25873

— Да понял я, понял... Да, поговорю с ними... Чуть позже, они спят... Ну я же не зверь какой-то, чтобы вот так резко сказать им... Боже, ладно. Но если они всё ещё спят, то я заеду чуть позже. Хорошо, понял вас... До свидания. Он с тяжёлым вздохом сбрасывает звонок и кидает телефон на соседнее сиденье. Конечно, Сухо понимал волнение директора, что мемберы уже четвёртый день в больнице и от них ни слуху ни духу, но им ведь нужно время, так как подобные раны не заживают по щелчку пальца. К тому же, мужчина и сам очень переживает за ребят, а в особенности за них беспокоятся Сеён и Минсу. Недолго потирает переносицу, а потом откидывается на спинку, размышляя вслух: — Раз сам волнуется, то почему не приедет? Это ведь займёт от силы часа два. Но зато я обязан каждый день навещать их... Вот же чёрствый старикашка! — Сухо тцокает, уже, кажется, готовый сам кому-то набить ебало от раздражения. Пока ветер без камней, Шин смотрит на время и решает, что всё таки заедет в больницу. Ручник дёргается и он выезжает с парковочного места, а потом и с самой парковки, направляясь в больницу. На удивление никакого плохого предчувствия не было и это удивительно, в отличии от предыдущих дней. Находясь в больнице, менеджер теперь не так уж и сильно дулся, потому что переключился на парней и ходил узнавал у врачей как они. Так и узнал, что буквально минут двадцать-тридцать назад к ним заходили какие-то три девушки. Сомнений не было – «Tea Party» и видимо Маха со своими подружками навещала Юджина. В любом случае всё равно: они ведь друзья и это не какое-нибудь там тайное свидание. Однако, зная одержимость Юджина этой девочкой – всё могло произойти. — Так, — Сухо потряс головой, так как стал думать о совершенно ненужном, — потом всё разузнаю, а сейчас главное проведать их... — когда он подходит к нужной палате, то сперва стучит. Ответа никакого не следует, он заходит внутрь и тогда уже повышеннным тоном произносит: «Юджин, ты спишь?» — Менеджер-ним, теперь вы пришли? — опять полу сонный Ли заставляет себя подняться. — Что я? Я не виноват, что до этого к тебе уже проходили Ти Пати, — он подходит ближе. — Откуда вы узнали? — Медсестра рассказала. Кстати, Хёно до сих пор спит? — Наверное... Я не знаю, — оба поворачиваются к его койке. — Ладно, тогда сейчас разбудим, — Юджин хотел было остановить менеджера, однако понял, что ему и самому по скорее хотелось услышать голос Хёно. Но он не решался это сделать, а потому предпочёл после ухода девочек снова уснуть, либо, в крайнем случае, дождаться медсестру. Сухо обошёл койку с другой стороны и стал медленно трясти его: — Хёно, просыпайся... Вставай, уже обед. Хёно, Хёно, подъём. Слышится тихое мычание. — Ну, давай-давай, хватит спать. — Я вообще-то не сплю, а восстанавливаю свои силы, — Хёно наконец-то разлепляет глаза и первым делом потягиваться, но как только намеревается встать с кровати, то быстро передумывает из-за жуткой боли в спине. Чуть ли не падает на ровном месте, его успевает схватить менеджер и обратно усадить на кровать. Однако Ким замечает, как ещё один человек был готов протянуть руку помощи, но успешно игнорирует его и лишь отворачивается. — Эй, Хёно, тебе нельзя делать резких и размашистых движений, у тебя пару рёбер сломано и они ещё не зажили. К тому же несколько глубоких ран на спине, которые в любой момент могут открыться. — Вот оно как... Хорошо, учту. Но, в любом случае, я хочу есть. Могу ведь я сходить в кафетерий? — Да, конечно. Я с тобой пойду, если ты вдруг снова шататься начнёшь. — Спасибо, менеджер-ним! — кажется, Ким улыбается. И это заставляет сердце Юджина биться сильнее, будто сейчас перед собой он видит не просто парня, а нечто другое, превосходящие это слово на несколько ступеней. Природу своего мышления он, пока что, объяснить не мог, но когда заметил, что Хёно и Сухо уже собираются уходить, то