Тёплая ненависть

      Особняк клана Учих никогда не отличался красотой и благостным первым впечатлением, но сегодня казался мрачнее, чем он запомнил. Возможно, дело в том, что Наруто был здесь ещё подростком, много лет назад, и вспоминал приятное время детства, когда они с лучшим другом постоянно бесились, спорили и дрались, отстаивая свою правоту не только словесно, но и в бою. Улыбнувшись при этих воспоминаниях, мужчина замедлил ход коня и перешёл на рысь, чуть быстрее обычного шага.       Возле особняка находились и другие дома, принадлежавшие членам клана, не входящим в главную семью. Это был словно мини-городок со своей экосистемой, правилами и честным правителем в лице графа Фугаку, который теперь слёг с болезнью. Жители получали всё необходимое в достатке и настолько привыкли к правлению главной семьи, что и помыслить не могли о перевороте против своего феодала (периодически такое случалось в других областях). Граф получал искренние пожелания о скорейшем выздоровлении, его сыновья — поддержку и сочувствие. На них свалилась тяжкая ноша.       Правда, если старший сын справлялся с ней хорошо, словно здесь и было его место, то младший всё время спотыкался о подводные камни. Всю жизнь граф сравнивал сыновей, даже не понимая, почему Саске вырос озлобленным на весь мир. А ответ был как нельзя прост — Итачи. Слишком идеальный, до безобразия правильный в действиях и мудрый в поступках. Каждый свой шаг он мог объяснить логически, так, что ты рядом с ним казался круглым дураком. Саске завидовал, боясь признаться в этом даже себе. Завидовал старшему брату.       Наруто потянул поводья на себя, остановившись у больших кованых ворот с символикой клана. Окидывая особняк тяжёлым взглядом, он испытывал противоречивые чувства. Одна его половина желала вырвать любимую из лап тирана, но другая твердила том, что Саске Учиха — всё ещё его лучший друг.       Почему, почему жизнь сложилась именно так?       В письме, доставленном Учихам несколькими днями ранее, виконт сообщал о скором визите через пару дней и просил прощения на случай, если кого-то ущемляет своим присутствием. Ответ, написанный размашистым почерком Саске, принёс ему запыхавшийся курьер со съехавшим набок париком. Младший сын отправлялся на важную деловую встречу в день приезда Наруто, посол страны Молний ненавидит ждать, поэтому Хината встретит его в одиночку. Сейчас, зная, что в особняке находятся только жёны Учих и прислуга, первая, не слишком сознательная, половина его личности подумывала украсть возлюбленную незамедлительно.       Похитить.       За воротами его встретили слуги, которые сразу же забрали лошадь и предложили гостю воды с дороги. Мелочи, но в них сказывалось влияние Хинаты. Муж, разумеется, предупредил её о госте. Миловидная служанка, которая суетилась вокруг него, торопливо бормотала что-то невразумительное на его краткие вопросы и еле поспевала за его широким шагом, придерживая платье.       — Я сообщу миледи, что Вы прибыли.       Поклонившись напоследок, запыхавшаяся девушка скрылась в глубине сада, шагая по опавшей листве, и Наруто остался один, неподалеку от главного входа. Как только она скрылась за голыми стволами деревьев, в доме послышались голоса и быстрые шаги. Они приближались. Тяжелые двери отворились со скрипом, привлекая к себе внимание, и гость поддался на эту уловку, оборачиваясь к источнику шума.       — Узумаки? — темноволосый мужчина в наспех надетой серой шинели остановился, как вкопанный, взирая на нежданного посетителя с высоты ступеней крыльца. — Наруто Узумаки?       Словно призрака увидел, старший наследник спустился по лестнице. Дворецкий, закрыв двери, учтиво стоял позади, придерживая в руках папку с документами. Всем своим видом пожилой мужчина старался напомнить хозяину о спешке. А он не спешил.       — Виконт Итачи, — Наруто сразу узнал своего собеседника, слегка поклонился ему в знак приветствия и заулыбался во весь рот. Он немного перегнал брата Саске по росту, так странно. — Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз?       — И не говори, — Учиха улыбался ему в ответ, в его тёмных глазах читалась искренняя радость. Наруто так часто гостил у них в особняке, что мог считать его вторым младшим братом. Правда, более непоседливым и шумным. Но ведь он уследил за ним, да? — Надолго задержишься?       — Дня два. Не хочу никому мешать, — Наруто отвернулся в сторону сада и заметил, что служанка возвращается. Собеседник тоже заметил её и взял из рук дворецкого папку с документами, дал пару распоряжение перед отъездом.       — Сейчас я спешу, но мы обязательно поговорим, Наруто. Вечером посидим подольше — Изуми настояла на ужине.       Быстро удаляющаяся фигура старшего наследника скрылась за воротами, и служанка, немного смущённая (Наруто производил на людей такое впечатление), остановилась перед ним и сказала что-то, но он, задумавшись, прослушал.       Как он будет вести себя, сидя за одним столом с мужем той, чьи губы он попробовал на вкус несколько дней назад? С его семьёй?       С её семьёй. С Саске.       Пришлось попросить повторить сказанное. Служанка, запнувшись, повиновалась.       — Госпожа Хината ожидает Вас.       Ожидает. Всего три дня назад они были так близки, растворяясь в поцелуях и жарких прикосновениях. От воспоминаний об этом бросало в дрожь, и мужчина поправил ворот шинели, делая вид, что замёрз. Следуя за прислугой, он не замечал дороги, а затем, в какой-то момент, увидел перед собой, всего в нескольких метрах, прекрасную женщину, которая занимала все его мысли. Как сон, в бордовом платье цвета крови, которой обливалось его сердце, Хината стояла к нему спиной, и белая лента, бросавшаяся в глаза на фоне волос цвета воронова крыла, развевалась на ветру. Служанка тотчас убежала, оставляя их наедине, а Наруто разглядывал завязки корсета, милые бантики на плечах, тонкие руки...       Окликнуть отчего-то боялся. В горле у него пересохло, он цилиндр сжал в спотевших ладонях и замер, как истукан.       Осенний ветер взбудоражил его своим дуновением, и мужчина услышал детский голосок.       — Вап, ммма-ма-ма! — взявшийся изниоткуда ребёнок пулей пробежал по саду и повис на подоле её платья смеясь. Хина присела, чтобы обнять его, и малыш, возрастом на вид чуть старше года, обвил её шею маленькими ручками и принялся играть с её волосами.       — Сейчас придёт дядя Наруто, — тёмные глаза ребёнка вдруг вопросительно уставились на незнакомого мужчину. Учиха не замечала чужого присутствия. — Он тебе понравится, сладкий мой.       — Мама! Там...       — Хина? — мужчина наконец-то сказал хотя бы одно слово, всё ещё смотря на темноволосого малыша, который не сводил с него заинтересованного взгляда.       — Наруто.       Девушка обернулась к нему как тогда, три дня назад. Заметив удивление и некий страх в голубых глазах, поставила сына на землю, чуть спрятав за юбкой, но самостоятельный ребёнок сразу же высунулся из укрытия обратно, чтоб рассмотреть незнакомца получше. Любопытный.       — Это…       — Мой сын, — красавица снова подняла маленького Учиху на руки и поцеловала куда-то в лоб, подходя к гостю. — Токума, познакомься с дядей Наруто.       Годовалый ребенок смотрел на него серьёзно, с интересом, ничуть не боясь, а вот Наруто было страшно. Это ребёнок лучшего друга, естественно, он будет похож на него. Но неужели в нём нет ничего от Хинаты?...       Наруто, не в силах справиться с чувством вины, мотнул головой, отводя взгляд. Боже, что он делает?       — На-ру, — малыш улыбнулся совсем как мама, демонстрируя единственные выросшие три зуба, и наклонил голову набок, потянувшись маленькой ручкой к нему.       Наруто застыл на мгновение, а потом расслабился.       Хочешь познакомиться?       — Приятно наконец-то увидеть Вас, юный Учиха, — совладав с собой, он ласково улыбнулся в ответ и протянул малышу руку. Токума схватил его за указательный палец и замотал вверх-вниз, словно здоровался. Так взрослые делали.       