НЕИЗДАННОЕ

      Мы все были в немного печальном расположении духа, потому что, к сожалению, все путешествия имеют свойство заканчиваться.       Каждый из нас отчаянно стремился до самой последней секунды прочувствовать и запомнить то прекрасное время, которое у нас было, поэтому начиная с самого утра между нами то и дело повисала задумчивая тишина.       В аэропорту тишину разбавляли нескончаемые объявления о начале и о завершении посадки на самолеты.       Примерно через пятнадцать минут должны были объявить посадку на самолет Линдси, Мелани, Гаса и ДжиАр. Следующим, примерно через еще пятнадцать минут, должен отбывать Джастин, а мы всей сворой должны будем ждать нашего рейса ещё почти час.       Все мы словно оцепенели, и даже вечно заведенный Гас сидел рядом с Брайаном и, держа того за руку, задумчиво что-то вырисовывал пальцем у него на ладони.       А Брайан… Если честно, на них с Джастином смотреть было тяжелей всего.       Они прижались друг другу максимально близко, насколько это позволяли жёсткие сиденья с фиксированными подлокотниками. Джастин уместил на этой железяке свой небольшой скетчбук между ними и баловался, рисуя всякие мелочи. Брайан, отдав одну руку своему сыну, второй рукой обхватил запястье Джастина.       И было очень сложно не пялиться на то, с какой нежностью он иногда гладил его большим пальцем, словно сам не осознавая, что делает это.       Вот так уткнувшись в старый скетчбук, Джастин иногда тихо начинал хихикать, Брайан присоединялся к нему, и тогда Гас с любопытством вытягивал шею, чтобы заглянуть, что там такого забавного у них. Иногда Гас тихо говорил что-то Брайану, тот так же тихо отвечал ему. Иногда Брайан опять словно не осознавая этого целовал Джастина в волосы.       Мы все немного вздрагивали, когда объявляли начало посадки какого-то нового рейса.       И когда наконец прозвучал нужный номер самолета и объявлен нужный выход, мы все вдруг оглянулись и, кажется каждый из нас готов был заплакать.       Гас вряд ли запомнил номер рейса, но он всё прекрасно понял по нашим лицам.       Он выпрямился, на его прекрасном детском лице надломились брови, он поджал дрожащие губы и сильнее сжал руку Брайана.       — Ну что, сынок, пора идти       Он звучал легко и непринуждённо, слегка улыбался, и могло показаться, что он в норме. Но даже издалека было видно, насколько напряжены у него плечи и как сильно он сжимал челюсть.       Гас в ответ ещё сильнее поджал губы и коротко кивнул.       — Ты ведь меня проводишь? — спросил он, вставая на ноги и поправляя свой маленький рюкзак.       Мы сидели прямо напротив выхода, провожать особо было некуда, но Брайан всё равно ответил:       — Конечно.       После короткого прощания, мы все остались на местах, проводить их до самых дверей пошли только Майкл с ДжиАр на руках и Брайан.       Мелани и Линдси терпеливо ждали детей, когда сами уже перешли за оградительную ленту.       Майкл крепко прижимал к себе ДжиАр и что-то шептал ей. Она широко улыбалась, и в силу возраста не до конца понимала всю ситуацию и что прощание было на длительный срок.       Гас уже всё понимал.       Поэтому не было ничего удивительного, когда он оторвался от Брайана, и все мы заметили его красные глаза и услышали шмыгающий нос.       Брайан что-то сказал ему, Гас улыбнулся сквозь слёзы, они ещё раз коротко обнялись и Брайан выпрямился.       Они с Майклом продолжали смотреть вслед детям до самой последней секунды, боясь пропустить момент, когда дети оглянутся и помахают им ещё один последний раз.       Как только Брайан отвернулся от выхода, натянутая улыбка слетела с его лица.       — Ты в порядке? — Брайан проигнорировал или просто не услышал вопрос, который задал ему Майкл.       Брайан стремительно направился в сторону Джастина, и, оказавшись рядом с ним, осипшим голосом сказал:       — Мне нужно покурить.       — Хорошо.       Джастин коротко кивнул ему и поднялся, принимая протянутую ладонь.       Они направились куда-то в сторону зоны для курения, продолжая держаться за руки.       Посадка на самолёт Джастина должна была начаться через жалкие семнадцать минут. Брайан только что добровольно отпустил одного ценного для себя человека, и он вот-вот должен был отпустить второго.       Вряд ли они отошли покурить.       И после двух недель с ними на жарком побережье можно было бы подумать, какой именно вид активности сейчас нужен был Брайану, но почему-то казалось, что скорее всего Брайан в эту самую секунду где-нибудь в тесной кабинке туалета крепко прижимал к себе Джастина, ужасаясь той секунды, когда ему придётся отпустить его так же, как он только что отпустил своего сына.       Когда объявили посадку на рейс Джастина, мы все обеспокоено переглянулись, но с места никто не двинулся.       Брайан и Джастин появились через несколько минут. Никотином от них совсем не пахло.       Брайан стоял терпеливо в стороне, пока мы все прощались с Джастином.       — Хорошего тебе полета!       — О, я так буду скучать, милый!       — О черт, подожди, помаду на щеке оставила…       — Обязательно напиши, когда приземлишься.       — Конечно, мам.       По его глазам было видно, насколько ему нелегко даются все эти прощания.       Брайан по-прежнему не сказал ни слова. Он молча протянул Джастину его дорожный рюкзак и, опять взявшись за руки, они пошли в сторону выхода.       Этот выход был чуть дальше, чем тот, из которого вылетали девочки с детьми, но мы все равно находились достаточно близко, чтобы отчетливо видеть их.       Они стояли в стороне от общей очереди, держась за руки. Джастину несколько раз предлагали пройти вперёд, но он вежливо отказывался, качая головой. И когда от очереди уже совсем ничего не осталось и значит, наступал момент прощания, они обменялись такими печальными взглядами, что всю боль можно было прочувствовать даже смотря на них с такого большого расстояния.       Всё еще вдвоём, они подошли к сотруднику аэропорта. Джастин показал свои документы и билет. Сотрудник утвердительно кивнул, пропуская Джастина. Джастин поправил рюкзак и сделал шаг вперёд. Брайан остался на месте. Джастин сделал ещё один шаг, и их сцепленные руки разошлись и у обоих тут же безжизненно повисли вдоль тела.       Джастин криво улыбнулся и что-то тихо сказал.       Возможно, их любимое прощание: «Увидимся».       Джастин ушел. Брайан остался стоять на месте ещё несколько мгновений, а затем развернулся и быстро пошёл в противоположную от нас сторону.       Мы переглянулись, чувствуя какую-то неловкость, потому что только что стали свидетелями очень личного момента.       И, наверное, каждый из нас подумал, что если такие прощания в аэропорту происходят между ними каждый раз, как они оба вообще всё ещё могут ходить под весом такой невыносимой боли?       Брайан вернулся к нам, когда мы уже стояли в очереди на посадку на наш самолёт.       От него очень сильно пахло никотином.       Он не произнёс ни слова до самого Питсбурга.