резко выкрикнул: — Привет, Хёно-хён! Я рад, что ты себя хорошо чувствуешь... Пак остановился прямо возле двери. — Ты не будешь отвечать ему? — менеджер оборачивается назад и видит, как умоляюще сейчас выглядят глаза парня. — Мне нет на это нужды, пошлите, — снова игнорирует и просто уходит, хлопнув за собой дверью. За сегодняшний день Юджин дважды испытал чувство разбитости и это, наверное, самое худшее, что он когда-либо чувствовал. ——————————————— — Ты злишься на него? — Нет, с чего бы? — Тогда почему не ответил? — Ну... У меня настроения нету, вот и всё. — Какие же вы оба придурки... — Сухо вздыхает от безысходности во всей этой ситуации, но чётко понимает, что если насильно не подтолкнуть Хёно к действиям, то вряд ли что-то измениться. Возможно, на него смогут лучше повлиять остальные мемберы, но попытался стоит, — Так, слушай... — Не-не-не! Не нужны мне сейчас ваши наставления, мне итак без них плохо живётся, — Ким отмахивается, хотя менеджер даже ничего не сказал. Если бы не возраст и статус, то вероятнее всего Шин тоже ударил его. Характер этого парня до того мерзкий и твёрдый, что никакая правда, никакие слова его не возьмут и всю дурь только кулаками выбивать и нужно. — Мне срать, как тебе живётся, поэтому слушай, — он оставливается и разварачивает мембера к себе лицом, — Я точно не знаю, что у вас там с Юджином произошло, но раз уж вы находитесь в одной лодке, то не греби в противоположнную сторону. Никогда не поздно начать всё сначала, но как я погляжу, тебе легче бросить всё и жить с тяжестью на душе, от которой, уверен, ни тебе не легче, ни Юджину. Да, он тоже виноват, но в данный момент ты поступаешь как полный эгоист. Если и дальше продолжишь забивать хер, то рано или поздно не только другие люди от тебя отвернутся, но и Юджин, который и так терпит всё, что ты вытворяешь. Это правда может привести к плохому концу и ты потом пожалеешь, что не помирился с ним сейчас. Поэтому, пожалуйста, поговорим с ним, не игнорируй его. Вы, блин, своими конфликтами и меня скоро в могилу сведёте. — Поговорить с ним? Менеджер-ним, вы требуете невозможного от меня. — Да ты... — вздох, — В общем, я старался вбить в тебя, как правильно сейчас поступить, так что дальше решай сам, не хочу больше лезть в ваши отношения. А теперь пошли, ты, кажется, кушать хотел. Уже перехотел, потому что Хёно тот самый человек, на которого только поднимешь голос, только укажешь на его ошибки или поступишь не так, как он хотел – всё, он потеряет какую-либо мотивацию и вообще откажется работать. Уж тем более вообще разговаривать перестанет, отказываясь также слушать. Да, перед ним сейчас менеджер – человек, что старше и мудрее, но Хёно эгоист, а потому не прислушается к его словам. В любом случае, после всего высказанного в свой адрес есть и вправду перехотелось есть, но Сухо кое-как смог уломать парня, так что оба благополучно направились туда, куда изначально лежал их путь. Нормальная пища за четыре гребаных дня сна, в которые Хёно кормили лишь через трубочку – это самый неудачный опыт нахождения в больнице, поскольку он изрядно похудел. Это стало заметно по лицу – сильнее выделились скулы и уменьшились щёки, плюс ещё бока немного впали и меньше стали руки с ногами. Возможно, он себя сильно перенагружал в последнее время, потому организм так и среагировал, а значит снова придётся сидеть на диете и возвращать прежний вид своему телу. Одна сплошная морока. ——————————————— Меньше, чем через час, они вернулись и к этому времени Ли уже спал. Это сыграло на руку Хёно, потому что он без каких-либо проблем и надоедливых вопросов сможет заняться своими делами. — В общем я пойду, раз больше тут не нужен. — Да, хорошо, — уже расслабившись, парень схватил какую-то незаурядную книгу с прикроватной тумбочки, раскрыв её, — О, «Тёмные начала»? Ну что ж, можно и почитать. — Я позже сообщу, когда вы