А после отпустил, засмеялся и стыдливо спрятал личико у матери подмышкой, исподтишка поглядывая на мужчину.       — Ты ему понравился.       Теперь Хината подступила ещё на шаг и протянула ему свою руку, на которой он запечатлел жаркий поцелуй. Позволив себе лишнее, он легко коснулся губами неприкрытого рукавом запястья и отступил, неотрывно глядя на Хину, а затем — на малыша, в очередной раз спрятавшегося от него в объятиях матери.       Этот малыш — не копия Саске, стоит только присмотреться. Ведь так?       — Пройдём в дом, становится холоднее, — Учиха крепче прижала к себе малыша и направилась в сторону особняка.       Сейчас, находясь в обществе любимых мужчин, Хина чувствовала себя спокойной и счастливой, словно так должно быть всегда. Но что это за чувство, щемящее где-то в груди, расползающееся от сжимающего палец обручального кольца?       Отвращение. К себе, к ситуации в целом. Она не хотела быть изменщицей. Не хотела быть позором для семьи.       Тяжёлые двери скрипнули, и Токума улыбнулся, сжимая руками плечи матери. В холле их тотчас окутало приятным теплом и ароматом коричных рогаликов: в особняке кипела жизнь. Малыш захныкал у неё на руках, забормотав что-то невнятное, и Хина поставила его на ровную поверхность. Стоило ножкам сына коснуться пола, он потянул её за подол в сторону их части особняка. Совсем маленький, а уже знает, куда следует идти.       — Я попросила приготовить нам чай, но если хочешь, есть и кофе, — Хината обернулась к гостью, борясь с желанием взять его за руку, сплетая пальцы. Одной рукой держась за ладошку Токумы, другой она развязывала светлый шарф, скрывающий декольте. Наруто последовал её примеру и снял влажную от утреннего дождя шинель. Вещи отдали прислуге. — И что-нибудь на завтрак. Наверное, ты проголодался с дороги.       — Да, пожалуй. Сколько ему лет?       Узумаки наклонился, в который раз рассматривая малыша. Пожалуй, самым ярким отличием от друга была улыбка — тёплая и искренняя, совсем как у матери. Полные губы и волосы тоже похожи на её. А вот вырез глаз, как и цвет, от отца.       Сердце приятно сжалось, как только Токума в который раз потянул к нему маленькую ручку, пока мама снимала с него синий плащ с тёплым капюшоном.       — Год и три месяца, — женщина не могла перестать улыбаться. Сейчас они так напоминали семью... Больше, чем с Саске. Вопреки всем его стараниям и заботе, настоящего тепла не было, лишь привычка и обязанности. Были ли они семьёй вообще?       Узумаки аккуратно помогал Хинате, отвлекая Токуму, чтобы не дёргался, и было что-то безгранично нежное в этих простых жестах, которыми они наполнили пространство. Токума увлечённо наблюдал за маминым другом. От дяди пахло чем-то незнакомым, он ещё не понял, приятным или нет. Удивительно, как только не оттолкнул Наруто... Знает его от силы минут десять, а уже льнёт. Чувствовал, не иначе.       Токуме всегда был чувствительным к людям, ещё с пелёнок. И к ароматам — тоже.       Мужчина не казался ему таким странным, как с самого начала. Токума видел улыбку матери, которой она обычно одаривала только его, но совсем не ревновал. Ему было причудливо видеть её, появившуюся из-за кого-то ещё, и он чувствовал, как она радуется, а потому не мог грустить.       Светлые волосы упали дяде на глаза, и он завёл их за уши, улыбаясь так искренне, что юный Учиха засмеялся и сделал несколько шагов к нему. Хина смотрела на него с восхищением: научившись ходить, он радовал её каждым шагом. И удивлял отца.       Отец никогда так не улыбался, как дядя, и Токуме было странно видеть такое выражение у мужчины. Странные полоски на его щеках задвигались от смеха, и ребёнок радостно завизжал, когда его подняли на руки, высоко-высоко. Ощущение, очень похожее на папины прикосновения, но теплее. Улыбаясь, Токума повернулся к маме, которая меняла его ботинки на домашние. Кем был этот дядя и почему мама так улыбается — загадка.       