В однушке

Его красоту можно было описать только одним предложением *** 14 ноября, суббота Тёплый свет люстры освещает маленькую кухню. Он падает на гарнитур, по нему скользит на плиту, на холодильник, заливает собою всю раковину, падает на кухонный стол и на сидящего за ним Дилюка. Дилюк попивает зелёный чай и старательно пытается до кого-то дозвониться. Как ни странно, он названивает Кэйе и Тарталье, но те так же старательно не отвечают. "Уже пять часов прошло с того, как они ушли и ни один не позвонил. Я понимаю, они сказали, что останутся там на ночь, но это же не значит, что нужно отключать телефоны. Любят они мне нервы потрепать, черти". На часах уже была полночь. Дилюк помыл чашку из-под чая и решил, что если ему и придётся завтра забирать своих друзей из полицейского участка, то пусть он это сделает выспавшимся, поэтому окончив свои попытки дозвониться, отправился спать. Тем временем Тарталья, Кэйа и каким-то боком затесавшаяся Люмин отрывались, в буквальном смысле, на вписке на съёмной квартире одного из общих друзей Кэйи и Тартальи. Они уже давно планировали отдохнуть подобным образом, и вот им наконец представилась возможность. Так как телефон Тартальи часа как два назад разрядился, а телефон Кэйи постоянно стоит на беззвучном, то и не удивительно, что никто из них не отвечал. На данный момент напившиеся в хламину и полуголые Кэйа и Люмин танцевали на столе, стоявшем посреди зала. Они уже давно не обращали внимания на окружающих, ведь Кэйа считал, что молодость всё прощает, а Люмин просто была из тех людей, которые любили всех заводить и после этого не давать. Музыка орала на всю, алкоголь лился через край, а по углам, возможно, даже можно было найти персон, балующимися лёгкими наркотиками. В этой атмосфере Кэйа и Люмин даже затянули друг друга пару раз в поцелуй, Дилюк же не узнает, да и Тарталья первым это сделать не додумается и зачем, собственно, в удовольствии отказывать. Тарталья же был из тех, кто за пять часов беспрерывных движений успел выдохнуться, поэтому он и ещё пару человек сидели на кухне, предпочитая раскидывать мозгами о смысле этого мира. Когда и эти двое собеседников прям на месте рухнули в сон, Тарталья вздохнул, из-за духоты снял футболку и, где-то в холодильнике найдя пельмени, начал их варить. Минут через десять он уже уплетал готовое блюдо, мирно посиживая на кухоньке и особо ни о чём не думая. Вскоре он нашёл пачку сигарет в одном из карманов спящих и решил одолжить её. Через кухню он прошёл на балкон, и уже через несколько минут оттуда медленно поднимался тоненький столбец дыма. Раздался дверной звонок. Так как только кухня находилась возле входа, то только Тарталья его услышал. Он знал, что дверь была не заперта, поэтому лишь ждал, когда звонящий войдёт во внутрь. Но вот второй и третий звонок. "Боже, неужели ты просто не можешь надавить на ручку", — раздражался Тарталья. Вскоре, сквозь шум музыки, рыжему почудилось, что на кухне кто-то ходит. Пытаясь рассмотреть, что происходит с балкона, он не получил успеха и решил подойти поближе. С дверного проёма между балконом и кухней Тарталья улицезрел статного мужчину, с виду зрелых лет, разгуливающего по просторной кухне и косящегося на валяющихся по ней людей. Среди тех, кто присутствовал на этой вечеринке, он выглядел безумно странно: был чересчур прибран и солиден, аккуратен и до сих пор одет. Причём одет в костюм, состоящий из жилета и брюк в коричневых тонах с золотыми узорами, белую рубашку и лоферы. Странноватый мужчина и Тарталья встретились взглядами и рассматривали друг друга довольно долго, пока первый не прервал их вопросом. — Кажется, Вы из немногих, кто здесь в адекватном состоянии, не могли бы, пожалуйста, объяснить, что здесь происходит? Тарталья хоть и выглядел, будто всё понимает, но на самом деле выхлебал алкоголя побольше, чем Кэйа и Люмин вместе взятые (хотя в это практически и не верится), но несмотря на это, был в состоянии нормально себя вести. — А разве не очевидно, что здесь происходит? — спустя секунды раздумий, наконец ответил он. — Что ж, вы правы. Это понятно с первого взгляда. Их диалог снова застрял на мёртвой точке: каждый из них не знал, что предпринять. — Пельмени будешь? — наконец выпалил Тарталья. — Пожалуй откажусь. — Ну, как хочешь. — Вы не подскажите, где я могу найти хозяина квартиры? — Да кто б его знал, где он находится. Да ты не парься, тут без приглашения можно. Пиво будешь? — Нет, спасибо. — А нулевку? — усмехнулся Тарталья, — ладно шучу, тут такого не найти. В общем, если чего захочешь, то в холодильнике посмотри. — Благодарю, но я обойдусь. — Скучный ты какой-то. Зачем пришёл спрашивается. Пойдём на балкон что ли, покурим, — заметив, что его собеседник не знает, что ему предпринять, он добавил, — пойдём, пойдём, если курить не хочешь, хотя бы компанию составишь, глядишь там и хозяин хаты найдётся. Мужчина и Тарталья стояли на балконе и смотрели на звёзды. Казалось, оба не понимают, что они здесь делают и чего, собственно, ждут, но их обоих устраивала компания друг друга. Тарталья покуривал вторую сигарету за ночь и всё слушал различные истории его собеседника. И тот его... так притягивал. У него были необычного цвета глаза, отдававшие золотинкой, была интересная манера речи, он отлично формулировал свои мысли, со стороны он смотрелся