сможете выписаться, — Сухо удостоверился, что у спящего мембера всё хорошо и подошёл к двери, уже готовый выйти, но на последок сказал: — Хёно, прошу в последний раз, когда Юджин проснётся, то поговори с ним, пожалуйста. Это всё, чего я прошу от тебя.... Ладно, отдыхай. Бегая глазами по строчкам и теряясь в смысле написанного, Хёно хотел избавиться от засевших слов менеджера в голове, но не мог. Та сторона, что до сих пор любила Юджина, была готова извиниться перед ним и попробывать поговорить. И, невольно смотря в его сторону, Ким медленно соглашался сам собой. Ну потому что если не сделает этого сейчас – никогда больше не сможет и кто-то обязательно отберёт у него Юджина. — Да чтоб оно всё горело... — он захлопнул книгу, а потом и глаза, нуждаясь в минутке покоя для размышлений, — Если я и извинюсь, то как мне начать? Привет, прости что натравил тебя на себя? Извини, за то, что нагрубил, давай лучше помиримся? Нет, он может подумать, что я дурак какой-то и это совершенно не похоже на меня. Или вообще разговаривать не захочет... А может сразу все карты раскрыть? — Какие карты раскрыть? — в полумраке раздался сонливый голос, обладатель которого медленно повернулся в сторону Кима. — Господи Иисусе! — парень аж подскочил, тут же схватившись за область, где находилось сердце, — Тьфу, блять, напугал... — Извини, я не хотел тебя пугать... — Да забей, всё нормально. Юджин немного нахмурился и поспешил включить светильник, висевший возле койки. Свет на мгновение ослепил, но когда зрение пришло в норму, то увидел, что Хёно, ранее смотревший в его сторону, сейчас лежал, повернувшись лицом к двери. Он знал, что примерно так и поступит этот парень, а потому ничего не стал говорить и просто выключил свет, тоже развернувшись к нему спиной. Куда же делся тот энтузиазм Хёно? Куда пропало его стремление извиниться? Оба словно языки проглотили, да так и лежали в течении минут двадцати, пока Ли не решился: — Я хочу поговорить с тобой. — О чём же? — ответил так, будто бы и не трясся сейчас весь от волнения, однако понял, о чём пойдёт разговор, потому что Юджин такой же дебил как и он и думают они одинаково. «Хоть бы не подошёл, хоть бы не подошёл...» молился он, в то время как Ли встал и за секунду оказался возле койки, уже включая свет. Пак чуть ли не умер на месте, ощутив за собой его присутствие. — Слушай... Ну то есть, я тут сказать тебе хотел... — замолчал, как только на глаза попалась не прикрытая одеялом спина мембера, на которой в некоторых частях майки, одетой двумя часами ранее, виднелось несколько кровавых разводов, означающий лишь одно: — Э-эй, Хёно-хён, у тебя раны открылись, тебе нужно срочно бинты сменить... Давай я медсестру позову? Или медбрата? — похоже, у этого больного друга началась паника. — Да успокойся ты, всё нормально, — он отмахнулся, говоря жестом, что всё хорошо и приподнялся, развернувшись спиной к нему. — Вместо того, чтобы паниковать, лучше возьми и сам всё обработай. — Что? — Юджин нервно сглотнул, — Но я не смогу... У меня не получится... — и стал отступать назад. — Ну, вот, ты опять отступаешь! — развернулся, — Поэтому-то Маха до сих и считает тебя всего лишь другом, а мы... В общем, либо ты берёшь себя в руки и меняешь мне бинты, либо же я сам зову медсестру. Снова настала гробовая тишина, длившаяся, наверное, минуту, но для них это было слишком долго, а для Хёно так ещё и мучительно, так как он стал чувствовать боль. Прошло секунд тридцать и стало ясно, что Юджин, похоже, действовать не собирается, но когда он потянулся ногами к тапочкам, то его остановили. Юджин сел на край кровати и схватил Пака за плечи, не дав тому наклониться. — Не делай резких движений, это может усугубить всё. — Резкие движения делаешь тут ты. Так что переставай болтать и займись делом. — Хорошо. На случай, если произойдёт такая ситуация, в всё той же тумбочке лежало