Конец сражения — начало войны

      — Проходи, размещайся здесь. Не знаю, сколько мы здесь пробудем, поэтому довольствуйся каждой свободной минуткой. И подругу свою с собой забери. Кажется, она скоро очухается.       Я устало, практически без сил, на одной лишь взвинченной упрямости дотащила Риту до свободной кровати и уложила её на прикрытый лишь тоненькой тканью матрац. Я очень пугалась из-за её состояния: никогда ничего подобного не видела раньше. Эрика объяснила, что это сказывается огромный стресс и сильнейший шок, но для здоровья данные симптомы не должны были быть особо плохими. По крайней мере, для физического.       Я не смогу в точности вспомнить, что происходило несколько минут назад, когда Эрика яростно выпрашивала комнату для нас троих и выпинывала трясущихся под её ногами старых мужланов, которые для того, чтобы быть в очереди первыми, поднимали руку на бедных женщин и их детей. Стоило нам перебраться через огромное, но безопасное препятствие — стену — и вот мы уже находимся в низенькой комнатке, слушая стрекочащих в углах насекомых, сопровождающиеся недовольными выкриками за дверью.       — Попробуй немного отдохнуть, — Эрика утешительно посмотрела на меня, также кинула целенаправленный взгляд на Риту, но через секунду повернулась к двери. — Здесь вас не тронут. Вы среди своих. Я скоро вернусь.       Тихий щелчок двери оповестил меня о том, что в комнате нас осталось только двое. Двое человек, едва не погибших в мире, обстоятельства которого до сих ни под каким углом не складываются в моей голове. Я скатилась по двери на пол. Холодные доски неприятно обожгли кожу, но мне на данный момент было плевать на такую мелочь. Сердце терзала горечь от потери одной из моих подруг, а глаза вновь стали наполняться крупными слезами. Я устала плакать, устала быть здесь, устала оттого, что не понимаю всего происходящего! Щёки уже болели от растирания их грязными ладонями, а челюсти сводило от внутренней тряски. Хотелось одного — уснуть. Желательно навсегда.       За своим самобичеванием я не сразу заметила, что Рита очнулась. Она отсутствующим взглядом смотрела на меня, сжавшуюся в живой подрагивающий комочек под дверью, и довольно долго молчала. Я заметила её состояние лишь тогда, когда услышала тихий всхлип.       Я повернулась к подруге. Её тихие слёзы через несколько секунд превратились в жалостливые рыдания. На трясущихся ногах подползла к кровати, сжала в своих ладонях её холодные руки. Она легонько отпихнула меня и отвернулась.       — Аля... Где она?       Словно колокол прогремел в моей голове, когда до мозга наконец дошёл смысл заданного вопроса. Стараясь подавить рвущуюся на поверхность тошноту, схватила себя за горло и отрицательно замотала головой. Рита поняла всё без слов. Это было видно по её сжавшимся в размере зрачкам и сильно дрожащим губам.       Весь следующий час мы провели в одиночестве, скрашивая своё пребывание непрекращающейся истерикой. Рита не винила меня в произошедшем, но и не разговаривала со мной. Знаю, что это было бы затруднительно для неё сейчас, но мне тоже было нелегко. Хотелось обнять её, поговорить с ней, чтобы мы вместе справились с этой тянучей болью. Но возможно ли вообще справиться с этим?       Когда я в очередной раз попыталась тихо позвать Риту, она посмотрела на меня прожигающим взглядом и отвернулась.       — Мне... Нужно побыть одной. Пожалуйста.       Это было сказано таким вкрадчивым, опустошённым голосом, что я не выдержала и вышла за дверь, прижавшись к ней с другой стороны. В коридоре не было никого, что было мне только на пользу. Я совершенно растеряна и совсем ничего не понимаю. "Этот мир слишком жесток" — промелькнула в моей голове навязчивая мысль. — "Если бы мы не заходили в тот дом и оставили его просто элементом легенды, ничего бы не случилось. Если бы только я... "       Справа послышались шаги. Я резко повернула голову, слушая ритм своего бешено стучащего сердца. Они становились всё громче и громче, пока наконец в поле моего зрения не появился их обладатель. Сразу инстинктивно зажала ручку двери в дрожащей ладони, на всякий случай. Вряд ли здесь по зданию где-нибудь бродит огромный монстр, но и без него опасностей хватает, а моя психика вскоре может и не выдержать.       