Fairy Tale

Наступила ночь. Весь день я думал о Кате. Она слишком уж странная, верит в какие-то сказки! Даже Кирилла уже бабаем не напугать, а ей скажешь она пожалуй на потолок полезет. Она сказала, что очень хорошо знает лес, откуда? Она что там целыми днями находится? Как только не свихнулась от этого бесконечного количества ёлок, хотя наверное как раз наоборот. Поведение у Кати тоже очень странное, будто она дикая. Эти постоянные вскидывания рук вверх, а странная манера речи, когда она со смеха переходит на крик и потом обратно. Мне даже стало страшно с ней куда-то идти. Свет был погашен, и только маленький огонёк телевизора освещал комнату. Кирилл снова отобрал телевизор и сидел рядом со мной на диване, смотрел «Домовёнок Кузя». Хороший мультик. Я тоже в детстве любил его. Сейчас-то мне четырнадцать и не до мультиков. Да даже если бы и было время не стал бы смотреть — засмеют. Все кассеты достались Кириллу от меня, это ведь мои мультики были, а сейчас смотрю одни боевики, да военные. Кстати военные кассеты мне тоже по наследству достались. Папа когда таким же как я был, он коллекционировал их. У него очень много кассет. Всё они хранились в большой коробке. Коробку эту я помню ещё с малых лет. Однажды, когда мы приехали к бабушке в первый раз, то я сразу полез изучать местность. Среди шкафов и стояла эта коробка. Любопытство достигло верха и я залез в неё. Когда папа увидел это, сразу вытащил меня, и пригрозил, чтобы я больше никогда туда не залезал. Но вскоре я вырос, начал интересоваться военной тематикой и он с радостью отдал их мне. Время было около десяти вечера. Бабушка уже спала, а мама только готовилась ко сну. Она стояла всё в такой же темноте возле зеркала и наносила крем на лицо. Уж не знаю, как мама там что-то видела.  — Кирюш, спать пошли. — сказала она развязывая хвост.  — Мам, ну ещё чуть-чуть. – взмолился мелкий.  — Никаких чуть-чуть, идём. Кирилл встал с дивана, последний раз взглянул в телевизор и нехотя поплёлся к маме.  — Спокойной ночи, — сказала мне мама и они ушли.  — Спокойной ночи, — ответил я, но меня уже никто не услышал. Кирилл ушёл и не выключил видик. На экране домовёнок сидел за столом и уплетал торт. Я подумал взять свою кассету и пересмотреть в сотый раз «Бригаду», но передумал. Я щёлкнул по кнопке и видик выплюнул кассету. На ней красовалась наклейка с надписью «Домовёнок Кузя», а ниже подписано «Давыдов Е.А.». Это моя фамилия и инициалы. Я положил кассету на тумбу. Телевизор был не настроен на канал, поэтому на экране появился белый шум, в сопровождении неприятного звука. Я ещё раз щёлкнул по кнопке, но уже на телевизоре. Коробка погасла и неприятно затрещала. Я лёг и укрылся мягким пледом. Спать не очень хотелось, но деваться было некуда. Тусклый лунный свет проникал в комнату, но из-за яблони у окна, он ложился на пол неровными пятнами. Я лежал лицом к окну и рассматривал стучащие по нему ветки. Глаза уже потихоньку начинали слипаться, как вдруг, что-то резко прервало мой сон, а точнее кто-то. Возле цветка, под окном, я услышал тихое шуршание, как будто по полу водили когтями. По телу пробежалась толпа мурашек. Я пытался рассмотреть что же там такое, но в темноте не увидел ничего кроме маленького верчущегося комочка. Страх сразу отпустил меня, когда я вспомнил, что это могут быть ежи. Ёжиков ночью на улицах очень много и возможно какой-то из них случайно попал к нам в дом. Однажды уже была подобная история, но это было очень давно, когда я был маленький. Я спал с мамой и возле стены что-то тихо шуршало. Мне стало страшно и я заплакал. Тогда мама включила свет, и на полу мы не увидели ничего кроме безобидного ёжика.  — А ну иди отсюда. — тихо прошептал я ему. Шорохи прекратились. Вернее нет. Они будто застыли в воздухе. Я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он прожигал во мне дыру. Мне от этого стало очень не по себе. Я хотел закрыть глаза, но просто не мог, поэтому продолжал пялиться на «ёжика». Через минуты две глаза начали привыкать к темноте. А мы с ним всё играли в гляделки. Вот уже я могу его рассмотреть. Это было что-то очень маленькое, во все стороны торчали какие-то странные непонятные то ли иглы, то ли лохмотья, и жёлтые глаза чуть заметно светились в темноте. Из далека и правда напоминает ежа. Он смотрел на меня, а я на него. От страха я даже не мог закрыть глаза. Как вдруг, он побежал в мою сторону! Резко так. А ещё и противно стуча когтями по деревянному полу. Тут меня наконец-то отпустило, и я смог двигаться. Я накинул на себя плед, сжался калачиком и зажмурил глаза. Он ходил возле дивана. Туда-сюда, туда-сюда. Этот звук раздражал всё больше и больше! Я вспомнил, что бабушка когда-то говорила про домового. Мол, что живут они в домах и охраняют его. А ещё, она говорила что если встретишь домового, то это знак, поэтому надо его спросить: «Худо или на беду?»  — Худо или на беду? Худо или на беду? Худо или на беду? — нервно прошептал я. В ответ послышалось тихое сопение, а затем и кашель. Я не помнил что это означает. Через какое-то время всё стихло. Я лежал под пледом и боялся высунуть даже голову. Желания спать как не было так и не стало. В комнате стояла гробовая тишина. Только редко пощёлкивал телевизор. Дыхание сбилось и стало неровным, но страх перед этим существом давно улетучился, остался только страх перед последствиями. Под пледом очень душно, буквально не вздохнуть, но чувство самосохранения брало вверх. Так я и заснул. Проснулся я оттого, что кто-то дышит мне в лицо, ещё и сильно сопя при этом. В голову взбрели воспоминания о ночи, поэтому я не намерен был открывать глаза. Вдруг, я услышал мамин голос.  — Спит? — тихо спросила она.  — Спит. — так же тихо ответил Кирилл. Ну теперь то более-менее понятно, кто же тут дышит на меня. Это же Кирилл так меня будит. Я решил симпровизировать, поэтому начал медленно открывать слипшиеся глаза. Будто это они меня разбудили.  — Проснулся! Проснулся! — завопил Кирилл и отскочил от меня.  — Егорушка, вставай, время уже десять доходит. — ласково сказала мама и потрясла меня за плечо.  — Хорошо, встаю. Я приподнялся на локтях и увидел радостного Кирилла. Он стоял в своей жёлтой сплошной пижаме с крокодилами и перекатывался с пятки на носок. Глянув за него я увидел, что телевизор работал и на нём опять были мультики. Понятно почему он такой счастливый. Бабушка хлопотала на кухне. Звук звенящих тарелок сопровождал меня всё моё начавшееся утро. Из кухни приятно пахло чем-то жареным. Я наконец-то встал и протёр глаза. Кирилл плюхнулся рядом со мной. Он прибавил звук, укрылся моим пледом и довольный начал смотреть «Бременские музыканты». Я встал и поплёлся на кухню. На столе уже стояла большая сковородка. В ней шипела только что приготовленная яичница с рыбой и помидорами. Вокруг сковороды стояли маленькие тарелки и лежали вилки. Я облизнулся.  — Кирюша! Егор! Идите кушать! — крикнула бабушка, не видя, что я стою прямо за её спиной.  — Доброе утро, ба. — сказал ей я.  — Ой ты Господи, — она дёрнулась и резко обернулась на меня. — доброе, Егорушка, где Кирюша?  — Мультики смотрит. — сказал я и сел на своё привычное место.  — Позови его, он не идёт.  — Кирилл! — громко крикнул я.  — Чего? — отозвался он.  — Не «чего», а иди сюда! Я дверном проёме показалась белобрысая голова Кирилла.  — Ну чего? — спросил он.  — Ешь иди, — сказала бабушка.  — Я пока не хочу! — ответил он и хотел снова уйти.  — Стоять, — отозвал его я. — сначала завтрак, никуда твои мультики не денутся. Кирилл надул губы и обиженно сел за стол. Бабушка наставила целую кучу еды. За столом все звенели тарелками и весело разговаривали. Мама была счастлива, жаль, что ненадолго. Я ел и даже забыл про Катю. Сил смеяться над ней уже не было. Она уже не казалась такой странной, которая верит во всякие сказки. Точно! Катя! Я же совсем забыл про неё. Мы должны были сегодня встретиться. Я глянул на часы. Без двадцати десять. Неужели она ждёт уже сорок минут, да быть такого не может, по-любому ушла. Всё равно я решил, что нужно сходить, поэтому поблагодарив за завтрак я выпрыгнул из-за стола. Надел я вчерашнюю одежду, а именно: полосатую бело-синюю майку и чёрные спортивные штаны. Немного пригладил волосы и не умываясь вылетел из дома. Обул я те же калоши. – Хоть бы она была там... Хоть бы она была там... – шептал я себе под нос и бежал к почте. Здание почты уже приближается, но возле него я никого не вижу. Неужели она не дождалась.