так мужественно и привлекательно. И ещё была какая-то вещь в нём, что сильно раздражала Тарталью, но он не понимал что именно. Возможно, его чрезмерная правильность и интеллигентность? И чем дольше Тарталья смотрел на него, тем больше он его бесил и привлекал. Ему хотелось снять с него одежду, всю одежду. И почему он вообще до сих пор в одежде? Он сильно отличается от находящихся здесь. —... поэтому я с того момента всем советую ходить за покупками со своим пакетом. — Может потрахаемся? — затушив сигарету, абсолютно не в тему вкинул Тарталья. — Простите, что? — Может потрахаемся? — также спокойно повторил он. — Молодой человек, Вы, кажется, сильно пьяны и не понимаете, что говорите, — мужчина опешил и сильно засмущался. — Не хочешь, я не заставляю, просто ты такой интересный. Или странный, я ещё не понял. Я бы сказал, что ты мне нравишься. Но, может, ты хотя бы снимешь свою рубашку? Просто сними жилет и рубашку, иначе ты выглядишь странно. Они здесь совсем не в тему. Сними и останься с голым торсом, как я, так лучше будет, — он потянулся к пуговицам одежды собеседника, но тот его резко оттолкнул, лишь добавив: — Извините, но я, кажется, Вас не понимаю. И Вы, действительно, пьяны. — Всё, всё, я не трогаю, — боясь, что собеседник уйдёт, Тарталья сам отстранился на безопасное расстояние, показав жестом, что он не прикасается. Мужчина всё ещё остался на балконе с Тартальей, хотя у них уже не клеился такой оживленный диалог. Они в основном говорили о мелочах. В то время, пока Тарталья рассказывал какую-то историю, он почувствовал, что весь выпитый алкоголь внутри него подошёл к горлу и вот-вот начнётся одно из ужасных последствий пьянки. — Я сейчас, в сортир отойду, проблеваться надо. По лицу мужчины было видно, что подробностей перерыва в их разговоре ему знать не хотелось, но всё же он остался ждать и с балкона наблюдал, чтобы рыжий нигде не упал по дороге. Но не прошло и минуты, как Тарталья вернулся на кухню, наклонился над раковиной и сделал все свои дела в неё. — В толчке занято просто, и я подумал не на пол же, — объяснялся он перед мужчиной после произошедшего, — так, может всё-таки, пельмени? И вот, спустя двадцать минут они вдвоём ели пельмени и мужчина все думал, почему он раньше от них отказался. — Пойдём спать что ли? — закончив трапезу, выходя из-за стола и направляясь к выходу из кухни, предложил Тарталья. — Хах, Вы опять шутите. — Не, я серьёзно. Я уверен, что в этой квартире есть комната, где нам никто не будет мешать, и мы сможем выспаться. — Нет, Вы не поняли. Я не намерен оставаться здесь на ночь. — Перестань, — они вдвоем так удобно стояли, что Тарталье не составило труда резко прижать мужчину к стене за запястья, — 'переспать’ и ‘поспать’ это не одно и то же. Почему ты до сих пор противишься? — действия Тартальи явно противоречили его словам, ведь он сжимал руки всё сильнее и сильнее. Мужчина молчал. Казалось он колебался и думал, что ответить. — Ну, же, пойдём. Я обещаю, что не буду приставать, мы просто будем рядом, — Тарталья резко сократил расстояние между их лицами и горячо дышал, смотря на губы мужчины. Он очень хотел попробовать их на вкус, но пока что не смел. Он сделал попытку сократить расстояние ещё буквально на сантиметр, но вдруг услышал холодное: «Отпусти». Тарталья не верил, что это прозвучало из его уст. Одно это слово пронзило надежду внутри него, заставив неприятно рассыпаться её осколки по всему телу, но противится он не мог. Хватка постепенно сошла на нет, а пустой и стеклянный взгляд Тартальи, то ли от алкоголя, то ли от некой безысходности, опустился в пол. — Я пойду, поищу хозяина квартиры, — безэмоционально и напоследок произнёс мужчина. — Хорошо, удачи Вам, — на автомате ответил Тарталья, возможно даже, не поняв сути последней реплики. Мужчина удалился. Наконец Тарталья покинул омут своих мыслей. Он думал, что его собеседник ещё здесь, поэтому в попытках остановить его крикнул: "Подожди!", но никого не увидел возле себя, кроме Люмин, сидящей в проёме между коридором и кухней. Она что-то искала в телефоне, но когда увидела, что её друг отошёл от задумчивости, объявила ему: " Пойдём, Кэйю спать уложим, а то он к наркоманам уже лезет. Если сейчас не уснет, то мало ли что натворит". Тарталья лишь молча помог девушке подняться, ведь та тоже была не в самом трезвом состоянии, и они вместе пошли искать друга. А пока они пытались выцепить его среди множества других людей, Тарталья подумывал, что же сейчас произошло между ним и тем странным мужчиной. Он думал, как бы он себя повёл, если бы это оказалась Люмин, ведь он всё время думал, что любит её больше, чем друга, но теперь уже был не уверен в этом. Люмин сейчас была в чёрном бюстгальтере и коротких шортах, но... Тарталья ничего не чувствовал, он даже не смущался, как это было в первый раз, когда они играли в карты. Конечно, он безумно пьян и сейчас не до этого, но в любом случае, ему до сих пор больше хочется с ней дружить, чем встречаться. Возможно, если бы этот мужчина был без одежды, то он не показался бы таким странным, и всего этого бы не было. Всего бы не было. Странный. Без одежды. Тарталья снова забылся. *** Его красоту можно было описать только одним предложением: При виде его мужчины сомневались в своей ориентации, а лесбиянки задумывались: «А, может, всё-таки…»