Это был парень. В зелёном плаще. Скорее всего один из тех, кто сражался недавно против титанов. От одного лишь его вида моё тело покрылось крупными мурашками. Нет, это был не страх. Просто я почувствовала исходящую от него холодную ауру и даже растерялась. Я не смогла поднять взгляд, чтобы увидеть его лицо. Снова стало не по себе. Только когда он быстро прошёл мимо меня я смогла наконец нормально вздохнуть. Схватилась за сердце. Оно вдруг неприятно заныло и приглушённо забилось. Для меня это был очень сложный день. Кажется, я уже не выдерживаю.       — Ну и придурок! Вали, я сама со всем справлюсь!       Знакомый голос требезжащей трелью прошёлся по стенам и неприятно ударил по ушам. Я зажмурилась и потрясла головой.       — Боже, ну и упёртый баран. О, Кара, ты чего тут?       Молча пожала плечами. Не хотелось ничего ей объяснять или рассказывать.       Хоть я и действительно надеялась, что она проявит понимание и оставит меня одну, этого не произошло. Уже через секунду меня крепко схватили за руку и потянули к входной двери.       — Пошли. Не хочу сидеть там одна.       Вырвать руку стало для меня проблематично. Эрика так крепко сжимала моё запястье, что безопаснее для меня же являлось просто пойти с ней, чем препятствовать.       Мы прошли лестницу, длинное пространство тёмного коридора и вышли на улицу. За стеной снова начали раздеваться какие-то странные мужские голоса, но, как только их перебили грозные нотки солдата, успокоились. Эрику не задерживали и не о чём не спрашивали. Она была здесь словно среди своих, да так, что никому и словом не приходилось ей перечить. Поэтому мы с лёгкостью обогнули охранный пост, и Эрика подвела нас к скамейке, стоящей недалеко от пункта.       — Присаживайся. Сегодня холодно, но, я думаю, тебе это сейчас только на пользу?       Я кивнула и с ногами залезла на ледяную скамью. Эрика присела рядом, достала из кармана сигару.       — Куришь?       — Нет, — рукой отвела предложенную мне гадость, — она же ужасно неприятная на вкус. Тебе разве нравится?       — Дело не в том, нравится или нет, — в темноте маленьким ярким пятнышком вспыхнула спичка, — просто так становится легче. Знаешь, будто весь негатив из тебя выходит вместе с дымом. Именно это я называю приятным ощущением.       Я не понимала её позиции. Обычно, борясь с проблемами, сначала ведь находят их источник, разве нет? Чем тогда может помочь какая-то сигарета?       Но ей я ничего не сказала. Не хватало ещё обидеть неосторожными словами.       — Кстати, сколько тебе лет, малышка?       Её слегка развеселившийся тон ввёл меня в парусекундный ступор. Будет весело, если она вдруг считает меня ребёнком.       — Семнадцать... Недавно исполнилось.       Она быстро потушила сигарету о край скамьи и выкинула её за куст. На мой вопросительный взгляд, мол, зачем так заморачиваться, почему нельзя просто бросить под ноги, она гордо вскинула плечи.       — Не люблю грязь. Так хотя бы хоть какая-то видимость чистоты имеется.       Она впервые улыбнулась. Смотря на её улыбку, я почувствовала себя немного лучше. От неё веяло спокойствием и добротой. Но такое состояние продлилось недолго. Вскоре сердце опять больно заныло, все мои мысли вновь устремились к подруге, оставшейся один на один с пустотой комнаты. Я собралась встать.       — Она ведь не хочет тебя видеть, так?       Уже поднимаясь, я снова опустилась на твёрдые доски. Жутко разболелась голова, поэтому я спрятала её в коленях, прикрыв руками. Слёз не было, но горечь прожигала изнутри.       — Вы довольно странные люди, — моя собеседница осторожно спросила, — почему вы выглядели так, будто никогда раньше не сталкивались с титанами? Я понимаю, что страх и всё такое, но вы ведь даже выглядите совсем не как мы. Вы не местные?       Вот засада. Теперь есть два варианта развития событий. Либо прямо сейчас я рассказываю всю правду с самого начала, и, скорее всего, принимаю смерть, в случае, если она посчитает меня за врага, либо выдумываю нечто, что могло бы сойти за правду и умираю от того, что всё скрыла. Два подхода, но оба приводят к одному и тому же результату. От страха сердце забилось сильнее. А если убьют меня, то и Риту явно в покое не оставят. Но ведь тогда даже в аду, если он существует, мне не будет места.       Медленно перевела взгляд обратно на дом, потом на синее небо. И решилась.       — На самом деле, мне многое нужно рассказать. Но пообещай, что сразу не убьёшь.