несколько бинтов, вата и медицинский спирт для обработки. Парень разложил все принадлежности на столешнице, но перед тем как что-то менять, нужно было чтобы Ким снял майку. — Сними её, пожалуйста... — А это обязательно? — Да. — Нгх... Ладно. Юджин аккуратно поддел ткань по бокам, начав тянуть её, пока не снял, и показались бинты, которые в некоторых местах пропитались кровью. От одного вида тошнить начинало и хотелось отвернуться. Ну конечно: после того, что он видел, не только это хотелось – её вид он теперь впринципе не переносит. Но делать этого не стал, поскольку на уме было лишь одно и это помочь Хёно. Без его согласия парень принялся снимать толстенный слой из ткани и как только пальцы коснулись оголенной кожи, у Хёно началась реальная гей-паника и мелкая дрожь по всему телу. — Тебе больно? Или холодно? — Нет.... Всё нормально, продолжай, — прикусил губу, чтобы не дай бог не произнести чего-то неуместного. В общей сложности открывшихся ран было штуки три, но для большей надёжности парень решил обработать всё, дабы избежать возможного заражения. А пока открывал бутыль со спиртом и смачивал ватку, то произнёс: — Этой ночью... Ты ведь не спал этой ночью, когда я стоял возле тебя, верно? — С чего ты решил? — Я слышал, как ты плакал. — Что? Да тебе наверное показалось... Ай! — Ким вздрогнул и теперь по-настоящему задрожал, когда почувствовал, как смоченная вата касается раны. В области лопатки, где видимо она и была, он чувствовал сильную боль и жжение, что по началу стал клониться вперёд, ибо не мог сдерживаться. Не мог сдерживать и крик, а потому издал то ли стон, то ли мычание, но тут же прикрыл рот ладонью. — Извини, я не хотел так резко... — Юджин обхватывает туловище Хёно свободной руку, не давая тому упасть на койку, и поддерживает, когда тот снова садиться. Естественно он понимает, что ему больно и видит лишь одно решение проблемы: чуть склоняясь, Ли начинает дуть на увечье, пока парень не затихает на время. Той рукой, в которой находилась ватка, аккуратно дотрагивается до чужой лопатки и сам не замечает, как начинает целовать его спину. Медленно и невесомо, чтобы не докучать, старается таким образом хоть немного усмирить боль и показать Киму, что ему стоит прекратить сопротивляться. Был бы парень не влюблён, то не реагировал так, но раз уж история у нас о по уши втрескавшемся дураке, то естественно у Хёно чуть ли не температура от всего происходящего поднимается. Так ещё и лицо от подбородка до самого лба покраснело, словно у рака. Юджин, видимо перестал замечать, что делает, так как прямо сейчас его ладонь, что ранее трогала спину, находилась в области ключиц, немного стягивая кожу. Во избежании обморока от его действий, Ким постарался убрать чужие руки со своего тела. — Юджин... Прекрати пожалуйста, мне неприятно, — для этого пришлось соврать и Ли сразу же убрал их, как только это услышал. — Извини, я не... Не хотел... — Просто продолжай делать что начал, — но Хёно больше не мог грубить парню. Если говорить начистоту, то ему даже понравилось, ведь боль сразу же отступила, как только парень стал нежничать. Так что перечить самому себе – это как смысл жизни, — и ты можешь продолжить целовать спину... Мне так не было больно. — Вместо спины, я лучше поцелую тебя, — видимо, Ким был сейчас слишком открыт, раз позволил развернуть себя, так ещё и поцеловать. Он уже давно понял, что лучше перестать сопротивляться и отдаться своему сердцу, которое хотело одну единственную вещь – Юджина. Но чсв ещё осталось и оно не позволило вот так сразу отдаться парню – он просто замер на месте, лишь неумело отвечая на поцелуй. Когда же Ли отстранился, то увидел перед собой хёна не с обычным каменным лицом, а с очень смущённым видом: зажмуренными глазами и губами, что всё ещё старались распробывать поцелуй. Это выглядело слишком мило и будь возможность, то обнял бы