Великолепный век

— Лянь, ты уверен, что всё будет хорошо? Я могу поехать с вами, — сказал Хуа Чэн, провожая свою семью. — У тебя много дел перед походом. Не волнуйся. Мы ненадолго, — поглаживая щёку мужа, ответил Лянь. Жое и Эмин — удивительно активные дети — давно выпрашивали у своих родителей поездку на охоту. В образование девушек не входили езда верхом и стрельба из лука, но Жое, видимо, пошла в Се Ляня. Очаровательная внешность, рассудительный, но бойкий характер. Она упрашивала старшего брата, который уже уверенно держался в седле, научить и её тоже. Лянь пообещал, что научит сам, когда они поедут на охоту всей семьёй. И с тех пор дети будто с цепи сорвались, постоянно спрашивали о том, когда же они поедут. И родителям, глядя в их сияющие глаза, отказывать было всё сложнее. Но скоро намечался важный поход, и императорская чета была занята подготовкой к нему. Се Лянь помогал супругу по мере своих возможностей, и Хуа Чэн это очень ценил. Но стоило заглянуть в умоляющие глаза Жое, как хотелось весь мир положить к её ногам. Это у неё с Се Лянем общее. Им Хуа Чэн никогда не мог отказать. Поэтому скрепя сердце предложил Се Ляню поехать одному с детьми, конечно, обеспечив их лучшей прислугой и стражей. Второй Император удивился. Но если мыслить трезво, мысль хорошая. Хуа Чэн весь в делах, и как бы он их ни любил, подготовка к походу не может проходить без присутствия Императора. — Вы даже не уехали ещё, а я уже скучаю, — произнёс Хуа Чэн, выдыхая слова в губы мужа. Се Лянь на это снисходительно улыбнулся. Его муж иногда вёл себя как ребёнок. Интересно, что бы подумали правители других стран, увидев грозного Императора таким... ласковым? — У тебя много дел. Занимайся ими, и время пролетит быстро, — ответил Лянь, оставляя на губах Хуа Чэна лёгкий поцелуй. — Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. — А меня? Я тоже хочу поцелуй, — произнесла Жое, цепляясь за красные одежды отца. Хуа Чэн нежно улыбнулся на фразу дочери и поднял малышку на руки. Если честно, Император был бы очень рад, если бы его девочка навсегда осталась такой маленькой, обожающей сидеть у отца на руках. Его крохотная, любимая принцесса, которую ему подарил любимый муж. Се Лянь порой сердился на Хуа Чэна и пытался донести до мужа, что их дочь вырастет избалованной, капризной девушкой, если её отец не перестанет потакать каждому её желанию. И Хуа Чэн клялся, шептал между поцелуями в любимые губы, что с этого дня будет к Жое строже. Но стоило девочке поднять уголки губ в той самой нежной улыбке, которую она переняла от Се Ляня, как Хуа Чэн таял, как лёд под летним солнцем. В такие моменты Император забывал, что есть слово "нет". — Меня сейчас стошнит, — прошептал Эмин, но Лянь прекрасно его услышал. У Эмина начался переходный возраст, и его отношения с родителями обострились. Он умный мальчик и понимал, почему от него требуют гораздо больше, чем от сестры. Он знал, отец любит и его тоже, просто показывает это несколько иначе. — А если я поцелую? — спросил Лянь, поглаживая сына по голове. Эмин вырос так быстро. Кажется, совсем недавно он был кричащей в колыбели крохой, а теперь стоит и серьёзным взглядом пилит отца и сестру. Такой хмурый. Вылитый Хуа Чэн, когда тот занят работой. — Папа, я слишком взрослый для этого, — ответил принц, но руку Ляня не убрал. — Ты никогда не будешь слишком взрослым для папиного поцелуя, — произнёс Второй Император, оставляя на щеке сына звонкий поцелуй. Эмин не слишком активно сопротивлялся. Се Ляню он не мог отказать. В отца этим пошёл. *** Конечно, когда в гареме узнали о том, что муж Императора покинул дворец вместе с детьми, многие оживились, увидев в этом шанс заполучить внимание Хуа Чэна. За право прислуживать в покоях Правителя устраивали целые баталии. Такой шумихи не было давно. А евнухи ей и рады: их активно пытались подкупить, так как именно они распределяли между служанками места работы. Гарем стал похож на кипящий, бурлящий, готовый взорваться котёл. Конечно, во всём этом змеином клубке выделялась одна кобра. Лань Чан. Она планировала сполна воспользоваться, как она считала, промахом Се Ляня. Оставить горячо любимого мужа вот так. Се Лянь будто стремился облегчить ей задачу. Конечно, место служанки в покоях Повелителя, учитывая начавшийся