Но только не для этих двоих.       — Тебе идёт материнство.       На самом деле, Узумаки сам не знал, что на него нашло, когда он решил взять Токуму на руки. Он был немного в ужасе и боялся сделать ему больно, а потому держал его очень осторожно, словно самое хрупкое создание в мире. Мальчик был очень лёгким, трогал его цепкими пальчиками, а Наруто совсем не возражал, смотря то на любимую, то на её сына.       Если утром он хотел украсть только её, увезти подальше ото всех, то сейчас боролся с соблазном забрать и этого прекрасного ребёнка. Почему он такой хорошенький?       Он думал о семье, о её значении в жизни; если у него и будет свой дом, то только рядом с ней.       Такой, как сейчас, он хотел видеть Хину всегда. Каждый день.       — Спасибо, — женщина потянула руки к малышу, чтобы забрать его или отдать няням, но тот только сильнее вцепился в рубашку гостя. — Не хочешь?       — Я подержу, — Наруто услышал тихое «спасибо», а на вопрос, не затруднит ли его сие действие, только засмеялся, и Токума с любопытством положил ладони ему на щёку, щупая «полоски».       Некоторое время спустя, оставшись в гостевой комнате с заранее подготовленным чаем и завтраком, малыш всё же перелез на руки к матери и привычно устроился у неё на коленях. Весёлый дядя напротив смешил его, корча разные рожицы, а Хината радовалась, смотря на них, как никогда в жизни.       Они снова вместе.        Если любимый принял её сына, значит, ничего не потеряно. Будь наоборот, окажись Токума обузой для него, их пути бы разошлись навсегда...       — Выходит, западная часть особняка? — Узумаки уплетал бекон, то и дело поглядывая на малыша. Однозначно, он думал о детях. О собственных детях.       — Да. Теперь несколько комнат в нашем распоряжении, — бывшая Хьюга прикусила губу, задумавших о значении сказанного. Хотелось бы, чтобы комнаты действительно были в их распоряжении, во всех жарких смыслах. Но порядочной женщине такого говорить не пристало. — Комната Токумы рядом с нашей спальней.       Голубые глаза встретились с лиловыми, и сердце пропустило удар. Девушка смущённо отвела взгляд, на щеках её вспыхнул румянец; Узумаки тяжело вздохнул и отпил горячего кофе в надежде отвлечься, но только обжёгся.       Чёрт возьми. Она замужняя женщина, отличная мать... и его единственная любовь. Как только его угораздило влюбиться в столь прекрасное создание?       И как теперь рушить её семью? С чего начинать?       Малыш отвлёк их, стуча ручками о стол, всем своим видом намекая, что хочет походить или побегать. Отставив в сторону недоеденную кашу сына, Учиха подозвала служанку и поручила сына ей. Токума был не против и сразу же затопал в сторону дверей. Как только половицы перестали скрипеть, они посмотрели друг на друга.       Какое-то время в комнате стояла тишина.       — Вы всё ещё вместе? — кудрявые волосы упали на лицо, скрывая глаза хозяйки особняка. Она отрицательно мотнула головой, чувствуя себя до ужаса неловко.       — Всё прекратилось после… — Хина скользнула взглядом по фотографиям, стоявшим за спиной Наруто. — Токума стал нашим катализатором.       В который раз за день вздохнув будто с тяжестью небосвода на груди, Узумаки поднялся с места и сел с ней рядом. Та лишь опустила глаза на свои руки, сжимая ткань платья на коленях.       Находясь так близко к нему, ей хотелось прикосновений, поцелуев. Собраться с мыслями не получалось.       Но в первую очередь она — хорошая хозяйка особняка, леди. Не пристало бросаться на гостей в порыве страсти.       — Ты очень хорошая мать, — прошептал Наруто, коснувшись пальцами её нежной щеки. Взгляд голубых глаз прожигал насквозь. — Хина, знаешь…       Учиха подняла глаза и пропала. Снова.       Повернувшись к нему всем телом, она опустила свою бархатную ладонь поверх его, и они замерли на несколько долгих, томительно нежных минут. Стало жарко. Слова совсем не шли, но, быть может, в них не было нужды.       Теперь они вместе.       Словам пусть остаётся бумага.