его и никогда не отпускал. — Помню, ты говорил, что нам запрещено влюбляться в девушек. — К чему ты клонишь... — как-то слишком тихо произнёс парень, так ещё и голову отвернул. — Значит в парней влюбляться можно? — ему хватило совсем немного времени, чтобы это осознать, так что сейчас Юджин был готов признать своё полное поражение перед этим маленьким человечком, — Это значит, что я тоже люблю тебя, Хёно-хён... — ощущает, как по щекам скатываются слёзы, — Я люблю тебя, Хёно-хён! Слышишь? Люблю, люблю, люблю! Сильно люблю! — а потом вовсе начинает плакать. А Хёно не знает как поступить. Ему хочется плакать, веселиться, но когда и сам начинает всхлипывать, то поворачивается к Юджину лицом и утыкается тому в грудь, как-то беспомощно сжимая простынь. — Не плачь, придурок. Это я тут слёзы лить должен, а не ты... — Пока ты не перестанешь плакать, я тоже не перестану! — А я не собираюсь! — Значит и я тоже! Пока тёмноволосый решается: обнять его или нет, Ли заключает мембера в большие медвежьи объятия, прижимая всё ближе и ближе к себе. Так что у Кима не остаётся выбора и он обхватывает руками тего туловище, уже рыдая практически во весь голос. Юджин, к счастью, вскоре перестал и принялся теперь медленно, но верно успокаивать друга. И только когда он уснул вспомнил, что так и не обработал раны. Их пришлось наспех забинтовать, а уставшего и с красными глазами парня уложить и укрыть одеялом. В любом случае, теперь все дела пойдут гладко и без руганий, потому что давняя влюблённость Хёно по итогам оказалась взаимной. ——————————————— [Разговор, что произошёл после их выписки] По приезду в общагу Минсу очень долго плакал, пока обнимал Хёно и Юджина, а те, в свою очередь, успокаивали младшего. Всё это происходило под взором Сеёна. Он, как и обещал, влепил обоим подзатыльник, но не смог сдержаться и сразу же полез обниматься, тоже пуская слёзы. Уж слишком сильно скучал по этим двоим и места себе не находил, пока ждал их возвращения. Все токток, кстати, были рады не меньше и ко всей ситуации отнеслись весьма лояльно. Были некоторые индивидуумы, но Сеён лично со всеми разобрался, так что никакой шумихи не произошло. Хёно кое-как отодрал от себя Минсу, ибо он прилип как жвачка и не хотел отходить, даже когда тот находился в ванной. Объяснием этого было его «я очень сильно скучал, Хёно-хён!», однако, когда явился Сеён и забрал с собой парня, Ким наконец-то смог спокойно дочистить зубы. Перед тем, как пойти спать, он решил заглянуть к Юджину, поскольку ещё утром обещал поговорить с ним кое о чём. — Спишь? — тихо открыв дверь, прошёл внутрь комнаты. — Нет, как раз тебя ждал. — Хах, а я уж думал, что ты забыл про это. — Ага, как же, — Ли усмехнулся. Он включил светильник, а сам уселся и лёгким похлопыванием по кровати подозвал к себе старшего. Тот послушно подошёл и сел рядом. — Кто первый начнёт? — вдруг выдал Хёно, спустя целую минуту. — Давай я? Ким кивнул в ответ. — Что ж... Сперва, я хотел бы извиниться, что всё это время игнорировал и не слушал тебя. Мне очень жаль, что я так мерзко поступал с тобой и твоими чувствами, но так же благодарен. Ведь ты, наверное, единственный человек, который любит меня не за образ айдола и вообще любил ещё до того, как я стал им. — Ничего, всё нормально, мне не было боль... — Не отнекивайся, — Ли схватил парня за запястье, тем самым потянув на себя, — я хоть и дурак дураком, но знаю, что тебе было очень больно. Особенно в те моменты, когда я судорожно гонялся за Маха. — И... Как же ты решил поступить с чувствами к ней? — когда речь зашла о той девчонке, то Хёно поспешил опять отвернуться, вот только парень не дал ему этого сделать и уверенно схватил обеими руками за голову, заставив смотреть на себя. — Не бойся, я больше ничего не питаю к ней, потому что люблю другого человека. — И кто же этот человек? — прошептал, находясь буквально в