться было проще, воспринимаются не так резко, пусть и было понятно, что сделано это было не только с этой целью.       Чтобы эльф чувствовал себя более уверенно, Авалон просит обнять его, ведь так будет легче и дискомфорт пропадёт куда быстрее. И на это предложение с радостью соглашаются.       Совсем скоро сбитое дыхание заполняет комнату, а толчки становятся быстрее и резче, пока заклинание звукоизоляции выполняет свою работу на отлично. Маг не просто выбивает из Палладиума шумные выдохи, а настоящие стоны, что уже не кажутся болезненными, а говорят о наслаждении его партнёра процессом. К тому же время от времени они были достаточно громкими, что точно бы услышали за дверью. Признаться, это Авалону и нравилось, ведь такой скромный эльф, что сбегал при любой удобной возможности, сейчас выглядел свободно, возбуждённо и сексуально. Наблюдая за этим сам паладин чувствует, как теряет самообладание.       В один момент Палладиум чувствует странную пустоту, понимая, что маг остановился и отстранился, выйдя из него. Это заставило его недовольно промычать, ведь такие приятные ощущения прервали. Но очень быстро становится понятно, для чего, что заставляет эльфа охнуть. Паладин сам выбирает позу, легко переворачивая свою пассию со спины на живот. Его руки убирают на бок светлые волосы, чтобы не мешали, замечая, что в некоторых местах на шее они были мокрыми. За тем проходятся от самого загривка по позвоночнику вниз, к спине, иногда останавливаясь и прощупывая каждый позвонок. И от подобной игры с его телом Палладиум не просто испытал мурашки, а почувствовал, как по телу разрядами били невыносимо приятные ощущения, доходя к самому низу живота, к паху. Эльф хватается за край подушки, сжимая, и прячет в неё часть лица, начиная то и дело вздрагивать от действий Авалона за спиной. Определённо он использует что-то, что удваивает испытываемые ощущения, от чего после каждого прикосновения к позвонку слышался стон. Приглушённый, из-за подушки, но явно не на долго. Ведь они ещё не закончили.       Надолго паладина в этой игре не хватило, по этому обе его руки доходят до поясницы, что и было изначальной целью. Нежно оглаживают её, а после подхватывают бёдра и заставляют принять достаточно развратную позу для такого невинного существа, как Палладиум. Торс эльфа прижимается к кровати, заставляя выгнуться в спине, пока бёдра поднимают выше и спускаются к самим ногам, разводя и их в стороны. Так поза более устойчива, а вместе с этим Авалону открывается отличный вид. Он тратит совсем немного времени, чтобы рассмотреть всё. Его терпение на исходе.       Чужое желание, почти достигшее своего пика, блондин чувствует и принимает с новым, очень громким стоном, граничащим со вскриком. В него вошли так резко и глубоко, что по телу без заклинания ударил ещё один "разряд". А потом ещё раз, и ещё. В этот раз толчки были жёстче, как и сам ритм. Быстрее, сильнее. Это действительно отличается от того, что он чувствовал в день спасения клона. То, что происходит сейчас, просто невероятно.       — А-ах! А.. Авалон! Я сейч.. М-мх!.. — Палладиум не сдерживается, он выкрикивает имя паладина и это единственное, что он может связно прокричать. Все остальные мысли путаются так сильно, что он даже не может предупредить о том, что совсем скоро кончит, не в силах долго выносить такой ритм.       Как и сам маг. Порог, к которому они оба подошли, выбивает из него последние капли самообладания и он окончательно срывается, понимая, что сам на пределе. Он опускается вниз, продолжая активно двигаться и целует чужое плечо, сам не сдерживаясь от стонов.       Авалон теряется в ощущениях, из-за чего одна из его рук, что осталась на бедре эльфа, сильно сжимается, заставляя лежащего под ним тихо заскулить. Другая рука, которой он опирался около головы Палладиума, сжимает простыни. Настолько сильно, что рвёт их от напряжения в пальцах, в сопровождении характерного звука.       Но даже порванные простыни не сравнятся с тем грохотом, что последовал далее.       Эльф кончает за пару последних и одних из самых сильных толчков, будучи в этот момент особенно громким. Следом он выгибается в спине, чувствуя, как по телу бьёт настоящий сладкий "ток", от которого его пару раз сильно дёргает. Внутри живота разливается настоящий жар, обжигая на физическом уровне. Следом за ним кончает и сам Авалон. Он настолько потерял контроль над собой, что за его спиной появляются два ярких крыла. Оба выпрямляются вверх и застывают так на пару секунд, пока всё тело напрягается. После одно из них глухо, но сильно ударяет о стену, а второе падает прямо на прикроватную тумбочку, сметая всё, что находилось на ней. Кажется, что-то даже разбилось, что и создало этот грохот.

***

      Палладиум прижимается ближе к чужой груди, иногда нежно потираясь о неё щекой и всё ещё пытаясь отдышаться. Под закрытыми веками иногда проскальзывают вспышки, но определённо не такие яркие, как были пару минут назад. Авалон же лежал рядом, так же прикрыв глаза и обнимал эльфа, не сильно прижимая к себе. Сверху их укрывало одно крыло, которое оказалось очень лёгким, но достаточно большим для них обоих. второе же было сложено, ведь они лежали на боку.       — Как ты? — Немного хриплый, низкий голос Профессора магфилософии заставляет Палладиума открыть глаза и поднять голову на паладина. На его лице появляется лёгкая и крайне довольная улыбка. Одна из его рук ложится на щёку темноволосого и медленно обводит линию скулы самым нежным движением.       — Это было потрясающе, Авалон.