***

      Как только за Карой закрылась дверь, Рита позволила себе закричать. В неопрятную подушку, протяжно, со всей накопившейся болью. Хотелось рвать и метать, мозг постоянно подсовывал картины ближайшего будущего, в котором она погибает вместе с обеими подругами. Она не видела смерть Али, но чувствовала парализующий страх, исходящий от Огневой. Как бы сильно она не старалась взять себя в руки, хотелось лишь, чтобы неизвестность закончилась. А вообще, желание, что сильнее всего било по разуму — вернуться домой, в свой мир, в свою эпоху, да, чёрт возьми, в современность!       Рита встала, подошла к двери. Кровь закипела в ушах, мозг уже не контролировал действия тела. Кулак, поднесённый к двери, резко остановился, за внезапным неимением оной. В шоке уставившись на открывшийся проход и показавшегося в нём парня, блондинка потеряла дар речи, облокотилась о стену. Руку быстро спрятала за спину.       Парень также был слегка говоря озадачил. А потом покраснел, увидев, во что одета девушка перед ним, и поспешно отвернулся, протянув что-то вроде куска хлеба.       — Вот, эм... Я думал... ты ведь хочешь есть?       Рита непонимающе помахала ресницами. А потом взглянула на себя сверху вниз и разом раскраснелась так, что любой томат позавидовал бы её наливному сочному алому цвету на разгоревшихся щеках.       Резким движением она повернулась к комнате лицом, чтобы найти хоть что-то, что могло бы прикрыть её, облачённое лишь в топ и разорванную до бедра юбку, тело. Но тут на плечи ей опустился плащ.       Девушка испуганно стукнула рукой приблизившееся лицо посетителя и отскочила в самый дальний угол. Её голос задрожал, когда она заговорила.       — П-пожалуйста, н-не трогай меня. Прошу!       Парень отрицательно покачал головой, для пущей убедительности замотав руками так, что, казалось, ещё немного, и они у него оторвутся.       — Прости, если напугал, — он практически вжимаясь в стену, но стараясь не приближаться, подошёл к столу, положил на него еду и отошёл обратно. — Меня зовут Алехандро. Я помощник повара. Мы разносим еду для пострадавших. Я ни в коем случае не хотел сделать тебе что-то плохое, поверь.       Рита внимательно вгляделась в лицо нового знакомого и непроизвольно, где-то на уровне подсознания, отметила его очевидную красоту. Но тут же одёрнула себя. О чём она вообще тут, блин, думает?!       — Рита, — голос стал более спокойным. — И... Спасибо. За еду.       Парень улыбнулся, представляя миру свои превосходные ямочки на щеках. В голове у девушки пронеслась мысль, что, если бы они встретились в её мире, то наверняка стали бы хорошими друзьями. От него так и вечно хорошей атмосферой. Человек с превосходной аурой.       Живот неистово забурчал, и Рита от стыда прикрылась руками. Алехандро поспешно засобирался.       — Ой, прости, я тут это... Пойду. Ещё увидимся. Плащ оставь себе.       Когда дверь хлопнула, Рита приказала себе присесть на край кровати. Ноги не слушались. От страха, от смущения, от осознания того, что могло бы случится, если бы Алехандро оказался плохим человеком. Резко захотелось найти Кару и убедиться, что с ней всё хорошо.       Заметив на полу, рядом со столом широкий таз с водой, девушка уселась около него на четвереньки. И чуть не вскрикнула от увиденного. Похоже, всё же настал тот день, когда она едва не откинулась, увидев своё далеко не прекрасное изображение в серой мути воды.

***

      — Так, подожди, я что-то совсем ничего не могу понять. Что значит: "мы из другого мира"? Это как?       — Было бы здорово, если бы мы сами поняли, что произошло. Но я знаю лишь то, что мы переместились, да ещё и тот дневник исчез. Звучит безумно, безусловно, но, пожалуйста, не принимай меня за сумасшедшую.       Эрика внимательно посмотрела мне прямо в глаза, словно если бы она пыталась увидеть в них, насколько я сейчас была искренна. А потом вздохнула и потеряла лоб.       — Если честно, как-то я не особо удивилась. Не думаю, что ты врёшь. Всё-таки существуют же на свете эти твари, значит и перемещение в пространстве так же возможно. Просто это как-то... Неожиданно что ли.       Я незаметно выдохнула. А ведь уже почти простилась с жизнью! Облегчение сносящей волной опустилось мне на плечи.       — И, что вы теперь собираетесь делать?       — Это... Хороший вопрос. Сначала нужно найти тот чёртов дневник. Проблема в том, что я понятия не имею, где его искать. И ещё, я единственная, кто его касалась. У меня в голове сейчас столько вопросов.       — Думаю, сначала лучше поспать. Иначе совсем раскиснешь. Да и к подружке пора возвращаться. Мне кажется, ей сейчас слишком одиноко.       Я согласно кивнула и поднялась. Ветер резво закинул мне в лицо моими же чёрными прядями, и я, убирая их по пути, зашла в дом.       Эрика не спешила возвращаться. Внедрив взгляд в непроглядную синеву небес, она внезапно подумала, что в мире настают конкретные перемены. И только время покажет, в какую сторону они будут направлены.