нескольких сантиметрах от чужих губ. Поцелуй дал точный ответ на вопрос и на этот раз Ким не застыл, а пододвинулся чуть ли не впритык и вцепился ладонями в его майку. Вскоре пропустил первый стон, на который Юджин среагировал слишком странно: ослабил хватку, широко раскрыл глаза. — Что-то не так? — парню пришлось прервать поцелуй. — Нет, всё так! Я хочу продолжить! — и накинулся на бедного старшего, игнорируя все его возгласы, пока зацелованный и заёбанный Хёно без сил не упал на кровать. Рядышком с ним пристроился Ли, что радостно улыбался и поправлял пряди, упавшие на чужое маленькое лицо. Ким тихо усмехнулся. — Чего ржёшь? — Да так, просто... Я ведь с самого начала старшей школы был влюблён в тебя. Много времени с тех пор прошло... И моя мечта наконец-то сбылась. Правда не так гладко, как я представлял себе, — снова посмеялся. — А как ты хотел? — Ли посмотрел на парня. Тот задумался на несколько секунд, пока не выдал следующее: — Ну, думал, что так, как сейчас, спокойно сядем и я всё расскажу тебе. А не... Подерёмся. — Прости пожалуйста, я не хотел колечить тебя так сильно. По правде говоря, мне до сих пор страшно дотрагиваться до тебя. Наверное, тот образ никогда не уйдёт из моей головы... — Эй, — Ким поднял голову, так как лежал чуть ниже самого Юджина, — Видишь меня? Я здоров и цел, так что не неси чепухи. Выброси эту ерунду из головы, этого больше никогда не случился. А если кто-то из нас и захочет подраться, то тогда попросим Сеёна остановить нас, даже его любимые подзатыльники подойдут. — Ахах, хорошо, будь по твоему... О! Мы можем поклясться на мизинцах, — не теряя времени, он протянул свою руку и оттапырил палец, — Ммм? Казалось бы уже давно не дети, но подобная выходка заставила улыбке на лице Хёно расцвести и будь на то его воля, то никогда бы не переставал улыбаться. Ведь именно это выражение лица очень сильно нравится Юджину и благодаря ему парень чувствует себя самым счастливым человеком на земле. Пак больше не стесняется своих действий по отношению к Ли, а потому без проблем обхватывает его мизинец своим. — Я, Ким Хёно, обещаю, что больше никогда не буду драться. — Я, Ли Юджин, так же обещаю, что никогда больше не буду драться, а вместо этого лучше буду любить Ким Хёно! — А? Чего? — Всё! Обещание закреплено! — резко убрал руку, показав тому язык – ну явно на драку малой нарывается, а? — Так не честно! Я тоже хотел... Наверное... — Наверное не считается. Нужно точно знать, что ты хочешь пообещать, потому что обещание это не пустые слова. Я вот, к примеру, точно сдержу его, чтобы не случилось. — А ты уверен, герой? — Естественно уверен. Ну вот скажи, я когда-нибудь не сдерживал своё обещание? — Да... — Пак призадумался, — В прошлый понедельник ты обещал посмотреть мой ноутбук, потому что у него заело несколько клавиш. Ты этого не сделал. — Ну это считается, мы ведь не клялись на мизинцах... — Ах, так значит это было клятва, а не обещание? — А разве это не одно и тоже? — приподнял бровь. — Не отвечай вопросом на вопрос, придурок, — он специально ударил Ли в плечо, однако потом придвинулся к нему и крепко обнял, уткнувшись носом в теперь, видимо, своё самое любимое место – грудь Юджина. Она очень тёплая и мягкая... Ну как тут не устоять? Вот и Хёно не смог, а раз ему позволено делать это хоть каждый день – упускать столь прекрасный шанс он не в коем случае не собирается. Ли понял, что парню очень нравится это делать и возражать не стал. Вместо того, чтобы начать новый разговор, он чуть приподнял чужую чёлку и оставил на лбу небольшой поцелуй. Ким тут же прижался сильнее, когда ощутил его. — Хм... Спасибо, что позволяешь любить себя, я очень рад. — Спи давай, я ведь вижу, как у тебя глаза слипаются. — Не ври, ничего ты не видишь, пока лежишь уткнувшись в меня. У тебя и самого голос очень сонный. — Ну тогда... Спокойной ночи? — Угу, сладких снов.