НЕИЗДАННОЕ

      Брайан успел только снять галстук и расстегнуть две верхние пуговицы рубашки, когда услышал стук в дверь.       Не то, чтобы он ожидал увидеть кого-то определённого, но он всё равно удивился, открыв дверь.       — Привет, мам.       Она сжала ручку сумки, которую держала перед собой.       — Здравствуй, Брайан. Я не отвлекаю тебя? Я была тут недалеко по делам и решила зайти поговорить.       Он пропустил её внутрь, когда она ещё даже не закончила говорить.       — Чай? Кофе?       Она осторожно опустилась на один из барных стульев.       — Можно просто воды.       Он наполнил стакан, а когда повернулся к ней, заметил, что она оглядывается по сторонам.       — Ты один? — просила она, принимая стакан с водой.       — Да, только вернулся с работы.       — А где, эм… Джастин?       Он пару секунд изучал её лицо, пытаясь понять, серьёзно ли она спрашивает. Всё указывало на это, поэтому он ответил:       — Он живёт в Нью-Йорке.       — Ах да, точно, ты говорил. — Она несколько мгновений мялась, но всё же продолжила. — Наверное, это не легко?       Он приподнял бровь, пытаясь угадать, к чему были эти вопросы и этот визит. Не получив даже намёка на её лице, он спросил прямо:       — Что ты хотела?       Она отвернулась от него, слегка дёрнув плечами, явно оскорбившись от его резкого ответа.       — Неужели я не могу зайти и поговорить с собственным сыном без особой причины?       — Раньше такого не случалось.       Она поджала губы, но ничего на это не ответила. Ведь он был прав.       Брайан ждал. Джоан несколко секунд смотрела на стакан с водой, но мысленно была где-то в другом месте.       — Я недавно разговаривала с преподобным Томом. Помнишь его?       Брайан усмехнулся, облокотившись на барную стойку. О да, он помнил.       — Да, я помню.       — Несколько недель назад у нас с ним был очень длинный и очень сложный разговор. Мы говорили о том, что ты…       Она замялась, так и не сказав последнее слово. Брайан накидывал варианты в голове: Эгоистичный? Неблагодарный? Бездушный? Но он был почти уверен, что именно его мать не сказала, поэтому он помог:       — Что я гей?       Джоан бросила на него взгляд, когда услышала это слово, и он понял, что попал в точку.       — Всё хорошо, мам. Ты можешь это говорить, меня это не обижает.       Она покачала головой, но промолчала. Брайан опять ждал, а она опять уставилась на стакан.       — Это был действительно очень трудный разговор, но в конце концов, он смог убедить меня в нескольких вещах и…       Она подняла на него глаза и слегка закусила губу изнутри. Возможно, Брайан впервые видел свою мать настолько неуверенной во время их разговора.       — Джастин любит тебя?       Брови Брайана взлетели вверх. Это было неожиданно.       Первым желанием было ощетиниться и бросить едкое «это не твоё дело», но он сам чувствовал себя растерянно, смотря на свою растерянную мать, поэтому:       — Что?       — Просто ответь на вопрос. Джастин любит тебя?       Он отвернулся, его взгляд пробежал по всем видимым поверхностям лофта, а потом вернулся к ней. К чёрту, это ведь не было таким уж большим секретом, правда?       — Да, мама.       — А ты любишь его?       А вот это уже было небольшим секретом. На самом деле, огромной тайной, которую он скрывал от своей семьи: что на самом деле, у него есть сердце.       И вот сейчас он точно должен был бы ответить что-то про то, что это её не касается, но почему-то:       — Да, мама.       Он сказал это, смотря прямо ей в глаза, желая увидеть её реакцию, но Джоан не выдала никакой своей эмоции.       Она не ожидала, что Брайан так открыто скажет ей об этом. Это была её последняя надежда, что если он вдруг замешкается, она увидит сомнение в его глазах, она будет знать, что она всё же осталась права, но сейчас…       А сейчас она вернулась к разглядыванию стакана. Брайан опять ждал.       — Ты уверен, что это любовь?       Вопрос прозвучал совсем тихо, но Брайан его всё равно услышал и презрительно фыркнул. Вот сейчас было самое время послать её куда подальше и выпроводить за дверь.       — Я о том, как ты можешь быть уверен, что это любовь? — попыталась оправдаться Джоан, делая только хуже.       — Да, ведь я никогда не видел и не получал любви, откуда мне знать наверняка? — зло ответил он.       От чего-то ему ужасно хотелось вывести Джоан из себя. Возможно, их общение с криками и взаимными обвинениями было просто для него привычней.       Но, вопреки ожиданиям, Джоан прикрыла глаза, а когда открыла, она выглядела так, словно его слова не задели её совсем.       — Я пришла не для того, чтобы ссорться, Брайан. Я пришла, чтобы заключить мир.       — Мир? -он вопросительно поднял бровь и хотел встать, но она остановила его, опустив руку на его запястье.       — Брайан.       Он ждал. Так устал ждать, к чему она вообще завела весь этот разговор.       — Господь говорит, что… гомосексуальность — это грех.       Он поморщился от того, с каким трудом она произнесла то самое слово и хотел вырваться, но она опять удержала его.       — Но ещё Господь говорит, что любовь — путь к спасению.       Брайан моргнул. Второй раз за вечер это оказалось неожиданным.       — И я не могу сказать, что любовь — это плохая вещь. Но я не могу сказать, действительно ли вы любите друг друга.       Брайан сжал челюсти. Когда дело касалось их с Джастином отношений, он никогда ничего не хотел кому-то доказывать. Тем более своей матери.       — Но раз ты говоришь так… Я тебе верю.       Она отпустила его руку, усаживаясь обратно на стул. Теперь была её очередь ждать.       Брайан так и осталсяя стоять, смотря куда-то поверх её головы в сторону окна. Она абсолютно не представляла, какой реакции ждать. Её сын давно стал далёким, незнакомцем. Возможно, он был таким всегда. Но он всё ещё оставался её сыном, так ведь?       — Так что теперь? — Брайан опустился напротив. Он говорил спокойно, но в голосе чувствовался яд. — Ты предполагаешь, что этими словами ты заключила со мной мир, а дальше что? Мы кинемся друг другу в объятия, а потом однажды встретимся в раю?       Своим ответом он почти заставил её выйти из себя. Ведь она пришла к нему, признала свою неправоту, сделала первый шаг, но он всё ещё оставался неблагодарным отпрыском Джека, она совсем его не узнавала!       Хотя, правда в том, она едва знала его совсем.       — Я подумала, что это может быть началом. — тихо ответила она. — Я бы хотела узнать тебя получше.       — Зачем? — не выдержал он.       — Потому что ты мой сын!       И этот ответ словно перевернул всё внутри Брайана.       В голове отдавалась эхом эта фраза с интонацией, словно он маленький ребёнок и не понимает очевидных вещей. Словно он совсем глупый мальчик, который всё никак не может догадаться, что несмотря ни на что, она всё равно любит его, потому что он её ребёнок.       А он всё ещё не понимал. Стоял и не понимал, почему же она не сказала этого раньше? Почему позволяла себе все те ужасные вещи, что она совершала и говорила ему, если она всё же считала его своим сыном?       Миллион вопросов.       Они молчали.       Брайан молчал, потому что оказался не готов к такому откровению, Джоан молчала, потому что уже сказала всё, что хотела.       — Я, пожалуй, пойду. — наконец тихо произнесла она.       Он на автомате проследовал с ней до двери.       — Мам, — она обернулась. — На следующей неделе у Гаса день рождения. Линдси сказала пригласить тебя.       Чёрт возьми, он совсем не собирался поднимать эту тему, надеялся, что скажет Линдси, что предложил, но Джоан отказалась.       Джоан удивлённо подняла брови на это предложение.       — Ты хочешь, чтобы я пришла?       — А ты хочешь прийти? — он пожал плечами.       — Я бы хотела узнать своего внука, да.       Брайан приподнял уголки губ, но это мало походило на улыбку.       — Тогда я позвоню тебе.       Она кивнула и вышла за дверь, обернувшись в пороге.       — До встречи, Брайан.       — Пока, мам.       Он закрыл дверь, вернулся к столу и уставился на стакан воды, к которому Джоан так и не притронулась. И он подумал, что, это было очень странно — иметь такой напряжённый, но при этом спокойнй разговор со своей матерью.