ажиотаж, стоило дорого. Но она была уверена, это того стоит. Девушка уверена в себе и своей красоте. *** Хуа Чэн тяжело выдохнул, карта уже расплывалась перед глазами. К своему стыду, Император признал: он очень привык к помощи Ляня и его поддержке. Дверь тихо скрипнула, пропуская служанку в покои Правителя. Но слишком уставший Хуа Чэн даже не поднял взгляд. Лань Чан слегка нахмурилась от такой реакции. Она приступила к исполнению обязанностей, надеясь хоть на один взгляд Правителя. Она надела лучшее платье и украшения. Девушка уверена, ей нужен один взгляд. Один взгляд, чтобы покорить. Но вот она уже заканчивает, зажигая благовония и свечи, а Хуа Чэн всё сидит, уткнувшись в бумаги. — Ваше Величество, я закончила. Вам нужно ещё что-нибудь? — подала голос девушка. — Нет. Ты можешь идти, — ответил Император, кинув на Лань Чан быстрый взгляд. — Хотя нет. Постой. Подойди. "Вот оно. Мой шанс", — подумала наложница, выполняя приказ. Хуа Чэн как-то странно окинул её взглядом. В глазах Императора не было вожделения. — Не ты, случайно, прислуживала в моих покоях неделю назад? — Я, господин, — учтиво склонив голову, ответила девушка. Хуа Чэн как-то странно усмехнулся, будто вспомнил что-то забавное. — Мой Повелитель, я сделала что-то смешное? — спросила Лань Чан, стараясь сделать голос как можно кокетливей и соблазнительней. Император снова окинул взглядом служанку, но его больше заинтересовало её платье, чем то, что под ним. — Отчасти. Я заметил, что все в гареме полюбили зелёный цвет. Вот и ты в зелёном платье. Почему? Не сказать, что Хуа Чэна это очень волновало. Всеобщая любовь к зелёному началась после его с Се Лянем свадьбы. Ему вдруг стало любопытно, почему это случилось. — Мне сказали, что этот цвет притягивает удачу и любовь, Ваше Величество. В голове что-то щёлкнуло. Как же он мог сразу не догадаться? Хуа Чэн вновь улыбнулся. Так было всегда, когда он вспоминал мужа. Лань Чан почувствовала себя неловко. — Ты можешь идти, — сказал Хуа Чэн, снова отдавая всего себя работе. *** — Что, Лань Чан, снова не повезло? — хихикая, с издёвкой произнесли девушки. Служанка на их слова лишь села на подушки, агрессивно взмахнув рукавами. Нежно-зелёная полупрозрачная ткань взметнулась вверх, чтобы потом мягко и медленно опуститься. — Слушайте, а вы знаете, почему считается, что зелёный приносит удачу и любовь? — спросила Лань Чан, буквально процедив слова. — Конечно. В зелёном господин Се Лянь впервые посетил покои нашего Правителя. Лань Чан удручённо уткнулась лицом в свои колени. Она явно выбрала не свой цвет. *** — Я так рад, что вы вернулись. Всё хорошо прошло? — спросил Хуа Чэн, оставляя лёгкие поцелуи на шее любимого. Се Лянь чуть наклонил голову, давая больше простора для ласки. Второй Император сегодня был одет в простые штаны и нежно-зелёную рубаху. Взглянув на него, никто бы никогда не угадал его возраст, он выглядел гораздо моложе. Зелёный — определённо его цвет. — Да. Из Жое в будущем выйдет умелая наездница. Я волнуюсь: ускачет от нас, и что делать? — улыбнувшись, ответил Лянь. — Я тоже соскучился. Лянь, тихо простонав, откинул голову на плечо Хуа Чэна. Три дня. Всего три дня разлуки. А он уже с ума сходил, засыпая без любимых рук на талии. — Я тоже, когда увидел тебя верхом, подумал о том, что же буду делать, если ты решишь покинуть меня. Лянь... — поцеловав за ушком своего мужа, прошептал Император. — Куда я от тебя денусь? Ах... Хуа Чэн? Горячие губы на коже не позволяли Се Ляню чётко формулировать слова в предложения. Хуа Чэн провёл носом по шее супруга, остановившись в местечке, где ощущался пульс. Он с наслаждением вдохнул аромат жасмина. — Да, любовь моя, — проводя языком по щеке мужа, спросил Император. — Жое попросила на следующий день рождения ещё одного братика или сестричку. Как думаешь, мы успеем? Хуа Чэн резко оторвался от кожи мужа и удивлённо посмотрел в его глаза. Конечно, он мечтал ещё об одном ребёнке, но он никак не ожидал, что инициатива будет исходить от Ляня. Надо будет поблагодарить Жое. — Если её Высочество так хочет, то как я, её скромный слуга, могу ей отказать? — хитро улыбнувшись, ответил Хуа Чэн, обнимая любимого мужа за талию. Медленно и нежно его руки нырнули под одежду Се Ляня, лаская чувствительную, чуть загоревшую на солнце кожу.